Линейный корабль император александр iii. История серии «Император Николай I
В конце октября 1924 г. на французской военно-морской базе Бизерта (Тунис) символическим спуском андреевского флага на линейном корабле «Генерал Алексеев» (до 1917 г. — «Император Александр Третий») прекратило свое существование последнее формирование императорского флота — Русская эскадра.
Андреевский флаг долгое время находился в Австралии на хранении в эмигрантской Кают-компании русских морских офицеров. В 1975 г. капитан М.И. Максимов, оставшийся последним из членов Кают-компании, передал флаг на хранение Михаилу Протопопову, священнику и сыну офицера Российской Императорской армии. В последний раз флаг выносился на публику в 1985 году в Мельбурне во время похорон офицера Черноморского флота.
В 2014 г. при содействии Уполномоченного РВИО по делам казачества в США Валерия Анненко флаг был передан Российскому военно-историческому обществу и отреставрирован в государственном научно-исследовательском институте реставрации (директор - Дмитрий Антонов). 15 августа 2014 г.в ходе встречи Президента России с деятелями культуры в Ялте Председатель Российского военно-исторического общества, Министр культуры РФ Владимир Мединский передал Владимиру Путину отреставрированный Андреевский флаг с последнего корабля Русского императорского флота.
 |
 |
 |
 |
Николай Манвелов
Андреевский флаг с линейного корабля
«Император Александр Третий»
Главным знаменем корабля Российского Императорского флота являлся кормовой Андреевский флаг - прямоугольное белое полотнище с голубым диагональным крестом. Крест был принят в честь небесного покровителя России - Святого апостола Андрея Первозванного. Как говорил , «флаг белый, через который синий крест Святого Андрея, того ради, что от сего апостола приняла Россия святое крещение».
В современном виде Андреевский флаг появился не сразу. Согласно ряду источников, в 1692 году корабли потешной Петровской флотилии на Плещеевом озере несли Андреевский крест, наложенный на полотнище современного российского триколора, именовавшегося в те времена «флагом царя Московского».
В 1668-1697 годах российский кормовой военно-морской флаг представлял собой красное полотнище с синим прямым крестом, лучи которого немного не доходили до краев знамени. В левом верхнем и правом нижнем углах располагались белые прямоугольники.
Первый документ, где упоминается косой крест Андрея Первозванного, относится к 1699 году. В черновике инструкции Петра Великого российскому посланнику в Турцию, дьяку Емельяну Украинцеву, рукой царя нарисован русский триколор с косым крестом.
Официально российским военно-морским флагом крест Святого Андрея стал только в 1703 году после занятия русскими острова Котлин, где позже был построен Кронштадт. Четыре луча креста символизировали для царя закрепление российского владения берегами Балтийского, Каспийского, Азовского и Белого. «Слава, слава Богу за исправление нашего стандарта, который во образе креста Святого Андрея исправити благоволил», - писал Петр после того, как Россия закрепилась и на берегах Балтийского моря.
Перед началом боя Андреевский флаг поднимался также на стеньгах мачт либо ноках (оконечностях) реев.
Беговые флотские экипажа носили знаменные флаги на древках. Если в походе кораблем командовал экипажный командир, знаменный флаг хранился в его каюте.
В разное время существовали белый, синий и красный флаги, в крыжах которых располагались Андреевские кресты. Их несли, соответственно, корабли авангарда, кордебаталии (главные силы) и арьергарда. В 1865 году эти флаги были упразднены.
Кормовой флаг корабля мог иметь в центре изображение «чуда Святого Георгия о змие». Впервые такой флаг получил в 1827 году за героизм экипажа в Наваринском морском сражении линейный корабль «Азов» Балтийского флота. В 1829 году флаг был присвоен черноморскому бригу «Меркурий», заставившему отступить два турецких линейных корабля. Георгиевские флаги передавались кораблям, носившим названия «Память Азова» и «Память Меркурия». Знамена флотских экипажей, комплектовавших эти корабли, также были георгиевскими.
В августе 1856 года, после героической обороны Севастополя в 1854-1855 годах, Георгиевские знаменные флаги присвоили всем флотским экипажам Черноморского флота.
Впервые же - в 1819 году - указом императора Александра Первого Георгиевские Андреевские флаги были присвоены Гвардейскому экипажу и всем кораблям, комплектовавшимся экипажем. Это было сделано в память сражения при Кульме (1813 год).
Кормовой флаг охранял часовой, который оставался на своем посту даже во время боя. В ходе боя у Порт-Артура 27 января 1904 года, часовой броненосного крейсера «Баян» Никифор Печерица получил осколочные ранения в обе ноги, но пост не покинул. Сменили его только после боя. Одним из последних покинул корабль в Чемульпо часовой у знамени крейсера «Варяг» - боцманмат Петр Оленин не сменялся на протяжении всего боя и не погиб чудом.
Существовали Андреевские флаги особого образца. Знаменный флаг Морского кадетского корпуса в середине полотнища поверх креста имел в желтом круге изображение двуглавого орла. На концах лучей креста располагались гербы самого корпуса и императорские вензеля.
