Кавалерийская атака на танки. Мифы о кавалерии

Дискуссии на тему роли конницы в годы войны продолжаются. Якобы наша кавалерия с шашками наголо летела на немецкие танки, а советские маршалы перед войной переоценивали её важность.
С шашками против танков
В исторической дискуссии о переоценке военной стратегии в начале войны в 90-е годы часто можно было услышать мнение о том, что перед войной возобладало мнение так называемых «конников»: Ворошилова, Буденного, Щаденко. Якобы они ратовали за то, чтобы число кавалерийских частей было увеличено. Ефим Щаденко в частности говорил: «Война моторов, механизация, авиация и химия придуманы военспецами. Пока главное - лошадка. Решающую роль в будущей войне будет играть конница». Подобные цитаты, вырванные из контекста, любители поёрничать на темы «с шашками против танков» любят приводить как доказательство недальновидности советского военного командования в начале войны, однако, если смотреть на факты и документы, картина предстает совсем иной. Количество управлений кавалерийских корпусов перед войной уменьшилось до 5, кавалерийских дивизий - до 18 (4 из них дислоцировались на Дальнем Востоке), горных кавалерийских дивизий - до 5 и казачьих (территориальных) кавалерийских дивизий - до 2. После всех сокращений Красная кавалерия встретила войну в составе 4 корпусов и 13 кавалерийских дивизий. Общая штатная численность кавалерийской дивизии составляла 8968 человек и 7625 лошадей, кавалерийского полка соответственно 1428 человек и 1506 лошадей. Таким образом, мнение о том, что Сталин, Ворошилов и Буденный хотели выиграть войну «верхом» является банальным мифом.


Роль конницы
Кавалерийские корпуса Красной армии оказались самыми устойчивыми соединениями РККА в 1941 году. Им удалось выжить в бесконечных отступлениях и окружениях первого года войны. Кавалерия была, в первую очередь, единственным средством, позволявшим осуществлять глубокие охваты и обходы, а также совершать эффективные рейды в тыл врага. В начале войны, в 1941–1942 годах кавалеристы сыграли важнейшую роль в оборонительных и наступательных операциях, по сути взяв на себя роль мотопехоты Красной армии, так как в это время численность и боеготовность этих соединений в РККА была незначительной. Конница, таким образом, до появления в Красной армии моторизированных частей и соединений была единственным маневренным средством оперативного уровня. Во второй половине войны, с 1943 года, когда механизированность Красной армии улучшилась и были отлажены механизмы танковых армий, конница стала играть важную роль в решении специальных задач во время наступательных операций. Красная конница во второй половине войны осуществляла прорыв вглубь обороны противника, образовывала внешний фронт окружения. В случе, когда наступление шло по шоссейным дорогам приемлемого качества конница не могла поспеть за моторизированными соединениями, но во время рейдов по грунтовым дорогам и бездорожью кавалерия не отставала от мотопехоты. К преимуществам кавалерии можно отнести её независимость от горючего. Её прорывы на большую глубину позволяли РККА экономить силы пехоты и танкистов, обеспечивая высокий темп наступления армий и фронтов. Количество кавалерийских и танковых частей в Красной армии было практически одинаковым. Танковых армий в 1945 году было 6, кавалерийских корпусов - семь. Большая часть и тех и других носила к концу войны звания гвардейских. Если выражаться образно, то танковые армии были мечом Красной Армии, а красная конница - острой и длинной шпагой. Использовались в Великую Отечественную войну и полюбившиеся красным командирам в Гражданскую тачанки. Иван Якушин, лейтенант, командир противотанкового взвода 24-го гвардейского кавалерийского полка 5-й гвардейской кавалерийской дивизии вспоминал: «Тачанки тоже использовались только как средство передвижения. При конных атаках они действительно разворачивались и, как в Гражданскую войну, шпарили, но это было нечасто. А как завязался бой, так пулемет с тачанки снимают, коноводы коней уводят, тачанка тоже уходит, а пулемет остается».


Кущевская атака
Отличились на войне кавалерийские казачьи части. Знаменитой стала Кущевская атака в начале августа 1942 года, когда казачьи дивизии смогли задержать наступление немцев на Кавказ. Казаки тогда решили стоять насмерть. Встав в лесопосадках недалеко от станицы Кущевская, они были готовы к атаке и ждали приказа. Когда приказ был дан, казаки пошли в атаку. Треть пути до немецких позиций казаки прошли шагом, молча, только степной воздух шипел от взмахов шашек. Потом перешли на рысь, когда же немцы стали видны невооруженным взглядом, пустили лошадей в галоп. Это была настоящая психическая атака. Немцы опешили. Они и до этого были наслышаны про казаков, но под Кущевской увидели их во всей красе. Вот только два мнения о казаках. Одно - итальянского офицера, второе - немецкого солдата, для которого бой под Кущевской стал последним. «Перед нами встали какие-то казаки. Это черти, а не солдаты. И кони у них стальные. Живыми нам отсюда не выбраться». «Одно воспоминание о казачьей атаке повергает меня в ужас и заставляет дрожать. По ночам меня преследуют кошмары. Казаки - это вихрь, который сметает на своем пути все препятствия и преграды. Мы боимся казаков, как возмездия всевышнего».


