Воспоминания о службе в морской авиации. Воспоминания о службе

Стою на плацу на выпуске из училища весь такой счастливый и получаю два конверта — один с деньгами, а второй с предписанием, открываю с нетерпением это самое предписание и читаю — Тбилиси, штаб округа, явиться к такому то сроку. Вот и все — началась военная жизнь как она есть. Быстро пролетел отпуск и вот уже посадка в самолет. С женой и кучей чемоданов. А мне всего 23 года и я совсем еще наивный и зеленый, в аэропорту зачем то заплатил кучу денег местному таксисту чтобы отвез переночевать в частный сектор — там еще денег содрали — в общем затупил, надо было прямо вечером ехать в штаб округа — там ведь гостиница. С утра ищем этот самый штаб и там какие то занятия пару дней а затем снова распределение — до сих пор помню испуганное и удивленное лицо одного лейтенанта, который читает в своей бумаге — Афганистан. Он чуть не плакал. Мне повезло больше и я попал в соседнюю республику. Вокзал, поезд, автобус и попутный Камаз и вот я на первом месте службы в маленьком городишке.

Обустройство на новом месте

В части поначалу нас с женой поселили в общежитии для холостяков — это такой длинный деревянный одноэтажный щитовой барак, в котором длинный коридор в конце которого находился общий для всех туалет с умывальником — как в казарме, без горячей воды, в котором хозяйничали огромные крысы. Для того чтобы все было хорошо, нужно было этих крыс сначала прогнать шваброй, а потом уже делать свои дела. Благо вскоре мне дали квартиру в городе, но не в офицерском городке, что имело некоторые преимущества — вроде как цивилизация какая-никакая, правда посыльные по тревоге долбились в дверь регулярно, только в душе намылишься — а тут ТРЕВОГА! Квартира досталась убитая в хлам моим предшественником, там было сломано вообще все — даже унитаз, и я с усердием принялся ремонтировать свое первое жилье. Мусор из этой квартиры не выносился а складывался внутри, в том числе и пищевые отходы и мухи там просто зверствовали. Мой предшественник по квартире просто боялся выходить на улицу чтобы не убили — он был азербайджанец в Армении.

Командиры

Служба не заладилась с самого начала, непосредственному начальству я чем то не понравился и далее все лишь усугублялось. Ни к черту не пригодилось ничего, что я сдавал у училище на пятерки, здесь нужны были совсем другие навыки — умения быть своим парнем, жрать водку и тащить службу. На мою беду меня все сравнивали с моим предшественником на должности секретаря комитета ВЛКСМ, разбитным малым, который имел наглую рожу, был выпить не дурак и отлично играл в футбол с бойцами, а также один раз отвел их на танцы в местный техникум — с учетом местной специфики это было даз из фантистиш, и его авторитет взлетел до небес и я на его фоне смотрелся просто жалко. Если честно — то это была обыкновенная непруха для меня — просто оказался в ненужное время в ненужном месте. Плюс я учился на совершенно другой род войск и вся эта техника и организация для меня была темным лесом. И не было у меня волосатой руки, как у некоторых — в общем дело швах. В довершение ко всему, помимо непосредственных командиров, я еще не понравился командиру части и на моей карьере в данной ситуации можно было ставить крест.

Как я службу тащил

Поскольку на первом месте службы я авторитетом не пользовался у начальства, меня пихали во все мыслимые и немыслимые наряды и дежурства, и я еле стоял на ногах частенько от усталости — помощником дежурного по части, начальником патруля, старшим машины (через день на ремень) — в общем по факту времени заниматься ППР, на которую я учился просто не было и я терял всяческий интерес к службе, не чувствуя поддержки от старших товарищей. ВСЕ праздники, выходные, и прочие новогодние радости я проводил на в нарядах — в лучшем случае ответственным в казарме. Лебединой песней было мой залет, когда я забыл передать телефонограмму командиру части, будучи помощником дежурного — после этого я стал его личным врагом и издевательства он для меня подбирал индивидуально-изощренные, например снимает меня с наряда и вместо меня вызывает дежурить начальника штаба в выходной день, но тот человек хитрый и говорит что не может взять в руки оружия, потому что выпил, и тогда вызывается молодой грузин-лейтенант. Такими методами действуют сейчас коллекторы при выбивании долгов — натравливают на должника соседей и родственников. Этот чертов командир части Бабай мог меня просто так остановить на улице и начать докапываться как гопник — просто без повода, в общем дерьма я наелся от него сполна.

Отношение к политорганам

Идеологическая война была проиграна подчистую. В конце эпохи СССР при горбачевщине отношение к политработникам было самым поганым — партия теряла очень резко свои позиции и уважение в офицерской среде, коммунистов начали обвинять во всех мыслимых и немыслимых бедах и мне все это пришлось прочувствовать на собственной шкуре. Даже своего сына замначПО дивизии, в которую я потом попал, отдал не в политическое, а в командное училище — он уже знал заранее, что политорганам хана. Народ в части вовсю хаял Горбачева, называл его Лысым и пророчил ему плохой конец. Всем офицерам казалось что я бездельник и совершенно моя должность не нужна. В авторитете были только командиры и технари, которые не вылезали из боксов и постоянно чинили устаревшую технику — борьба за боеготовность. Самым авторитетным был бывший начальник автослужбы — который не просыхал от пьянства, но техника при этом всегда была исправной. Его мой командир всем приводил в пример, причем первым из его достоинств было то, что он бухарь. Все политработники по умолчанию считались дармоедами и бездельниками. Постоянно народ припоминал замначпо, что то будучи дежурным по части застукал пьянство на боевом дежурстве и доложил куда надо — оперативного дежурного из майора сделали капитаном. В общем не туда куда то партия смотрела последние годы своей жизни.

«Дружба» с местным населением

Отношение местного населения оставляло желать лучшего и с каждым месяцем ухудшалось, особенно с развитием карабахского конфликта, но было еще терпимым. А вот в Грузии уже военные просто так по городу не ходили — опасно было. Помню как на учениях командир поймал бойцов, своровавших в соседней республике мешок тушенки в стеклянных банках и меня отправили их сопровождать в обратный путь с целью возврата похищенного. Пришлось до вокзала добираться на метро — там чуть нас не убили группа молодых ребят, выручил какой то пожилой грузин — он начал на них кричать и они от нас отошли, после чего мы успели выйти на остановке и поскорее покинуть метро — все же там старшие были в авторитете, чего не скажешь про нашу молодежь. Но уже буквально через год перемещаться военные по территории бывших братских республик могли только если колоннами — одиночные машины останавливали боевики, технику отбирали. а военных в лучшем случае отпускали с миром — народ там активно вооружался, в приграничных селах в каждом доме был как минимум один автомат Калашникова, который стоил 5000 рублей между прочим — машину на эти деньги можно было купить.
продолжение следует…

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ «БЛОГА ПИФАГОРОВА» В ЯНДЕКС ДЗЕН!

Вы будете узнавать о наших новостях первыми!

В войска ПВО я попал чисто случайно. Проходил службу в Белорусском военном округе. В отпуск приехали знакомые летчики и за разговорами и воспоминаниями задали вопрос, а нет ли желающих поехать по замене на Новую Землю. Так получилось, что менять надо сразу весь экипаж. Мой командир экипажа загорелся поехать на север. Через год пришел приказ о переводе к новому месту службы. Взяв самое необходимое мы вылетели в Архангельск. В Архангельске зарегистрировались в режимном отделе и стали ждать своей очереди на посадку в самолет. В Архангельске погода стояла летняя, температура + 18 - 20 тепла. Да начало лета, а нам все говорили, что вылет откладывается по метеоусловиям. Тем, кто первый раз вылетал к новому месту службы, было не понятна причина отмены рейса. И только 4 июня 1978 года наш самолет взял курс на Новую Землю. С интересом смотрели мы на новые пейзажи. Сначала под крылом проплывал лес, затем воды Баренцова моря. Когда заходили на посадку на аэродроме в п. Рогачево, то увидели. что вся земля покрыта снегом. Мы были одеты по-летнему, а попали в настоящую зиму. Температура -4 градуса, ветер 15-18 м/сек. Сразу почувствовали себя не уютно. Наши теплые вещи были упакованы в ящики и сразу достать их было не возможно. Но опасения оказались напрасными. Нас уже ожидали. Закутав в теплые тулупы, нас загрузили в машину и повезли в жилой городок. В городке стояли пятиэтажные дома и в квартире был накрыт стол. Встреча прошла в очень "горячей" обстановке, в полном смысле этого слова. Стояло полярное лето и мы не могли понять, что за время суток сейчас. Застолье закончилось только на третьи сутки. Уже давно прошли все сроки представления командованию о прибытии к новому месту службы. Из-за такого приема мы. по незнанию, чуть было не попали в неприятную историю. Дело в том, что на Новой Земле служба для наземного состава защитывалась один месяц за два и по этой причине, многие хотели остаться как можно дольше. Были случаи когда сменщиков спаивали и закладывали командованию. Таких офицеров и прапорщиков отправляли к старому месту службы с взысканием, а хитрецы оставались продолжать службу еще один год. У летного состава выслуга не зависила от условий Севера. Нас командир дивизии пожурил за опоздание с докладом, дал 3 дня для сдачи теоретических зачетов и начать ознакомительные полеты. На следующий день мы пошли на аэродром принимать авиатехнику. Но нас опять ждал "ввод" в строй по законам новых сослуживцев. Нас пригласили на борт самолета Ил-14. Наше транспортное звено состояло из двух единиц самолетов Ил-14 и двух вертолетов Ми-8. Бортовым техником самолета был Петр Испенков. Рост у него был метр восемьдесят, вес сто тридцатькилограмм. Могучую фигуру обхватывала, сшитая из двух ремней, портупея. Противообледенительная система самолета была спиртовая, на борту находился запас спирта ртификата в количестве 40 литров.
Рука у борттехника спокойно обхватывала трехлитровую банку, словно граненый стакан. Меркой у него служила солдатская алюминиевая кружка. Отмерив норму спирта и выпив его, он налил в кружку и со словами:"посмотрим, приживешься у нас?", протянул кружку мне. Спирт я пил, но не в таких количествах, решил будь, что будет. Жидкость была холодная и приятно обжигала горло. Выпив и немного закусив, почувствовал, что проваливаюсь в небытие. Очнулся я уже в комнате, только на следующий день. На этом проверка была закончена. Сдав положенные зачеты, через неделю, приступили к ознакомительным полетам. Летать оказалось не сложно. Стояла ясная погода, видимость была прекрасная. Рельеф местности был равнинный, с небольшими возвышенностями. Маршрут полета пролегал то над тундрой, ровной как биллиардный стол, то над морем. Получив допуск к полетам в районе аэродрома, приступили к самостоятельным полетам. Задачи на вертолетное звено возлагались, в основном, по перевозке войск на точки дислокации. Вертолетам стояла основная задача по обеспечению поиско-спасательных работ при выполнении плановых полетов самолетов-перехватчиков. Дополнительная задача - перевозка личного состава на точки РТВ и руководящего состава дивизии для проверки боеготовности этих точек. На точках располагалось несколько человек и служить в таких условиях было и физически и морально тяжело. Все точки располагались по западному побережью острова. Самая северная точка была на мысе Желания. Все это предстояло изучить и освоить. Погода в Арктике очень переменьчива, не зря Арктику называют кухней погоды.
Получаешь у диспетчера разрешение на вылет, синоптик выписывает метеобюллетень, выходишь на крыльцо, а туман стоит, что не видно вытянутой руки. А через 10-15 минут опять светит солнце и видно вокруг, сколько хватает глаз. Особенно неприятно было, когда находишься в воздухе, а в районе посадки стоит туман. Постепенно мы привыкли и к погоде и к местности. Бала еще одна задача, которую официально никто не ставил, но не выполнить ее было не возможно. Это была охота и рыбалка. Остров состоял из множества мелких островков и озер, заливов, проток. В них водилось много рыбы, а по тундре паслись большие, до нескольких тысяч голов, стада диких северных оленей. Все это привлекало внимание командование дивизии и других частей. Была еще одна негласная, но давно утвердившаяся традиция. На острове было два гарнизона. Один находился в Рогачево, там дислоцировались авиационный полк ПВО и вертолетная эскадрилья ВМФ. Второй гарнизон находился в 15 км в Белшьей губе. Там командовали моряки. Начальником гарнизона был моряк, контр-адмирал Кастрицкий.
Все части обеспечения тоже были в подчинении моряков. Это и магазины и школы и детские садики. Форма одежды тоже была разная, у нас зеленая, у моряков черная. Придя в магазин нас обслуживали после моряков, у нас даже ходила поговорка" в Америке все для белых, а на Новой Земле, все для черных". Такое же взаимоотношение было и среди командиров соединений. Наш командир дивизии был и в должности и в звании одинаков с морским адмиралом, но фактически обязан подчиняться начальнику гарнизона. Это было очень серьезное препятствие при выполнении вспомогательных задач. У каждого военачальника было свое угодье для охоты и рыбной ловли.
На территорию моряков нам строжайше было запрещено высаживать рыбаков. На острове есть озеро "Гольцовое", там стоял хороший домик для рыбаков.
Построены сушильни, коптильни и прочие строения. Рыба ловилась круглый год и в неимоверных количествах. У нас таких строений не было. За природоохраной следили моряки и если командование узнавало, что мы высаживали рыбаков, то поднимались вертолетчики моряков и вылетали представители прокуротуры с проверкой. Это были довольно рискованные полеты для нас. Но командиры частей постоянно готовили команды рыбаков, одни отправляли их на наземном транспорте, другие договаривались с нашим командованием и мы высаживали их в нужных местах. Раз в неделю привозили им продукты и забирали рыбу. Была еще одна особенность полярного дня. Это незаходящее за горизонт солнце. Понять когда день, а когда ночь не возможно. Только по положению солнца относительно окна можно было определить, какое время суток. Были случаи, что проснувшись идешь на работу, а оказывается, что сейчас два часа ночи. Погода стоит отличная, приходится идти спать, а организм сопротивляется. Постепенно мы прошли адаптацию к новым условиям и к зиме вошли в климатические условия.