Андреевский флаг, как и другие символы старой России, был отменен только после Октябрьской революции. Исключение составили лишь флаги, присвоенные членам императорской фамилии, упраздненные в сентябре 1917 года, когда страна стала республикой. До 30 октября 1924 года Андреевские флаги реяли в Бизерте над кораблями Русской эскадры, ушедшей из Крыма в ноябре 1920 года.
В отличие от флага, который поднимался на кораблях всех классов ежедневно в 8 утра и спускался, обычно, с наступлением темноты, гюйс (его еще называли крепостным флагом) полагался только боевым судам 1-го и 2-го ранга - линейным кораблям, броненосцам и крейсерам. Он представлял собой красное прямоугольное полотнище, на которое были наложены прямой и косой белый кресты, а также Андреевский флаг. Гюйс Российского Императорского флота сохранялся в РСФСР и СССР до августа 1924 года.
Гюйс поднимали на носовом флагштоке при стоянке на якоре, на бочке, на швартовах, либо в доке, а также на береговой батарее, выделенной для производства артиллерийского салюта. Правом поднять гюйс на бизань-мачте обладали великие князья и великие княгини (такие флаги имели боковой вырез, напоминая флюгер), но с личного разрешению императора. Великокняжеские кайзер-флаги имели в центре желтый круг с изображением императорского штандарта.
Кайзер-флаг мог быть присвоен и не августейшей особе. Он был присвоен, к примеру, Алексею Орлову (будущий Орлов-Чесменский), командовавшему российской эскадрой в ходе 1-й Архипелагской экспедиции. После победы русского флота в Чесменском сражении, кайзер-флаг включили в герб графа, а право поднимать свой гюйс на судах Российского императорского флота он сохранил пожизненно.
Русская эскадра в Бизерте образовалась в результате ухода из портов Крымского полуострова кораблей Белого Черноморского флота, а также вспомогательных судов, на которых производилась эвакуация войск и мирного населения в ноябре 1920 года. Точное число вывезенных людей неизвестно, однако считается, что оно может доходить до 150 тыс. человек.
Первоначально в состав эскадры входило свыше 120 судов, включая корабли под военным флагом, а также многочисленные транспорты, включая большое число судов Российского общества пароходства и торговли (РОПиТ) и Добровольного флота. По прибытии в Константинополь (Стамбул) была начата постепенная распродажа гражданских судов. Пришедшие в Турцию боевые суда были преобразованы в Русскую эскадру под командованием контр-адмирала Михаила Кедрова .
1 декабря 1920 года русские корабли согласилась принять Франция, предоставившая для стоянки закрытый рейд военно-морской базы Бизерта. Экипажи кораблей, а также находившиеся на борту беженцы (главным образом - члены семей военных моряков) смогли разместиться в помещениях фортов и военных лагерей. Перебазирование кораблей в Бизерту происходило в конце 1920 - в начале 1921 года.
В Северной Африке на эскадре было организовано военно-морское учебное заведение, издавался журнал «Бизертинский Морской сборник». Между тем, из-за постоянно сокращения численности и без того неполных экипажей кораблей, а также действий французского правительства по нейтрализации эскадры, она постепенно угасала и как воинское объединение.
Так, в 1921 году прекрасно оборудованный огромный транспорт-мастерская «Кронштадт» был уведен французами в Марсель под предлогом эпидемии чумы. Впоследствии корабль вошел в составе французского флота как «Вулкан».
29 октября 1924 года Франция приняла решение признать СССР. На следующий день были спущены Андреевские флаги на последних кораблях Русской эскадры. Единственное остававшееся соединение Белого флота прекратило существование.
Боевые суда эскадры должны были быть переданы СССР, но Москва отказалась признать себя наследницей военных долгов Российской империи. Коме того, общественное мнение Европы было против военного усиления СССР. Корабли ржавели в Бизерте до 1930-х годов, пока их постепенно не начали сдавать на слом.
В состав Русской эскадры входили:
2 линейных корабля - «Генерал Алексеев» и «Георгий Победоносец».
2 крейсера - «Алмаз» и «Генерал Корнилов» .
11 эскадренных миноносцев - «Беспокойный», «Гневный», «Дерзкий», «Жаркий», «Живой» , «Звонкий», «Зоркий», «Капитан Сакен», «Поспешный», «Пылкий» и «Цериго» .
4 подводные лодки - АГ-22, «Буревестник», «Тюлень» и «Утка».
3 канонерские лодки - «Грозный», «Страж» и «Якут» .
3 тральщика - «Альбатрос», «Баклан» и «Китобой».
4 вооруженных ледокола - «Всадник», «Гайдамак», «Джигит» и «Илья Муромец» .
2 гидрографических судна - «Веха» и Казбек».
1 транспорт-мастерская - «Кронштадт».
1 плавучая база - «Добыча».
4 буксира - «Бельбек», «Голланд», «Севастополь» и «Черномор».