Несмотря на явное преимущество в оружии, немцы дрогнули. Станица Кущевская трижды переходила из рук в руки. По воспоминаниям казака Мостового, в бою участвовала и немецкая авиация, но из-за сутолоки, в которой уже шла ожесточенная борьба в рукопашную, она оказалась фактически бесполезной - бомбить своих люфтваффе не хотел. Самолеты кружили над полем боя на бреющем полете, очевидно желая напугать казачьих коней, только и это было бесполезно - казачьи лошади были приучены к реву моторов. Интересно почитать воспоминания санинструктора кавалерийского эскадрона Зинаиды Корж (по книге С. Алексиевич «У войны не женское лицо»): «После Кущёвской битвы - это была знаменитая конная атака кубанских казаков - корпусу присвоили звание гвардейского. Бой был страшный. А для нас с Олей самый страшный, потому что мы еще очень боялись. Я, хотя уже воевала, знала, что это такое, но вот когда кавалеристы пошли лавиной - черкески развеваются, сабли вынуты, кони храпят, а конь, когда летит, он такую силу имеет; и вся вот эта лавина пошла на танки, на артиллерию, на фашистов - это было как в страшном сне. А фашистов было много, их было больше, они шли с автоматами, наперевес, рядом с танками шли - и они не выдержали, понимаете, они не выдержали этой лавины. Они бросали пушки и бежали».


В пешем строю
Кавалерия нашла себе применение и в конце войны. Об использовании кавалерийского корпуса в Восточно-Прусской операции писал Константин Рокоссовский: «Наш конный корпус Н.С. Осликовского, вырвавшись вперед, влетел в Алленштайн (Ольштын), куда только что прибыли несколько эшелонов с танками и артиллерией. Лихой атакой (конечно, не в конном строю!), ошеломив противника огнем орудий и пулеметов, кавалеристы захватили эшелоны». Показательно, что Рокоссовский подчеркивает, что кавалеристы наступали на танки, спешившись. Именно это была классическая тактика использования кавалерии против моторизированных частей. При встрече с танковыми соединениями, всадники спешивались, а коней уводили в безопасное место прикрепленные к каждой кавалерийской части коноводы. В бой с танками красные кавалеристы вступали в пешем строю.

В заголовке нет ни капли иронии. В данной статье будут приведены примеры того, как советские кавалерийские соединения в хвост и в гриву били гитлеровские панцердивизии и панцеркорпуса.

В годы пресловутой перестройки можно вспомнить, как ее «прорабы» истерично клеймили «заскорузлых кавалеристов», которые мешали созданию могучей танковой Красной Армии. И, мол, только поэтому Красная Армия терпела жестокие поражения в начале войны.

Но вот прошло время, открылись архивы и начались удивительные вещи. Вдруг выяснилось, что очень часто именно кавалерийские соединения Красной Армии гораздо успешнее сражались против немецких танковых и моторизованных соединений, чем танкисты. И их контрудары ставили немцев в критическое положение. И выяснилось, что танкисты, действуя именно совместно с кавалерией, добивались куда как больших успехов, чем действуя самостоятельно.

Вот сентябрь 1941 года. 24-й моторизованный армейский корпус 2-й танковой группы Гудериана прорвался в тыл советского Юго-Западного фронта. «Быстроходный Гейнц» в отличие от Клейста и Манштейна не получал по зубам в июне под Бродами и Ровно или в июле под Сольцами. И поэтому гитлеровский генерал чувствовал себя весьма комфортно. И следовал со штабом своей танковой группы по пятам 24-го моторизованного корпуса. И вдруг 17-21 сентября в районе Ромн этот немецкий корпус получает зубодробительный удар. Сам Гудериан в своих мемуарах признавал, что пережил очень неприятные ощущения, когда кавалеристы почти прорвались к его командному пункту. Этот контрудар нанес 2-й кавалерийский корпус генерала Белова совместно с

1-й гвардейской стрелковой дивизией (бывшей 100-й стрелковой) и 1-й танковой бригадой. И устроил жестокую трепку немцам.

