Взятие бреслау. Festung Breslau

Вро́цлав (польск. Wrocław [ˈvrɔt͡swaf] ), старое русское название - Бреславль ; нем. Бре́слау (нем. Breslau , сил. Wrocłow , сил.-нем. Brassel , лат. Vratislavia, Wratislavia ) - столица , город на правах повята, один из самых крупных (четвёртый по населению в Польше после , и ) и самых старых городов Польши, расположенный на обоих берегах среднего течения Одры, на Силезской низменности. Население - 634 404 чел. (по данным 2015 года).

Через город протекает пять рек: Одра и четыре её притока. До Второй мировой войны в городе было триста три моста, сейчас их насчитывается около ста тридцати.В настоящее время Вроцлав является столицей и центром Вроцлавского повята, также включающего в себя девять гмин: Черница, Длуголенка, Йорданув-Слёнски, Конты-Вроцлавске, Кобежице, Меткув, Собутка, Сехнице, Журавина. Вроцлав состоит из пяти районов: Псе-Поле, Средместье, Старый Город, Кшики, Фабричная.

Культурная столица Европы 2016 года.

В городе проходил Евро-2012. В городе проходили Всемирные игры 2017.

История

Возникновение

Регион Силезия, в котором находится город Вроцлав, впервые был упомянут Тацитом в 98 году и Птолемеем в 150 году в его труде Руководство по географии.

В IV - начале V столетия в окрестностях Вроцлава расселилось одно из племён вандалов - силинги, откуда, вероятно, Силезия получила своё название. Название Вортицлава и Вратислава появилось около 900 года как название славянского поселения с рынком-торжищем. Оно находилось на острове вблизи места слияния трёх притоков Одры.

По легенде, город был основан чешским князем Вратиславом (правил в 915-921 годах). Латинское название Вратиславия (Vratislavia) происходит от его имени. Польское название Wrocław того же происхождения. Буква «W» в гербе города считается вензелем основателя города, Вратислава (Wratislaw).

К 990 году Вроцлав и вся Силезия были завоёваны польским князем из династии Пястов Мешко I. В 1000 году его сын Болеслав Храбрый и император Священной Римской империи Оттон III учредили в городе римско-католическое епископство. Был построен замок на Соборском острове (Остров Тумский), примерно на месте сегодняшней церкви Мартина. Внутри замка построили собор. В это время население города насчитывало около тысячи человек. Хоть город существовал и ранее, эта дата официально считается началом его истории - в 2000 году отмечалось празднование тысячелетия Вроцлава.

Средние века

В 1109 году немецкий император Генрих V послал войско против Болеслава Кривоустого. Немецкое войско потерпело поражение в этой битве, а поле битвы стало известно в истории как «Собачье поле».

После смерти Болеслава в 1138 году Вроцлав стал столицей польского (до 1335 года, когда после смерти князя вроцлавского Генриха VI Доброго из династии Пястов (правил Вроцлавом в 1311-1335 гг.) город перешёл под власть Чешского королевства) княжества Силезия. В 1241 году Вроцлав был взят и разорён монголами.

Немного позже на южном берегу реки, на месте сегодняшнего университета, поселились первые немецкие поселенцы. Там они построили новый город, который в 1259 году стал столицей независимого герцогства Силезия. Однако вроцлавская епархия на протяжении долгого времени и после вхождения города в состав Чешского королевства продолжала подчиняться гнезненской, и вроцлавские епископы, которые во многом и управляли городом в средневековье, часто были поляками, как, например, епископ вроцлавский в период 1382-1417 Вацлав II Легницкий (сын легницкого князя Вацлава I и тешинской княгини Анны).

Восстановленный после нашествия монголов город в 1261 году получил магдебургское городское право.

С 1335 года в составе Чешского королевства, служил ареной борьбы между Чехией, Польшей и Венгрией. С конца XV века вместе с остальной Чехией оказался под властью Габсбургов, усилилась германизация города.

В этот период название Бреслау (в старых немецких документах Preßlau, на местном диалекте до 1945 года Prassel ) использовалось одновременно с латинским Vratislavia . На польских картах город и в период немецкого владычества назывался Wrocław . По-русски с середины XVIII века вплоть до 1945 года (а в историческом контексте и несколько дольше) использовалось название Бреславль .

В составе Пруссии и Германии

После Войны за австрийское наследство в 1741 году Бреслау присоединён к Пруссии (Австрия отказалась от прав на него только в 1764 году). Во время наполеоновских войн Бреслау стал одним из центров патриотического движения, здесь собирался Лютцовский добровольческий корпус, а король Фридрих Вильгельм III провозгласил об объявлении войны Франции в 1813 году.

В XIX веке усилилось промышленное значение Бреслау, как и Силезии в целом; город стал текстильной столицей Германии и важным железнодорожным узлом. Активным было социалистическое движение. С 1871 года - в составе Германской империи, подавляющее большинство населения - немцы (из 471 тысяч населения в 1904 году только 6 тыс. евреев и 20 тыс. поляков). В Веймарской республике город стал административным центром новой провинции Нижняя Силезия (1919).

В нацистский период (с 1933) был изменён герб города (буква W была сочтена «слишком славянской»), а многие пригороды и районы, носившие славянские названия, переименованы. Польское и чешское меньшинства преследовались и отчасти депортировались в концлагеря.

Вторая мировая война

Бреслау стал одним из немногих городов, оказавших упорное сопротивление наступающим частям Красной Армии весной 1945 года.

С начала марта, под влиянием первых неудач, Красная Армия изменила тактику и занялась постепенным подавлением опорных пунктов огнём артиллерии по квадратам и применением тактики выдавливания противника в центр города с использованием штурмовых групп при поддержке сапёрных подразделений. В качестве отборных штурмовых частей были введены в бой три батальона морской пехоты Краснознамённого Балтийского флота. Огнём артиллерии была выведена из строя посадочная полоса на Кайзерштрассе. Была повторена попытка строительства нового аэродрома в центре города, но она была успешно пресечена действиями советской артиллерии и штурмовой авиацией. Немецкие войска оказывали яростное сопротивление, с боями оставляя дом за домом.

4 мая 1945 года вдохновитель обороны Бреслау гауляйтер Карл Ханке был эвакуирован из города самолётом «Fieseler Fi.156 Storch», чтобы занять пост рейхсфюрера СС вместо смещённого Гиммлера. Спустя неделю он пропал без вести в районе .

Климат

Во Вроцлаве умеренно-континентальный климат с мягкой зимой и тёплым летом. Несмотря на умеренность климата, во Вроцлаве зимой возможны сильные морозы (до −30 °C) и тепло до +20 °C, летом - жара за 37 °C и ночная прохлада до нуля градусов.

Архитектура и достопримечательности

• Зал Столетия - памятник Всемирного наследия
• Ботанический сад
• Собор Иоанна Крестителя (католический)
• Собор Рождества Пресвятой Богородицы (православный)
• Церковь Святых Кирилла и Мефодия
• Рацлавицкая панорама
• Вроцлавские гномы
• Старая тюрьма
• Африкариум
• Торговый комплекс на улице Песчаной
• Кладбище советских офицеров во Вроцлаве
• Кладбище советских солдат во Вроцлаве
• Еврейское кладбище

Зал Столетия во Вроцлаве



Вроцлавский фонтан





Собор Святого Иоанна Крестителя



Панорама центра города



Центр города



Центр города







Вроцлавский университет



Торговый комплекс



Водонапорная башня



Мост Грюнвальдски (Grunwaldzki)



Мост Рэнджиньски (Rędziński)



Городской стадион

Средства массовой информации

В городе работают несколько городских изданий. Самыми крупными и влиятельными являются «Радио Вроцлав» (Radio Wroclaw) и «Газета Вроцлавская» (Gazeta Wroclawska). С 2016 года в городе работает первое русско-язычное СМИ.

Инфраструктура

Вроцлавские предприятия выпускают автобусы Volvo, железнодорожные вагоны и локомотивы (завод Bombardier Transportation, (Pafawag)), химическую продукцию и электронику. Вроцлав - важный железнодорожный пункт Польши. Аэропорт «Страховице» имеет международный статус (регулярные рейсы в , и многие другие). На Одре расположен речной порт.

Городской транспорт состоит из автобусов и трамваев, троллейбусов нет. В городе несколько железнодорожных станций (Вроцлав-Главный, Вроцлав-Брохув и др). Также существует сеть автоматического проката велосипедов Nextbike, состоящая из 72 пунктов. С ноября 2017 года развивается каршеринговая программа Vozilla , включающая 200 электромобилей Nissan LEAF и e-NV200.

Образование

Во Вроцлаве 11 государственных высших учебных заведений:

• Вроцлавская Политехника
• Вроцлавский университет
• Вроцлавский экономический университет
• Вроцлавский природоведческий университет
• Вроцлавский медицинский университет имени силезских Пястов
• Академия искусств
• Академия физического воспитания
• Музыкальная академия им. Липинского
• Высшая офицерская школа сухопутных войск
• Высшая государственная театральная школа им. Л. Сольского
• Папский богословский факультет.

Негосударственные образовательные учреждения:

• Университет социальной психологии и гуманитарных наук (SWPS Uniwersytet Humanistycznospołeczny)
• Нижнесилезская школа высшего образования
• Нижнесилезская высшая школа социальных служб «Асесор»
• Международная высшая школа логистики и транспорта
• Высшая школа ремесленного мастерства
• Высшая банковская школа
• Высшая филологическая школа
• Высшая школа физиотерапии
• Высшая школа предпринимательства
• Высшая гуманитарная школа
• Высшая школа информатики и менеджмента «Коперникус»
• Высшая школа менеджмента «Образование»
• Высшая школа управления и финансов
• Познанская высшая школа банковских услуг и менеджмента, Вроцлавский филиал.

Современная культура

С 1989 года во Вроцлаве проводится Биеннале медиаискусства WRO, являющаяся одним из ведущих международных художественных событий Центральной Европы.

Промышленность

В городе в XIX-XX веке работал завод Linke-Hofmann-Busch (de), выпускавший тяговый подвижной состав, в частности паровозы P8.

Города-побратимы

• (нидерл. Breda ),
• департамент Вьенна (фр. Vienne ),
• (нем. Wiesbaden ),
• Гвадалахара (исп. Guadalajara ),

И частями 1-го Украинского фронта под командованием маршала Конева. При этом по обе стороны фронта противостояли 17-я немецкая армия (под командованием Фридриха Шульца, а позднее Вильгельма Хазе) и советские 3-я гвардейская танковая(под командованием Павла Рыбалко) и 6-я армии(под командованием генерала В.Глуздовского). Город Бреслау обороняли лишь остатки 269-й пехотной дивизии, которая давно уже не была полнокровной дивизией, а состояла лишь из боевых групп.

Крепость Бреслау имела боеспособный резерв как минимум в 45 000 человек, состоявших из гораздо менее боеспособных солдат фольксштурма , специалистов военных заводов и предприятий, а также годных к воинской службе членов национал-социалистических структур и организаций. К более боеспособным подразделениям относились части вермахтa (в основном отпускники с фронта и солдаты запасных рот) и войск СС .