1 госпитальное судно - «Бестужев» .
Транспорты - «Далланд», «Дон» , «Екатеринодар», «Заря», «Инкерман», «Крым», «Ольга», «Осторожный», «Поти», «Псезуапе», «Рион» , «Самара», «Сарыч», «Сухум», Транспорт № 410 , Транспорт № 412, Транспорт № 413, «Туркестан», «Шилка» и «Ялта» и др.
Большое количество мелких и вспомогательных судов.
Кормовой флаг линейного корабля Российского Императорского флота «Император Александр Третий» (с 1917 года - «Воля, с 1919 года - «Генерал Алексеев») долгое время находился на хранении в Австралии на хранении у капитана М.И. Максимова.
Русские эмигранты, по свидетельству митрофорного протоирея, Управляющего делами Австралийско-Новозеландской епархии Русской православной церкви Михаила Протопопова, считали, что этот флаг был последним из спущенных в 1924 году в Бизерте на кораблях Русской эскадры.
Флаг хранился в эмигрантской Кают-компании русских морских офицеров и употреблялся для покрытия гробов при отпевании бывших офицеров Российского флота. В 1975 году М.И. Максимов остался единственным членом Кают-компании и передал флаг на хранение Михаилу Протопопову, священнику и сыну офицера Российской Императорской армии. В последний раз флаг использовали на похоронах бывшего офицера флота в 1985 году в Мельбурне.
Исследовательские работы Российского НИИ реставрации подтвердили, что флаг был пошит в период Первой мировой войны 1914-1918 годов. Материалом послужил шелк - натуральный либо искусственный (вискоза). По всей поверхности ткани флага обнаружились симметричные затеки, указывающие на то, что флаг длительное время находился в сложенном состоянии в неблагоприятных условиях.
Эксперты Российского военно-исторического общества также подтверждают подлинность флага. Размер полотнища составляет 134 сантиметра на 216 сантиметра, что соответствует установленным в Российском Императорском флоте, а также в Белом движении, для кормового флага корабля 1-го ранга (140 сантиметров на 210 сантиметров) с возможными допусками.
По торцовому краю флага пришита кулиса из полосы льняной ткани (ширина - 3,2 сантиметра), в которую продет шнур с зашитой на одном конце петлей. Это говорит о том, что данный флаг использовался для подъема на корабельном флагштоке. Он не может быть знаменным флагом (отсутствуют следы крепления на древко), а также береговым крепостным флагом (в таковой роли выступали кайзер-флаги (гюйсы) иного рисунка).
Линейный корабль «Император Александр Третий» был заложен в Николаеве в октябре 1911 года. В апреле 1914 года он был спущен на воду, а встрой вступил в июне 1917 года, уже переименованным в «Волю».
Водоизмещение корабля составляло около 24 тыс. тонн, скорость - 22 узла (приблизительно 40 километров в час). На вооружении линкора стояли 12 305-миллиметровых и 20 130-миллиметровых орудий. Толщина брони доходила до 300 миллиметров. Штатная численность экипажа - 1190 человек, включая 32 офицеров.
«Император Александр Третий» был одним из немногих кораблей Российского императорского флота в Черном море, судьбу которых можно было бы назвать уникальной. В отличие от однотипных «Императрицы Марии» и «Императрицы Екатерины Великой» он не погиб ни внутреннего взрыва, ни от торпед российских же с эсминцев в ходе знаменитой «гибели эскадры» в Новороссийской бухте. Экипаж отказался уничтожить свой корабль по приказу Ленина. «Воля» вернулась в Севастополь.
Корабль избежал и печальной судьбы ряда других линкоров Черноморского флота - его машины не были взорваны бывшими союзниками Российской империи, пытавшимися, таким образом, избежать попадания кораблей в руки Красных.
Переименованный в «Генерал Алексеев», линкор стал наиболее мощной боевой единицей Белого Черноморского флота и будущей Русской эскадры в Бизерете. Не случайно именно он, а не формальный флагман - устаревший броненосец «Георгий Победоносец» - последним спустил Андреевский флаг.
29 октября 1924 года Франция (ей в то время принадлежал современный Тунис и Бизерта) приняла решение признать СССР. На следующий день был спущен флаг на бывшем «Императоре Александре Третьем». Последнее боевое соединение Белого флота прекратило существование.
Боевые суда эскадры должны были быть переданы СССР, но Москва отказалась признать себя наследницей военных долгов Российской империи. Корабли ржавели в Бизерте до середины 1930-х годов, пока их постепенно не начали сдавать на слом. Черед «Генерал Корнилова» пришел в 1936 году…
Тема преемственности поколений была актуальна всегда. Линейный корабль «Император Александр Третий» был назван в четь своего предшественника, эскадренного броненосца 2-й эскадры флота Тихого океана, геройски погибшего в мае 1905 года в Цусимском морском сражении. Из экипажа корабля, комплектовавшегося элитным Гвардейским экипажем, не спасся никто. На своем посту в боевой рубке пал командир, капитан 1-го ранга Николай Бухвостов - прямой потомок первого солдата петровских потешных полков Сергея Бухвостова.