Полярная ночь.
С приближением зимы, меняется природа и погода. В Арктике изменения происходят быстрее и заметнее. Не зря говорят, что июнь еще не лето, а август уже не лето. К этому времени постепенно приходит темное время и в тундре начинают цвести цветы. Цветы очень маленькие, но пахнут, что французские духи, очень приятно. В выходные дни компании собираются в тундре на шашлыки. К сентябрю с Большой Земли прилетают семьи, тундра наполняется женским и детским смехом, песнями, весельем. Все набираются энергии перед долгой Полярной ночью. Для нас наступает напряженная пора. Необходимо восстановиться в полетах ночью. В условиях безориентирной местности очень трудно вести ориентировку, особенно на малых и предельно малых высотах. В это время мы летаем чаще, надо привыкнуть к новым очертаниям берега, запомнить как выглядят ориентиры в ночное время. В конце сентября тундра покрывается снегом и ориентироваться становится еще труднее. Полеты на дальние точки становятся реже и маршрут пролегает по водной поверхности, вблизи береговой черты. Ночью очень хорошо виден обрывистый берег. Море становится черным, а береговая черта серая, хорошо видимая даже в плохую погоду. Для вертолетчиков есть и сложность в приземлении. В строевых частях на Большой Земле нас учили садиться в "колодец", вертолет зависает над площадкой, потоком от винтов раздувает снег и производит приземление. В Арктике такие посадки приведут к потере пространственного положения и гибели людей. Поэтому методика посадки была другой и мы учились приземляться с поступательной скоростью, прижимая вихрь снега потоком воздуха и не давая закрыть кабину летчиков. Такой метод мне помогал в дальнейшей летной работе и Московском округе ПВО и на пыльных площадках в Афганистане. К условиям полной темноты мы были подготовлены полностью. Зимой летать приходилось меньше, были сильные и частые вьюги, продолжающиеся неделями. В зимние дни все внимае утром приковано к громкоговорителю. Дежурный по части объявляет погоду и распорядок дня. Были целые недели проведенные дома, выходили только в магазин за продуктами. Собиралось несколько человек, обвязывались веревкой и выходили на улицу. Если дул сильный ветер, а порой он достигал до 40 метров в секунду, приходилось вызывать дежурный тягач и на нем ехать в магазин. После бурана весь гарнизон выходил откапывать технику из снежного плена. Расчистив стоянки собирались всем личным составом в классы, делились новостями, играли в преферанс и другие игры, в конце рабочего дня, приняв по 150 граммов, для снятия нагрузки, шли домой. В Хорошие дни вылетали на задания, дежурили по ПСС на аэродроме. Привелегия летного состава была в том, что нам разрешалось привезти семьи. Наземный состав семей не имел. Для нас условия были легче, ведь семья согревала в стужу и время проходило веселее. У меня был сынуля, которому в то время было всего полтора года и время для его воспитание было предостаточно. Первые слова, первые осознанные жесты, все записывалось на магнитовон, снималось на фотопленку. Правда и командировки в Амдерму, Воркуту, Нарьян- Мар и другие точки были длительными. По месяцу находились в отрыве от дома.

1985 год.В то время я проходил службу в одной из частей ВВС Советской Армии. Командиром полка в то время был полковник Варюхин Е.А. Кавалер Орденов «Боевого Красного Знамени » и « Красная Звезда » . Это был для нас с непререкаемым авторитетом командир. В один из очередных летных дней проходил разбор полетов, после которого командир полка приказал мне остаться. Это сразу меня озадачило. После недвусмысленных взглядов своих товарищей, я уже понял о чем пойдет разговор. И действительно много слов сказано не было. Привожу дословные слова командира полка: «Пришла твоя очередь, откажешься - потеряешь все. Вернешься живым, получишь все,что причитается. О семье не волнуйся. Квартиру получишь завтра. Экипаж будешь формировать сам.» С этого момента пошел отсчет другой жизни. И,что характерно, все прекрасно знали, что летать в Афганистане – это не прогулка в профилакторий, не простые посадки на учебных площадках, а это выполнение задания Правительства. Моей подготовкой в эту Правительственную командировку занимался лично командир полка. Могу только сказать, что на подготовку было потрачено не только государственные средства, но и моральные силы. Одно только зависание на высоте 4000 метров, мне лично, показалось пределом возможностей не только авиатехники, но и человеческих сил. Но все это было сделано не зря. После подготовки в учебных центрах в Узбекистане нас направили в отдельную авиаэскадрилью дислоцировавшуюся на аэродроме Баграм. Моим вторым пилотом, а по должности « летчик- штурман »был лейтенант Лавицкий И.Н. Он в то время только закончил Сызранское высшее военное училище летчиков. Бортовой техник лейтенант Марченко А.В.,начальник бортового узла связи ст. лейтенант Голубев А.С., бортовыми радистами прапорщики Баев И.В. и Максимов В.А. Подготовка в такую командировку шла ускоренной программой. На подготовку кадров в то время средств не жалели. Поэтому к выполнению всех предстоящих задач мы были готовы. Мой экипаж вошел в состав 262 отдельной вертолетной эскадрильи 108-й дважды Краснознаменной Невельской мотострелковой дивизии. Эскадрилья была сборная: экипажи вертолетов Ми-8 били из Белорусского города Пружаны, вертолетов Ми-24 из г. Торжка. Основная задача эскадрильи состояла в обеспечении прикрытия с воздуха дороги «жизни» от перевала Саланг до столицы Афганистана Кабулу, доставке боеприпасов, воды и продовольствия на горные посты прикрывающие движение автомобильных колонн. Боевой задачей для транспортных Ми-8 была очень сложная задача по обнаружению и доставке смотровой группы на караваны, перевозящие оружие и боеприпасы в Афганистан. Трудность заключалась в подборе площадки для посадки, ведь тропа проходила по горным ущельям и не везде была возможность приземления. Командиры звеньев меняемой эскадрильи приступили к ознакомительным полетам с командирами вертолетов на те площадки, которые для нас станут родными на целый год. Летать в горах приходилось очень рано. Подъем в 3 часа, завтрак в летной столовой, прохождение медосмотра, подготовка вертолета к полетам, постановка задач на летный день и с рассветом вылетали на задание. Для нашей эскадрильи родным стало Панджшерское ущелье. В нем находились две основные площадки, одна Анава, на которой дислоцировался батальон 345 десантного полка, а вторая Руха, на которой стоял танковый полк. Для прикрытия основных площадок по обе стороны ущелья были оборудованы посты. Каждый пост представлял собой небольшой пятачок, оборудованный для жизни нескольких солдат на протяжении двух лет службы. Для доставки на эти посты необходимого вооружения, питания, воды, дров и другого имущества и привлекались вертолеты Ми-8 Мт, которые ласково называли «пчелками». Для прикрытия в воздухе, выше наших вертолетов встав в круг, барражировало звено боевых вертолетов Ми-24, как их называли «Шмели». Заместителем командира эскадрильи был майор В.Хохряков, который уже выполнял задания в ДРА и был знаком с тактикой вертолетной авиации. При его непосредственной подготовке и командирской настойчивости, в эскадрилье был установлен четкий распорядок работы. Для обеспечения работы «пчелок» выделялось звено прикрытия»шмелей». За один летный день обеспечивалась одна основная площадка. Пара вертолетов Ми-8 с рассветом вылетала на площадку, там загружала необходимый груз и ждала подхода Ми-24. По команде командира Ми-8, звено становилось в круг над той площадкой, где будет производить посадку Ми-8. Таким прикрытием исключалась полностью возможность обстрела «пчелок» душманами. Каждый Ми-8 за один подъем обслуживал 2-3 поста. Затем возвращался на основную площадку для загрузки, а второй вертолет работал по постам. Такая работа длилась до 10-11 часов. Больше в горах работать нельзя, температура поднималась и увеличивалась турбулентность воздуха, что сильно влияло на управляемость вертолета. Вертолеты прикрытия улетали на базу, а Ми-8 на основной площадке мыли грузовую кабину и загружались личным составом, улетающим на замену, отпуск, лечение и вылетали на базу Баграм. Только в ущелье Панджшер я понял, что такое настоящее мастерство летчика, и зачем на подготовку было потрачено столько сил и средств. Однако то, что нам пришлось испытать в первом вылете, даже конструкторы авиатехники предусмотреть не могли. Первый вылет. Ущелье Пандшер площадка Анава, застава № 9 высота над уровнем моря 2900 метров. Площадка расположена в скале, а точнее ниже взорванной вершины горы, чтобы лопасти вертолета не зацепили скалу, на площадку можно поместить только кабину вертолета стоя на переднем колесе по обрезу передней двери, вся остальная часть грузовой кабины висит над пропастью. Расстояние между лопастью и скалой не более десяти сантиметров, а большая часть лопасти находится над скалой. Входная дверь находится над площадкой. В таком положении, да еще при возможном обстреле площадки, а это излюбленный прием « душманов» , происходит доставка продуктов, воды, боеприпасов и всего необходимого. Теперь самое главное, нужно выйти из этой скалы и не зацепив винтами за скалу вернуться на основную площадку, загрузить вертолет и выполнить новый вылет. Теперь представьте, если есть воображение, что происходит с вертолетом: летчик,увеличивая мощность двигателей, приподнимает машину на несколько сантиметров, а больше невозможно, и опрокидывает ее на «спину» вправо с креном и углом пикирования 60-70 градусов. В таком положении находишься всего несколько секунд, пока не возникает мелкая тряска и появляется управляемость вертолетом. Но это кажется вечностью. После первого самостоятельного вылета мы с Игорем курили не меньше часа, но условия работы заставляли забыть все трудности и выполнять полеты. Впоследствии мы уже так привыкли к такой работе, что перестали обращать внимание на высоту, на обстрелы вертолета, хотя беспечность оказывалась наказуемой. После возвращения на аэродром в борту вертолета насчитывали до десятка пулевых пробоин. За такие полеты приходилось выслушивать о себе «лестные» выражения командира на разборе полетов. В одном из полетов по поддержке истребителей, как поисковый вертолет, наша пара Ми-8 в составе ведущего к-на Г.Субботы и мой, вылетела на обеспечение поисково-спасательных работ(ПСР), в район боевых действий истребительной авиации. Как правило, полет проходит в стороне от места нанесения бомбово-штурмового удара, но в зоне визуальной видимости действий самолетов. По инструкции экипажу вертолета я имел право передать управление полетом своему помощнику. Лишний раз потренироваться в пилотировании вертолетом помощнику не помешает. Отдав управление И. Лавицкому, я немного расслабился. Погода стояла отличная, и видимость была, как у нас говорят, миллион на миллион. Лишь небольшая кучевая облачность находилась на не большом удалении от нас. Следуя за ведущим, летчик-штурман растянул боевой порядок и что бы ни попасть в облако, решил пройти между облаками. Высота 6300 метров. Для вертолета это предельная высота. В этот момент, из-за турбулентности, произошел отказ обоих двигателей. Из- за сильного вертикального снижения, выбило лючок, куда крепится прицел для бомбометания. Он попадает в лицо летчику- штурману, после этого он не может мне помочь в управлении вертолетом, а самое главное, найти площадку для аварийной посадки. В этой нештатной ситуации проявились все профессиональные и волевые качества экипажа, знание инструкции экипажу вертолета. Почувствовав тряску и внезапную тишину, сразу перевел взгляд на приборную доску. Показания приборов были далеко от нормальных: обороты несущего винта упали до 80%, обороты двигателя упали до 20%. Взяв управление на себя, я резко сбросил рычаг «шаг-газ» вниз, чем увеличил обороты НВ, одновременно устанавливая обороты двигателя для запуска в воздухе. Сообщив ведущему о происшествии, дал команду борттехнику на запуск автономного генератора АИ-9. Скорость вертикального снижения составила 30-35м\сек. Благодаря большой высоте и надежной авиатехнике мы запустили АИ-9, затем один двигатель. Выйдя в горизонтальный полет на высоте 300 метров, я вывел двигатель на режим «форсажа» и установил набор высоты с вертикальной скоростью 0.5 м/с. Уже в таком режиме запустили второй двигатель и вернулись на аэродром. Время снижения без двигателей составило всего 53 секунды. За такой полет экипаж был обвинен в нарушении инструкции экипажу, ведь по инструкции предельной высотой установленной конструктором была высота 6000 метров и подниматься выше мы не имели права. Двигатели сняли с вертолета и отправили на завод. Прилетевшая комиссия с Кабула вообще выдвинула против меня обвинение чуть ли не в преднамеренном выключении двигателей и добровольной сдаче в плен «душманам». Только благодаря командиру эскадрильи подполковнику Хохрякову мне удалось избежать наказания. «Дурдома» в Афгане хватало. Вспомнить только один приказ о материальном наказании летчиков в случае получении необоснованных пробоин. С летчика предполагалось удерживать из жалования за ремонт вертолета, самолета, в случае получения пробоин не в боевом вылете. Такой приказ мог выпустить только «паркетный генерал», который в лучшем случае в Афган прилетал за орденом, а в худшем, вообще из Москвы не выезжал. Но наши командиры, которые не вылезали из кабин и летали наравне с рядовыми летчиками, на такие приказы внимания не обращали. Работа шла своим чередом. В январе –феврале 1986 года проходила операция по выводу танковой части из ущелья Пандшер. Танковая колонна была блокирована в ущелье. Все высоты были заняты «душманами» и по танкам велся прицельный огонь. Для обеспечения этой операции был выделен и мой экипаж. Операция имела кодовое название « Алмазное ущелье» . Могу только сказать, что место очень красивое по своим природным данным. Но кто там был, красотами не наслаждался, постоянная нехватка боеприпасов, обстрелы, погибшие друзья, с которыми только недавно мог поговорить, а теперь их увозит мой вертолет, навевали совсем другие мысли. Как правило, все полеты в ДРА выполнялись только в светлое время суток. Операция по выходу колонны началась с восходом солнца. В условиях гор и высоких температур полеты возможны только рано утром или под вечер, когда температура спадает и уменьшается турбулентность воздуха, иначе можно потерять управление вертолетом при заходе на площадку. С самого утра были высажены группы, обеспечивающие прикрытие выхода колонны и подавления точек противника. После выхода колонны нам предстояло забрать эти группы. Опознавательными знаками своих были дымы оранжевого цвета. Практически все площадки имели такие размеры, что на них можно было приземлить только одно из трех колес вертолета. Минимальная площадка для посадки на высоте над уровнем моря от 900 до 2500 метров была не более стандартного кухонного стола. На какой из них находятся наши, а на какой «душманы» , знал только " АЛЛАХ ". На одну из таких площадок, подсвеченных нашими дымовыми шашками, мы и стали заходить на посадку. Вот тут и проявился мой помощник. Дело в том, что у меня рабочее кресло находиться с левой стороны кабины, и я не могу наблюдать, что происходит с правой стороны. В этот момент мы производили заход на посадку на высоте около 2000 метров, и моя сторона кабины находилась над пропастью. В момент зависания, по внутренней связи, я услышал: «командир, здесь духи, уходим! ». Даже не осознавая, что происходит, я « завалил» вертолет в такое « пике», что не хочется говорить, что у мужчин может появиться в горле. Нас с воздуха прикрывало звено вертолетов Ми- 24. Видя такой « пируэт» ведущий звена спросил меня, что случилось? После короткого ответа МИ-24 , уничтожили данную площадку. Нас направили на другую площадку, но там ждал еще один сюрприз. Во время обстрела площадки один из солдат спрятался за камень. В начинавшихся сумерках его потерял из виду командир взвода. Когда я приземлил вертолет, взвод в течение 10 секунд влетел в грузовую кабину и я начал взлет, а тут страшный вопль в кабине:« одного нет!» . Я моментально сбросил « шаг-газ » и бортовой техник открыл входную дверь, командир взвода выпрыгнул на площадку. Правый летчик начал отсчет времени. На таких площадках можно находиться не более 30 секунд, после пристрелки, обязательно будешь сбит. Но бросить своих мы просто не могли,поэтому после исхода положенного времени мы продолжали сидеть на площадке. И только через 50 секунд на борт вертолета, словно мешок, был заброшен пропавший, а за ним заскочил и командир. Сумерки уже сгустились, и мы взлетели. Правда, пока сидели на площадке, испытали довольно сильный страх. Ведь с противоположной стороны площадки велся интенсивный огонь. Только благодаря сумеркам он не был прицельным. Но для нас он был ярче, чем фейерверк на день города. После приземления, а мой вертолет приземлился на аэродроме последним, уже ночью, прошел разбор полетов, естественно, я получил нагоняй от командира эскадрильи за неправильную оценку ситуации. Зато благодаря зоркости своего помощника, каким чудом он рассмотрел на ней пушку и мы вовремя ушли и нас не сбили, я не знаю. Когда мы разбирали наш вылет и оценивали ситуацию, почему нас не сбили, все оказалось просто, мы находились прямо над домиком «душманов» и только страх, что вертолет упадет прямо на них, не позволил им стрелять по нам.Жить хочется всем! Впоследствии были приняты меры по предотвращению попадания наших дымовых сигнальных шашек к «душманам». За этот вылет весь экипаж был награжден орденами. Это только несколько эпизодов из 555 боевых вылетов в ДРА. За год пришлось принимать участие в 5-ти крупных операциях по уничтожению банд-формирований в различных районах Афганистана. Налетал я в небе Афганистана 429 часов. Это 4-ре годовые нормы в мирном небе СССР.