Комендантами гарнизона крепости Бреслау были генерал-майор Ганс фон Альфен (с 3 ноября 1944 по 7 марта 1945 года) и генерал пехоты Герман Нихоф (вплоть до капитуляции 6 мая). Политическую власть в крепости осуществлял гауляйтер Карл Ханке , наделённый высокими должностными полномочиями и являвшийся командиром дислоцированных в Бреслау частей фольксштурма .

Город-крепость

Национал-социалистическое руководство

По распоряжению имперского комиссара обороны и министра пропаганды Йозефа Геббельса гауляйтер Карл Ханке во всех частях вермахта вводит отделения национал-социалистического руководства в качестве политического органа. Для командования крепости офицером национал-социалистического руководства (НСФО, Nationalsozialistischer Führungsoffizier) с соответствующими особыми полномочиями был назначен фон Бюрк. Основной задачей этого отделения был прежде всего контроль службы информации вермахта, подъём боевого духа путём пропагандистской агитации, а также проверка политического мировоззрения солдат.

Эвакуация

20 января 1945 года гауляйтер Карл Ханке обязал всё не годное к военной службе население немедленно покинуть объявленный на осадном положении город. Это было холодной, суровой зимой, и в Бреслау было полно людей, многие из которых пришли сюда с колоннами беженцев в течение последней недели из городов и деревень справа от верхнего течения Одера . Многие из жителей этой западной области рейха жили здесь в последние годы войны и были до сих пор избавлены от бомбардировки вражеской авиации. Все они должны были в как можно более короткий срок покинуть город-крепость. Тем не менее эвакуация города вообще не была подготовлена. Уже в первый день на вокзалах царила паника. Поезда не могли вместить огромные массы народа. Поэтому гауляйтер Ханке отдал распоряжение о пешем переходе женщин и детей в сторону расположенных к юго-западу от городских окраин селений Костенблют (Kostomłoty) и Кант . Во время панического бегства на морозе и снегу дети и старики гибли тысячами. После этих событий теперь уже многие жители Бреслау отказывались покинуть город. В городе оставались примерно 200 000 негодных к службе мужчин, а также женщины, девушки и члены гитлерюгенда .

Северные и восточные пригороды Бреслау эвакуировались в принудительном порядке, так как здесь ожидался первый натиск советских войск. В покинутых домах почти сразу же размещались вермахт и фольксштурм. Политическая власть была сосредоточена в руках партийных органов во главе с гауляйтером. В соответствии с приказом об эвакуации гражданского населения гауляйтер обязал эвакуировать все органы власти и учреждения, участие которых в обороне крепости не требовалось, в другие области рейха. Город оставили также многие учащиеся и преподаватели учебных заведений: университета, университетских клиник, техникума, ботанического института, эвакуировались и музейные учреждения. Даже духовенству было предложено покинуть город.

Подготовка

Краткая хроника осады Бреслау

Январь 1945

20 января Распоряжение аппарата гауляйтера, чтобы женщины с детьми в срочном порядке покинули Бреслау.

20 - 22 января Колонны беженцев тянутся из Бреслау по направлению к Силезским горам .

21 января - «Чёрное воскресенье» . Опасаясь прорыва в город передовых советских танковых частей, в спешном порядке минируются и готовятся к уничтожению все мосты через Одер . Днём распоряжение аппарата гауляйтера о том, что женщины с детьми должны покинуть город и направиться в Опперау или в направлении Канта транслируется через громкоговорители. Во время бегства на запад и юго-запад в стужу умирает множество маленьких детей (массовые захоронения в Южном парке и близ Нового рынка).

22 января. Власти провинции прекращают свою деятельность и покидают город. Кафедры и преподавательский состав Технического университета Бреслау переводятся в Дрезден . Евангелическая консистория переносит своё местонахождение в Гёрлиц . В городе остается приблизительно 250 тысяч жителей. Прибывают беженцы из сельских районов.

23 января. Подразделения Вермахта располагаются на постой в здании материнского дома «Бетанин ». Руководство учреждения отдаёт распоряжение, чтобы весь медицинский персонал был приведен в повышенную готовность. «На территории к востоку от Оппельна , а также между Намслау и Ёльсом большевики предприняли мощные контратаки, поддержанные танками» .

24 января. «Напротив Одера, между Козелем и Бригом, усилился натиск противника. На этом участке фронта идут ожесточенные бои, в особенности близ Гляйвица и Оппельна. В районе боевых действий к востоку от Бреслау решительные контратаки, предпринятые нашими силами, смогли выбить большевиков из некоторых районов» .

25 января. Аппарат гауляйтера отдает приказ о том, что город должны покинуть все женщины, а также мужчины младше 16 и старше 60 лет. Переговоры католических и евангелических священнослужителей с комендантом крепости генерал-майором Краузе . Комендант высказывает просьбу, чтобы служители культа оказывали помощь гражданскому населению и ухаживали за ранеными в военных госпиталях.

«К Бреслау с юго-востока приближаются передовые части противника. К востоку от города все атаки врага закончились неудачей» .

26 января. Части Красной Армии обходят с флангов Бриг , после чего начинают создавать плацдарм в Штайнау .

«Между Козелем и Бреслау наши силы смогли предотвратить многочисленные попытки Советов форсировать Одер. К востоку и северо-востоку от Бреслау противник создает оборонительный рубеж» .

27 января «Вчера противник предпринял безуспешные попытки прорвать линию обороны Бреслау. К северо-западу от Бреслау идут ожесточенные бои. На некоторых участках фронта враг предпринимает контратаки» .

28 января. В 6 часов утра по приказу гауляйтера Ханке близ кольца Бреслау расстрелян второй бургомистр д-р Шпильхатен . Население испугано афишами, в которых сообщается о казни.

«Наши силы обороны по Одеру, в которой принимают участие несколько подразделений Фольксштурма, предотвратили дальнейшее формирование вражеского плацдарма между Козелем и Глогау. С переменным успехом идут кровопролитные бои. Отбито несколько атак большевиков. Вражеское наступление на „северном“ фронте казалось безуспешным, оно не смогло прорвать нашу линию обороны в Бреслау» .

29 января. «По Одеру между Козелем и Бреслау продолжаются многочисленные большевистские атаки. Ликвидированы или существенно уменьшены несколько вражеских плацдармов. Несмотря на мужественное сопротивление в Штайнау враг смог закрепиться на западном берегу Одера»

30 января. Команда из состава военного училища в ходе боев на востоке города несет большие потери. Офицер СС передает евангелическому священнику Эрнсту Хорнигу приказ рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера о том, что все священнослужители должны покинуть город в 24 часа. Хорниг заявляет о невозможности выполнения данного приказа.

«С территории плацдарма в Олау неприятель пытается продвинуться дальше на запад. В районе Штайнау наши части разбили более многочисленные силы противника и восстановили связь с упорно защищающимися в данном месте солдатами» .

31 января. Католические священники встречаются с гауляйтером Ханке, который заявляет, что ему ничего не известно о приказе Гиммлера, и рекомендует обратиться за разъяснениями в гестапо .

«При Олау и по обе стороны Штайнау в ходе нашей контратаки были перехвачены большевики, пытавшиеся наступать со своего плацдарма близ Одера» .

Февраль 1945

«В районе боевых действий Бреслау - Лигниц - Глогау Советы бросили в бой крупные силы. Несмотря на ожесточенное сопротивление наших частей, они смогли продвинуться на запад» .

11 - 13 февраля. Советские танковые части наносят удар по обе стороны от шоссе в направлении Канта. Начинается окружение Бреслау с запада. Прервано железнодорожное сообщение с Бреслау по ветке, ведущей в Хиршберг.

12 февраля. «Усиливается битва за Нижнюю Силезию. К западу от Бреслау наши силы, предпринявшие контратаку, смогли отбросить обратно на юг в район Канта - Костенбюлта от неприятеля, чем предотвратили его объединение с силами неприятеля, которые располагаются к северо-западу от Бреслау на плацдарме в Бриге» .

13 февраля. «В Нижней Силезии наши части предприняли контратаку, чем сорвали попытку Советов отрезать крепость Бреслау от основных немецких сил. На небольшом участке фронта к юго-западу от города противник потерял в бою около 60 танков» .

12 - 14 февраля. Ожидающий своего отбытия на Фрайбургском вокзале санитарный поезд не может покинуть город, чтобы направиться в Хиршберг.

14 февраля. Верховное командование вермахта сообщает о замыкании кольца окружения советских войск вокруг Бреслау. С южного направления в город ещё удается доставлять боеприпасы и вывозить раненых.

14 - 16 февраля. Беженцы из окрестных деревень ищут укрытия в Бреслау .

15 февраля. Генерал-майор фон Альфен объявляет о блокировании Бреслау . Призыв к гражданскому населению: «Нельзя терять твердости духа!»

«В Нижней Силезии заново возведены оборонительные рубежи. Близ Бреслау и Глогау наши части в кровопролитной борьбе смогли отбить все нападения большевиков» .

16 - 17 февраля. На город сброшены первые советские пропагандистские листовки, которые адресованы как солдатам, так и гражданскому населению.

16 февраля. «Мощные вражеские атаки к юго-западу от Бреслау и к западу от Бунцау, а также по обе стороны от Загона потерпели полную неудачу» .

17 февраля. Новая попытка советских войск взять город с южного направления. Военный госпиталь, расположенный в Южном парке, в срочном порядке эвакуируется. Во время эвакуации гибнет главный врач Губрих .

18 февраля. «Идут ожесточенные бои на южном и юго-западном фронте Бреслау. Противник несет большие потери» .

19 февраля. «Хорошо закрепившийся на юге и западе гарнизон Бреслау успешно обороняется от утомленного боями противника» .

20 февраля. «Защитники Бреслау смогли отбить вражеские атаки на юго-западном и восточном фронтах» .

21 февраля. Самое крупное лечебное заведение Бреслау - госпиталь во имя Всех Святых оказывается в зоне обстрела, но продолжает свою работу.

Советские войска достигают здания кирасирских казарм.

25-я годовщина принятия партийной программы НСДАП . Гитлер и гауляйтер Ханке обмениваются поздравительными радиограммами.

Начинается снабжение Бреслау по воздуху силами 18 самолетов.

23 февраля. «Противник смог на незначительную глубину проникнуть с юга в отдельные кварталы Бреслау» .

26 февраля. Части Красной Армии занимают газовый завод Дюрргой. Прекращаются ожесточенные уличные бои в южных кварталах города.

26 февраля. «Гарнизоны Бреслау и Глогау ведут ожесточенные уличные бои. Врагу не удалось добиться каких-либо значимых успехов».

Поток беженцев из южных районов города в северные кварталы или районы, граничащие с Одером

Март 1945

2 марта. Передача на волне Немецкого радио ложного сообщения «Час вашего освобождения пробил!» . Попытка дезинформировать немецких солдат и гражданское население. Генерал Нихоф назначен в качестве преемника генерал-майора фон Альфена в качестве коменданта крепости. Фон Альфен готовится передать дела.

3 марта. Радиообращение гауляйтера Ханке . Введение в силу приказа о противодействии распространению «вражеских слухов» .