Не стоит забывать о том, что и черноморский линкор, и его героический предшественник, были названы в честь российского императора Александра Третьего, знаменитого неофициальным титулом «миротворец» - в годы его правления Российская империя не участвовала в войнах и пребывала состоянии мира. Именно при нем Россия вновь обрела флот в Черном море, утвердившись как великая морская держава. Именно Александр Третий является автором крылатой фразы о том, что у России есть только два союзника - ее армия и флот.
В наши дни, когда Россия вновь укрепляется не только в Черном море, но и на просторах мирового океана, когда ее усиление начинает пугать силы, намеренные без оглядки на кого бы то ни было решать вопросы мировой политики, эти слова Александра Третьего приобретают дополнительную актуальность.
ПРИМЕЧАНИЯ
Стеньга - вертикальное рангоутное дерево, являющееся продолжением мачты.
Бывший пароход Добровольного флота. Уведен из Крыма на буксире; возвращен Добровольному флоту вскоре после прибытия в Стамбул.
Николай Манвелов — историк-публицист, автор книги «Обычаи и традиции Российского Императорского флота».
1924-1936
20-130мм/L55 АУ ПМК Б-7
«Император Александр III» - линкор -дредноут [ ] Русского Императорского военно-морского флота типа «Императрица Мария» .
История
Строительство
Гражданская война
Гибель корабля
В 1944 году четыре орудия немцы установили на батарее «Миус», на острове Джерси в Ла-Манше, являющемся одним из укреплённых пунктов «Атлантического вала ». Ещё три орудия немцы передали Финляндии , для восстанавливаемой батареи на полуострове Ханко . В сентябре 1944 года, после подписания соглашения о перемирии с Финляндией, батарея была возвращена СССР и состояла на вооружении. А на батарее «Миус» орудия простояли до окончательного их демонтажа в 1951 году.
Наследство линкора «Император Александр III»
Башни главного калибра
Устройство башен линкора «Император Александр III» повлияло на разработку конструкций башен новых французских линкоров типа «Дюнкерк» .
Орудия в Финляндии
12 305-мм орудий линкора хранились в арсенале в Бизерте и в 1940 году были предложены немцами [ ] Финляндии , а после проведения переговоров просто подарены. Но финны получили только восемь орудий, которые были использованы Финляндией для береговых батарей на островах Макилуото и Куйвисаари .
В конце Великой Отечественной войны некоторые из этих орудий были переданы Советскому Союзу и использованы для оборудования советских береговых батарей. В настоящее время одно из орудий, поставленных на специальное железнодорожное шасси , находится в форте Красная горка , другое выставлено в железнодорожном музее на Варшавском вокзале в Санкт-Петербурге, а третье экспонируется в музее на Поклонной горе в Москве .
Орудия на «Атлантическом вале»
Четыре орудия не успели прибыть в Финляндию и были захвачены немцами , которые использовали их для оборудования батареи Мирус Атлантического вала .
Распространенное заблуждение, что в 1957 году два из этих 305-мм орудий были использованы при съемках приключенческого фильма «Пушки острова Навароне ».
См. также
Напишите отзыв о статье "Император Александр III (линкор)"
Примечания
Литература
- Р. М. Мельников. Линейные корабли типа «Императрица Мария».
- Н. Р. Гутан. От Севастополя до Новороссийска.
|
||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Император Александр III (линкор)
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu"on a pu avoir envers vous, pensez que c"est votre pere… peut etre a l"agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n"oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c"est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l"espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Калигула остался в истории одним из трех самых жестоких римских императоров, которого обвиняли во всех возможных грехах. Как все было на самом деле, уже не узнать. Достоверно известно лишь одно: император очень любил роскошь. Он даже построил самые большие в мире прогулочные корабли, на которые сейчас идет настоящая охота.
Калигула правил Римской империей с 37 по 41 год н.э. За этот короткий срок за ним закрепилась слава жестокого руководителя, известного своим эксцентричным поведением и невероятными оргиями. Современники утверждают, что он был одержим постоянным поддержанием своего имиджа и порой воплощал в жизнь самые странные проекты, не жалея средств. Так, по его приказу построили три громадных корабля, которые спустили на воду небольшого озера Неми, считавшегося у римлян святым.
На тот момент это были самые большие суда в мире: около 70 метров длиной, 20 метров шириной. На них располагались каменные постройки – почти как на земле. Суда приводились в движение рядами весел и ветром, их мачты несли шелковые паруса фиолетового цвета. Корабль поворачивал с помощью четырех огромных рулевых весел длиной 11,3 метра каждое.