Виктор Л.Константинов, Валерий Д.Романенко/ Киев, Андрей В.Хаустов/ «АиВ»*

Ту-22Р 199-го отдельного гвардейского дальнего разведывательного авиаполка

За большую помощь в работе над публикацией авторы и редакция выражают искреннюю признательность Героям Советского Союза заслуженным летчикам-испытателям СССР Василию Петровичу Борисову и Марку Лазаревичу Галлаю, заслуженному летчику-испытателю СССР Алексею Яковлевичу Никонову. Публикация подготовлена при содействии редакции журнала «Войсъко Украти».

* Виктор Леонидович Константинов генерал-майор в отставке, один из опытнейших летчиков дальней авиации, освоивший бомбардировщики Ту-4, Ту-16, Ту-95, Ту-22 и Ту-22М/М-2/М-3. Командовал Гвардейским дальним разведывательным авиаполком в Нежине, был заместителем командира дивизии, руководил 43-м Центром боевого применения и переучивания летного состава (ЦБП и ПЛС) дальней авиации в Дягилеве.

Валерий Дмитриевич Рома-ненко - корреспондент центрального печатного органа ВС Украины журнала «Вйсько Украми», известный исследователь истории авиации, автор многих публикаций.

Андрей Вячеславович Хаустов - авиационный инженер-конструктор, автор ряда публикаций по истории авиации.

К середине 50-х гг. тактико-технические характеристики дальних реактивных бомбардировщиков - как советских, так и натовских - позволяли держать «под сенью ядерного гриба» огромное пространство от Пиренеев до Урала. Применение этих самолетов предполагало прорыв к цели на большой высоте и скорости. Однако появление новых истребителей потребовало создания еще более скоростных машин. В США, СССР и Франции началась разработка сверхзвуковых бомбардировщиков. В конце 50-х - начале 60-х гг. были запущены в серийное производство: в США - В-58 Hustler, в СССР - Ту-22 и во Франции - Mirage-IV. Но к тому времени развитие средств ПВО совершило очередной шаг вперед, и для бомбардировщиков большие скорость и высота полета окончательно перестали быть спасительным щитом. Создание тактических и межконтинентальных ракет с ядерными боеголовками, казалось, вообще лишило бомбардировщики дальнейших перспектив. Уже к середине 60-х гг. американцы списали все В-58, а Франция сохранила на вооружении свои стратегические «Миражи» скорее из соображений национального престижа, сделав ставку на ракетные подводные лодки. В Советском Союзе пошли другим путем: Ту-22 выпускались почти десятилетие и до сих пор, спустя 38 лет после первого вылета, состоят на службе.

Эволюция как способ достижения цели

Первые проекты советских сверхзвуковых дальних бомбардировщиков появились в начале 50-х гг. Их разработчиками стали конкурирующие ОКБ А.Н.Туполева и В.М.Мясищева. Последнее, менее «обремененное» опытом и традициями, делало ставку на максимальную техническую оригинальность. Основным же подходом конструкторской школы Туполева был прагматизм. Возможно, самолеты этой фирмы не выглядели столь авангардно, как Мясищева, однако козырем Туполева была реальность заявленных характеристик и более быстрая доводка прототипов. Известна фраза Андрея Николаевича: «Если самолет сконструирован на 70% от нуля, он безусловно окажется неудачным». Неудивительно, что, приступая к созданию сверхзвукового бомбардировщика, конструкторы максимально использовали наработки по уже запущенному в серию Ту-16.

«Изделие 105» - первый прототип Ту-22. 1958 г.

Проект его сверхзвукового варианта, получивший обозначение «изделие 103», напоминал исходную машину, оснащенную четырьмя ТРД ВД-5 либо ВД-7 (разработки ОКБ В.А.Добрынина). Двигатели размещались один над другим по бортам фюзеляжа. «Дешевое» решение, увы, дало «дешевый» результат - расчеты показали бесперспективность проекта. Требовалось принять более радикальные меры.

Новый проект, руководителем которого назначили С.М.Егера, получил обозначение «изделие 105». 10 августа 1954 г. вышло постановление СМ СССР и ЦК КПСС, узаконившее разработку дальнего сверхзвукового бомбардировщика, а первый общий вид машины появился в ноябре того же года. В отличие от «изделия 103» самолет оснащался крылом стреловидностью 52° и двумя двигателями ВД-5Ф, размещенными в фюзеляже по типу фронтового сверхзвукового бомбардировщика «изделие 98»*. В конце того же года ЦАГИ провел продувки аэродинамических моделей и выдал рекомендации по изменению конфигурации самолета. Конструкторы перенесли двигатели, разместив их в гондолах у корня вертикального оперения. Оптимизация облика машины продолжалась почти год. В конце 1955 г. появилась окончательная компоновка, развернулись рабочее проектирование и изготовление первых агрегатов прототипа «сто пятого».

Его фюзеляж имел круглое поперечное сечение с бомбоотсеком за центропланом крыла. У корня оно имело толстый профиль, позволяющий убирать опоры основного шасси в крыло перпендикулярно направлению полета. Принятая компоновка силовой установки позволила сделать форму воздухозаборников наиболее оптимальной, минимизировав потери на входе. При отсутствии каких-либо технических средств обеспечения устойчивой работы на сверхзвуке их максимальное эксплуатационноечисло М составило 1,5. Высокое расположение двигателей уменьшало вероятность попадания в них посторонних предметов. Эта компоновка имела и немало минусов. Прежде всего, увеличивалась масса планера из-за необходимости усиления хвостовой части фюзеляжа и удлинения по центровочным соображениям носовой части. Значительная эксплуатационная разбежка центровок потребовала принятия ряда мер, обеспечивших продольную устойчивость бомбардировщика на всех режимах полета. Одним из ключевых решений стало оптимальное секционирование топливных баков и обеспечение необходимой очередности их выработки. Удлинение носовой части отрицательно сказалось на характеристиках путевой устойчивости. К тому же значительная высота двигателей над землей затрудняла их обслуживание.