6 марта. Уничтожение кварталов близ Кайзеровского моста, чтобы в будущем возвести «внутренний аэродром».

7 марта. Распоряжение коменданта крепости генерала Нихофа и гауляйтера Ханке : «Трудовая повинность для каждого» . Смертные казни за несоблюдение данного приказа.

8 марта. Части вермахта при помощи городского советника по вопросам строительства Курта Либиха предпринимают меры в отношении городской канализации.

Генерал Нихоф передает по частям сообщение генерал-полковника Шёрнера , что тот во что бы то ни стало деблокирует Бреслау.

12 марта. «Защитники крепости Бреслау в ожесточенных уличных боях удерживают свои позиции. В длящихся неделями боях противник безуспешно пытается пробиться в южную часть города. В период с 10 по 28 февраля в этих боях уничтожено 41 вражеский танк и 239 орудий противника. Неприятель несет огромные потери, которые составляют около 6700 человек убитыми» .

15 марта. Из 55 самолетов с боеприпасами только половине удаётся приземлиться на аэродроме в Гандау. Снабжение города по «воздушному мосту» становится затруднительным из-за эффективных мер советской зенитной артиллерии. Захоронения погибших производятся исключительно в братских могилах.

«Крепость Бреслау успешно защищается. Гарнизон отражает атаки, предпринимаемые наступающим противником с севера и юга» .

16 марта. Мощный воздушный налет на Николаевский пригород. Целью являются предприятия «ФАМО ». Во время бомбежки разрушен храм во имя Св. Николая.

19 марта. «Бреслау и Глогау являют собой образец для подражания в деле сотрудничества сражающихся частей вермахта, Фольксштурма и гражданских структур, что позволяет успешно отражать натиск противника» .

22 марта. Три крупные группы жителей эвакуируются с востока на север, в район Эльбинга.

12 апреля. «Советы продолжают пытаться прорвать оборону с южного и западного направлений при помощи массированных бомбардировок. Локальные прорывы позиций ликвидируются в ожесточенных боях» .

13 апреля. В Бреслау распространяются слухи о смерти президента Рузвельта .

14 апреля. Появление новых слухов о возможном деблокировании города. Сотни женщин возводят взлетно-посадочную полосу.

15 апреля . «Смелые защитники Бреслау отразили все атаки, предпринятые на крепость с западного направления» .

16 апреля. Все девушки и женщины в возрасте от 16 до 35 лет должны стать «помощницами вермахта» .

18 апреля. Бомбардировки и обстрелы различных районов города. Бои за кварталы Одертора. Советские войска пытаются пробиться с запада на север.

18 - 19 апреля. Немцы ведут оборонительные бои в западных районах города. Советские войска получают под свой контроль железнодорожную дамбу близ вокзала Пёпельвиц. В ходе наступления потеряно 25 советских танков. Немцы несут большие потери.

«Смелые защитники Бреслау отразили на южном и западном фронтах вновь начавшиеся атаки русских» .

20-22 апреля. Бои за бункер на Штригауэрплац. Из бункера в последний момент вывозится военный госпиталь.

25 апреля . Эвакуация жителей со Штригауэрплац в другие районы города. Явная нехватка жилья.

29 апреля . Сообщения о том, что Геринг по состоянию здоровья отстранён от командования силами люфтваффе .

Слухи о смерти Гитлера, единовластном правлении Гиммлера и возможных пререговорах с западными державами.

Май 1945

1 мая. Сообщение о смерти Гитлера, который якобы пал «смертью храбрых в борьбе против большевизма». Приказ коменданта крепости генерала Нихофа по частям «Я остаюсь во главе вас» .

З мая. Мощный артиллерийский обстрел центра города. Совещание католических и евангелических священнослужителей.

4 мая. Встреча священнослужителей с генералом Нихофом. Попытка немцев послать парламентеров к советским позициям.

5 мая. Возобновление бомбардировок и артиллерийского обстрела Бреслау .

Распространение слухов, что генерал Нихоф отказался принять условия капитуляции, предъявленные советской стороной.

6 мая. Рано утром бегство гауляйтера Ханке . Встреча генерала Нихофа с генералом Глуздовским .

Поздно вечером в город входят советские войска.

7 мая. Разоружение частей вермахта. Большая часть немецких военнопленных направляется в лагерь в Хундсфельде.

9 мая. Сообщение Верховного командования вермахта о падении Бреслау . Начало грабежей и эксцессов в городе.

«Защитники Бреслау, которые более двух месяцев отражали атаки Советов, в последний момент уступили превосходящим силам противника» .

10 мая. В Силезию начинают активно переселяться поляки, которые устанавливают собственные органы власти. Польская милиция устраивает террор в отношении немецкого мирного населения.

Историческая оценка боёв

О «чуде Бреслау» стали говорить в Германии ещё в 1945 году . После войны об этом очень много писалось в германской историографии. Но данному сюжету почти ни слова не было посвящено в советской историографии. При этом в Германии под «чудом Бреслау» многие исследователи подразумевали нечто своё. Но почти все исследователи опирались на несколько простых фактов:

1. Во-первых, на протяжении трёх месяцев плохо вооруженным немецким войскам удавалось противостоять как минимум втрое превосходящим силам Красной Армии.
2. Во-вторых, капитуляция города, которая состоялась 6 мая 1945 года , не была результатом захвата Бреслау .
3. В-третьих, к моменту капитуляции немецкие войска продолжали контролировать большую часть города. В руках Красной Армии находилось лишь несколько районов на юге и на западе Бреслау. В то же самое время части вермахта продолжали удерживать кварталы от Вайды до устья Одера , а на востоке до самого моста Гюнтера.

Истоки «чуда Бреслау»

После публикации отрывков воспоминаний генерала Нихофа в немецком обществе разгорелась дискуссия. Поводом для неё стало открытое письмо профессора Иоахима Конрада, который был жителем Бреслау . В 1956 году это письмо было переделано в статью «Конец Бреслау». И. Конрад отмечал, что «чудо Бреслау» было на самом деле трагедией. Не обошлось и без критики в адрес самого генерала Нихофа .

«После прочтения сообщений генерала Нихофа может возникнуть впечатление, что оборона Бреслау была образцовой стратегической операцией, когда для защиты городе от русских было достигнуто полное единение армейских подразделений и гражданского населения. Возможно, события, происходившие в крепости, из штаба выглядели именно подобным образам. Но эта точка зрения не соответствует действительности. Генерал Нихоф подчеркивает, что позволял гауляйтеру Ханке не оказывать ни малейшего влияния на ход военных операций. Но у гражданского населения сложилась иная точка зрения».

Итоги осады Бреслау

В книге Гюнтера Грундмана, посвящённой истории Силезии, говорилось:

«Капитуляция обескровленной и почти полностью уничтоженной крепости в воскресенье, 6 мая, принесла оставшимся в живых 100 тысячам в городе мирных жителей не ожидаемый мир и спокойствие, а грабежи, насилие и новые пожары, в которых сгорел уцелевший в боях городской замок Фридриха Великого».

Может, в этих словах и была доля правды, но численность уцелевшего во время осады гражданского населения была много большей. Хорниг в своих мемуарах упоминает как минимум 200 тысячах жителей.

Потери

Если говорить о гарнизоне крепости, который на протяжении трёх месяцев удерживал Бреслау, то он составлял 35 000 служащих вермахта и 10 тысяч призванных в Фольксштурм. До конца марта из города по «воздушному мосту» было вывезено около 6 тысяч раненых. В самом же Бреслау осталось около 5 тысяч раненых (по состоянию на начало мая 1945 года). То есть гарнизон во время боев потерял ранеными около 11-12 000 человек.

Если говорить о числе погибших солдат, то немецкие источники называют цифру в 6 тысяч человек. При этом гражданское население во время боев потеряло около 10 000 человек убитыми и столько же ранеными.

При подсчете советских сил, штурмовавших Бреслау, получается, что кольцо окружения, которое неизменно сужалось, составляло около 150 тысяч красноармейцев. Из советских же источников следует, что потери Красной Армии за время осады составили 5 000 офицеров и 60 000 солдат. По крайней мере, на военном кладбище на юге Вроцлава было захоронено 5 тысяч советских солдат.

Сам комендант крепости генерал Нихоф приводил в своих воспоминаниях несколько иные цифры. По его мнению, в обороне Бреслау принимало участие около 50 тысяч солдат вермахта и фольксштурмистов , из которых 6 тысяч было убито, а ещё 29 тысяч ранено. То есть общие потери немецкого гарнизона составили 29 тысяч человек, что оставляет около 58 % от общей численности немецкой группировки. Если эта цифра верна, то это очень большая доля военных потерь в живой силе. Потери среди гражданского населения он оценивал в 80 тысяч человек. Когда Нихоф говорит о советских потерях, то он исходит из цифры в 30-40 тысяч убитых, ссылаясь на советские источники, которые он не называет.

В любом случае Бреслау удалось сковать действия около 12 советских дивизий, семь из которых находились на передовой, а ещё 5 использовались в качестве оперативного резерва.

Вопрос о необходимости боёв

В исторической литературе вполне правомерно задаётся вопрос: была ли необходима оборона Бреслау и имело ли смысл немецким частям удерживать город на столь длительный срок?

Вполне логичной кажется отсылка к выводам историка Второй мировой войны генерала Курта фон Типпельскирха . Он в своей «Истории Второй мировой войны» высказал мысль, что для Германии война была окончательно проиграна, когда под натиском превосходящих сил Красной Армии рухнул немецкий фронт, проходивший по Висле . После этого советские войска смогли начать проникновение на территорию противника по всей ширине фронта от Польши вплоть до Одера . Советское наступление в Силезии на самом деле служило всего лишь фланговым прикрытием для осуществления главной цели советского командования - взятия Берлина. Протектораты Богемия и Моравия , Словакия и Венгрия рано или поздно пали, если бы советские войска взяли Берлин и Вену .

С этой точки зрения оборона Бреслау имела стратегический смысл только на первой фазе зимнего наступления Красной Армии 1945 года , то есть в январе и феврале. В этот момент бои за Бреслау могли сковать наступавшие советские дивизии, что, в свою очередь, могло позволить немецкому командованию создать новую линию фронта, которая бы тянулась от Нижней Силезии до Судетских предгорий.

Кроме того, оборона крепости была оправдана с той точки зрения, что она позволяла обеспечить отход колон беженцев к Силезским горам или в западном направлении, в Саксонию и Тюрингию . Но собственно этими тактическими задачами необходимость обороны Бреслау у Типпельскирха исчерпывается.

Красная Армия к началу апреля смогла добиться выполнения всех поставленных перед ней задач, несмотря на то что Бреслау продолжал сковывать действия нескольких советских дивизий. После февраля 1945 года оборона Бреслау не имела никакого стратегического смысла.

