Болезни во время блокады ленинграда. Врач в блокадном ленинграде

Воспроизводство населения России после 2013-2014 годов стало драматически ухудшаться. Из-за каскадных демографических реакций количество людей трудоспособного возраста ежегодно сокращается на миллион, низкая рождаемость свидетельствует о вымирании. У здравоохранения и правительства ресурсы для выхода из кризиса исчерпаны. Спасти положение может только чудо. Возможно ли оно?

С началом Великой Отечественной войны в июле–сентябре 1941 года из Ленинграда было эвакуировано более 400 тыс. горожан. 8 сентября город оказался в блокаде. Вторая волна эвакуации пришлась на сентябрь–апрель 1941–1942 годов. По льду Ладожского озера Дорогой жизни отправлено в тыл более 600 тыс. жителей. В третью волну (май–октябрь 1942 года) выведено из окружения около 500 тыс. человек. Общее число эвакуированных составило 1,7 млн.

Из-за голода, бомбежек и артобстрелов в первый блокадный год погибли 675 тыс. горожан. Если бы не эвакуация, число жертв могло оказаться значительно больше. К 1942 году количество жителей сократилось до 622 тыс., к 1943 году – до 546 тыс.

В пересчете на 1 тыс. населения максимальные демографические потери случились в 1942 году. Смертность превысила довоенные показатели в 19 раз. От бомбежек и обстрелов погибли 16 747 человек – 3% всех потерь. Остальные жертвы пришлись в основном на голодные смерти: алиментарная дистрофия, авитаминозы и др. Самым тяжелым был рубеж 1941–1942 годов. Суточные порции хлеба снизились для рабочих и инженеров до 250 г, остальным жителям – до 125 г. Пик младенческой смертности был в 1942 году, превысив уровень 1940 года в 1,8 раза.

Главными повреждающими здоровье факторами, по оценке медиков, стали «...голод, холод и ежедневное психическое напряжение от опасностей для жизни. Они взаимно отягощали друг друга, усугубляя нарушения жизнедеятельности организма». У женщин наиболее частым гинекологическим заболеванием была аменорея – прекращение в организме ежемесячных циклических процессов. Эндокринные и нервные нарушения приводили к атрофии яичников, торможению созревания яйцеклеток, дистрофическим изменениям половых органов вплоть до выпадения матки. При обследованиях в 1941–1942 годах взрослых женщин «аменорея военного времени» обнаруживалась у 80–90%. Стали невозможными не только зачатия, но и вообще интимная жизнь.

В результате число браков уменьшилось в шесть раз: от 12,6% в 1940 году до 2% в 1942-м. Частота репродуктивных половых контактов сократилась в два раза.

Однако в 1943 году вдруг случился всплеск репродуктивной энергии и свадебный фейерверк. Количество браков превысило довоенный уровень – 13,2%. Со сдвигом на один год, в 1944 году, взлетела рождаемость, превысив уровень 1940 года, соответственно 31% и 23,6%. При этом жизнеспособность младенцев сохранялась стабильной: частота мертворождений варьировала в интервале 1,7–2,1%. Хотя антропометрические параметры плодов (длина и масса тела) снизились.

Для оптимизации питания беременных и детей в июне 1942 года был создан совет по питанию. Ученые Педиатрического института разработали рецептуры питательных смесей из доступных заменителей: соевое молоко, восстановленное растительное масло из олифы, хвоя, дрожжевой суп и др. Принято постановление о введении дополнительных норм питания беременных и после родов в течение двух месяцев. Детская смертность от обычных заболеваний, за вычетом алиментарной дистрофии, стала снижаться: с 245 случаев (на 1 тыс. живорожденных) в 1942 году до 142 в 1943-м.

Беби-бум в осажденном Ленинграде противоречит всем канонам медико-санитарной науки. «Умереть должны были все», а «...они держались, жили вопреки научным расчетам...», писал один из блокадных врачей М. Фролов. Поэтесса Вера Инбер в стихотворении «Пулковский меридиан» так описывала блокадное педиатрическое «чудо»: «Но встречный – в одеяльце голубом,/ Мальчишечка грудной – само здоровье,/ Хотя не женским, даже не коровьим,/ А соевым он вскормлен молоком...»

В 1943 году существенных экономических изменений в жизни ленинградцев не случилось. Вопреки этому общая смертность с 1943 года стала поразительно уменьшаться, и к 1944-му ее уровень (17%) оказался ниже довоенного (17,5%). Как такое могло произойти?

По законам психодемографии накануне 1943 года должно было свершиться что-то духовно великое. Действительно, к концу 1942 года в битве под Сталинградом наступил критический момент: на карте истории оказалась судьба Отечества. И «вдруг» – 31 января добровольно сдался в плен командующий немецкой армией фельдмаршал Паулюс, а 2 февраля Красная армия одержала сокрушительную победу в тяжелейшей за всю военную историю битве.

Эта вдохновляющая весть, сугубо нематериальное явление, вызвала у людей взлет социального оптимизма и уверенности в начале великого перелома. В самом Ленинграде 18 января 1943 года было прорвано кольцо окружения. Образовался узкий коридор, по которому в город под обстрелом немцев пошли поезда с продуктами и вооружением. А через год, 27 января 1944 года, блокада была снята, продлившись 872 дня.