Важнейшее влияние на облик самолета оказало то, что он не рассчитывался на крейсерский сверхзвуковой полет. «Сверхзвук» предусматривался лишь при прорыве ПВО. Следование по маршруту на бесфорсажных режимах и скоростях, меньших М=1, позволяло значительно уменьшить потребную массу топлива (на дозвуке аэродинамическое качество самолета составляло 11 против 5 при М=1,5, а удельный расход топлива на бесфорсажном режиме был вдвое ниже). На этапе рабочего проектирования двигатели ВД-5Ф заменили на ВД-7М, имевшие форсажную тягу по 16 тс. Одновременно прорабатывалась, но не была реализована, установка других двигателей, в том числе: М16-17Ф, АМ-17Ф, П-4, ВД-9Ф и НК-6.

«Изделие 105»: после первого взлета прошло 30 лет. Аэродром Бада, 1988 г.

На опытной машине устанавливалась механическая проводка управления, бустеры и пружинный механизм загрузки штурвала. В аварийной ситуации на скоростях до 600 км/ч самолет мог управляться вручную. Экипаж состоял из трех человек: командир, штурман и воздушный оператор. Рабочие места экипажа оснащались катапультными креслами К-22. Ввиду большой высоты киля направление катапультирования было выбрано вниз. «Сто пятый» имел новейшее на то время радиоэлектронное оборудование. Поиск цели штурман производил с помощью панорамного радиолокатора «Рубин-1А», расположенного в носовой части фюзеляжа. Для защиты от истребителей противника бомбардировщик имел хвостовую установку ДМ-20 с двумя 23-мм пушками Р-23, наводимыми на цель с помощью радиолокационного прицела ПРС-2 «Аргон-2» и телевизионного ТП-1.

Через тернии…

Из-за большого количества проектных и доводочных работ постройка прототипа на опытном заводе ОКБ продолжалась до декабря 1957 г. В начале 1958 г. его отбуксировали на территорию испытательного комплекса фирмы в Жуковском. К лету самолет был готов, и начались его наземные испытания. В первый полет «сто пятый» 21 июня 1958 г. поднял экипаж в составе: Ю.Т.Алашеев - командир, И.Е.Гавриленко - бортоператор и К.А.Щербаков - бортрадист. Всего на самолете удалось выполнить несколько полетов. В ходе последнего была совершена аварийная посадка с невыпустившейся передней ногой шасси. Машина получила повреждения и более на испытания не передавалась**, т.к. к тому времени появился ее усовершенствованный вариант - «изделие 105А». Предварительные работы по машине начались в 1957 г., постройка - в январе 1958 г., а в апреле вышло соответствующее постановление Совмина. Самолет «105А» заметно отличался от предшественника. Его фюзеляж спроектировали с учетом «правила площадей». Была уменьшена толщина профиля в корневой части крыла, в связи с чем пришлось вернуться к апробированному на Ту-16 способу уборки основных стоек шасс^ в специальные гондолы. На передней кромке крыла были сделаны корневые наплывы. На хвостовой оборонительной установке сняли одну пушку, а прицел ПРС-2 заменили на ПРС-3. Всего построили два экземпляра «105А», один из которых - для статиспытаний.

Модель «изделия 105»

С 1959 г. ведущим конструктором самолета назначили Д.С.Маркова. Летом 1959 г. летный прототип был готов, и 7 сентября 1959 г. тот же экипаж поднял машину в воздух. До конца года опытный бомбардировщик выполнил всего 7 полетов. Одновременно с постройкой «105А» на авиазаводе в Казани началась подготовка серийного производства бомбардировщика, получившего название Ту-22. 21 декабря на «105А» выполнялся седьмой полет. Программой предусматривалось достижение скорости, соответствующей М=1,1 - 1,15 на высоте 10000 м. Вскоре после выхода на сверхзвук экипаж почувствовал сильный удар, а бомбардировщик перешел в неуправляемое пикирование. Алашеев отдал приказ покинуть машину, но сам, пытаясь спасти самолет, остался на борту. Кресло бортоператора не вышло за пределы обреза люка, и Гавриленко также погиб.

* На его базе впоследствии был создан тяжелый перехватчик Ту-128

** Вероятно, после ремонта самолет передали в качестве наглядного пособия в одно из учебных подразделений ВВС СССР. Эту версию подтверждают останки «сто пятого» в школе младших авиационных специалистов на дальневосточном аэродроме Бада, расположенном за несколько тысяч километров от Москвы.

Кормовая пушечная установка и обтекатель РЛС радиоприцела

Бортрадист Щербаков катапультировался при скорости 1380 км/ч и остался единственным выжившим членом экипажа. Комиссия, расследовавшая катастрофу, пришла к выводу, что она вызвана флаттером руля высоты, и рекомендовала применить цельноповоротное горизонтальное оперение (ЦПГО). Основным вариантом с амолета должен был стать бомбардировщик Ту-22Б («изделие Ю»). Устранение выявленных дефектов задержало внедрение его в производство, и лишь летом 1960г. первые три серийных Ту-22Б поступили на испытания. На них имелось ЦПГО, управлять которым при отказе бустеров позволял электромеханизм, на закон-цовках крыла были установлены противо-флаттерные грузы, доработан ряд систем и комплексов машины. Нормальная бомбовая нагрузка самолета составляла 3000 кг, перегрузочная - до 9000 кг.

2 сентября Ту-22Б (серийный номер 201), пилотируемый экипажем в составе В.Р.Ковалева, В.С.Паспортникова и К.А.Щербакова, совершил испытательный полет - первый после катастрофы «105А». Вскоре после взлета машина вошла в режим прогрессирующих продольных колебаний, и экипажу с большим трудом удалось ее посадить. В следующих полетах это явление повторилось, и испытания были прерваны. ОКБ провело доработки системы управления. 17 ноября Ту-22Б вновь поднялся в воздух, и Ковалев отметил значительное улучшение устойчивости и управляемости. Однако вскоре летчик заметил падение давления масла в двигателе и выключил его. «Тяжелая машина стала быстро терять высоту. Убедившись, что до аэродрома не дотянуть, Ковалев сел на брюхо в поле у реки Пехорка. При ударе о мерзлую землю (стояли лютые морозы) кабина экипажа оторвалась, проползла несколько метров и замерла. Все люки и форточки от деформации каркаса заклинило, и экипаж оказался в плену.

Хвостовая часть Ту-22У

Обтекатель станции СПС-151

Основная опора шасси

Хвостовая часть с двигателями загорелась, летчики видели отсветы пламени на снегу. Ковалев сказал по телефону штурману B.C.Паспортникову: «Ты как хочешь, а я живьем гореть не буду и катапультируюсь». На земле это самоубийство. По счастью, примчались машины ЛИИ, и пленников освободили. Аварийная комиссия докопалась до первопричины аварии, ею оказалась масляная трубка от двигателя к манометру, лопнувшая точно на границе между мотогондолой и самолетом.»*

Машины первых серий, несмотря на принятые меры, все же имели склонность к раскачке по тангажу. Как свидетельствует В.П.Борисов, ведущий летчик-испытатель в ОКБ по Ту-22 с конца 1960 г. по 1968 г., причина этого явления состояла в следующем. С ростом скорости полета под действием скоростного напора крыло закручивалось, и угол атаки его концевых сечений уменьшался. Равнодействующая подъемной силы перемещалась вперед, уменьшая запас статической устойчивости, и самолет становился «нейтральным» по тангажу. Проблему решили, установив в систему продольного управления демпфер - автоматическое устройство гашения колебаний путем соответствующих отклонений органов управления. Установили также и автомат балансировки, облегчающий пилотирование бомбардировщика на трансзвуковых режимах полета.

Однако система управления все еще требовала совершенствования. В одном из испытательных полетов Борисову была поставлена задача определить достаточность мощности бустера стабилизатора для нормального управления на больших скоростях. Ему предписывалось на высоте 4500 м при приборной скорости 1050 км/ч (что соответствовало М=0,89) резко отклонить ЦПГО на 3° и вернуть его в исходное положение как можно быстрее. При выполнении этой операции самолет успел достигнуть 80% разрушающей перегрузки. Для предотвращения подобного было решено догружать штурвал усилием в 25-27 кгс, установив автомат дополнительных усилий, включающийся в работу при определенном перемещении штурвала.

* Леонид Л.Кербер. С Туполевым в тюрьме и на воле. Воспоминания инженера. - Смена №9, 1991 г.

Обтекатель станции СПС-153

Убираемая подфюзеляжная пята

Разработчики полагали, что подключать этот автомат на виражах и разворотах не целесообразно, так как расходы штурвала на таких режимах значительно больше, чем в прямолинейном полете. Борисов высказал сомнение в этом и настоял на проведении контрольного полета. Он вспоминает: «На скорости 800 км/ч я энергично ввел самолет в вираж с креном 60°. При этом резко до +2,8д возросла вертикальная перегрузка. Для предотвращения ее дальнейшего роста штурвал был отдан от себя. Перегрузка мгновенно стала отрицательной, дойдя до -1,7д. Штурвал вновь был взят на себя, и перегрузка выросла до +4д. (Уже на земле, по данным самописцев, выяснилось, что действия летчика для предотвращения роста перегрузки наступали через 0,3 сек после изменения знака угловой скорости по тангажу.) Стало ясно, что началась прогрессирующая раскачка, и на следующем качке самолет разрушится». Борисов нашел единственно правильный выход, установив штурвал в нейтральное положение. Раскачка быстро прекратилась. В дальнейшем дополнительный пружинный загружатель не отключался при выполнении виражей и разворотов. Но этого оказалось недостаточно, и в систему продольного управления ввели гидравлический ограничитель, который не позволял резко отклонять штурвал.

Параллельно отрабатывался канал управления по крену. На больших скоростях полета закручивание концевых частей крыла Ту-22 приводило к реверсу элеронов. Это вынудило ввести ограничение максимальной скорости полета числом М=1,4. Для снятия ограничения ОКБ разработало элерон-закрылки. Теперь внешние секции закрылков на дозвуке играли свою основную функцию, а на сверхзвуке служили элеронами, штатные элероны при этом блокировались. Ту-22 с элерон-закрылками стали серийно выпускать с 1965 г. Однако в строевых частях еще довольно долго эксплуатировались самолеты, не имевшие этого новшества.

Передняя опора шасси

В конце 50-х гг. стало ясно, что боевой самолет, вооруженный лишь свободно-падающими бомбами, не будет обладать достаточной эффективностью. Поэтому выпущенные малой серией Ту-22Б так и не были приняты на вооружение. Они применялись, в основном, для испытаний и обучения техсостава. Один Ту-22Б сейчас находится в экспозиции музея в Монино.

Значительно повысить боевые возможности «двадцать второго» позволила сверхзвуковая крылатая ракета Х-22*. Разработка носителя для нее, получившего обозначение Ту-22К, началась в 1958 г. В мае 1960 г. появился его макет, а в начале 1961 г. был построен первый летный экземпляр (заводской номер 5060045). 6 июля этот самолет с макетом Х-22 под фюзеляжем принял участие в параде над Тушино.

Опытный Ту-22К проходил испытания в ГНИКИ** ВВС в Ахтубинске. Там в 60-х гг. одновременно находилось до трех Ту-22, основную работу на которых вели экипажи летчиков С.Л.Тимонина, Ю.М.Сухова и В.И.Кузнецова (последний за испытания Ту-22К на больших углах атаки получил 21.10.65 г. звание Героя Советского Союза). На некоторых этапах подключались и другие пилоты, в т.ч. заслуженный летчик-испытатель СССР А.Я.Никонов. Он вспоминает: «…испытания ракетоносцев проходили очень тяжело как по собственно самолету, так и по пускам ракет. На сверхзвуке из-за неравномерного нагрева обшивки фюзеляж деформировался, что приводило к перемещению тяг управления бустерами. В результате рулевые поверхности отклонялись, вызывая большие кренящие и разворачивающие моменты. Для их парирования, к примеру, штурвал приходилось поворачивать иногда на 90°. В таких условиях не то что производить пуски - летать было опасно!

* Первоначальное наименование К-22. Имела следующие основные параметры: длина 11,6 м, размах 3 м, стартовая масса около 6000 кг, масса боевой части 1000кг. В зависимости от траектории полета дальность пуска Х-22 составляла от 150 до 500 км при скорости полета до 4000 км/ч.

** Государственный научно-испытательный Краснознаменный институт.

Ниша передней опоры шасси

В полете ракетоносец Ту-22КД

Ту-22Р - самый массовый вариант «двадцать второго»

Ту-22У ранней серии выпуска

Подготовка к вылету Ту-22УД. На самолете демонтирована штанга топливоприемника. Нежин, 19.03,1996 г.