И после этого Гудериану продолжало доставаться. 30 сентября у Штеповки 2-й кавалерийский корпус Белова совместно с 1-й гвардейской Московской Пролетарской мотострелковой и все той же 1-й танковой бригадой нанес жестокий урон 25-й моторизованной дивизии 2-й танковой армии (так стала именоваться танковая группа Гудериана). В результате эта дивизия, вместо того, чтобы участвовать в наступлении на Москву, была вынуждена несколько дней зализывать раны.

Но на этом неприятности Гудериана опять не закончились. С 2-м кавалерийским корпусом (с 26 ноября 1941 года - 1-м гвардейским кавалерийским корпусом) 25 ноября 1941 года у Каширы столкнулась 17-я танковая дивизия его танковой армии. Кавалеристы опередили гитлеровцев в выходе к Кашире буквально на несколько часов, совершив изматывающий 100-км марш из района западнее Серпухова менее чем за сутки. Но, выйдя к Кашире, кавалеристы с утра 26 ноября не сели в глухую оборону, а нанесли контрудар по 17-й панцердивизии. Ошеломленные неожиданным ударом, немцы попятились. К контрудару подключились 173-я стрелковая дивизия (3500 человек и 176,2-мм пушка), подразделения 112-й танковой дивизии (несколько десятков легких танков

Т-26), потом в бой вступила 9-я танковая бригада и два отдельных танковых батальона. Сила ударов непрерывно нарастала. И если на других участках фронта под Москвой немцы пытались наступать вплоть до 5 декабря, то под Каширой кавалеристы Белова совместно с пехотинцами и танкистами погнали их вспять уже 26 ноября.

Теперь перенесемся в февраль 1943 года. В эти дни немецкое командование, собрав крупные силы танков и мотопехоты, организовало контрнаступление в Донбассе и под Харьковом. И вот 2-я танково-гренадерская дивизия СС «Дас Райх» атаковала позиции советских войск. Ей удалось раздробить оборону советских стрелковых частей, нанести поражение подошедшим танковым частям. Но когда дивизия СС атаковала части 6-го гвардейского кавалерийского корпуса, то эсэсовцы получили жестокий отпор. Им так и не удалось справиться с кавалеристами. Умело маневрируя, кавалеристы постоянно уходили от ударов эсэсовцев, ловили их в «огневые мешки», наносили внезапные контрудары. В итоге дивизия «Дас Райх» убралась от греха подальше с участка, где оборонялись кавалеристы.

Теперь взглянем на конец июля - начало августа 1943 года. Советские войска ведут наступление на немцев, окопавшихся на Орловском плацдарме. 11-я гвардейская армия прорвала оборону вражеских войск на северном фасе орловского выступа. В прорыв были введены подвижные соединения - 2-й гвардейский кавалерийский корпус, 1-й и 5-й танковые корпуса, затем 25-й танковый корпус и 4-я танковая армия. Немцы были вынуждены спешно перебрасывать на угрожающее направление танковые соединения. Среди прочих соединений из-под Белгорода прибыла элитная танково-гренадерская дивизия «Великая Германия». И 25 июля приняла участие в контрударе немецких войск под Карачевом.

На момент вступления в бой в дивизии «Великая Германия» имелось 195 танков - 84 Pz.Kpfw. IV, 96 Pz.Kpfw. V «Panther» («Пантера») и 15 Pz.Kpfw. VI Ausf. E «Tiger» («Тигр»). К исходу 2 августа в дивизии осталось боеспособных: Pz.Kpfw. IV - 28, Pz.Kpfw. V «Panther» («Пантера») - 32 и Pz.Kpfw. VI Ausf. E «Tiger» («Тигр») - 5, всего - 65 танков. Таким образом, в ходе девятидневных боев потери дивизии составили более 65% боевой техники (56 Pz.Kpfw. IV, 64 Pz.Kpfw. V и 10 Pz.Kpfw. VI Ausf. E). При этом с советской стороны этой дивизии противостояли соединения 2-го гвардейского кавалерийского корпуса, усиленные противотанковой артиллерией. И вот за неделю+два дня боев против кавалеристов «Гроссдойчланд» потеряла БОЛЬШЕ бронетанковой техники, чем сражаясь против 1-й танковой армии Катукова в ходе операции «Цитадель».

Вообще, о кавалеристах очень тепло писал Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский в своих мемуарах. При этом он особо подчеркивал, что кавалеристы почти никогда не ходили в сабельные атаки верхом. В основном они атаковали противника в пешем строю. Сабельные атаки были большой редкостью, лишь когда кавалеристы действовали в глубине обороны противника и атаковали его тыловые части. И вот Рокоссовский особо отмечал, что после того, как кавалерийские дивизии получили достаточно артиллерии, особую ценность приобрела их мобильность. За сутки кавалерийская дивизия могла пройти до 60-70 километров и быть готовой немедленно вступить в бой, в то время как 40-километровый переход полностью изматывал стрелковое соединение, двигавшееся пешком, и ему требовалось время для отдыха, чтобы потом вступить в сражение. При этом по сравнению с танковым или механизированным соединением кавалеристы были менее требовательны к дорогам, к мостам и бродам через реки, а при необходимости могли двигаться практически по бездорожью.