Древнеримский писатель и историк Гай Светоний Транквилл так описывает эти корабли:
«... десять рядов весел... корма каждого из кораблей сверкала драгоценными камнями... на них было достаточно ванн, галерей и салонов, росли разнообразные сорта винограда и фруктовых деревьев»
Каждый из кораблей был отделан мрамором, мозаикой и позолоченной медной черепицей. Суда оборудовали сантехникой, из кранов текла горячая вода. Отдельные части водопровода были богато украшены головами волков, львов, мифических существ.
Калигула часто наведывался на свои корабли, проводя время за разнообразными, не всегда пристойными занятиями. Согласно некоторым историческим сведениям, корабли Калигулы были сценами оргий, убийств, жестокости, музыки и спортивных соревнований.
В 41 году сумасбродного Калигулу убили заговорщики-преторианцы. Вскоре после этого его «корабли для развлечений», спущенные на воду всего лишь год назад, были лишены драгоценных предметов, а затем намеренно затоплены. В последующие века о них полностью забыли.
В XV веке появились первые слухи о существовании чего-то «интересного» под водой озера Неми. К 1842 году тайна кораблей Калигулы еще не была раскрыта. Исследователь Джеремиа Донован писал:
«В этом озере глубоко покоятся остатки того, что некоторые называют галерой Тиберия, другие Траяна, но что на самом деле выглядит как группа зданий, построенных на самом берегу озера. В XVI веке это место в подводном колоколе посетил Архитектор Марчи [военный инженер], а за ним еще несколько других. Был найден деревянный каркас, соединенный бронзовыми гвоздями, устланный большими плитами, опирающимися на железную решетку».
В 1920-е годы итальянский диктатор Бенито Муссолини распорядился провести детальные исследования загадочного объекта. В 1928-32 гг. были приложены значительные усилия, чтобы осушить озеро. На дне в грязи нашли два корабля: длиной 70 и 73 метра, а с ними множество бронзовых предметов. Обнаруженные статуи и украшения подтвердили, что эти корабли построили специально для императора Калигулы.
Громадные конструкции переместили в ангар и открыли музей. К сожалению, во время боевых действий в 1944 году музей был разрушен и оба корабля сгорели. Сохранившиеся детали и бронзовые украшения сегодня можно увидеть в Museo Nazionale Romano.
Через полвека в Италии снова возник интерес к Калигуле и его кораблям. В 2011 году полиция заявила, что «черные археологи» нашли у озера Неми императорскую гробницу и разграбили ее. А совсем недавно небольшое озеро опять привлекло к себе внимание. Местные рыбаки заявили, что когда их сети достают до дна, то они часто вылавливают древние артефакты. Теперь на живописном озере снова оживление: ученые с помощью гидролокаторов обследуют дно, а водолазы ищут третье, самое большое, судно императора Калигулы.
Роль Калигулы в истории Древнего Рима далеко не однозначна. Спустя века непросто разобраться, кем же он был: . Ведь это типичный человек своего времени. Так, а .
В конце 19 века в Черном море присутствовали две основные морские державы – и Россия. Последняя имела более современный и мощный флот. В 1910 году турки начали закупать европейские боевые судна, которые соответствовали уровню оснащения русских кораблей. Всемирная лихорадка по дредноутам коснулась и Османской империи. В результате переговоров был подписан договор, согласно которому Великобритания должна построить 3 современных линкора и передать их турецким властям. Николай II понимал, что необходимо срочно начинать разработку собственных судов дредноутного типа.
Ими стали линейные корабли типа «Императрица Мария». В 1915-1917 годах на вооружение встало 3 новых «короля океанов». Четвертое судно – «Император Николай I» так и не было введено в эксплуатацию. Следует отметить, что в связи с начавшейся Первой мировой войной Англия так и не построила обещанные линкоры для Турции, которая поддерживала Германию.
Конструкция и бронирование дредноутов «Императрица Мария»
Длина «Императрицы Марии» составляла 168 метров, максимальная скорость хода – 21,5 узел. В экономном режиме судно могло пройти 2 960 миль. Такие показатели были значительно ниже, чем у последних разработок европейских ВМС. Даже предыдущие российские линкоры «Севастополь», базирующиеся в Балтийском море, имели большую длину и водоизмещение. Но в Черном море русские дредноуты были самыми мощными кораблями.
Бронирование имело лучшие показатели в сравнении со своими предшественниками. Толщина главного броневого пояса равнялась 262,5 мм. Его высота при этом составляла свыше 5 метров. Их основной противник – турецкий «Султан Осман», был обшит 229-мм листами стали. Башни главного калибра у российского дредноута также имели усиленную защиту: стенки были закрыты 250-мм пластинами.
Вооружение дредноутов типа «Императрица Мария»
- Главный калибр линкора размещался на четырех башнях. Каждая из них включала по три 305-мм морские пушки. Скорострельность не превышала 2 выстрелов в минуту.
- Противоминное вооружение включало 20 единиц артиллерии калибром 130 мм, произведенные на Обуховском заводе в 1913 году. 12 орудий базировалось в носовой части судна.
- Зенитная артиллерия была представлена 4 орудиями калибром 75 мм.
- Торпедное вооружение состояло из четырех 450-мм аппаратов.