Трудности были и по автопилоту, на программе испытаний которого погибли летчик-испытатель В.Ф.Черно-Иванов и оператор, уцелел только штурман. Еще один экипаж испытателей (летчик В.Корчагин, штурман Г.Пронин и оператор А.Санников) разбился после пожара в воздухе. На их самолете загорелся один двигатель, при этом приборы о пожаре не сигнализировали. После тревожного сообщения «Горишь!», поступившего от летчика из отряда космонавтов, невдалеке «крутившего пилотаж» на МиГ-15. командир попросил помощи у «земли», т.к. увидеть двигатели из-за особенностей конструкции экипаж не мог. С КП распорядились снизиться и пройти над вышкой, что и погубило летчиков. Увидев дым, руководитель полетов приказал набрать 2000 м и катапультироваться, но было уже поздно - при переводе в набор высоты самолет упал.

Хотя успешные пуски Х-22 и состоялись, опытный Ту-22К, по решению Госкомиссии, испытаний не выдержал. Возникла странная ситуация: серийно выпускается и поступает в части машина, не прошедшая госиспытаний. Но авторитет Андрея Николаевича тогда был непререкаем, связи мощны и надежны, посему и родилось компромиссное решение: какосновной вариант принять на вооружение разведчик (последнему не требовалось осуществлять пуски ракет на сверхзвуке), а выпускаемые ракетоносцы постепенно дорабатывать. Все заказанные Ту-22К были построены и поступили в полки, где вскоре стали интенсивно биться, хороня под обломками экипажи. Известны случаи отказа летчиков служить на этих машинах. Лишь неоднократные доработки (в основном по системе управления в конечном итоге было выполнено 8 комплексов доработок) позволили исправить положение».* Помимо указанных Никоновым трудностей, создатели Ту-22К столкнулись с ненадежной работой радиолокатора ПН, служащего для наведения ракеты на цель, и множеством других проблем. Доводка машины затянулась, и хотя она появилась в частях в 1965 г., на вооружение была принята лишь в 1967 г. Всего в Казани выпустили чуть более 70 таких ракетоносцев.

Модификации

В конце 1960 г. был построен прототип учебно-боевого самолета Ту-22У. Кабину летчика-инструктора организовали над демонтированной кабиной воздушного оператора. Кормовая пушечная установка не устанавливалось, а ее место закрыли обтекателем. Объем переднего фюзеляжного топливного бака уменьшили. Функции оператора по обеспечению работы самолетного оборудования распределили между штурманом и инструктором. Испытания Ту-22У завершились в 1962 г., а в 1963 г. эти машины стали поступать в войска.

В мае 1961 г. появился прототип развед-варианта Ту-22Р. Самолет предназначался для ведения аэрофоторазведки в любое время суток, топографической аэросъемки, радиотехнической и радиолокационной разведки с помощью аппаратуры «Ромб» и РЛС«Рубин-1А». Вбомбоотсеке в различных комбинациях устанавливались фотоаппараты: АФА-40, АФА-41/20, АФА-42/20, АФА-42/75, АФА-42/100 и НАФА-МК-75. Разведчик легко переоборудовался в бомбардировщик.

* В 1969 г. А.Я.Никонов перевелся из ГНИКИ на Казанский завод, где облетывал выпускавшиеся в то время спарки Ту-22УД - последний из серийно производящихся вариантов. Они имели усовершенствованную систему управления, и о пилотировании их он отзывается с большой теплотой. Всего же на Ту-22 Никонов выполнил 192 полета (374 летных часа).

По старой методике дозаправки летчик вел самолет прямо на конус (слева). При новой - он занимал позицию в пяти метрах правее конуса (справа)

Вместо фотооборудования монтировались бомбодержатели необходимого типа, прицеливание осуществлялось с помощью РЛС «Рубин-1 А» или прицела ОПБ-15. Для индивидуальной защиты при прорыве ПВО Ту-22Р оснащался автоматами постановки пассивных радиопомех КДС-16, расположенными в тыльной части гондол основных опор шасси. В поздних сериях выпуска разведчики, как и другие боевые модификации Ту-22, не оснащались кормовой стрелковой установкой. На ее месте ставилась закрытая обтекателем станция постановки активных радиопомех СПС-151 (на некоторых машинах СПС-152 или СПС-153). Поздние машины отличались составом аппаратуры радиотехнической разведки и имели дополнительные антенны в наплыве крыла и на фюзеляже. Ту-22Р могли применяться в качестве самолетов РЭБ, для чего в бомбоотсеке предусматривалась установка автомата АПП-22. В 1962 г. разведчики начали поступать в авиаполки.

Для прикрытия боевых порядков Ту-22К в 1961 г. создали специализированный самолет РЭБ Ту-22П. Спецаппаратура располагалась внутри фюзеляжа и в подвесном контейнере. От Ту-22Р эти самолеты внешне отличались обтекателями антенн за кабиной и в передней кромке наплыва крыла. Всего выпустили около 30 Ту-22П-1 и П-2 (в каждом полку Ту-22К имелась одна эскадрилья Ту-22П). В ходе эксплуатации ряд самолетов был доработан и появились Ту-22П-4, Ту-22П-6 и Ту-22П-7. Варианты отличались составом аппаратуры, типами внешних контейнеров, количеством и формой антенн.

В 1962 г. вышло постановление Совмина о создании противорадиолокационного ударного комплекса на основе ракеты Х-22П. Доработанные под эту программу ракетоносцы получили обо-значениеТу-22КП. На них устанавливались системы целеуказания «Курс-Н» либо «Курс-НМ», антенны которых первоначально располагались справа на носовой части j фюзеляжа либо на штанге топливо-, приемника, а позже были убраны внутрь фюзеляжа.

Штанга дозаправки в воздухе

Ту-22РД 199-го ОГДРАП дозаправляется в воздухе от Ту-16Н

С 1965 г. на Ту-22 стали устанавливать более мощные двигатели РД-7М2. С новой силовой установкой максимальная скорость «двадцать второго» возросла до 1600 км/ч, достигнув наконец заданной в ТТЗ величины. Для улучшения взлетных характеристик" на все Ту-22 можно было устанавливать четыре ракетных ускорителя СПРД-63. При нормальной взлетной массе длина разбега сокращалась с 2300 до 1000 м. Испытания с ускорителями прошли в начале 60-х гг. без особенных проблем. По словам Никонова, «и без того «не тихий» самолет ревел так, что оказавшимся поблизости приходилось обхватывать голову руками и быстро «утекать» как можно дальше. Акустические впечатления дополняли многометровые языки пламени, вырывавшиеся из ускорителей». С 29-й серии на Ту-22 не устанавливался фюзеляжный топливный бак №1. Начиная с 4 самолета 35 серии, основные стойки шасси стали устанавливать на упругой подвеске. Гондола шасси теперь могла колебаться в пределах, ограничиваемых системой подвески. Это увеличило критическую скорость флаттера крыла в 1,5 раза и позволило демонтировать в законцовках противофлаттерные грузы.

Взлетает Ту-22ПД. Под фюзеляжем установлен контейнер с аппаратурой РЭБ

В 1962 г. самолеты с серийными №№ 801 и 901 в экспериментальном порядке оснастили системами дозаправки в воздухе. По воспоминаниям Никонова, их испытания, включавшие «многократные «контакты» с Ту-16 в варианте заправщика», прошли успешно. С 1965 г. такие системы стали устанавливать на все выпускавшиеся самолеты, икобозначению машин добавилась буква «Д» - дальний. Так возникли Ту-22РД/КД/КПД/ПД/УД.

Дозаправка в воздухе у летчиков дальней авиации считалась «высшим пилотажем». Эта операция была сложной даже для опытных пилотов. Перед ее началом Ту-22, летящий на высоте 5000-8000 м со скоростью около 600 км/ч, пристраивался справа сзади в 50 м от танкера Ту-16. Затем он отставал, и, когда дистанция между самолетами увеличивалась до 150 м, летчик начинал прицеливание на заправочный конус. Стремясь лучше выполнить маневр, он часто непроизвольно чрезмерно увеличивал тягу двигателей и скорость сближения. Последние 8-10 м самолет летел буквально «на нервах» пилота, перед глазами которого стремительно разрасталось темное пятно конуса. Если командиру Ту-22 не хватало внимания и выдержки, контакт не удавался, и самолет проскакивал вперед. Чтобы не столкнуться с танкером, приходилось энергично уходить вправо-вниз. Затем все повторялось сначала. Неопытным летчикам не хватало даже 400-450 км маршрута, чтобы выполнить дозаправку, а некоторые не справлялись с этой задачей вообще.

Предполетная подготовка Ту-22КПД

«Непотопляемый» танкер - учебная цель для ракетоносцев

В 70-е гг. в нежинском полку под руководством В.Л.Константинова разработали новую, более эффективную методику дозаправки. Из правого пеленга заправляемый самолет переходил в строй кильватера, так, чтобы его нос занимал положение рядом с конусом правее, примерно, на 5 м. Летчик выравнивал скорость и постепенно уменьшал боковое расстояние до 1,5-2 м. Зафиксировав это положение, он радировал командиру танкера: «Иду на контакт!». Увеличив обороты двигателей, пилот Ту-22 переводил машину в легкое левое скольжение и оказывался прямо перед конусом. После «выстрела» штанги начиналась дозаправка. Особым «шиком» считалось осуществление контакта с конусом без выдвижения штанги, используя только РУДы.

Последние варианты

Подвеска под Ту-22КД крылатой ракеты Х-22

Крыло Ту-22РДК

Воздухозаборники двигателей

Мотогондола двигателя РД-7М-2

Серийная постройка Ту-22 продолжалась в Казани до 1969 г. -произведено более 250 экземпляров. После прекращения выпуска самолета возник еще ряд модификаций, полученных путем доработок ранее построенных машин. В 1975 г. один Ту-22Р переоборудовали для одновременного ведения разведки и нанесения бомбовых ударов. Фотооборудование из бомбоотсека убрали, два АФА-42/100 установили на месте демонтированного топливного бака №1 и еще один такой же аппарат - в техотсеке. Под фюзеляжем мог подвешиваться контейнер с четырьмя короткофокусными АФА. На самолет установили РЛС бокового обзора «Шомпол», а также аппаратуру для разведки и картографирования в ИК-спектре. Самолет не имел кормовой стрелковой установки, оснащался станцией СПС-151 и блоками АСО-2И. Он получил обозначение Ту-22РМ. В 1981-82 гг. небольшое число Ту-22РД подобным образом доработали в Ту-22РДМ.

В 70-е гг. несколько Ту-22Р оснастили аппаратурой радиотехнической разведки «Куб», размещенной в обтекателях вдоль кабины экипажа и наплывах крыла. Самолеты получили обозначение Ту-22РК/РДК. Один Ту-22Р был оснащен экспериментальным комплексом аппаратуры радиоподавления. Однако из-за плохой совместимости нового оборудования с исходным этот вариант остался в единственном экземпляре.

В начале 70-х гг. в ЛИИ на Ту-22 проводили испытания аэрофотоаппаратов НА-Я-7 и НА-Я-8 с использованием подсвета местности прожекторами, а также кадровых и панорамных АФА «Зона» для цветной и спектрозональной съемки. Применение последних значительно повышало вероятность распознавания замаскированных целей. Об использовании этой аппаратуры на строевых Ту-22 сведений нет.

В 1975 г., в ходе эксперимента по расширению возможностей базирования, Ту-22 с двумя СПРД-63 был испытан на грунтовой ВПП. НИИ ВВС признал базирование самолета на грунте невозможным из-за высоких нагрузок на шасси и конструкцию.

Ту-22РДМ командира авиаполка из Зябровки. Бортовой номер 19 - красный. На левом борту нарисован зеленый дракон, его брюхо и пасть - красные, морда и дым - серые, пламя - оранжевое

Взлетает Ту-22Р

Однако еще до этого «приговора» в строевых частях встречались «асы», собственноручно «испытавшие» самолеты на грунте. Примером может служить посадка пары Ту-22Р в начале апреля 1969 г. Экипажи комэска гвардии подп-ка Никитина и гвардии к-на Полевого, ввиду ухудшившейся над Нежином погоды, были направлены на запасной аэродром в Узин. Перед этим там прошел небольшой снег, «закамуфлировавший» бетонную ВПП, и запасная грунтовая с воздуха различалась гораздо лучше. Видимость была в пределах 4000 м, и комэск, заходя на аэродром по приборам, вдруг увидел, что перед ним открытое поле, а полоса слева. Решив, что приборы отказали, он довернул влево. Не успел КП дать команду об уходе на второй круг, как самолет Никитина уже катился по грунту, оставляя колею, Шасси выдержало, и забрызганный грязью Ту-22Р выбрался на рулежку. Никитин тут же по радио скомандовал ведомому: «Верь приборам!». Однако Полевой в точности повторил ошибку ведущего, и на стоянке появились два грязных самолета. Машины успешно выдержали «экзамен», а экипажам еще пришлось пережить «восторг» руководства. Особенно негодовал начштаба корпуса генерал Пасичник: «Разведчики,…! Вы должны найти иголку в стоге сена, а стратегическую полосу 3,5 километра длиной и 100 метров шириной не смогли отличить от грунта!!!»