Поэтому надо признать, что формирование во второй половине 1941 года десятков «легких» кавалерийских дивизий было совершенно оправданным. Да, для наступления эти дивизии не особо подходили. Но зато они были идеальным инструментом для парирования прорывов немецких войск в условиях стратегической обороны. Пройти 60-70 километров за сутки, выйти в район прорыва немцев, с ходу занять рубежи обороны, вступить в бой и вести мобильную оборону, замедляя темпы немецкого наступления, кавалерийские дивизии могли это делать как нельзя лучше. А во взаимодействии с танковыми бригадами кавалеристы превращались в идеальное средство ведения маневренной обороны.

К сожалению, в годы пресловутой перестройки т.н. прорабам удавалось затыкать рот тем, кто был не согласен с их демагогией, когда они поливали грязью советских кавалеристов. Негативную роль сыграла и излишняя секретность военных архивов. Многие архивные фонды министерства обороны, касающиеся боевых действий тех же кавалерийских соединений, были рассекречены только в конце 90-х годов ХХ века. И это затрудняло разоблачения инсинуаций «прорабов перестройки», высасывавших измышления из пальца, мол, «один человек, кристально честный, ему рассказывал».

Но как только архивы оказались открытыми, то выяснилось, что советские кавалеристы в 1941-1942 годах, да и в 1943-м вели бои с немецкими танковыми и моторизованными соединениями зачастую куда успешнее, чем танковые бригады и даже корпуса. Кавалеристы не бросались в лобовые контратаки на немецкие танки, постоянно маневрировали, наносили контрудары по флангам, действовали по тылам немцев, уничтожая транспорт с боеприпасами и горючим, без которых танковая или моторизованная дивизия очень быстро превращалась в пехоту, усиленную танками в качестве неподвижных огневых точек. И теряла всю свою пробивную и ударную силу.

А когда Красная Армия овладела стратегической инициативой и погнала гитлеровцев на Запад, на всех фронтах с неизменным успехом действовали конно-механизированные группы. Так, в Белорусской, Львовско-Сандомирской и Ясско-Кишиневской стратегических наступательных операциях участвовали 5 конно-механизированных групп: КМГ 1-го Белорусского фронта (4-й гвардейский кавалерийский и 1-й механизированный корпуса), КМГ 3-го Белорусского фронта (3-й гвардейский кавалерийский и 3-й гвардейский механизированный корпуса), две КМГ 1-го Украинского фронта (1-й гвардейский кавалерийский и 25-й танковый корпуса; 6-й гвардейский кавалерийский и 31-й танковый корпуса), КМГ 2-го Украинского фронта (23-й танковый и 5-й гвардейский кавалерийский корпуса). Уже в ходе Белорусской операции была создана еще одна конно-механизированная группа: 2-й гвардейский кавалерийский и 11-й танковый корпуса. А имена командиров КМГ И.А. Плиева и Н.С. Осликовского стали легендарными. Особо отличилась 1-я гвардейская КМГ генерала Плиева (4 и 6-й гвардейские кавалерийские корпуса и 4-й гвардейский механизированный корпус) в боях в Венгрии.

И не случайно к концу войны ВСЕ семь кавалерийских корпусов и вся 21 кавалерийская дивизия Действующей армии были ГВАРДЕЙСКИМИ. Ни один другой род войск не мог похвастаться, что все его соединения в Действующей армии носят звание гвардейских.

Андрей РАЙЗФЕЛЬД

Андрей РАЙЗФЕЛЬД

Специальная глава посвящена роли кавалерии в нашей армии в военное и предвоенное время. Интересующийся подробностями легко их найдет там. Процитируем только вывод.