Наиболее логичной датой капитуляции Бреслау должно было стать время относительной стабилизации Судетского фронта. То есть город без какого-либо ущерба для вермахта можно было бы сдать советским войскам во второй половине февраля, на крайний случай, в начале марта. Но это время было ознаменовано лишь одним изменением: на посту коменданта крепости генерала Альфена сменил генерал Нихоф . И именно с этого периода оборона Бреслау вступает в новую фазу, связанную с громадными потерями в живой силе. По большому счету, после указанной даты бои за Бреслау теряли всякий смысл. Можно предположить, что даже в самом Верховном командовании вермахта не ожидали, что город сможет столь долго противостоять советскому натиску. Но тем не менее, несмотря на все высказанные соображения, Типпельскирх провозглашал оборону Бреслау «одной из самых славных страниц в истории немецкого народа» . Это обстоятельство уже после войны позволило Эрнсту Хорнигу говорить о «смысле и бессмысленности обороны города» .

Воинские захоронения

Воинские захоронения - солдат и офицеров Красной Армии, погибших при штурме Бреслау (Вроцлав , Польша):

• Мемориальный комплекс во Вроцлаве и офицерское кладбище

Напишите отзыв о статье "Осада Бреслау"

Литература

• Васильченко А. Последняя крепость Рейха. - М.: Яуза-Пресс, 2009. - 288 с. - ISBN 978-5-9955-0052-0
• Хендрик Фертен. В огне восточного фронта. - М.: Яуза-Пресс, 2009. - 448 с. - ISBN 978-5-9955-0024-7
• Мощанский И. Бои за Бреслау. Осада цитадели. - М.: Вече, 2010. - 112 с. - ISBN 978-5-9533-4801-0
• Гюнтер Бёддекер . Горе побежденным. Беженцы III Рейха. 1944-1945. - М.: Эксмо , 2006. - 544 с. - ISBN 5-699-17369-2
• Жан Мабир. Война в белом аду. - М.: Эксмо, 2005. - 384 с. - ISBN 5-699-09345-1

Ссылки

Отрывок, характеризующий Осада Бреслау

Лето пришло совершенно незаметно. И именно этим летом (по маминому обещанию) я должна была впервые увидеть море. Я ждала этого момента ещё с зимы, так как море было моей давнишней «великой» мечтой. Но по совершенно глупой случайности моя мечта чуть было не превратилась в прах. До поездки оставалось всего пару недель и мысленно я уже почти «сидела на берегу»... Но, как оказалось, до берега было ещё далеко. Был приятный тёплый летний день. Ничего особенного не происходило. Я лежала в саду под своей любимой старой яблоней, читала книжку и мечтала о своих любимых пряниках… Да, да, именно о пряниках. Из маленького соседского магазинчика.
Не знаю, ела ли я после когда-нибудь что-либо вкуснее? Даже после стольких лет я до сих пор прекрасно помню потрясающий вкус и запах этого, тающего во рту, изумительного лакомства! Они всегда были свежие и необыкновенно мягкие, с плотной сладкой корочкой глазури, лопающейся от малейшего прикосновения. Одурительно пахнущие мёдом и корицей, и ещё чем-то, что почти не возможно было уловить... Вот за этими-то пряниками я и собралась, долго не раздумывая, пойти. Было тепло, и я (по нашему общему обычаю) была одета только в коротенькие шортики. Магазин был рядом, буквально через пару домов (всего на нашей улице было их целых три!).
В Литве в то время были очень популярны маленькие магазинчики в частных домах, которые занимали обычно всего одну комнату. Они росли буквально, как грибы после дождя и содержались обычно гражданами еврейской национальности. Так же, как и этот магазин, в который я пошла, принадлежал соседу по имени Шрейбер. Человеком он был всегда очень приятным и обходительным, и имел очень хорошие продукты, а особенно – сладости.
К своему удивлению, когда я туда пришла, я не смогла даже войти внутрь – магазин был битком набит людьми. Видимо привезли что-то новое и никто не хотел оплошать, оставшись без новинки… Так я стояла в длиннющей очереди, упорно не собираясь уходить и терпеливо ожидала когда уже наконец получу свои любимые пряники. Двигались мы очень медленно, потому что комната была набита до отказа (а величиной она была около 5х5 м.) и из-за огромных «дядей и тётей» я ничего не видела. Как вдруг, сделав следующий шаг, я, с диким воплем, кубарем полетела по грубо сбитой деревянной лестнице вниз и шлёпнулась на такие же грубые деревянные ящики...
Оказывается, хозяин, то ли спеша продать новый товар, то ли просто забыв, оставил открытой крышку своего (семиметровой глубины!) подвала, в который я и умудрилась свалиться. Ударилась я видимо весьма сильно, так как совершенно не помнила, каким образом и кто меня оттуда вытащил. Вокруг были очень напуганные лица людей и хозяина, без конца спрашивающего всё ли у меня в порядке. В порядке я конечно же была вряд ли, но признаваться в этом почему-то не хотелось и я заявила, что пойду домой. Меня провожала целая толпа... Бедную бабушку чуть не хватил удар, когда она вдруг увидела всю эту ошеломляющую «процессию», ведущую меня домой…
Я пролежала в постели десять дней. И, как оказалось позже, считалось просто невероятным, что мне удалось отделаться всего л ишь одной царапиной после такого ошеломляющего «полёта» вниз головой на семиметровую глубину... Владелец Шрейбер зачем-то ходил к нам каждый день, приносил килограмм конфет и всё спрашивал, правда ли я хорошо себя чувствую... Честно говоря, выглядел он весьма напуганным.
Как бы там ни было, но думаю, что «подушку» мне точно кто-то подстелил… Кто-то, кто считал, что разбиваться мне тогда было пока ещё рановато. Таких «странных» случаев в моей, тогда ещё очень короткой, жизни было очень много. Одни случались и после этого очень быстро уходили в небытие, другие почему-то запоминались, хотя не обязательно были самыми интересными. Так я, по какой-то мне неизвестной причине, очень хорошо запомнила случай с зажиганием огня.

Вся соседская ребятня (включая меня) очень любила жечь костры. А уж особенно, когда нам разрешалось жарить в них картошку!.. Это было одно из самых любимых наших лакомств, а такой костёр мы вообще считали уже чуть ли не настоящим праздником! Да и разве могло сравниться что-то ещё с обжигающей, только что палками выуженной из горящего костра, сногшибающе пахнущей, усыпанной пеплом картошкой?! Надо было очень постараться, желая оставаться серьёзным, видя наши ждущие, напряжённо сосредоточенные рожицы! Мы сидели вокруг костра, как месяц не евшие, голодные Робинзоны Крузо. И в тот момент нам казалось, что ничего не может быть в этом мире вкусней, чем тот маленький, дымящийся шарик, медленно пекущийся в нашем костре!
Именно в один из таких праздничных «картошкопекущих» вечеров со мной и случилась ещё одно моё очередное «невероятное» приключение. Был тихий, тёплый летний вечер, уже понемножку начинало темнеть. Мы собрались на чьём-то «картошечном» поле, нашли подходящее место, натаскали достаточное количество веток и уже были готовы зажечь костёр, как кто-то заметил, что забыли самое главное – спички. Разочарованию не было предела... Никто не хотел за ними идти, потому что мы ушли довольно-таки далеко от дома. Попробовали зажечь по-старинке – тереть деревяшку о деревяшку – но очень скоро даже у всех самых упёртых кончилось терпение. И тут вдруг один говорит:
– Так мы ж забыли, что у нас тут с нами наша «ведьмочка»! Ну, давай что ли, зажигай…
«Ведьмочкой» меня называли часто и это с их стороны было скорее прозвище ласкательное, чем обидное. Поэтому обидеться я не обиделась, но, честно говоря, сильно растерялась. Огня я, к моему большому сожалению, не зажигала никогда и заниматься этим мне как-то не приходило в голову… Но это был чуть ли не первый раз, когда они что-то у меня попросили и я, конечно же, не собиралась упускать такого случая, а уж, тем более, «ударить лицом в грязь».
Я ни малейшего понятия не имела, что нужно делать чтобы оно «зажглось»… Просто сосредоточилась на огне и очень сильно желала чтобы это произошло. Прошла минута, другая, но ничего не происходило... Мальчишки (а они всегда и везде бывают немножечко злыми) начали надо мной смеяться, говоря, что я только и могу что «угадывать», когда мне это нужно… Мне стало очень обидно – ведь я честно пыталась изо всех сил. Но это, конечно же, никого не интересовало. Им нужен был результат, а вот результата-то как раз у меня и не было...
Если честно – я до сих пор не знаю, что тогда произошло. Может быть, у меня просто пошло очень сильное возмущение, что надо мной так незаслуженно смеялись? Или слишком мощно всколыхнулась горькая детская обида? Так или иначе, я вдруг почувствовала, как всё тело будто заледенело (казалось бы, должно было быть наоборот?) и только внутри кистей рук взрывными толчками пульсировал настоящий «огонь»… Я встала лицом к костру и резко выбросила левую руку вперёд... Жуткое ревущее пламя как будто выплеснулось из моей руки прямо в сложенный мальчишками костёр. Все дико закричали... а я очнулась уже дома, с очень сильной режущей болью в руках, спине и голове. Всё тело горело, как будто я лежала на раскалённой жаровне. Не хотелось двигаться и даже открывать глаза.
Мама была в ужасе от моей «выходки» и обвинила меня во «всех мирских грехах», а главное – в недержании слова, данного ей, что для меня было хуже любой всепожирающей физической боли. Мне было очень грустно, что на этот раз она не захотела меня понять и в то же время я чувствовала небывалую гордость, что всё-таки «не ударила лицом в грязь» и что у меня каким-то образом получилось сделать то, что от меня ожидали.
Конечно, всё это сейчас кажется немножко смешным и по-детски наивным, но тогда для меня было очень важно доказать, что я, возможно, могу быть кому-то в чём-то полезной со всеми своими, как они называли, «штучками». И что это не мои сумасшедшие выдумки, а самая настоящая реальность, с которой им теперь придётся хотя бы немножечко считаться. Если бы только всё могло быть так по-детски просто...