Выводная горловина автомата КДС-16 и кассеты АСО-2И в гондоле шасси Ту-22РД

ОКБ Туполева постоянно пыталось улучшить ЛТХ самолета. Для достижения больших скоростей полета изучалась возможность применения крыла с более тонким профилем. Приемлемые взлетно-посадочные характеристики должна была обеспечить система сдува погранслоя с закрылков. В качестве газогенераторов предполагалось установить рядом с мотогондолами два двигателя РД-36-35. До постройки этого самолета, получившего обозначение Ту-22РТК, не дошло. Позже РД-35-36 устанавливались в нишах основного шасси одного из серийных Ту-22 как подъемные. Не были реализованы проекты оснащения Ту-22 двигателями НК-144 и НК-6. Возможности модернизации машины оказались исчерпаны, и для достижения более высоких характеристик требовался новый самолет. Им стал появившийся в 1969 г. Ту-22М.

С красными звездами на крыльях

Ту-22 начали поступать в эксплуатацию в 1962 г., и первым их получил 43-й ЦБП и ПЛС дальней авиации в Дягилеве близ Рязани. В дальнейшем «двадцать вторые» в ДА получала только 46-я воздушная армия. В том же году отдельный гвардейский дальний разведывательный авиаполк (ОГДРАП) в Зябровке близ Гомеля и 15-й дальний разведывательный авиаполк (ДРАП) ВМФ в Чкаловском под Калининградом начали перевооружение с Ту-16 на Ту-22Р. В июле 1964 г., базировавшийся в Нежине 199-й ОГДРАП под командованием гвардии п-каА.С.Ерохина, начал теоретический курс переучивания, а 9 марта 1965 г. - полеты на Ту-22Р. В это же время новые машины получил и разведывательный авиаполк ВМФ в Саках. С 1965 г. начались поставки Ту-22К и Ту-22П. Самолеты поступили в 121-й даль-небомбардировочный авиаполк в Мачули-щах под Минском, 203-й ДБАП в Барано-вичах и 341-й ДБАП в Озерном под Житомиром.* В тот же период планировалось развернуть Ту-22К и на Дальнем Востоке. Так, эскадрилья В.В.Гонченко авиаполка из Воздвиженки прошла в Казани полный курс подготовки. Однако командование решило не размещать ракетоносцы этого типа на востоке СССР, и воздвиженцы продолжили службу на Ту-16.

* Нумерация авиаполков и места их дислокации даны на конец 1991 г. Информация составлена по материалам журналов Lotnictvo, 1-15 июля 1992 г. и Air Forces Monthly, март 1994 г.

Варианты боевого оснащения Ту-22Р

Среди личного состава новая машина за характерный внешний вид быстро получила прозвище «шило». Ее освоение шло непросто. Взлетная и посадочная скорости были на 100 км/ч выше, чем у Ту-16, а тренажеры КТС-22 давали лишь общее представление о пилотировании, не позволяя отрабатывать взлет и посадку. Спарки зачастую поступали с большим опозданием. Так, в 199-м ОГДРАП они появились, когда полк уже вовсю летал на новом самолете. По отзывам летчиков, ранние Ту-22 были очень тяжелы в управлении. Как вспоминает Никонов, «два полета в день без автопилота были пределом для любого. Штурвал обязательно нужно было держать двумя руками - силы одной не хватало. Достаточно сложной была посадка: всем летчикам неоднократно указывалось о недопустимости выхода на скорости менее 290 км/ч, иначе самолет резко поднимал нос, становился вертикально «свечой» и падал на хвост». Кинохроника подобной катастрофы попала даже в художественный фильм «Нежность к ревущему зверю», который начинается трагическими кадрами, снятыми в Озерном в 1969 г. В сгоревшем Ту-22К погиб экипаж майора Варваричева.

Хроническим недостатком Ту-22 была склонность к галопированию на пробеге из-за незатухающих колебаний тележки шасси. Возникающие при этом значительные вибрации иногда приводили к раскрытию замка и складыванию одной из стоек. Самолет с вращением выносило на грунт, передняя стойка тут же ломалась, и нос фюзеляжа от удара о землю сминался. Если машину не выбрасывало на самолетную стоянку или аэродромные постройки, то, как правило, страдал только штурман.

Много проблем экипажу создавали плохие эргономические решения рабочих мест. «В неудобной и тесной кабине иногда трудно было дотянуться до нужного тумблера. Например, на первых серийных машинах летчики использовали в полете веревки, крючки и прочие «удлинители рук». Затем рычаг управления гидроусилителем был сделан со специальным удлинителем.» (Никонов). Смещенное влево кресло летчика позволяло иметь приемлемый обзор в важнейшем направлении «влево-вперед-вниз», но при левом боковом ветре, когда пилот парировал скольжение доворотом самолета на ветер, центральный переплет фонаря перекрывал обзор вперед и посадку приходилось осуществлять почти на интуиции. Поэтому при боковом ветре более 12 м/с молодых и неопытных летчиков к полетам не допускали. В полках даже существовала такая шутка: «Хорош разведчик, из которого пилот видит только небо, штурман - землю под собой и ничего впереди, а воздушный оператор смотрит в хвост, но видит лишь крыло!». По иронии судьбы этот самолет получил на Западе обозначение Blinder (слепец).

Туполев, по словам Кербера, относил Ту-22 к числу своих несчастливых творений. В ходе эксплуатации эта машина постоянно преподносила «сюрпризы» - одно летное происшествие редко походило на другое. Всего, по подсчетам Никонова. до 1975 г. было разбито не менее 70 «двадцать вторых» всех модификаций, причем многие из этих инцидентов унесли человеческие жизни.

Верхняя поверхность фюзеляжа

Вентилятор турбогенератора аварийной гидросистемы в выпущенном положении

Контейнер с короткофокусной фотоаппаратурой под фюзеляжем Ту-22РДМ

Полет строем

Строевой смотр гвардейцев-нежинцев во время инспекции полка командующим ДА СССР маршалом авиации Ф.А.Агальцовым (в центре). Крайний справа - командир корпуса ген.- л-т В.В.Решетников (в будущем командующий ДА). 1968 г.

Посадка Ту-22КД п-ка Витязева (под самолетом подвешена ракета Х-22). Началось галопирование, через несколько секунд сложится левая стойка шасси, и ракетоносец получит серьезные повреждения. Озерное, 18.01.1979 г.

Летная смена окончена. Ту-22ПД закатывают на стоянку

Так, в ночь на 10 января 1969г. экипаж гвардии м-ра Чеперигина из нежинского авиаполка производил бомбометание на полигоне Калиновка в восточном Крыму. Доложив о выполнении задания, командир взял курс на Бердянск, после чего связь с самолетом пропала. Зима была суровой, Азовское море покрыто льдом, и вылетевшие утром поисковые группы ничего не обнаружили. Экипаж считался без вести пропавшим почти шесть месяцев. Его судьба прояснилась лишь после обнаружения спасательной лодки оператора, но причины происшествия так и остались неизвестными. Этот случай стал первой катастрофой в полку с момента освоения Ту-22. Следующая произошла 5 мая. Днем на разведку погоды стартовал экипаж гвардии м-ра Доронина. При разбеге на скорости, близкой к отрыву, отказали оба двигателя. Летчик, пытаясь затормозить, слишком рано выпустил парашюты, их оборвало, и заправленный «под завязку» Ту-22 выкатился за пределы ВПП. В 700 м от нее начиналась заболоченная низинка. На мягком грунте сломалась передняя стойка, и вся носовая часть ушла под землю, раздавив экипаж… Причину отказа также установить не удалось.

Ту-22 изначально не предназначался для ночных полетов строем и не имел соответствующего оборудования. Однако подобные задания входили в программу боевой подготовки, что было сопряжено со значительным риском. Так, ночью 25 июля 1969 г. уже после выполнения задания над аэродромом 199-го ОГДРАП столкнулись два Ту-22Р: гвардии к-н Феоктистов таранил самолет своего ведущего гвардии под-п-ка Лиськова. Экипаж ведущего благополучно катапультировался и уже через 15 мин. объяснялся на КП. Феоктистов катапультировался, не дав команду штурману и оператору, которые до самого столкновения с землей безуспешно запрашивали командира: «Когда же прыгать?…». Их машина врезалась в землю примерное 100 мот ВПП. Поврежденный самолет Лиськова еще 52 минуты продолжал полет на автопилоте, выполняя левые виражи. Постепенно он сместился к Нежину и со все возрастающим креном продолжал свой страшный трюк, направляясь вдоль главной улицы спящего города в сторону железнодорожной станции. Поднятые из Василькова перехватчики сбивать самолет над Нежином не решились. Над вокзалом крен неуправляемой машины достиг критического значения, и она, свалившись в штопор, упала в болото в 500 м от станции.

Летные происшествия случались и, казалось бы, по невероятным причинам, в частности, из-за подрыва на собственных бомбах. Так, в ночь на 2 апреля 1976 г. экипаж гвардии к-на Заики выполнял бомбометание на полигоне Карангайский в 70 км северо-восточнее Кизляра. При сбросе серии из шести ФОТАБ-250-215 одна бомба взорвалась в самолете, разломив его пополам. При катапультировании командир и оператор, неуспев зафиксировать руки, получили травмы. Оператор приземлился в 30 км от Кизляра, перевязал сломанную руку и на попутной машине приехал в больницу, где дежурным врачом в ту ночь был… его родной брат. Для летчика все также закончилось благополучно. Штурман погиб: перед бомбометанием для удобства прицеливания он снял плечевые ремни и во время падения машины не сразу смог их надеть, а когда катапультировался - высота оказалась слишком мала… После этого случая в Ахтубинске провели специальные испытания ФОТАБ-250-215, окончившиеся аналогичной катастрофой. Применение таких бомб в дальнейшем было запрещено.

Аэрофотоаппараты в грузовом отсеке Ту-22Р

Астросекстанты БЦ-63 на гаргроте фюзеляжа

Окно прицела ОПБ-15А

Экипаж Ту-22РДК занимает рабочие места

В ходе боевой учебы каждый экипаж ежегодно должен был выполнить не менее двух полетов на сверхзвуке. Как правило, на этом режиме самолет находился не более 10 мин. Выполнялись маневры, включая крены до 60°, пуски ракет и бомбометание. Обычно ударная волна от летящего на большой высоте самолета не представляет опасности для людей и построек, однако в начале 70-х гг. произошел случай, в прямом смысле «наделавший шума». На высоте 11000 м нежинский Ту-22Р пролетел на сверхзвуковой скорости над г. Сумы. На беду состояние атмосферы в тот вечер оказалось аномальным, и ударная волна сохранила свою разрушительную силу до земли. Вылетели не только стекла в жилых домах, но даже толстые витрины универмага и ресторана в центре города.

У земли полеты на сверхзвуке из-за ограничений по прочности не выполнялись. Однако в программу боевой подготовки экипажей входили маловысотные полеты на больших дозвуковых скоростях. Не имеющий системы следования рельефу местности и строгий в управлении Ту-22 буквально «выматывал» летчика на таких режимах. Естественно, случались летные происшествия. Так, 12 апреля 1978 г. при выполнении полета на сверхмалой высоте над белорусским полигоном Полесское самолет гвардии к-на Михалева отстал от ведущего. При попытке догнать машину командира летчик не справился с управлением и его Ту-22Р врезался в землю.

Как боевой комплекс Ту-22 удалось довести к началу 70-х годов. Надежность самолета значительно возросла, и хорошо освоившие машину летчики, сравнивая ее с Ту-22М, говорили: «Случись что - в бой я бы пошел на Ту-22».

Перед полками, оснащенными «двадцать вторыми», стояли вполне определенные задачи. Ту-22К предназначались для нанесения ударов по военным объектам НАТО в Европе и авианосным группировкам 6-го флота США. В последнем случае предполагалось, что, пройдя над территорией соцстран, самолеты выйдут к Балканам и далее в Средиземноморье. Отработку таких заданий экипажи проводили на полигоне в северо-восточной части Каспийского моря, «дырявя» борта отслуживших судов.