«Рассказы о тупых, отсталых кавалеристах, кидающихся с шашками на танки, - это в лучшем случае заблуждение людей, слабо разбирающихся в тактических и оперативных вопросах. Как правило, эти заблуждения есть следствие недобросовестности историков и мемуаристов. Кавалерия была вполне адекватным времени средством ведения маневренных боевых действий в 1939–1945 гг. Ярче всего это продемонстрировала Красная Армия. Кавалерия РККА в предвоенные годы подверглась резкому сокращению. Считалось, что она не может составить серьезной конкуренции танковым и моторизованным соединениям на поле боя. Из имевшихся к 1938 г. 32 кавалерийских дивизий и 7 управлений корпусов к началу войны осталось 4 корпуса и 13 кавалерийских дивизий. Однако опыт войны показал, что с сокращением кавалерии поспешили. Создание только моторизованных частей и соединений было, во-первых, неподъемным для отечественной промышленности, а во-вторых, характер местности в Европейской части СССР во многих случаях не благоприятствовал использованию автотранспорта. Все это привело к возрождению крупных кавалерийских соединений. Даже в конце войны, когда характер боевых действий существенно изменился по сравнению с 1941–1942 гг., в составе Красной Армии успешно действовали 7 кавалерийских корпусов, 6 из них носили почетные наименования гвардейских. Фактически в период своего заката кавалерия вернулась к стандарту 1938 г. - 7 управлений кавалерийских корпусов. Аналогичную эволюцию пережила кавалерия вермахта - от одной бригады в 1939 г. к нескольким кавалерийским дивизиям в 1945 г. В 1941–1942 гг. конники сыграли важнейшую роль в оборонительных и наступательных операциях, став незаменимой «квазимотопехотой» Красной Армии. Фактически кавалерия до появления в Красной Армии крупных самостоятельных механизированных соединений и объединений была единственным маневренным средством оперативного уровня. В 1943–1945 гг., когда были, наконец, отлажены механизмы танковых армий, кавалерия стала тонким инструментом для решения особо важных задач в наступательных операциях. Что характерно, число кавалерийских корпусов было примерно равно числу танковых армий. Танковых армий в 1945 г. было шесть штук, кавалерийских корпусов - семь. Большая часть и тех и других носила к концу войны звания гвардейских. Если танковые армии были мечом Красной Армии, то кавалерия - острой и длинной шпагой. Типовой задачей кавалеристов в 1943–1945 гг. было образование внешнего фронта окружения, прорыв далеко в глубь обороны противника в период, когда старый фронт рассыпался, а новый еще не создан. На хорошем шоссе кавалерия, безусловно, отставала от мотопехоты. Но на грунтовых дорогах и в лесисто-болотистой местности она могла наступать с вполне сравнимым с мотопехотой темпом. К тому же, в отличие от мотопехоты, кавалерия не требовала себе постоянной доставки многих тонн горючего. Это позволяло кавалерийским корпусам наступать глубже большей части механизированных соединений и обеспечивать высокий темп наступления армий и фронтов в целом. Прорывы кавалерии на большую глубину позволяли экономить силы пехотинцев и танкистов. Утверждать, что кавалерия - это отсталый род войск, лишь по недомыслию руководства остававшийся в Красной Армии, может только человек, не имеющий ни малейшего понятия о тактике кавалерии и туманно представляющий себе ее оперативное использование.»

К этому стоит добавить, что не стоит представлять ряд военоначальников, вроде Ворошилова и Буденного, как «антимотористов». Как показывает Пыхалов , относить к этой категории того же Ворошилова, который в ряде выступлений говорит о будущей войне, как о «войне моторов», как-то затруднительно.

Если кавалерия уж столь отстала, то резонно поинтересоваться – а как с этим обстояло дело у противника. Немцы не испытывали нехватки в кавалерии. Кроме созданных в разгар войны 3-й и 4-й кавалерийских дивизий, к их услугам были и дивизии СС (8-я Флориан Гейр и позже сформированные Мария-Терезия и Лютцов), и «инонациональные дивизии сухопутных войск» (1-я и 2-я кавалерийские), и кавалерия союзников (4 румынские дивизии, венгры, итальянцы, хорваты). Кроме того, в каждой пехотной дивизии были боевые кавалерийские подразделения кавалерийский эскадрон разведбата. В нём числилось 173 лошади - верховых и впряженных в пулеметные повозки (многократно высмеянная «разоблачителями» тачанка). Если считать только 118 пехотных дивизий, брошенных против СССР 22 июня 1941 года и только кавалерийские эскадроны их - то получается 20414 бойцов-кавалеристов. Три советских дивизии.

Мифологизаторы Великой Отечественной и Второй мировой войны вообще родили сказку о том, что кавалерия в эту войну была пережитком прошлого и сохранилась в Красной Армии только благодаря маршалам кавалеристам - Будённому, Ворошилову, да Сталину, которые, якобы, не понимали роль механизации в армии и переоценивали роль кавалерийских дивизий.

Но мнение о переоценке роли кавалерии в Красной Армии не соответствует действительности. Перед войной численность конницы постоянно падала. Согласно докладу наркома обороны в ЦК ВКП (б) осенью 1937 года, в перспективном плане развития Рабоче-Крестьянской Красной Армии на 1938-1942 годы говорилось о сокращении и расформировании значительной части кавалерии. В итоге к началу Великой Отечественной войны из имевшихся в 1938 году 32 кавалерийских дивизий и 7 управлений корпусов осталось 4 управления корпусов и 13 дивизий. Некоторые кавалерийские части переформировали в механизированные; так,4-й кавкорпус, управление и 34-я кавдивизия стали основой 8-го мехкорпуса Д. И. Рябцева (до этого командир кавкорпуса).