Как оказалось, не только моя мама была в ужасе от содеянного мною. Соседние мамы, услышав от своих детей о том, что произошло, начали требовать от них чтобы они держались от меня как можно дальше… И на этот раз я по-настоящему осталась почти совсем одна. Но так как я была человечком весьма и весьма гордым, то я ни за что не собиралась «проситься» к кому-то в друзья. Но одно – показать, а совсем другое – с этим жить.....
Я очень любила своих друзей, свою улицу и всех кто на ней жил. И всегда старалась принести каждому хоть какую-то радость и какое-то добро. А сейчас я была одна и в этом была виновата только сама, потому что не сумела устоять перед самой простой, безобидной детской провокацией. Но что ж было делать, если я сама в то время была ещё совсем ребёнком? Правда, ребёнком, который теперь стал уже понемногу понимать, что не каждый в этом мире достоин того, чтобы ему стоило бы что-то доказывать... А даже если и доказать, то это ещё абсолютно не значило, что тот, кому ты это доказываешь, тебя всегда правильно поймёт.
Через несколько дней я совсем физически «отошла» и чувствовала себя довольно сносно. Но желания зажечь огонь у меня больше не появлялось уже никогда. А вот расплачиваться за свой «эксперимент» пришлось, к сожалению, довольно долго… Первое время я находилась в полной изоляции от всех моих любимых игр и друзей. Это было очень обидно и казалось очень несправедливым. Когда я говорила об этом маме, моя бедная добрая мама не знала, что сказать. Она очень меня любила и, естественно, хотела уберечь меня от любых бед и обид. Но, с другой стороны, ей уже тоже понемножку становилось страшно оттого, что почти постоянно со мной происходило.
Это, к сожалению, было то «тёмное» время, когда ещё было «не принято» говорить открыто о подобных, «странных» и непривычных вещах. Всё очень строго сохранялось в рамках, как «должно» или «не должно» быть. И всё «необъяснимое» или «неординарное» категорически умалчивалось или считалось ненормальным. Честно говоря, я от всего сердца завидую тем одарённым детям, которые родились хотя бы на двадцать лет позже меня, когда все эти «неординарные» способности уже не считались каким-то проклятием, а наоборот – это стало называться ДАРОМ. И на сегодняшний день никто уже не травит и не посылает этих бедных «необычных» детей в сумасшедший дом, а дорожат ими и уважают, как одарённых особым талантом удивительных детей.
Мои же «таланты» в то время такого восторга ни у кого из окружающих, к сожалению, не вызывали. Как-то, несколько дней спустя после моего «скандального» приключения с огнём, одна наша соседка «по секрету» сказала маме, что у неё есть «очень хороший врач», который занимается именно такими «проблемами», как у меня и если мама хочет, то она с удовольствием её с ним познакомит. Это был первый раз, когда маме на прямую «посоветовали» упрятать меня в сумасшедший дом.
Потом этих «советов» было очень много, но я помню, что именно тогда мама была очень огорчена и долго плакала закрывшись в своей комнате. Она не сказала мне про этот случай никогда, но в этот секрет меня «посвятил» соседский мальчик, мама которого и дала моей маме такой драгоценный совет. Конечно же, ни к какому врачу меня, слава богу, не повели. Но я чувствовала, что своими последними «деяниями» я перешагнула какой-то «рубеж», после которого уже даже моя мама не в состоянии была меня понимать. И не было никого, кто мог бы мне помочь, объяснить или просто по-дружески успокоить. Я уже не говорю – чтобы научить…
Так я в одиночестве «барахталась» в своих догадках и ошибках, без чьей-либо поддержки или понимания. Что-то пробовала, что-то не смела. Что-то получалось, что-то – наоборот. И как же часто мне бывало просто-напросто по-человечески страшно! Честно говоря, я точно также всё ещё «барахталась в догадках» и до своих 33 лет, потому, что так и не нашла никого, кто мог бы хотя бы что-либо как-то объяснить. Хотя «желающих» всегда было больше чем нужно.
Время шло. Иногда мне казалось, что всё это происходит не со мной или, что это просто придуманная мною странная сказка. Но эта сказка почему-то была слишком уж реальной реальностью... И мне приходилось с этим считаться. И, что самое главное, с этим жить. В школе всё шло, как и прежде, я получала по всем предметам только пятёрки и у моих родителей (хотя бы уж из-за этого!) не было никаких проблем. Скорее наоборот – в четвёртом классе я уже решала очень сложные задачи по алгебре и геометрии и делала это играючи, с большим удовольствием для самой себя.
Также я очень любила в то время уроки музыки и рисования. Я рисовала почти всё время и везде: на других уроках, во время перерывов, дома, на улице. На песке, на бумаге, на стёклах… В общем – везде, где это было возможно. И рисовала я поче-му-то только человеческие глаза. Мне тогда казалось, что это поможет мне найти какой-то очень важный ответ. Я всегда любила наблюдать человеческие лица и в особенности – глаза. Ведь очень часто люди не любят говорить то, что они по-настоящему думают, но их глаза говорят всё… Видимо недаром их называют зеркалом нашей души. И вот я рисовала сотни и сотни этих глаз – печальных и счастливых, скорбящих и радостных, добрых и злых. Это было для меня, опять же, время познания чего-то, очередная попытка докопаться до какой-то истины... правда я понятия не имела – до какой. Просто это было очередное время «поиска», которое и после (с разными «ответвлениями») у меня продолжалось почти всю мою сознательную жизнь.

Дни сменялись днями, проходили месяцы, а я всё продолжала удивлять (а иногда и ужасать!) своих родных и близких, и очень часто саму себя, множеством моих новых «невероятных» и не всегда совсем безопасных, приключений. Так, например, когда мне исполнилось девять лет я вдруг, по какой-то, мне неизвестной причине, перестала есть, чем очень сильно напугала маму и расстроила бабушку. Моя бабушка была настоящим первоклассным поваром! Когда она собиралась печь свои капустные пироги, на них съезжалась вся наша семья, включая маминого брата, который жил в то время в 150 километрах от нас и, несмотря на это, приезжал специально из-за бабушкиных пирогов.
Я до сих пор очень хорошо и с очень большой теплотой помню те «великие и загадочные» приготовления: пахнущее свежими дрожжами тесто, всю ночь поднимавшееся в глиняном горшке у плиты, а утром превратившееся в десятки белых кружочков, разложенных на кухонном столе и ждущее, когда же уже настанет час его чудесного превращения в пышные пахнущие пироги... И бабушка с белыми от муки руками, сосредоточенно орудующая у плиты. И ещё я помню то нетерпеливое, но весьма приятное, ожидание, пока наши «жаждущие» ноздри не улавливали первых, изумительно «вкусных», тончайших запахов пекущихся пирогов…
Это всегда был праздник, потому что её пироги любили все. И кто-бы в этот момент не заходил, ему всегда находилось место за большим и гостеприимным бабушкиным столом. Мы всегда засиживались допоздна, продлевая удовольствие за «чаепитным» столом. И даже когда наше «чаепитие» заканчивалось, никому не хотелось уходить, как будто вместе с пирогами бабушка «впекала» туда частичку своей доброй души и каждому хотелось посидеть ещё и «погреться» у её тёплого, уютного домашнего очага.
Бабушка по-настоящему любила готовить и что бы она ни делала, это было необыкновенно вкусно всегда. Это могли быть сибирские пельмени, пахнущие так, что у всех наших соседей вдруг появлялась «голодная» слюна. Или мои любимые вишнёво-творожные ватрушки, которые буквально таяли во рту, оставляя надолго изумительный вкус тёплых свежих ягод и молока… И даже её самые простые квашеные грибы, которые она каждый год квасила в дубовой кадушке со смородиновыми листьями, укропом и чесноком, были самыми вкусными которые я когда-либо ела в своей жизни, несмотря на то, что на сегодняшний день я объездила больше половины света и перепробовала всевозможные лакомства, о которых, казалось бы, можно было только мечтать. Но тех незабываемых запахов одурительно вкусного бабушкиного «искусства» никогда не смогло затмить никакое, даже самое изысканно-рафинированое заграничное блюдо.
И вот, имея такого домашнего «чародея», я, к всеобщему ужасу моей семьи, в один прекрасный день вдруг по-настоящему перестала есть. Теперь я уже не помню, был ли для этого какой-либо повод или это просто произошло по какой-то мне неизвестной причине, как это обычно происходило всегда. Я просто начисто потеряла желание к любой мне предлагаемой пище, хотя никакой слабости или головокружения при этом не испытывала, а наоборот – чувствовала себя необычайно легко и совершенно великолепно. Я пыталась объяснить всё это моей маме, но, как я поняла, она была сильно напугана моей новой очередной выходкой и ничего не хотела слышать, а только честно пыталась заставить меня что-то «глотать».
Мне становилось очень плохо и от каждой новой порции принимаемой пищи рвало. Только лишь чистая вода принималась моим истерзанным желудком с удовольствием и легко. Мама уже была почти что в панике, когда к нам совершенно случайно зашла, наш тогдашний семейный врач, моя двоюродная сестра Дана. Обрадованная её приходом, мама, конечно же, тут же рассказала ей всю нашу «ужасную» историю о моём голодании. И как же я обрадовалась, когда услышала, что «ничего такого уж страшного в этом нет» и что я могу на какое-то время быть оставлена в покое без насильственного запихивания в меня еды! Я видела, что моя заботливая мама в это совсем не поверила, но деваться было некуда, и она решила оставить меня в покое хотя бы на какое-то время.
Жизнь сразу стала лёгкой и приятной, так как чувствовала я себя абсолютно прекрасно и больше уже не было того постоянного кошмарного ожидания спазмов желудка, которые обычно сопровождали каждую малейшую попытку принятия какой-либо пищи. Это продолжалось примерно около двух недель. Все мои чувства обострились и восприятия стали намного ярче и сильнее, как бы выхватывалось что-то самое важное, а остальное уходило на второй план.
Мои сны изменились или вернее, я стала видеть один и тот же, повторяющийся сон – как-будто я вдруг поднимаюсь над землёй и иду свободно не касаясь пятками пола. Это было настолько реальное и невероятно прекрасное чувство, что каждый раз просыпаясь, мне немедленно хотелось обратно. Этот сон повторялся каждую ночь. Я до сих пор не знаю, что это было и почему. Но это продолжалось и после, спустя много, много лет. И даже теперь, перед тем, как проснуться, я очень часто вижу тот же самый сон.
Как-то, папин брат приехал в гости из города, в котором он в то время жил и во время разговора сказал папе, что недавно он видел очень хороший фильм и начал его рассказывать. Каково же было моё удивление, когда я вдруг поняла, что уже наперёд знаю, о чём он будет говорить! И хотя я совершенно точно знала, что никогда не видела этот фильм, я могла его рассказать от начала до конца со всеми подробностями... Я никому об этом не сказала, но решила понаблюдать проявится ли что-либо подобное в чём-то ещё. Ну и естественно, моё обычное «новенькое» не заставило себя долго ждать.
В то время в школе мы проходили старые античные легенды. Я была на уроке литературы и учительница сказала, что сегодня мы будем проходить «Песнь о Роланде». Вдруг, неожиданно для самой себя, я подняла руку и сказала, что могу рассказать эту песнь. Учительница очень удивилась и спросила, часто ли я читаю старые легенды. Я сказала, что не часто, но эту я знаю. Хотя, честно говоря, пока что понятия не имела – откуда?
И вот, с того же дня, я начала замечать, что всё чаще и чаще в моей памяти открываются какие-то незнакомые моменты и факты, которых я никаким образом не могла знать и с каждым днём их появляется всё больше и больше. Я немножко уставала от всего этого «наплыва» незнакомой информации, которой, по всей вероятности, для моей детской психики в то время было просто многовато. Но так как оно откуда-то приходило, то, по всей вероятности, для чего-то это было нужно. И я совершенно спокойно всё это принимала, точно так же, как всегда принимала всё незнакомое, что приносила мне моя странная и непредсказуемая судьба.
Правда, иногда вся эта информация проявлялась в весьма забавной форме – я вдруг начинала видеть очень яркие образы незнакомых мне мест и людей, как бы сама в этом принимая участие. «Нормальная» реальность исчезала и я оставалась в каком-то «закрытом» от всех остальных мире, который могла видеть лишь я одна. И вот так я могла оставаться долгое время стоя «столбом» где-нибудь посередине улицы, ничего не видя и ни на что не реагируя, пока какие-нибудь перепуганные, сердобольные «дядя или тётя» не начинали меня трясти, пытаясь как-то привести в чувство, и узнать всё ли со мной в порядке…
Несмотря на свой ранний возраст, я тогда уже (по своему горькому опыту) прекрасно понимала, что всё то, что постоянно происходит со мной, для всех «нормальных» людей, по их обычным и привычным нормам, казалось абсолютно ненормальным (хотя по поводу «нормальности» я готова была спорить с кем угодно уже тогда). Поэтому, как только кто-то в одной из этих «необычных» ситуаций пытался мне помочь, я обычно старалась как можно быстрее убедить, что у меня «совершенно всё хорошо» и что абсолютно не надо за меня волноваться. Правда, убедить мне удавалось далеко не всегда и в таких случаях это кончалось очередным звонком моей бедной, «железобетонно-терпеливой» маме, которая после звонка естественно приезжала меня забирать…
Вот такой была моя сложная и порой смешная, детская реальность, в которой я в то время жила. И так как другого выбора у меня не было, то приходилось находить своё «светлое и прекрасное» даже в том, в чём другие, думаю, не нашли бы этого никогда. Помню как-то после очередного моего необычного «происшествия», я грустно спросила бабушку:
– Почему моя жизнь такая непохожая на всех остальных?
Бабушка покачала головой, обняла меня и тихо ответила:
– Жизнь, моя милая, на десятую долю состоит из того, что с нами происходит и на девять десятых из того, как мы на неё реагируем. Реагируй весело, малыш! Иначе временами может быть очень не просто существовать… А что не похожая, так все мы вначале так или иначе непохожи. Просто ты будешь расти и жизнь начнёт всё больше и больше «подкраивать» тебя под общие мерки, и будет зависеть только лишь от тебя, хочешь ли ты быть такой же, как все.
И я не хотела… Я любила свой необычный красочный мир и не променяла бы его ни на что и никогда. Но, к сожалению, каждое прекрасное стоит в нашей жизни очень дорого и надо это по-настоящему очень сильно любить, чтобы не было больно за это платить. А, как нам всем очень хорошо известно, платить приходится, к сожалению, за всё и всегда... Просто, когда делаешь это сознательно, остаётся удовлетворение от свободного выбора, когда твой выбор и свободная воля зависит только от тебя. А вот за это, по моему личному понятию, по-настоящему стоит платить любую цену, даже если это иногда и очень дорого для самого себя. Но вернёмся к моему голоданию.
Прошли уже две недели, а я всё ещё, к большому огорчению моей мамы, ничего не хотела есть и, как ни странно, физически чувствовала себя сильно и совершенно прекрасно. А так как выглядела я тогда, в общем-то, весьма хорошо, постепенно мне удалось убедить маму, что ничего плохого со мной не происходит и ничего страшного мне, видимо, пока не грозит. Это было абсолютной правдой, так как я по-настоящему чувствовала себя великолепно, если не считать того «сверхчувствительного» психического состояния, которое делало все мои восприятия может быть чуточку слишком «оголёнными» – краски, звуки и чувства были такими яркими, что от этого иногда становилось тяжело дышать. Думаю, эта «сверхчувствительность» и явилась причиной моего следующего и очередного «невероятного» приключения…