- Отличия линкора «Император Николай I» от остальных линкоров типа «Императрица Мария»
- Когда турки заказали очередной линкор, Российская империя приступила к строительству четвертого дредноута типа «Императрица Мария». При этом новый корабль должен был иметь ряд отличий от своих предшественников:
- Внешний вид кардинально отличался. Носовые обводы были изменены, в результате чего уменьшался размер волны, образовывающейся в результате движения судна.
- Длина корабля была увеличена до 182 метров, водоизмещение соответственно до 27 830 тонн.
- Прошедшие испытания на броненосцах показали, что броневой пояс должен иметь монолитную защиту. В этом случае улучшались его характеристики.
- Основное вооружение руководство флота собиралось заменить на 356-мм пушки. Однако уже на этапе постройки решение было изменено. Оставили предыдущую 305-мм артиллерию. Освободившийся «лишний» тоннаж использовали для еще большего усиления защиты корпуса.
Служба
«Императрица Мария» прослужила около года. В 1916 году по неизвестной причине на судне произошел взрыв, в результате которого линкор утонул. Погибло 225 человек. Операцией по спасению экипажа руководил лично адмирал Александр Колчак. «Император Александр III» был передан в советский флот и снят с вооружения в 1924 году. Дредноут «Екатерина Великая» участвовал в Первой мировой войне, после захвата Крыма немцами советские власти приняли решение потопить судно, чтобы оно не досталось . «Император Николай I» в связи с войной и революцией так и не был достроен. Судостроительный завод, за которым он был закреплен, несколько раз переходил от одного государства к другому. В 1924 году он был пущен на слом.
Нужно отметить, что яхту «Штандарт» отличал очень высокий уровень комфорта, но при этом, совсем не комфорту в ущерб, она же имела и высокие мореходные качества и справедливо считалась лучшей яхтой такого класса во всем мире из таких судов. В книге американского писателя Роберта Мэсса «Николай и Александра» о ней написано так: «Где бы ни швартовался «Штандарт» - на Балтике или у крымских скал, - он был образцом морской элегантности. Размером с небольшой крейсер, оснащённый паровой машиной, работавшей на угле, он тем не менее был спроектирован как парусное судно. Его огромный бушприт, украшенный золотым вензелем на чёрном фоне, устремлённый вперед, точно выпущенная из лука стрела, как бы продолжал нос клипера. Над палубой возвышались три стройные, покрытые лаком мачты и две белые дымовые трубы. Над надраенными палубами были натянуты белые парусиновые тенты, затеняющие от солнца плетёные столы и стулья. Под верхней палубой располагались гостиные, салоны, кают-компании, обшитые красным деревом, с паркетным полом, хрустальными люстрами, канделябрами, бархатными портьерами. Помещения, предназначенные для царской семьи, были задрапированы ситцем. Помимо судовой церкви и просторных кают для императорской свиты на яхте имелись помещения для офицеров, механиков, котельных машинистов, палубной команды, буфетчиков, лакеев, горничных и целого взвода моряков гвардейского экипажа. Кроме того, на нижних палубах нашлось достаточно места для размещения духового оркестра и балалаечников».
Императорская яхта «Штандарт». На рейде Ялты, 1898 год.
В присутствии на «Штандарте» августейших особ яхту всегда сопровождал эскорт из 2-3 миноносцев. Некоторые из них могли стоять неподалеку от яхты, тогда другие неторопливо курсировали на горизонте.
Императорский салон.
Кабинет Николая Второго.
Днем яхта медленно плыла между скалистыми островами, щедро рассыпанными природой у берегов Финляндии, периодически углубляясь в живописные прибрежные заливы, окаймленные по берегу стволами высоких корабельных сосен. К вечеру бросали якорь в какой-нибудь укромной безлюдной бухте, а утром пассажиры «Штандарта» уже любовались ее тихой прозрачной водой, дном с жёлтым песком и валунами из красного гранита, поросшими густым кустарником.
Салон императрицы.
Столовая членов императорской семьи.
Императрица, страдавшая от частных недомоганий, на берег сходила редко, а большую часть времени проводила на палубе. С 1907 года ее фрейлиной стала Анна Александровна Вырубова, и теперь вместе с Александрой Фёдоровной на яхте «Штандарт» она проводила много времени и оставила об этом интересные воспоминания. Когда было тепло императрица и фрейлина грелись на солнышке в креслах на палубе, музицировали, писали письма и любовались морскими пейзажами. По вечерам же, когда Николай Второй играл со своими адъютантами на бильярде или же курил на палубе набитые им собственноручно папиросы, Александра Фёдоровна и Вырубова занимались тем, что читали друг другу вслух или же шили при свете электрической лампы.
Спальня наследника-цесаревича.
Обед нижних чинов.