Теория боевого применения кавалерии в СССР

Теорию боевого применения конницы в СССР создавали вполне здравые люди; так, в 1922 году вышел труд «Конница: кавалерийские очерки», принадлежавший Борису Михайловичу Шапошникову – полковник, кавалерист царской армии, в СССР возглавлял Генеральный Штаб. Он выпустил в Союзе первое исследование, посвященное тактике кавалерии, оно вызвало широкую дискуссию красных командиров. В своей работе Шапошников свёл конный бой к исключениям, а нормой должен стать комбинированный бой – маневр конными, а собственно бой в пешем порядке. Организация должна была стать ближе к пехотной, вооружение усилено, став аналогичным пехоте – винтовки со штыком, револьверы, гранаты, карабины, увеличено число пулемётов, усилены артиллерийские подразделения (у конницы должны быть гаубицы и зенитки), придана бронетехника, включая танки. Конницу должна была с воздуха поддерживать авиация.

Маршал Будённый не был «узколобым» кавалеристом, а вполне здраво рассуждал о том, что роль кавалерии повышается в случае манёвренной войны, это её область применения. Именно поэтому в Красной Армии было необходимо сохранить мощную конницу.

Боевой устав кавалерии приписывал наступление в конном строю только в случае «благоприятной обстановки», то есть если есть укрытие от огня врага, он слаб или отсутствует огонь врага. Лошадь фактически стала транспортным средством, кавалеристы же вели бой в пешем строю.

Полевой устав 1939 года отмечал, что кавчасти надо использовать совместно с танковыми подразделениями, моторизованной пехотой, авиацией; в развитии прорывов, в рейдах по тылам врага, в преследовании противника. Кавалеристы, спешившись, могли удерживать местность, но приписывалось при первой возможности заменять их, сохраняя для манёвра.

Шапошников, Борис Михайлович.

Боевое применение кавалерии

Лошади использовались для передвижения, перед боем их уводили коневоды (несколько человек в каждом эскадроне), кавалеристы воевали, как обычная пехота. Атаковать позиции врага в конном строю, с усилением огневых средств, стало самоубийством, причём бессмысленным, такой дурью наши командиры не страдали. Знаменитые тачанки также остались, но перед боем пулемёт снимали, лошадей уводили с тачанкой. Конная атака и рубка врага шашкой стала исключением. Многие бойцы ни разу за войну не сходили в конную атаку и никого не зарубили.

Фактически кавчасти стали своеобразной мотопехотой, только на лошадях. В этом были и свои плюсы, кавалерия проходила там, где не могла пройти бронетехника, машины – в лесах, гористой местности. Советские кавалеристы, с шашками наголо атакующие позиции вермахта – это миф.

Конногвардейцы генерала Осликовского на смотре, 1944 г.

Миф о польской кавалерии, атаковавшей танки вермахта

Миф был создан Гудерианом в своих воспоминаниях: «Польская поморская кавалерийская бригада из-за незнания конструктивных данных и способов действий наших танкистов атаковала их холодным и понесла чудовищные потери». Видимо, этот сюжет хорошо ложился в идею расового превосходства «нордической расы» над славянами-«недочеловеками», которым хватило ума в конном строю атаковать танки.

Его посыл потом творчески развили в художественной литературе, Пикуль, например, в своей книге «Площадь павших борцов».

В реальности польская кавалерия, как и советская, имела инструкции о том, что конница совершает марши в конном строю, а бой ведёт в пешем. Естественно, могло быть исключение, если преследуешь деморализованного врага или застиг его врасплох.

В бою под Кроянтами участвовал 18-й Поморский уланский полк. Он 22 августа 1939 года получил приказ о мобилизации, 25-го она была завершена. Полк насчитывал более 800 человек, две 37-мм противотанковых пушки, 12 ПТР, 12 станковых пулемётов, 18 ручных пулеметов, 2 мотоцикла, 2 радиостанции. Затем его усилили батареей с 4-мя 75-мм пушками и двумя тяжелыми пулемётами.

1 сентября полк встретил врага на границе и первую половину дня вёл оборонительный бой, во второй половине дня полк получил приказ нанести контрудар и, воспользовавшись заминкой врага, отойти. Для контрудара было выделено два эскадрона и два взвода, их свели в маневренный отряд, ему поставили задачу к семи вечера выйти в тыл немецкой пехоте и атаковать её, а затем отойти за линию фронта.