В то время на дворе была уже поздняя осень и группа наших соседских ребят после школы собралась в лес за последними осенними грибами. Ну и естественно, как обычно, собралась с ними пойти и я. Погода стояла на редкость мягкая и приятная. Всё ещё тёплые солнечные лучи яркими зайчиками скакали по золотой листве, временами просачиваясь до земли и согревая её последним прощальным теплом. Нарядный лес встречал нас в своём празднично-ярком осеннем наряде и, словно старый друг, приглашал в свои ласковые объятия.
Мои любимые, позолоченные осенью, стройные берёзы при малейшем ветерке щедро роняли на землю свои золотые «листья-монетки» и, казалось, не замечали, что уже очень скоро они останутся один-на-один со своей наготой и будут стыдливо ждать, когда же весна снова оденет их в ежегодный нежный наряд. И только величавые, вечнозелёные ели гордо отряхивали старую хвою, готовясь стать единственным украшением леса в течение долгой и, как всегда, весьма бесцветной зимы. Под ногами тихо шуршали жёлтые листья, пряча последние сыроежки и грузди. Трава под листьями была тёплой, мягкой и влажной и как бы приглашала по ней ступать…
Я, как обычно, сбросила свои ботинки и пошла босиком. Я обожала всегда и везде ходить босиком, если только появлялась такая возможность!!! Правда, за эти прогулки очень часто приходилось расплачиваться ангиной, которая иногда бывала весьма продолжительной, но, как говорится, «игра стоила свеч». Без обуви ноги становились почти что «зрячими» и появлялось особенно острое чувство свободы от чего-то ненужного, что казалось, мешало дышать... Это было настоящее, ни с чем не сравнимое маленькое удовольствие и за него стоило иногда заплатить.
Мы с ребятами, как всегда, разделились парами и пошли кто куда. Очень скоро я почувствовала, что какое-то время иду уже одна. Не могу сказать, что это меня испугало (леса я не боялась вообще), но стало как-то не по себе от странного чувства, что за мной кто-то наблюдает. Решив не обращать на это внимания, я продолжала спокойно собирать свои грибы. Но постепенно чувство наблюдения усиливалось и это уже становилось мало приятным.
Я остановилась, закрыла глаза и попробовала сосредоточиться, чтобы попытаться увидеть того, кто это делал, как вдруг ясно услышала чей-то голос, который сказал: – Правильно… – И мне почему-то показалось, что он прозвучал не снаружи, а только лишь в моей голове. Я стояла посередине маленькой поляны и чувствовала, что воздух вокруг меня начал сильно вибрировать. Прямо передо мной появился серебристо-голубой, прозрачный мерцающий столб и постепенно в нём уплотнилась человеческая фигура. Это был очень высокий (по человеческим меркам) и мощный седой мужчина. Я почему-то подумала, что он до смешного похож на статую нашего бога Перкунас (Перун), для которого у нас на Святой Горе в ночь 24 июня каждый год разжигали костры.
Кстати, это был очень красивый старинный праздник (не знаю, существует ли он до сих пор?), который обычно продолжался до самой зари, и который очень любили все, вне зависимости от возраста и вкуса. На него всегда собирались почти что всем городом и, что было совершенно невероятно – на этом празднике никогда не замечалось никаких негативных инцидентов, несмотря на то, что всё происходило в лесу. Видимо красота обычаев открывала даже самые чёрствые людские души добру, тем же самым захлопывая дверь для любых назревающих агрессивных мыслей или действий.
Обычно, на Святой Горе всю ночь напролёт горели костры, в хороводах звучали старинные песни, и всё это вместе сильно напоминало необычайно красивую фантастическую сказку. Сотни влюблённых пускались ночью искать в лесу цветущий цветок папоротника, желая заручиться его магическим обещанием быть «самыми счастливыми и обязательно навсегда»… А одинокие молодые девушки, загадав желание, опускали в реку Нямунас сплетённые из цветов венки, посередине каждого из которых горела свеча. Таких венков опускалось множество, и река на одну ночь становилась похожей на удивительно красивую, мягко мерцающую отблесками сотен свечей, небесную дорогу, по которой, создавая дрожащие золотистые тени, плыли вереницы добрых золотистых привидений, бережно несущих на своих прозрачных крыльях чужие желания Богу Любви… И вот там же, на Святой Горе, до сих пор стоит статуя бога Перкунаса, на которую так похож был мой неожиданный гость.
Сверкающая фигура, не касаясь ступнями земли, «подплыла» ко мне, и я почувствовала очень мягкое, тёплое прикосновение.
– Я пришёл открыть для тебя Дверь, – опять послышался голос в моей голове.
– Дверь – куда? – спросила я.
– В Большой Мир, – прозвучал ответ.
Он протянул светящуюся руку к моему лбу и я почувствовала странное ощущение лёгкого «взрыва», после которого появилось чувство и вправду похожее на открывающуюся дверь… которая, к тому же, открывалась прямо у меня во лбу. Я увидела удивительно красивые, похожие на огромных разноцветных бабочек, тела, выходившие из самого центра моей головы… Они выстраивались вокруг и, привязанные ко мне тончайшей серебристой нитью, создавали удивительно красочный необычный цветок… По этой «нити» в меня вибрируя вливалась тихая и какая-то «неземная» мелодия, которая вызывала в душе чувство покоя и полноты.
На какое-то мгновение я увидела множество прозрачных человеческих фигур, стоящих вокруг, но они все почему-то очень быстро исчезли. Остался только мой первый гость, который всё ещё касался рукой моего лба и от его прикосновения в моё тело текло очень приятное «звучащее» тепло.
– Кто они? – спросила я, показывая на «бабочек».
– Это ты, – опять прозвучал ответ. – Это ты вся.
Я не могла понять, о чём он говорит, но каким-то образом знала, что от него идёт настоящее, чистое и светлое Добро. Вдруг очень медленно все эти необычные «бабочки» начали «таять» и превратились в изумительный, сверкающий всеми цветами радуги звёздный туман, который стал постепенно втекать обратно в меня... Появилось глубокое чувство завершённости и чего-то ещё, что я никак не могла понять, а только лишь очень сильно чувствовала всем своим нутром.
– Будь осторожна, – сказал мой гость.
– Осторожна в чём? – спросила я.
– Ты родилась… – был ответ.
Его высокая фигура начала колебаться. Поляна закружилась. А когда я открыла глаза, к моему величайшему сожалению, моего странного незнакомца уже нигде не было. Один из мальчишек, Ромас, стоял напротив меня и наблюдал за моим «пробуждением». Он спросил, что я здесь делаю и собираюсь ли я собирать грибы… Когда я спросила его сколько сейчас время, он удивлённо на меня посмотрев ответил и я поняла, что всё, что со мной произошло, заняло всего лишь несколько минут!..
Я встала (оказалось, что я сидела на земле), отряхнулась и уже собралась идти, как вдруг обратила внимание на весьма странную деталь – вся поляна вокруг нас была зелёной!!! Такой же изумительно зелёной, как если бы мы нашли её ранней весной! И каково же было наше общее удивление, когда мы вдруг обратили внимание, что на ней откуда-то появились даже красивые весенние цветы! Это было совершенно потрясающе и, к сожалению, совершенно необъяснимо. Вероятнее всего, это было какое-то «побочное» явление после прихода моего странного гостя. Но ни объяснить, ни хотя бы понять этого, к сожалению, я тогда ещё не могла.
– Что ты сделала? – спросил Ромас.
– Это не я, – виновато буркнула я.
– Ну, тогда пошли, – согласился он.
Ромас был одним из тех редких тогдашних друзей, кто не боялся моих «выходок» и не удивлялся ничему из того, что постоянно со мной происходило. Он просто мне верил. И поэтому я не должна была никогда ничего ему объяснять, что для меня было очень редким и ценным исключением. Когда мы вернулись из леса, меня тряс озноб, но я думала, что, как обычно, просто немного простудилась и решила не беспокоить маму пока не будет чего-то более серьёзного. Наутро всё прошло, и я была очень довольна тем, что это вполне подтвердило мою «версию» о простуде. Но, к сожалению, радоваться пришлось недолго…

Осада Бреслау советскими войсками весной 1945 года - не самый известный эпизод Великой Отечественной. Однако старинный польско-немецкий город стал образцовой крепостью Третьего рейха. Бреслау защищался многочисленным гарнизоном под командованием фанатичного руководителя и заставил потратить на его штурм много времени и сил, а его капитуляция стала веским успехом РККА.