Задачей Ту-22Р было ведение разведки средств ПВО, систем управления и др. военных объектов вероятного противника, развернутых на суше, а также отслеживание военных кораблей и морских конвоев. Нежинский полк вел стратегическую разведку на центральноевропейском, юго-западном и южном направлениях (соответственно ФРГ-Австрия-Греция-Босфор-Мраморное море и Черное море-Турция-Иран). Зябровский полк работал по Балтике, северо-западному ТВД и даже ходил «за угол» (так на жаргоне авиаторов называется Кольский полуостров) на Норвегию. Существовало и учебное направление -на восток в сторону полигонов Поволжья и в район Каспийского моря. Оно было своего рода «зеркальным отображением» вероятных маршрутов на Запад. Аналогичные задачи выполняли и Ту-22Равиации ВМФ. Полеты разведчиков в мирное время были сродни боевым, сопровождались изрядной долей риска и частыми встречами с самолетами «вероятного противника». Поэтому уже за 20 полетов над нейтральными водами и на выполнение реальной разведки экипаж мог представляться к правительственным наградам.

Наиболее сложной и опасной операцией при действиях над морем в военное время считалось поражение авианосца. В ней предполагалось участие не менее четырех разведчиков, до полка ракетоносцев и одна-две эскадрильи истребителей. Ту-22Р шли первыми. Их задача - из всех кораблей авианосной ударной группы (ДУГ) идентифицировать авианосец и сообщить его точные координаты ударной группе. При подходе к кораблям одна пара Ту-22Р оставалась на высоте для постановки помех и ретрансляции развединформации, вторая -«падала» до высоты 100 м и прорывалась к АУГ на дальность визуального контакта -10-15 км. Как только авианосец обнаруживался, номер его «квадрата» сообщался ракетоносцам, которые производили пуски с рубежа около 300 км. Затем задача прорвавшейся к кораблям пары «упрощалась совсем». Ей нужно было, во-первых, уйти от поражения при взрыве своих ракет, во-вторых, уклониться от ракет противника(дальность пуска - до 30 км) и палубных истребителей (рубеж перехвата - до 600 км). Шансы уцелеть читатель может оценить сам…

Техническое обслуживание Ту-22КД. Барановичи, середина 80-х гг.

Подвеска авиабомб в переоборудованный Ту-22КД (вид против полета)

Грузоотсек Ту-22Р (вид против полета). Видны кассетные бомбодержатели

Описанная выше операция в мирное время сводилась к обнаружению группы боевых кораблей НАТО, облету, фотосъемке и отслеживанию. Это часто сопровождалось достаточно жестким противодействием. Так, по воспоминаниям летчиков из Зябровки, натовские истребители пристраивались строго под фюзеляж Ту-22Р, закрывая свои корабли и мешая фотосъемке, отжимали разведчика от конвоя, производя опасные маневры в непосредственной близости от него и т.п. Отслеживание отдельных кораблей было более простой задачей. В Черном море разведчики «пасли» появлявшиеся там корабли US NAVY.

Один из типовых приемов применения Ту-22Р назывался «укол» и предназначался для вскрытия системы ПВО интересующей страны. Самолет следовал строго в направлении государственной границы, и по мере его приближения активизировались средства ПВО: РЛС обнаружения и наведения ракет, линии связи, истребители. Тем временем бортовая аппаратура разведчика фиксировала их параметры. Примерно в 20 км от границы выполнялся резкий отворот на обратный курс - дело сделано, теперь пусть «чешут уколотое место».

Доставалось от Ту-22Р и собственной ПВО, которую они «инспектировали» достаточно регулярно. Одна из проверок в конце 80-х гг. моделировала массовый налет «противника» с южного направления. Вся территория Украины была разделена на 16 коридоров, куда на сверхмалой высоте, используя рельеф береговой линии моря и русла рек, устремились из нейтральных вод 16 Ту-22Р. Результат оказался скандальным: часть самолетов прорвалась вообще незамеченной, некоторые из обнаруженных не были условно уничтожены либо их смогли «поразить» слишком поздно уже на большой глубине. В итоге, как и после посадки Руста на Красной площади, последовала «смена караула» в ПВО - на сей раз в южных округах. Рутинными задачами для экипажей Ту-22Р являлись вылеты на проверку оперативной маскировки своих войск, КП, ПУ ракет и др. объектов. Например, в Украине и Белоруссии отыскивали СС-20, в Подмосковье - ПУ МБР на железнодорожной тяге.

Ту-22ПД над горами Афганистана

Применялись Ту-22 на завершающем этапе боевых действий в Афганистане. В октябре 1988 г. на аэродром Мары-2 прибыли Ту-22МЗ из Полтавы и четыре Ту-22ПД из Озерного. Задачей самолетов РЭБ было прикрытие «Бэкфайров» при боевых вылетах в зоны, примыкающие к границе с Пакистаном, в частности, в район Хоста. Пакистанские F-16 действовали в этих районах все активнее, к тому же не исключалась возможность применения ЗРК с радиолокационным наведением. В первых числах декабря полтавчан сменил полкТу-22МЗ из Орши. Летчики из Озерного продолжали прикрывать бомбардировщики до начала января 1989 г., после чего их сменила четверка из Барановичей. К этому времен и полеты вблизи пакистанской границы уже почти не производились - основная боевая работа шла в районе перевала Саланг. Необходимость в постановщиках помех отпала, и в первых числах февраля Ту-22ПД 203-го ДБАП покинули Мары-2.

Готовились к ведению фоторазведки в Афганистане и Ту-22Р из Нежина. 3 ноября 1988 г. три машины перебазировали в Моздок, но через неделю они были возвращены обратно, не сделав ни одного боевого вылета.

Как ни удивительно, использовались Ту-22Р и в народном хозяйстве. Они летали на стихийные бедствия: лесные и торфяные пожары, наводнения и т.п. При этом соответствующие службы весьма оперативно получали фотопланшеты событий.

Ту-22ПД 341-го ТБАП, на котором экипаж подп-ка В.В.Мельника выполнял боевые вылеты в Афганистан. (Фрагменты окраски - на 2-й стр. обложки)

Под знаменем ислама*

Ту-22 экспортировались только в Ирак и Ливию: под обозначением Ту-22Б было поставлено более 20 Ту-22Р, на которых демонтировали разведоборудование, а также несколько Ту-22У. Дружившие с СССР режимы С.Хусейна и М.Каддафи приобретали столь мощное оружие, планируя удары по Израилю, однако воевать их летчикам пришлось с соседними мусульманскими странами.

Арабские экипажи осваивали Ту-22 на базе авиаполка в Зябровке. Первыми прибыли иракцы. Их обучение проходило в 1973-74 гг. под руководством ген.- м-ра В.С.Шукшина при участии самых опытных экипажей из Нежина. По отзывам инструкторов, их подопечные очень добросовестно изучали все, что касалось практической эксплуатации самолета, и напротив, к теоретическому курсу относились, мягко говоря, с прохладцей. Проблем с языковым барьером не возникало, т.к. подавляющее большинство иракских авиаторов получило специальность в СССР. По окончанию курса им предоставили возможность отобрать в полку лучшие по техсостоянию самолеты, на которых группа и убыла домой. В 1976 г. освоили Ту-22 и ливийцы.

Первый достоверно известный факт боевого применения Ту-22 относится ко времени танзанийско-угандийской войны 1978-79 гг. Когда диктатор Уганды И.Амин стал терпеть поражение, он обратился за помощью к полковнику М.Каддафи. Тот просьбу уважил, подтверждением чего стал рейд двух Ту-22 ВВС Ливии на танзанийский город Мванза в ночь с 29 на 30 марта 1979 г. К счастью, жертв среди мирного населения не было.

* В подготовке этого раздела принял участие постоянный автор «АиВ» Александр В. Котлобовский

Изображения на бортах Ту-22ПД (бортовые номера 51 и 57) 203-го ДБАП, принимавших участие в афганской войне

Основным полем боя ливийских Ту-22 стал Чад, где шла гражданская война между проливийской группировкой Г.Уэддея и поддерживаемым Францией и США режимом Х.Хабре. Бомбардировщики Туполева могли достичь любой точки Чада, а отсутствие у Хабре эффективной ПВО позволяло выполнять эти рейды безнаказанно. Так, 9 октября 1980 г. группа Ту-22 нанесла удар по позициям отрядов Хабре близ столицы Чада Нджамены, обеспечив войскам Уэддея временную победу. Через год война разгорелась вновь. В июле-сентябре 1983 г. Ту-22 нанесли ряд ударов по войскам Хабре под Фадой, Фая-Ларжо и Умм-Шалуба.

Военные действия в Чаде возобновились в начале 1986 г. 17 февраля ливийский Ту-22, стартовав с авиабазы Себха, в 7.00 нанес удар по аэропорту Нджамены. «Двадцать второй» сбросил на ВПП три 500-кг бомбы, одна из которых взорвалась точно на полосе, образовав воронку диаметром 20 м и глубиной 8 м. В результате аэропорт был закрыт на 36 час., а Ту-22 ушел безнаказанно. Обеспечивающие ПВО Нджамены французы, оправдываясь за неожиданный налет, высказали предположение, что Ту-22 шел либо по гражданскому воздушному коридору и был принят за рейсовый лайнер, либо летел на сверхмалой высоте над руслом высохшей реки, набрав высоту (3000-5000 м) непосредственно у цели.

С октября 1986 г. по март 1987 г., в ходе наступления ливийской армии на севере Чада в районе нагорья Тибе вновь было отмечено появление Ту-22. В марте войска Хабре перехватили инициативу и после упорных боев овладели ливийской авиабазой Уади-Дум, расположенной на территории Чада. В числе трофеев оказались и два Ту-22. Каддафи, болезненно воспринявший это поражение, приказал нанести удар по Уади-Дум. В акции участвовало несколько Ту-22, но ее результаты оказались ничтожными. 8 августа чадцы захватили ливийскую авиабазу Аузу в спорной между странами полосе. Войска Каддафи предприняли серию контратак, широко применяя авиацию, в том числе и Ту-22, один из которых был сбит ракетой ПЗРК*. 5 сентября чадцы разгромили авиабазу Маатен-эс-Сара уже на территории Ливии. В ответ Каддафи приказал осуществить новый воздушный налет на столицу Чада. 6 сентября пара Ту-22 появилась в районе аэропорта Нджамены. На сей раз оказался на высоте французский 405-й зенитно-ракетный полк, сбивший ЗУР «Хок» один бомбардировщик (экипаж погиб). Второй самолет, поспешно сбросив свой груз, ушел. Завершающим аккордом боевой карьеры Ту-22 в Чаде стали бомбардировки Уади-Дум, Фады и Фая-Ларжо.

Ту-22 ВВС Ирака на ремонтном заводе в Рязани. Конфигурация линии сопряжения обтекателя РЛС с фюзеляжем характерна для ранних Ту-22Р

Ту-22 ВВС Ливии над Средиземным морем. На самолете - опознавательные знаки старого образца

Каддафи имел «идеологические разногласия» с другим африканским диктатором - суданским генералом Дж. Нимейри, помогавшим Хабре. Как следствие этого в середине марта 1984 г. один Ту-22 нанес бомбовый удар по городу Омдурман. В результате погибло пять человек, имелись многочисленные раненые. В 1985 г. к власти в Судане пришел новый режим. По данным западных наблюдателей, в марте 1986 г. на предоставленных Каддафи Ту-22 суданские экипажи нанесли ряд бомбовых ударов по базам и опорным пунктам вооруженной оппозиции на юге. Ту-22 до сих пор состоит на вооружении ВВС Ливии. На начало 1995 г. в строю находилось 6 машин.

* По другим данным, с помощью трофейного советского ЗРК «Куб».

Ту-22 ВВС Ирака применялись с первых дней войны с Ираном, которая началась 19 сентября 1980 г. Радиус действия «двадцать вторых» позволял нанести удар по любой цели на территории Ирана. Использовались они как днем, так и ночью. Дисциплина у летчиков Саддама Хусейна была железная, и один из советских военных советников стал невольным свидетелем того. Когда экипажам Ту-22 ставились первые реальные боевые задачи, один из пилотов высказал нежелание проливать кровь братьев-мусульман. Местные «особисты» тут же при всех отвели его за самолет и расстреляли. Больше сомнений у экипажей не возникало…

Центральный пульт штурмана и прицел ОПБ-15 на Ту-22КД

Приборная доска кабины пилота Ту-22Р

Первоочередными целями для «двадцать вторых» стали военные и промышленные объекты в Тегеране и Исфахане. Так, 23 сентября бом- бардировке подвергся международный столичный аэропорт, при этом, по заявлению иранцев, один Ту-22 был сбит. В начале октября группа «двадцать вторых», сопровождаемая истребителями, нанесла мощный удар по двум автосборочным заводам, расположенным рядом с тегеранским аэропортом.