В ходе обходного манёвра разведка поляков обнаружила батальон немецкой пехоты, который стоял на привале в 300-400 метрах от опушки леса. Польские командиры решили атаковать в конном строю, используя эффект неожиданности. Атаку возглавил командир полка полковник Масталеж, по сигналу трубы поляки атаковали. Немцы не ожидали удара и были застигнуты врасплох, и побежали, поляки принялись их рубить. Но поляки не заметили скрытые в лесу бронемашины, теперь застигли врасплох их. Они выехали из леса и открыли огонь из пулеметов (т. е. танков не было), их поддержало одно орудие, поляки были разбиты. Они отступили, потеряв убитыми 26 человек, включая полковника, и примерно 50 человек ранеными.

Большую же часть потерь 18-й полк 1 сентября понёс в оборонительном бою – до 60 % состава, два противотанковых орудия, несколько пулеметов. Образ, придуманный Гудерианом и развитый другими авторами, ничего общего с действительностью не имеет. 18-й Поморский уланский полк (вернее его часть) атаковал зазевавшуюся немецкую пехоту, а не танки и был атакован немецкими бронемашинами, когда рубил немцев. Но, понеся потери, кавалерия отступила и не была полностью уничтожена.

Источники :
Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск, 1999.
Исаев А. В. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. М., 2004.
Советская кавалерия. Воен.- ист. очерк / А. Я. Сошников, П. Н. Дмитриев, А. С. Арутюнов и др. М., 1984.
Тюленев И. В. Советская кавалерия в боях за Родину. М., 1957.

Сам погибай, а товарища выручай. Семнадцатое октября сорок первого года стало переломным днем в сражении под Таганрогом. На рассвете с западного берега Миуса открыли шквальный огонь сотни орудий и минометов, перепахивая окопы 31-й Сталинградской стрелковой дивизии полковника М.И. Озимина. Десятки "юнкерсов" засыпали бомбами огневые позиции артиллерии вдоль насыпи железной дороги Покровское - Марцево. Затем с захваченных плацдармов у сел Троицкое и Николаевка на Таганрог двинулись колонны танков и мотопехоты 3-го моторизованного корпуса танковой армии генерал-полковника Э. фон Клейста. Раздавленные массой бронетехники, поредевшие полки сталинградцев откатывались к городу, на окраине которого, в поселке Северный, в бой вступили подразделения таганрогского гарнизона. Авиаразведка Южного фронта установила скопление до сотни танков и двухсот автомашин в Троицком, двадцати танков на шоссе у Самбека.

Свыше девяносто танков, прорвав фронт наших частей у Самбека, продвигались на восток. Первый секретарь обкома партии М.П. Богданов позвонил из Таганрога генерал-лейтенанту Ремезову и потребовал незамедлительно принять необходимые меры для ликвидации прорыва вражеских танковых колонн к Таганрогу и Ростову. У Федора Никитича, только приступившего к формированию 56-й Отдельной армии, предназначенной для обороны донской столицы, никаких боеспособных войск на таганрогском направлении не было.

Тогда Ремезов связался с командующим 9-й армией генералом Харитоновым, которому подчинялись все части Таганрогского боевого участка, передал ему требование секретаря обкома и свою просьбу не допустить разгрома Сталинградской дивизии. Ближе всего к месту прорыва, в районе села Курлацкое и хуторов Садки, Бузина, Седовский, находились две легких кавалерийских дивизии и вышедший из окружения 23-й стрелковый полк 51-й ордена Ленина Перекопской Краснознаменной дивизии. В полдень Федор Михайлович Харитонов отдал боевое распоряжение командирам 66-й и 68-й кавалерийских дивизий полковникам Григоровичу и Кириченко: подчинив себе 23-й полк, с рубежа - высота 82,7, курган Соленый, Курлацкое в 15-30 нанести удар во фланг противника в направлении станции Кошкино. Командир немецкого корпуса генерал танковых войск барон Эберхард Август фон Макензен, наблюдавший за ходом наступления с гребня одной из миусских высот, указал стоящим с ним командирам дивизий на темную, шевелящуюся массу, скатывавшуюся с пологих западных склонов курганов Соленый и Армянский. Прекрасная цейссовская оптика открыла генералам поразительную картину: по бекрайнему полю, растянувшись на несколько километров по фронту, с интервалами между эскадронами и полками, мчались тысячи всадников.

За ними поспешали десятки пулеметных тачанок и на рысях шли артиллерийские упряжки с передками и легкими пушками. Командир моторизованной дивизии "Лейбштандарт "Адольф Гитлер" обергруппенфюрер СС Йозеф Дитрих, любимчик и бывший телохранитель фюрера, фамильярно хлопнул Макензена по плечу: " - Барон, ну прямо как уланы в Польше!" Поморщившись, Макензен приказал командиру тринадцатой танковой дивизии отразить атаку и выделил для усиления батальон 36-го танкового полка оберста Эссера из четырнадцатой дивизии. Генерал Дюверт немедленно развернул вдоль шоссе Покровское - Самбек следовавший колонной 93-й моторизованный полк оберстлейтенанта Штольца. Бой конницы с танками и мотопехотой, имевшей автоматы, пулеметы, минометы и пушки, превратился в кровавую бойню. Из шести полков наиболее организованно действовал 179-й кавполк подполковника И.И. Лободина.