Бреслау, он же польский Вроцлав, был крупным городом в Силезии - пограничном регионе между Польшей и Германией. К началу ХХ века он был почти полностью германизирован и стал крупнейшим промышленным центром региона, насчитывающим более 600 тысяч жителей. Во время Второй мировой войны население города только росло: Силезия находилась в глубине Германии, поэтому туда, подальше от бомбёжек, эвакуировали промышленные предприятия. В 1945 году фронт начал подходить к Германии.

Одним из важнейших элементов обороны рейха в конце войны стали фестунги - "крепости". Это была одна из наиболее спорных концепций, порождённых Гитлером в ходе войны. Суть в том, что на территории Германии назначались укреплённые города с гарнизоном, заранее подготовленными складами и позициями для круговой обороны. Чаще всего фестунг занимал узел дорог или морской порт. Войска, засевшие в такой крепости, становились гирей на ногах наступающих советских или союзных войск, не позволяли использовать идущие через них коммуникации и, наконец, выдёргивали крупные силы из рядов наступающих, заставляли тратить много сил, крови и времени на осаду и штурм.

Обратная сторона этой концепции очевидна: если извне не приходила помощь, крепость рано или поздно уничтожалась вместе с гарнизоном. Успешное деблокирование таких крепостей в реальности было редкостью. Чаще всего им предстояло дорого продавать жизнь. Познань, Тарнополь, Кюстрин, Глогау - список крепостей, гарнизоны которых перемешивали с щебёнкой, впечатлял. При внезапной хорошо скоординированной атаке крепость могла быть взята в очень короткие сроки - Могилёв и Орша летом 1944 года продержались буквально по несколько часов, Брест - считаные дни. Однако заблаговременная подготовка могла сделать фестунг крепким орехом.

В 1944 году немецкий фронт по цепочке обрушился в Белоруссии, на Украине и в Молдавии. После этого Гитлер объявил крепостями целый ряд городов на востоке Германии. Бреслау - крупный промышленный центр и перекрёсток железных и шоссейных дорог - однозначно попадал в этот список. В городе накапливались запасы продовольствия и возводились укрепления.

Строить по-настоящему развитую систему долговременных укреплений было некогда и не из чего, но в Бреслау возводились бетонные бункеры ещё в Первую мировую войну, а кроме того, город сам по себе был плотно застроен капитальными каменными строениями, старыми крепостными фортами и промышленными объектами. Всё это творчески дополнялось колючей проволокой, баррикадами и тому подобными сооружениями, которые можно было быстро и легко построить.

Кроме того, в Бреслау формировались батальоны фольксштурма. Ополчение создавалось в Германии повсеместно. Однако в Бреслау развернули поистине кипучую деятельность по их формированию. В городе насчитывалось 38 батальонов фольксштурма. Как правило, эти подразделения из школьников старших классов, вояк зрелого возраста и мобилизованных рабочих были вооружены пёстрым набором винтовок, включая трофейные и устаревшие, и противотанковыми гранатомётами - широко распространёнными "фаустпатронами". Боевая ценность фольксштурма была, конечно, не такой, как у регулярных войск, зато этих солдат было много.

Огромную роль в обороне Бреслау сыграл человеческий фактор. Гауляйтер Нижней Силезии Карл Ханке был настроен на решительное сопротивление. Он же принял одно из важнейших решений для судьбы города. В декабре 1944 года, когда Бреслау уже был объявлен крепостью, Ханке воспротивился эвакуации из города гражданского населения. На тот момент Бреслау находился в сотнях километров от линии фронта, и гауляйтеру показалась глупой идея озаботиться вопросами эвакуации в такой обстановке. К тому же он боялся реакции Гитлера на такие "панические" меры. Эвакуация так и не началась вовремя, и этим решением Ханке обрёк на смерть множество людей.

В январе 1945 года РККА начала одну из самых блестящих своих операций - Висло-Одерскую. Немецкий фронт рухнул, резервы были опрокинуты почти мгновенно, армии, оборонявшиеся на Висле, были быстро разгромлены. Фронт стремительно приближался к Бреслау. 21 января гауляйтер Ханке призвал жителей к оружию. Из города побежали женщины и дети, но это бегство было уже запоздалым.

Однако планы советского командования по прорыву к городу нарушились довольно быстро. На внешнем обводе крепость защищали регулярные части, и сходу взломать рубежи вокруг Бреслау не удалось. Тем более 1-й Украинский фронт маршала Конева выкатился к Силезии после долгих боёв, пройдя сотни километров. Так что быстрый штурм Бреслау признали нецелесообразным. Однако это не означало, что в крепости могут расслабиться. На сей раз последовал рывок в обход Бреслау к западу и югу от города.

Огромную роль в судьбе крепости сыграл фактор "неуловимого Джо": город находился в стороне от основного направления наступления. Поэтому отсекать Бреслау от основной территории рейха направились сравнительно небольшие силы РККА. Проломить оборонительные рубежи крепости они на этом этапе даже не пытались. В ночь на 14 февраля кольцо вокруг города всё же замкнулось. Конев со спокойной совестью перебросил основные силы на другие участки, оставив около города только одну 6-ю общевойсковую армию.

Однако на этом эпопея Бреслау только началась.

Осада

Когда 6-я армия начала осаду Бреслау, никто и подумать не мог, что ей предстоит застрять возле города более чем на два месяца. Однако в действительности Бреслау обладал очень многочисленным гарнизоном. В крепости засело 50–60 тысяч немецких солдат и офицеров (в советских источниках говорится даже о 80 тысячах). Они располагали артиллерией, складами боеприпасов, запасами продовольствия и сдаваться не собирались.

Осадой руководил командующий 6-й армией Владимир Алексеевич Глуздовский. Ещё до Великой Отечественной он получил неплохое военное образование, окончил Академию им. Фрунзе и успел повоевать в Китае военным советником. Его биография во время войны была бурной: Глуздовский выводил из окружения свои части и воевал на самых разных участках фронта. 6-ю армию он возглавил в декабре 1944 года.

Возможности к быстрому взятию Бреслау сильно снижала малочисленность осаждающих. 6-я армия имела в строю 58 тысяч солдат, однако уже в конце месяца из её состава вывели часть войск, так что непосредственно в штурме армия участвовала, имея по 35–45 тысяч человек в строю в каждый конкретный момент. Широко разошедшиеся в литературе данные о 150 тысячах осаждающих не более чем немецкий пропагандистский штамп, который не подтверждается советскими ведомостями боевого состава. То есть наступающие имели в лучшем случае столько же, а скорее даже меньше людей, чем обороняющиеся. Большой помощи ждать не приходилось. Русские могли полагаться только на сокрушительную огневую мощь и совершенную тактику.

Гауляйтер Ханке и военное командование крепости рассчитывали на помощь извне. Они ожидали, что рано или поздно явится спасение в виде дивизий. До того помочь выстоять могли самолёты, летавшие в Бреслау с грузами боеприпасов. "Воздушные мосты" к окружённым были визитной карточкой рейха. СССР по общей бедности редко мог наладить такие рейсы к своим окруженцам.

Однако под Бреслау оказалась армия, более технически продвинутая, чем в 1941–1942 годах. Под городом активно использовались РЛС, в том числе полученные от союзников по ленд-лизу, поэтому самолёты с грузами для Бреслау постоянно находились под ударами зениток и авиации.

Тем временем на земле шёл штурм. С северной стороны город закрывала болотистая местность с вязкой, зыбкой почвой, поэтому русские закрыли этот участок "укрепрайоном" (имеются в виду не бетонные сооружения, а воинская часть с большим количеством тяжёлого оружия) и повели штурм с южной и западной окраин.

https://static..jpg" alt="" data-layout="regular" data-extra-description="">

Уличный бой не знал компромиссов и пощады. Так, один из опорных пунктов вермахта уничтожили сапёры. При помощи тротила они в стенах пробили небольшие отверстия, после чего внутрь начали забрасывать дымовые шашки и бутылки с горючей смесью. Из 60 человек гарнизона сдаться в плен успело только 16. На немецкой стороне баррикады старались тушить пожары и даже пытались использовать своего рода "коктейли анти-Молотова" - ёмкости с химикатами для тушения пламени. Однако наступающие советские части сопровождала стена огня.

В среднем в сутки русские тратили по 500–1000 бутылок с горючей смесью. Плюс огнемёты. Другой приметой места стало массовое использование дымов. Завесы использовали и для прикрытия своих действий, и для ослепления неприятельских огневых точек. Масштаб их применения в Бреслау просто зашкаливал - до двух тысяч дымовых боеприпасов в сутки. Дымы были одним из способов выкатить пушки на прямую наводку, не опасаясь прицельного огня. Некоторые расчёты орудий к концу штурма имели на счету по десятку разбитых с прямой наводки огневых точек и по несколько десятков убитых, раненых и пленённых немцев. После уничтожения основных узлов сопротивления начиналась зачистка. Затем танки и самоходки получали возможность перенести вперёд позицию - и всё начиналось сызнова в новом квартале.

К оружейной экзотике относится применение в Бреслау трофейного "чудо-оружия". Во время боёв в Силезии красноармейцы захватили несколько десятков радиоуправляемых инженерно-подрывных танкеток. В Бреслау их использовали для атак немецких укреплений. Такая танкетка была действительно своеобразным видом оружия. Наиболее успешно их применяли, если действовали внезапно, на дороге не было никаких препятствий, а танкетки запускали массово. В этом случае удавалось причинить немцам тяжёлый ущерб. Однако если те ожидали атаки, то едущие со скоростью бегущего человека "шахидмобили" легко расстреливались.

Бои часто доходили до рукопашной. Один из пехотинцев рассказывал:

- В одном из домов я забегаю на второй этаж, а там, прямо передо мной, живой немец. Я жму на курок - автомат молчит, диск уже пустой, а выхватить пистолет из-за пазухи я не успел. У немца, наверное, тоже кончились патроны, он сразу кинулся на меня. Мы с ним сцепились, он повалил меня и стал душить сверху. И хоть я сам был здоровым парнем, в кузнице всё-таки вырос, но немец оказался крепче и почти меня придушил. В такие мгновения, наверное, инстинкт срабатывает. Я ослабил хватку, которой сдерживал руки немца, сжатые на моём горле, моя правая рука сама дотянулась до сапога и вытащила кинжал. Я ткнул им немца несколько раз в левый бок. Его пальцы ослабли, глаза затуманились, и он завалился в сторону. Добил его прикладом автомата, несколько раз бил, озверел... Снял с него часы, а больше потрошить не стал, он был весь залит кровью...