В хорошую погоду Николай II имел обыкновение совершать долгие прогулки вместе с дочерьми по финским лесам, что росли по берегам бухт. При этом он часто отпускал сопровождавшую их охрану и гулял с ними один. Девочки занимались тем, что собирали букеты цветов, лесные ягоды, грибы, росший на скалах седой мох и сверкающие волшебными искорками маленькие кусочки кварца. На яхту путешественники, полные впечатлений, возвращались к полуденному чаю, который им подавали на верхней палубе под марши, которые исполнял духовой оркестр, или под виртуозную игру группы балалаечников, входящих в штат персонала яхты.
Княгини Ольга и Татьяна на борту «Штандарта».
По вечерам императорская яхта превращалась в настоящую колыбель. Её лёгкое покачивание на воде всех убаюкивало. Так что, когда стюарды начинали накрывать в гостиной стол к ужину, есть его очень часто было просто некому: вся императорская семья уже крепко спала.
Татьяна в матроске.
Находясь на борту «Штандарта» Николай II продолжал заниматься государственными делами, так что к нему на миноносцах и катерах прибывали для докладов и министры, и чины тайной полиции. График своего ежегодного июньского двухнедельного отпуска на борту яхты император выстраивал таким образом, чтобы два дня в неделю работать, а пять дней - отдыхать. В это время отдыха ни министрам, ни высоким чинам тайной полиции подниматься на борт яхты не разрешалось. Но важные донесения, а также различные документы и прессу на «Штандарт» из Санкт-Петербурга доставлялись ежедневно курьерским катером.
Императорская семья на борту яхты «Штандарт».
В своих мемуарах Вырубова подробно рассказала о том, что происходило на яхте «Штандарт» в ее присутствии. Например, о том, что пока дочери императора были еще маленькими, за каждую из них отвечал специальный матрос-нянька (как их называли на «Штандарте» - дядька), которые занимались тем, что следили за тем, чтобы доверенный его заботам ребёнок не упал бы за борт.
Саблин Н.П. – автор мемуаров о службе на «Штандарте» в обществе великих княжон и офицеров яхты.
Потом великие княжны подросли и получили родительское разрешение купаться в море самостоятельно, однако «дядьки» при этом не отменялись. Просто, чтобы их не смущать во время водных процедур, они находились на берегу поблизости и, стоя на какой-нибудь возвышенности, наблюдали за ними в бинокль.
Императорская яхта «Штандарт» в Ревельском заливе. Король Эдуард VII и император Николай II.
Понятно, что чем не старше становились княжны, тем сильнее тяготила их эта опека и они стремились, как и все дети, показать, что они уже «не маленькие». Бывало, что княжны своих дядек и дразнили, и даже устраивали им разные каверзы. Однако Николай II никогда не вмешивался в эти отношения между своими дочерьми с яхтенными матросами-няньками. Но всем дядькам каждый год за их нелёгкий и весьма деликатный труд от императора в подарок давались именные золотые часы, то есть оценивался он весьма высоко.
Король Эдуард VII и император Николай II на борту «Штандарта» в 1908 году.
Случается, вспоминала Вырубова, что «Штандарт» бросал якорь в водах владений как русской, так и финской знати. И их владельцы нередко могли поутру встретить на пороге своего дома русского императора, который вежливо спрашивал их разрешения поиграть у них на теннисном корте. Кстати, Николай II был прекрасным теннисистом, что отмечала не она одна.
Жизнь императорской семьи на яхте проходила легко и беззаботно. Это был ее собственный мир, мир вдали от бед и печалей, мир в «башне из слоновой кости».
Александра Федоровна с царевичем Алексеем.
Великая княжна Мария Николаевна и британская принцесса Виктория на борту яхты «Штандарт» в Ревеле.
Начальник канцелярии Министерства Императорского двора А.А. Мосолов в своих записках «При дворе последнего Российского императора», опубликованных в 1993 году, писал: «Сама государыня становилась общительной и весёлой, как только она ступала на палубу «Штандарта». Императрица участвовала в играх детей и подолгу разговаривала с офицерами. Офицеры эти, очевидно, занимали очень привилегированное положение. Часть их каждый день приглашалась к высочайшему столу. Государь и его семья нередко принимали со своей стороны приглашение на чай в кают-компании... Младшие офицеры «Штандарта» мало-помалу присоединялись к играм великих княжон. Когда те выросли, игры превратились незаметно в целый ряд флиртов - конечно, вполне безобидных. Слово «флирт» я употребляю не в том вульгарном смысле, который ему теперь дают; - офицеров «Штандарта» лучше всего было сравнивать с пажами или рыцарями средневековья. Много раз эта молодежь потоком проносилась мимо меня, и никогда я не слышал ни одного слова, могущего вызвать нарекание. Во всяком случае эти офицеры были чудесно вышколены...»
Царевич Алексей и его дядька Андрей Деревенько.
А Вырубова вспоминает о том, как «… проходя мимо двери цесаревича Алексея Николаевича, я увидела императрицу-мать, сидящую на его кроватке: она бережно чистила ему яблоко, и они весело болтали».
Государь-император с супругой на борту яхты «Штандарт».