В донесении политуправлению 9-й армии военком 66-й дивизии батальонный комиссар Скакун отмечал: " 17.10.41 г. 179 КП прикрывал в районе Таганрога выход из боя 31 СД. Полк еще не успел окопаться, как его атаковало тринадцать танков противника. Но тов. Лоб один правильно расположил огневые средства, сам находился на передовой линии огня и личным примером храбрости и самоотверженности воодушевлял бойцов и командиров на активные боевые действия. В результате кавалеристы успешно отразили вражеские атаки, нанесли значительные потери фашистам. А главное, отвлекли силы и средства противника на себя, тем самым обеспечив выход частей 31 СД из боя". Но полит донесение умолчало, что в полку после этого дня боеспособным оставался лишь второй эскадрон капитана Я.Г. Бондаренко.

Командиры дивизий Владимир Иосифович Григорович и Николай Моисеевич Кириченко ничем не могли помочь своим погибающим под массированным огнем конникам. На выручку поспешили экипажи 8-го отдельного дивизиона бронепоездов майора И.А. Суханова. Курсируя на перегоне между станциями Марцево и Кош-кино, бронепоезд № 59 под командованием капитана А.Д. Харебава обрушивал огонь четырех орудий и шестнадцати пулеметов на немецкие танки и мотопехоту, отвлекая их на себя. В жестоком бою стальная "крепость на колесах" погибла, засыпанная бомбами двадцати семи пикирующих бомбардировщиков.

Из ста человек экипажа чудом выжило шесть израненных бойцов. Остатки конницы и 31-й дивизии отошли на восток, сдерживая бронетанковые дивизии вермахта. Кульминацией стало двадцатое октября. В этот день 179-й кавалерийский полк отразил шесть атак мотопехотного батальона, поддержанного семьюдесятью танками и полусотней мотоциклов с пулеметными колясками. Конники второго эскадрона уничтожили свыше тридцати мотоциклов вместе с экипажами, подбили четыре и сожгли три танка, до роты пехоты.

Но слишком неравными были силы. Враг обошел позиции кавалеристов с флангов и окружил командный пункт. В скоротечной неравной схватке погибли почти все находившиеся на КП командиры штаба, связисты и коноводы. Лишь подполковнику Лободину с двумя лейтенантами удалось вырваться из кольца. Они доскакали до хутора Копани, но там уже были танки и мотопехота противника. Тогда командир полка забрался на чердак окраинного дома и огнем автомата скосил полтора десятка солдат. Фашисты развернули танк и зажигательными снарядами подожгли дом. Но и из клубов дыма раздавались скупые короткие очереди. Когда пламя охватило крышу, Лободин спрыгнул во двор. Он получил мелкие осколочные ранения и сильные ожоги, был весь в крови. На обгоревшей гимнастерке алым блеском сияли два ордена Боевого Красного Знамени и орден Трудового Красного Знамени Таджикской республики. Командир, начинавший службу в дивизии В.И. Чапаева, гроза басмачей, с маузером в левой и шашкой в правой руке бросился на окруживших двор врагов. В треске ревущего пламени неслышно прозвучали несколько выстрелов. Упали еще трое бросившихся к Лободину солдат.

Отбросив уже ненужный пистолет, Иван Иванович взмахнул шашкой. Пятясь, автоматчики в упор, длинными очередями, буквально изрешетили героя. Осатанев от пережитого страха, они облили тело бензином и сожгли. Останки были тайком похоронены местными жителями в соседнем хуторе Садки. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1942 года И.И. Лободину присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно.

И если подвиг подполковника Лободино И.И. известен и уже описан в литературе, то еще один факт, свидетельствующий о трагизме и ужасе этих дней на донской земле, мало известен. …Командир 13-й танковой дивизии генерал-майор Вальтер Дюверт, руководивший из командирского Т-4 отражением невероятной кавалерийской атаки у станции Кошкино, заболел нервным расстройством и долго лечился в психиатрической клинике у лучших врачей рейха. Его мучила одна и та же картина - по бесконечному, до горизонта, полю мечутся сотни оседланных коней и дико, пронзительно ржут, шарахаясь от ревущих танков, чьи борта и гусеницы черны от крови, смешанной с грязью и ошметками солдатского обмундирования… Ростов-на-Дону.