Немцы защищались крайне ожесточённо и зачастую весьма искусно. Вдобавок части вермахта и фольксштурма опирались на разнообразные укрепления, в том числе долговременные. Ещё одной проблемой наступающих стала нехватка пехоты. Да, штурмовые группы действовали блестяще, однако из-за неблагоприятного численного соотношения в условиях большого города пехотинцы быстро выматывались, а раненых и убитых было просто некем заменить: пополнения текли в 6-ю армию тонкой струйкой. Немцы отчаянно отбивались, уповая на обещания Гитлера спасти их и россказни о якобы уже идущей помощи.

воздушного моста". Правда, эта ударная стройка закончилась предсказуемо: визитом "илов", которые с бреющего полёта обрушили бомбы и пули на стройку и самих строителей.

Из-за малочисленности советских частей им приходилось делать остановки для пополнения и отдыха даже после не самого глубокого продвижения. Однако зачистка шла неотвратимо. К концу апреля красноармейцы серьёзно углубились в Бреслау. К началу мая Глуздовский распорядился приостановить атаки: генерал ожидал конца войны.

Если командарм не хотел лишних смертей своих солдат, то и немцы не хотели умирать. 4 мая к коменданту Нихофу явилась депутация священнослужителей. Пастыри пытались уговорить коменданта капитулировать. Тот начал темнить, но на следующий день финальный удар крепости нанёс, казалось бы, самый стойкий нацист - Карл Ханке.

Гауляйтер решительно отклонил все просьбы и предложения капитуляции, но сам решил не умирать. 5 мая он сумел улететь на заблаговременно спрятанном самолёте. Нацистский бонза продемонстрировал просто великолепный цинизм. Утром в газете он стращал карами вплоть до смертной казни всех, кто заикнётся о сдаче, а вечером самолёт уже уносил его подальше от Бреслау.

Впрочем, когда гауляйтер упорхнул из Бреслау, Нихоф тут же прекратил артачиться и отправился на передовые договариваться о капитуляции. Приходится признать, что Нихоф оказался умнее и удачливей: он отделался десятью годами в лагерях. Ханке пытался затеряться среди немцев, бегущих через Чехословакию, но был пойман чешскими партизанами и убит. Гарнизон Бреслау сложил оружие. Последняя крепость Гитлера пала, когда сам Гитлер был уже на том свете. Сдалось около сорока тысяч солдат и офицеров.

В Германии длительная упорная оборона Бреслау обычно рассматривается как серьёзный успех и даже как чудо. При более внимательном рассмотрении оказывается, что чудо имело вполне прозаическое объяснение. Безусловно, Конев не возражал бы, если бы город каким-то образом побыстрее пал в руки победителей. Однако легко заметить, что осада велась недостаточными для такого крупного города силами. 6-я армия была малочисленной, а полученные ею пополнения позволяли лишь компенсировать потери.

Конечно, не стоит бросаться в другую крайность и объявлять 6-ю армию охраной лагеря вооружённых военнопленных. От войск ожидали взятия города, но командование было готово тратить силы и кровь на штурм в строго определённых и не очень широких пределах. Красная Армия меньшим числом людей вела осаду более многочисленного гарнизона. Однако взятие этой крепости действительно может составлять предмет гордости красноармейцев. Несмотря на упорное сопротивление, фанатичного командующего, фортификационные сооружения и недостаточность сил, 6-я армия принудила Бреслау к капитуляции и наглядно продемонстрировала возможности Красной Армии конца войны.

23 Января 1945г. в боях за Одер 1-й Украинский фронт Маршала Конева вышел к реке между Оппельном (Ополе) и Олау (Ежег), распространил к 28 Января действия на Север вплоть до подступов к Бреслау (Вроцлав) и захватил плацдарм в районе Штейнау (Сьцинава). Несмотря на контратаки двух Немецких корпусов, пытавшихся удержать Красную Армию, Бреслау и Глогау (Глогув) были окружены и силы Вермахта медленно отходили на Запад.

Война перешла на территорию Германии. Старинный город Бреслау являлся столицей немецкой земли Нижняя Саксония (перешел под владение Польши только в 1945 году). С середины 1943 г. согласно директивы Гитлера, наиболее крупные города на пути наступающей Красной Армии должны были быть превращены в крупные оборонительные узлы, так называемые “крепости”, своего рода “волноломы”, призванные задерживать наступающие Советские войска. В начале Сентября 1944г. Бреслау был провозглашен крепостью. Военное руководство в городе осуществлял Генерал-лейтенант Краузе, а партийную власть НСДАП - Гаулейтер Нижней Саксонии Карл Ханке. В Сентябре Генерал Краузе потребовал эвакуации из города 200.000 человек гражданского населения, однако, Ханке отклонил это и последующие требования этого характера, вплоть до 19 Января, когда он согласился на эвакуацию лишь небольшой части граждан, не способных держать в руках оружие. Начиная с Октября 1944г. в Бреслау велись интенсивные фортификационные работы, силами гражданского населения, заключенными концлагерей, а также подошедшими из Германии саперными частями и соединениями. Условия для укрепления города были налицо: по странному стечению обстоятельств Бреслау не подвергался интенсивным налетам Англо-Американской авиации, несмотря на значительную концентрацию в городе оборонных предприятий, в числе которых лидером был машиностроительный завод FAMO.

Инженерные работы в Бреслау проводились планомерно, с использованием уже приобретенного Вермахтом опыта. Во время захвата городов, после успешных прорывов, на Восточном фронте, Красная Армия использовала большие группы танков с десантом на броне для захвата городов с ходу. В случае неудачи, город охватывался с флангов, и предпринималась попытка ночного штурма. Поэтому Бреслау изначально готовился для круговой обороны. Была создана разветвленная сеть опорных пунктов в городе и предместьях, прикрытых полевыми противотанковыми укреплениями и многочисленными ходами сообщения. Все это наряду с укреплениями внутри города создавало глубину обороны. После уроков Сталинграда, были предприняты все необходимые меры, препятствующие расчленению города на сектора и уничтожения обороняющей его группировки по частям. Была развита разветвленная сеть наблюдательных пунктов, обеспечивающая быстрое сосредоточение огня артиллерии на любой точке города. В крышах зданий были сделаны проломы и на чердаках установлены минометы. Пулеметы, установленные в зданиях, превращенных в опорные пункты, были хорошо защищены и позволяли создавать зону сплошного огня на улицах, разделяющих здания. Дома, превращенные в опорные пункты, имели определенные гарнизоны, способные получать пополнения и оказывать помощь соседям. Был также учтен тот факт, что при прорыве в город танки противника могли действовать только на определенных направлениях, что позволяло вести успешное противодействие даже при ограниченном количестве противотанковых средств. Позиции противотанковой артиллерии находились в опорных пунктах и на танкоопасных направлениях. Своевременно было доставлено большое количество ручного противотанкового оружия.

Осада Бреслау началась 13 Февраля, после того, как части 6-й и 5-й Гвардейских Армий при поддержке 7-го и 4-го Гвардейских Танковых корпусов, оттеснив LVII танковый корпус вермахта, перерезали шоссе на Герлиц, замкнув кольцо окружения вокруг Бреслау. Гарнизон города насчитывал 80.000 человек, включая 269 Стрелковую дивизию, 609 Стрелковую дивизию, вновь сформированную из местного резерва, крепостной батальон СС “Бесселейн”, охранный батальон РОА, 40 Батальонов Фольксштурма, разрозненные части Военных училищ, Авиаполевых частей Люфтваффе, Гитлерюгенда и Полиции. Силы обороняющихся включали в себя около 15 штурмовых орудий StuG Ш и IV и 2 танка Tiger I Ausf E, отремонтированные на заводе FAMO. Артиллерию представляли 30 Гаубичных батарей, представлявших собой орудия различных калибров и происхождения, а также 4 батареи 88-мм пушек FLAK-36 и 2 батареи противотанковых пушек PAK-40. В Декабре 1944г. в город было доставлено 50 управляемых самоходных противотанковых мин “Goliaph”. Существовала также возможность получения подкреплений по воздуху, так как незадолго до начала осады началось строительство взлетно-посадочной полосы на центральной улице города Кайзерштрассе. Командование гарнизоном принял на себя Генерал-майор Нейхофф, заменивший собой неугодного Ханке Генерала Краузе. Боевой дух защитников Бреслау был очень высок, - ибо это была первая “крепость” на Немецкой земле, кроме того, огромную роль играли организаторские способности и пропаганда Гаулейтера Ханке, оставшегося фанатично преданным идее национал социализма. По городу были распространены слухи о противоречиях в лагере союзников и скором наступлении из Силезии и Померании. Сами за себя говорили звуки боя с медленно отходившими немецкими частями, которые были слышны в Бреслау в течение месяца после начала осады.

16 Февраля 1945г была попытка первого штурма осажденного города. Как и предполагало немецкое командование, - вперед пошли танки со штурмовыми группами на броне. Укрепления в предместьях Бреслау были быстро прорваны. Начались тяжелые бои за город. Только в первые три дня были уничтожены 76 Советских танков, в основном на улицах города от огня “Панцефаустов” и “Панцершреков”, противотанковых и зенитных орудий, а также быстро меняющими свои позиции штурмовыми орудиями. Основными участками боев стал промышленный район города и аэродром в предместье. 28 Февраля на импровизированный аэродром на Кайзерштрассе были десантированы на планерах и транспортных самолетах Junkers-52, 2-й и 3-й парашютно-десантные батальоны из состава 9-й Воздушно-десантной дивизии. Существует версия о высадке части парашютистов с использованием парашютов, однако это не имеет документального подтверждения. Парашютисты немедленно были введены в уличные бои и явились хорошей помощью осажденному гарнизону. С оборонных предприятий города на позиции доставлялись импровизированные орудия и минометы и боеприпасы.

В течение первых 2-х недель боев Советские войска потеряли 162 танка, в основном уничтоженных на улицах города и около 4.000 человек пехоты. С начала Марта под влиянием первых неудач, Красная Армия изменила тактику и занялась постепенным подавлением опорных пунктов огнем артиллерии по квадратам и применением тактики выдавливания противника в центр города с использованием штурмовых групп при поддержке саперных подразделений. В качестве отборных штурмовых частей были введены в бой 3 Батальона морской пехоты Краснознаменного Балтийского флота. Огнем артиллерии была выведена из строя посадочная полоса на Кайзерштрассе. Была повторена попытка строительства нового аэродрома в центре города, но она была успешно пресечена действиями Советской артиллерии и штурмовой авиацией. Немецкие войска оказывали яростное сопротивление, с боем оставляя дом за домом, однако судьба города уже была решена. 4 Мая вдохновитель обороны Бреслау Гаулейтер Ханке был эвакуирован из города самолетом “Fiseler-156 Storch”, чтобы занять пост Рейхсфюрера СС, вместо смещенного Гиммлера. Спустя неделю он пропал без вести в районе Праги. 6 Мая комендант Бреслау Генерал Нейхофф подписал акт о капитуляции. Потери в живой силе Вермахта составили 7.000 человек, потери Красной Армии - 9.000 человек. Потери Советских танков и САУ составили около 200 единиц, из них 70%, в первые 2 недели боев. Более 2/3 городских строений были разрушены. Потери гражданского населения составили около 80.000 человек, включая Фольксштурм и подразделения Гитлерюгенда. 9 Мая город официально перешел под Польское административное управление.