Непродолжительное время в начале конфликта Ту-22 базировались на аэродромах Саудовской Аравии и Северного Йемена. Такая передислокация, предпринятая С.Хусейном по договоренности с правительствами этих стран, позволила обезопасить дорогостоящие бомбардировщики от налетов иранской авиации. Интенсивная боевая работа «двадцать вторых» продолжалась до конца 1980 г. Затем в течение двух лет они использовались лишь эпизодически ввиду советского эмбарго на поставку вооружения, боеприпасов и запчастей. Известно, что в 1982 г. было нанесено несколько ударов по целям в глубине Ирана, прежде всего по нефтеперерабатывающим комплексам и скоплениям войск. В том году иранцы объявили об уничтожении двух Ту-22.*

С мая 1985 г. иракские самолеты, в том числе и Ту-22, вновь начали бомбить Тегеран, Исфахан, Шираз и др. иранские города, а также нефтяной терминал на острове Харг. Например, за 16 дней конца мая-начала июня было совершено 23 налета на Тегеран. В ответ Иран подверг Багдад ракетному удару и нескольким авианалетам. Так началась «война городов», продолжавшаяся с перерывами до конца конфликта. Иракские летчики, столкнувшись с усилившейся ПВО противника, смогли убедиться в хорошей боевой живучести Ту-22. Так, известен случай, когда пущенная с иранского «Фантома» ракета разрушила у бомбардировщика половину ГО.Экипаж ощутил удар и некоторое ухудшение продольной управляемости, однако благополучно привел самолет на базу. В другом случае осколками ракеты ЗРК «Хок» был серьезно поврежден низ фюзеляжа, но и эта машина благополучно вернулась домой.

Пульт воздушного оператора, тубус экранов радиолокационного и теле-прицелов кормовой стрелковой установки

Последняя посадка. Энгельс, 1994 г.

В марте 1988 г. Ту-22 включились в «танкерную войну». 19 марта их экипажам удалось поджечь два иранских супертанкера: «Авай» (водоизмещение 316379 т) и «Санандай» (253837 т). Погибло более 50 человек.

Когда во второй половине 1988г. война окончилась, в составе ВВС Ирака насчитывалось всего 5 Ту-22. В январе 1991 г. средства массовой информации США заявили, что в ходе операции «Буря В пустыне» эти самолеты уничтожены на земле авиацией коалиционных сил. Однако, по данным журнала Flight International, на начало 1995 г. ВВС Ирака располагали четырьмя Ту-22. О техническом состоянии этих машин не сообщалось. В начале нынешнего года иракцы заявили, что им удалось привести свои Ту-22 в боеспособное состояние.

* Сведения, исходящие от средств массовой информации Ирана и Ирака, требуют весьма осторожного подхода. При анализе боевых реляций той войны складывается впечатление, что обе стороны неоднократно наносили ВВС своего противника невосполнимые потери, однако продолжали воевать с неменьшим «успехом».

Вместо эпилога

8 конце 70-х гг. началась постепенная замена Ту-22 в разведывательных авиаполках ВМФ СССР. Черноморцы перевооружились на Ту-22М2. Летчики Балтфлота, передав старую технику в Зябровку, получили взамен фронтовые бомбардировщики Су-24.

Ту-22 46-й ВА дослужили до распада СССР. В начале 1992 г. соединения дальней авиации на территории Белоруссии перешли под юрисдикцию России. В 1994 г. авиаполки из Зябровки, Барановичей и Мачулищ расформировали, а Ту-22 перебазировали в Энгельс. Там 63 машины из 92 прибывших поставили на консервацию. Остальные, в соответствии с договорами о сокращении наступательных вооружений, постепенно передаются на уничтожение.

Украина унаследовала около 30 ракетоносцев и 30 разведчиков Ту-22*. Самолеты, выработавшие ресурс, в настоящее время передаются на утилизацию. Оставшиеся продолжают состоять на вооружении. Их экипажи укомплектованы настоящими профессионалами, например, в нежинском полку на момент образования Вооруженных Сил Украины большинство летчиков и штурманов имело первый класс. Нехватка топлива, запчастей и другие известные трудности привели к значительному снижению интенсивности полетов. Несмотря на это, авиаторам удается поддерживать высокий уровень подготовки, что подтверждают действия экипажа Ту-22Р в составе: командир подп-к Э.С.Колупанов (из Озерного), штурман - старший штурман полка подп-к Б.Г.Насрутди-нов, воздушный оператор - м-р А.Ф.Ковалев. 25 мая 1995 г. после выполнения задания над нейтральными водами Черного моря на их самолете отказал двигатель. По расчетам штурмана долететь до Нежина неудавалось, и летчик мастерски посадил неисправную машину на запасном аэродроме под Одессой.

В современной Украине Ту-22Р выполняют и народнохозяйственные задачи. В сложившейся ситуации воздушные разведчики оказались способны зарабатывать столь недостающие сейчас армии средства, выполняя фотосъемку для картографирования, геодезии и землеустройства, проводя мониторинг стихийных бедствий.

Со дня первого взлета Ту-22 прошло около 40 лет. Из почти десяти типов сверхзвуковых бомбардировщиков, появившихся в мире до середины 60-х гг., только «двадцать второй» до сих пор состоит на вооружении. Сверхзвуковой долгожитель имеет все шансы встретить в строю третье тысячелетие.

У финишной черты… База ликвидации украинских Ту-22, Нежин, 1994 г.

Рассказ 1 (Про фазу)

Конец 70-х. Маниту. Где это хз, может Монголия, может Читинская область – незнаю, не корите.
Папа мой после училища, молодой и зеленый лейтенант, прибыл для прохождения службы в расположении части. Ну его направили обживаться и обустраивать свое рабочее место.
Ну как принято у дедушек, надо подколоть летеху, мыж без пяти минут дембеля…
Ну и пошел один смелы парень к бате с ведром пустым, фазу просить.
Батя прифигел, вызывает старого-старого прапора, по прозвищу Диду, и спрашивает:
- Это говорит что?, и показывает на бойца с ведром.
Ну Диду не долго думая, а там кулачище с голову пионера, со всего размаху бойцу в лоб, что тот аж сознание потерял, и ушел. Папа в чувство бойца привел, чаем напоил и отправил с Богом.
С тех пор к бате с такими вопросами не подходили.

Рассказ 2 (Про Главкома ВВС)

Рассказ 3 (Про Пушкина)

Середина или конец 80-х. Якутия. Батя мой командовал ротой бойцов, по обеспечению самолетов, чем обеспечивали не знаю, уж простите. Идет мой папа по казарме и слышит как один из бойцов матерится уж очень сильно. Ну отец мой замечание ему сдела:
- Ты бы не матерился, а Пушкина чтоли почитал. Даю тебе две недели – будешь мне стихи читать. И ушел.
Прходит две недели, (батя мой об этом случае уж подзабыл) подходит боец, и говорит:
- Товарищ капитан, я пришел к вам Пушкина читать. И понеслась…
Батя мой, мягко сказать удивился. Но послушал, и похвалил солдата за правильно выбраный курс развития.
- Я вам, товарищ капитан, еще Лермонтова почитаю, через недельку.
Ну почитаешь, так почитаешь. Проходит еще две недели, к слову сказать батя за бойцами следил, и своих солдат знал не только по фамилии но и по имени, и следил за их здоровьем, бойцы также моего батю любили, боялись и уважали, и папа замечает что с бойцом что-то не то. Ну он его в госпиталь отправил на обследование. Там говорят:
- Что-то с головой, понять не можем, надо в Красноярск отпралять.
Сказано – сделано, летит мой отец, еще один офицер и солдатик. За время проведеное в госпитале боец набрал с десяток кило, и в полете оприходовал свой паек, отца и офицера. Не жалко, лететь не далеко.
Прилетели, приехали в комендатуру, расположились. Через час приезжает скорая. Выходя два санитара – как Валуев примерно, и тетя фельдшер как Наталья Крачковская по габаритам. Медленно подходят к мирно спящему солдатику и пеленают в смирительную рубашку попутно вкатывая лошадиную дозу успокоительного.
Отец и офицер в шоке.
- За что вы так?
- Если бы он побежал, мы бы его на скорой не догнали, и вам повезло что он спокойно себя вел, а то вы бы не справились с ним и в десятером.
Бойца увезли. Потом оказалось что у него какая-то сложная форма шизофрении, я парень мог реально покалечить себя и окружающих.
Полежал, боец в больнице, вылечили да и комиссовали потом.

Рассказ 4 (Про соду)

Начало 80-х. Монголия. Когда отец служил в монголии, у них был закрытый гарнизон с четырьмя домами где жили офицеры, и естественно все друг друга знали. И был у бати женатый приятель, живший этажом выше.
У приятеля жена с детьми улетела на материк, ну а ему засвербило. Привел он к себе местную – девушку монголку на потрахаться. Но от нее воняло жутко, они же мажутся жиром бараньи, чтоб не мыться, катышки скатал и хорошо. Вода в степи дефицит. Ну как на такую залезать?
Решил он ее помыть в ванной, все дела романтика. И ничего лучше не придумал как насыпать в эту ванну каустической соды…
Эффект был на весь гарнизон! Дикий крик и бегущая по улице голая монголка с красной кожей как советский флаг…
Ну жене этого приятеля естественно доложили про похождения ее Альфонса, за что он люлей получал в течении недели. Ну потом вроде помирились.

Рассказ 5 (Про меня)

Родился я 26 мая 1984 года в славном городе Якутск. Гулял весь гарнизон, от лейтенантов до полковников, копытца обмывали неделю. Времена спокойные были, в плане проживания в Советском союзе, и двери редко закрывали.
Ну вот, водки была целая ванна, плавала в холодной воде.
Батя бал старлеем.
Ну и пришел один майор, свободно зашел в дом и напился этой злосчастной водки. И уснул в ванной комнате. Соответственно этот товарищ не вышел на вечернее дежурство… И во всем обвинил Батю…
Отца вызвали на суд чести, задавали вопросы, как он такое допустил что старший офицер не вышел на ночное дежурство. На что мой отец ответил:
- Как мне по вашему запрещать старшему по званию?
Выговор он конечно получил, но лицо не потерял…

Рассказ 6 (Про захват самолета)

Середина 80-х. Якутия. Родился я, отец получил старлея и перешел в Управление воздушным движение СССР, это такая контора которой подчинялись все воздушные суда.
Дежурил мой отец в тот злополучный день. Обстановка напряженная, недавно Боинг упал вроде как с корейцами… Короче все в напряжении.
У пилотов гражданской авиации тревожная кнопка под ногой, и в случае захвата самолета ее легко нажать. Соответственно при нажатии кнопки идет запрос с земли о высоте, если высота не правильную говорят значит захват. Тревога, самолеты в небо и тд и тп…
Идет гражданский борт из Якутска в Москву на высоте 10 тыс метров. Срабатывает тревожная кнопка, и соответственно вся группа в напряжении.
Отец как старший офтцер запрашиват высоту:


- Борт такой-то, доложите высоту!
- Борт такой-то десять тысяч метров!
- Борт такой-то, доложите высоту!
Пауза…
- Ах, тыж е…й в рот… -И все том же духе…
Обошлось все.

Рассказ 7 (Про ИЛ-76)

Середина 80-х. Якутия.
Зима. Морозы под -70. Садится борт на дозаправку и ТО. Летел он из Владивостока в Москву, крутые летчики сели. Денег куры не клюют, и решили они посидеть недельку в Якутске в дали от жен, погулять по кабакам, девок местных опробовать… Ну вы понимаете.
Ну отец с ними встретился и говорит:
- Ребят, улетайте, недолго до туманов осталось, зима, на месяц можете застрять.
Ну те соотвтественно не послушались.
Неделю гуляли и тут туманы спустились. Видимость ноль, вылет никто не разрешает, решили пересидеть.
Прошел месяц… Туманы не сходят… Деньги кончились… Живут в казарме с бойцами… Попали парни.
И тут ясный день, они быстренько на взлет. Их с богом провожают! Взлетели!!!
Щас! Выходит из строя шасси, гидравлика на морозе замерзла, трубки порвало, кароче ппц товарищи. Лететь нельзя. Садяться обратно…
Кароче, бедолаги еще две недели сидели ждали пока из Москвы запчасти привезут другим бортом. Любовались чистым небом. Потом, как сказал батя, когда починили такого быстрого взлета ИЛ-76 я не видел.

Надеюсь я Вас не разочаровал и подарил пару улыбок на эти выходные. Может кто узнает себя или служил под его началом?

11 июня отца не стало, но эти рассказы будут жить во мне, и я с гордостью буду рассказывать их своим дочерям и внукам когда они подрастут. Я горжусь тем что я сын Советского Офицера.