В любом случае император, оказавшись на своей яхте, старался как можно больше времени находиться со своими детьми. Причем, большие размеры яхты превращали ее в отличную игровую площадку. Юные княжны, например, катались по ее палубе на роликовых коньках!
Княжна Анастасия играет с котятами…
Княжны Мария и Татьяна играют с котятами, 1908 г.
Но нельзя сказать, что «Штандарт» был лишь своего рода плавучим домом для царской семьи. Яхта очень часто использовалась для участия в различных дипломатических и представительских мероприятиях. В то время в Европе не было такого императора, короля или президента, который хотя бы один раз не был бы на этом судне, не ступал на его сверкающую чистотой палубу и не любовался ее декором, бравым экипажем и интерьером.
Мария, Ольга, Анастасия и Татьяна… О том, какая в будущем их ожидает судьба, они еще не знают…
«Приехали по делам». Министр Императорского двора барон В.Б. Фредерикс и председатель Совета министров П.А. Столыпин на палубе яхты «Штандарт». Финляндия, 1910 г.
В 1909 году Николай II именно на борту «Штандарта» предпринял свой последний визит в Англию, во время которого король Эдуард VII в честь своего венценосного гостя устроил парад королевского военного флота. Оба государя находились на борту королевской яхты «Виктория и Альберт», которая проплывала между тремя линиями броненосцев и дредноутов. При этом на английских военных кораблях перед яхтой приспускали флаги, корабли салютовали орудийными выстрелами, а оркестры на палубах играли гимны «Боже, царя храни!», и «Боже, храни короля!». Король Эдуард VII и император Николай в форме английского адмирала стояли рядом на палубе и отдавали честь, а тысячи британских моряков кричали им громкое «ура».
Николай II проводит смотр линейным кораблям-додредноутам Черноморского флота.
Что касается Николая II и кайзера Вильгельма, то в последний раз им довелось встретиться в июне 1912 года и опять-таки на борту яхты «Штандарт». Тогда и «Штандарт», и яхта императора Вильгельма - «Гогенцоллерн», встали на якорь борт о борт в порту Ревель (ныне Таллин). 30 июня 1912 года Николай написал в письме к матери: «Император Вильгельм гостил три дня, и всё прошло вполне удачно. Он был чрезвычайно весел и приветлив... дал хорошие подарки детям и Алексею подарил много настольных игр... Он пригласил в последнее утро к себе на яхту на закуску с шампанским всех офицеров "Штандарта". Этот приём продолжался полтора часа, после чего он рассказал мне, что наши офицеры выпили 60 бутылок его шампанского».
Фотография царевича Алексея Николаевича России с матросами, 1908г.
Интересно, что его бело-золотая яхта «Гогенцоллерн» имела водоизмещение 4000 тонн и потому была значительно меньше «Штандарта», и кайзер не мог скрыть своей зависти, глядя на это прекрасное судно. «Он говорил, - писал Николай II матери, - что был бы счастлив получить её в подарок...». Но… сколько он не намекал Николаю, как было бы это хорошо, тот его намекам не внял и «Штандарт» в итоге так при нем и остался.
Машинный отсек яхты «Штандарт».
Одно из плаваний в шхерах закончилось аварией. Вот ее описание, сделанное Робертом Мэсси в 1907 году, то есть сразу после происшествия: «Яхта выходила узким проливом в открытое море. Пассажиры сидели на палубе. Внезапно с оглушительным треском яхта ударилась о подводную скалу. Опрокинулась посуда, упали стулья, попадали на палубу музыканты. Вода устремилась в трюм, «Штандарт» накренился и стал оседать. Взвыли сирены, матросы стали спускать на воду шлюпки. В этот момент не оказалось трёхлетнего цесаревича, и оба родителя просто обезумели от горя. Оказалось, что матрос-нянька Деревенько при ударе «Штандарта» о скалу схватил Алексея на руки и перенес его на нос яхты, считая вполне правильно, что с этой части судна ему будет легче спасать наследника при полной гибели яхты.
Николай II всё время находился у лееров, следя за спуском шлюпок. Он часто смотрел на часы, подсчитывая, на сколько дюймов в минуту опускается в воду «Штандарт». По его оценкам, оставалось 20 минут. Однако благодаря своим герметичным переборкам яхта не затонула. И позднее была отремонтирована».
«Яхта «Штандарт» - «яйцо» Фаберже.
Сестра Николая II Ольга вспоминала, что пока «Штандарт» чинился, матросов с яхты часто приглашали в Мариинский театр исполнять там роли рабов и воинов, например, в опере «Аида». «Было смешно видеть этих высоких мужчин, стоящих неловко на сцене, одетых в шлемы и сандалии и показывающих свои голые волосатые ноги. Несмотря на неистовые сигналы режиссёра, они таращили глаза на царскую ложу, широко и весело улыбались нам».
«Яхта «Штандарт» - «яйцо» Фаберже. Крупным планом.
В советское время из яхты «Штандарт» сделали минный заградитель «Марти», но это уже совсем другая …