Значение психического состояния для репродуктивного потенциала отмечали многие работавшие в блокаду врачи. По мнению профессора М. Черноруцкого, в механизмах развития аменореи 1941–1942 годов ведущая роль принадлежала психосоматическому фактору. Улучшение женского здоровья в значительной мере определялось «...снижением нервного напряжения и положительными эмоциями в ожидании снятия блокады». К весне 1944 года частота аменорей у женщин сократилась до 16%, к лету 1944-го – до 6–8%.

Представленные материалы, достоверность которых не вызывает сомнений, подтверждают огромное значение духовно-эмоциональных факторов в обеспечении биологической жизнеспособности человеческого организма. Этим закладываются основания научного оптимизма для решения современных проблем воспроизводства населения. Демографическое возрождение России возможно, если будут найдены вдохновляющие общество великие социальные решения.

Лидия Павловна, как вы пришли к выводу, что внуки блокадников чаще своих сверстников страдают от хронических заболеваний?

Изначально я занималась изучением здоровья взрослых, переживших в детстве блокаду Ленинграда. А в 1989 году увидела архивные документы, часть которых никто из исследователей не видел. В 2002-м защитила докторскую диссертацию на тему: «Особенности соматических заболеваний у людей старших возрастных групп, переживших в детстве блокаду Ленинграда». Одним из методов исследования было анкетирование более шестисот блокадников, приходивших ко мне на прием в городскую поликлинику № 112. Среди большого количества вопросов был и вопрос о состоянии здоровья внуков: имеют ли они установленные хронические заболевания, лежали ли из-за них в стационарах. После анализа результатов выяснилось, что 30% внуков блокадников уже страдают хроническими болезнями, а в группе сравнения этот процент был в два раза ниже. При этом дети блокадников существенно не отличались по состоянию здоровья от детей, родившихся в семьях из группы сравнения.

- Почему изучением состояния здоровья блокадников и их потомков стали заниматься так недавно?

До начала 2000 годов в структуре официальных отчетов о заболеваемости, смертности населения Петербурга не было такой социальной группы, как «блокадники», поэтому точной информации, необходимой для исследования не было.

- Что вы собираетесь выяснить в своей новой работе и как будете его проводить?

Я хочу выяснить, почему внуки блокадников пострадали больше, и почему пострадали именно они. В том, что дедушки и бабушки, пережившие голод в детстве, во многом определяют состояние здоровья внуков, уже было известно и до моих исследований на примере 5-ти месячного голода в Голландии (1944-1945 годы). В сотрудничестве с биологами я хочу провести генетические и морфологические исследования. Сотрудничать предполагаю, с учеными нашего города и Новосибирска. Надеемся на получение гранта для проведения исследований.

- Как на здоровье петербуржцев в целом отразилось их блокадное прошлое?

Женщины, в детстве пережившие блокаду Ленинграда, болеют сахарным диабетом более чем в 8 раз чаще по сравнению с группой сравнения. Они чаще страдают ожирением, артериальной гипертензией, например, у женщин, которым во время блокады было меньше 12 лет, чаще развивается артериальная гипертензия. У мужчин-блокадников чаще обнаруживается тяжелое течение атеросклероза коронарных артерий, чаще возникает желчнокаменная болезнь, но артериальная гипертензия, ожирение и сахарный диабет у них диагностируются с такой же частотой, что и в группе сравнения. То есть голодание по-разному повлияло на мальчиков и девочек. Я полагаю, что эти особенности возникают из-за различий в возрастных критических периодах развития мальчиков и девочек. При этом есть общие слабые места - раннее развитие и тяжелое течение атеросклероза аорты, поражение почек.

Выяснилось также, что если в целом у жителей Петербурга чаще возникают ишемические инсульты, то у блокадников - геморрагические. Полагаю, это происходит из-за чрезмерного употребления поваренной соли в осажденном городе — ее было достаточно.

- Сколько дней голодания наносят непоправимый вред организму?

Полное голодание больше 72 часов уже считается длительным и вызывает целый ряд перестроек в организме. Более длительное голодание приводит к глубоким метаболическим и гомеостатическим изменениям в организме как во время голодания, так и после него. Например, дети, оказавшиеся в блокированном Ленинграде в возрасте 2-3 лет, переставали ходить, говорить, а многие и улыбаться.

Я выяснила, казалось бы, парадокс: дети, пережившие блокаду Ленинграда, чаще оставались на второй год в общеобразовательной школе, но при этом они же чаще получали высшее или среднее специальное образование и становились успешнее своих сверстников. В чем причина? Дело в том, что после блокады государство уделяло большое внимание здоровью детей, выживших в осажденном городе, например, были созданы специальные программы реабилитации, работали лесные школы, где дети не только учились, но и поправляли здоровье. Однако в зрелом возрасте у бывших малолетних жителей блокированного Ленинграда раньше развивались хронические заболевания, и они чаще выходили на пенсию по болезни, раньше получали группу инвалидности. Таким образом, затяжное голодание повлияло не только на физическое состояние детей, оно во многом определило состояние их здоровья в последующие взрослые годы жизни, поскольку голод - мощнейший фактор, изменяющий регуляторные системы организма. Например, после блокады многие женщины детородного возраста возвращались к нормальной массе тела через ожирение, набирая до 40 кг жировой ткани.

Голодной зимой 1941-1942 годов у многих ленинградских женщин не было месячных: организм пытался выжить, пытаясь приспособиться к экстремальным условиям. Тем не менее, с августа по декабрь 1942 года в городе ежемесячно рождались дети, хотя их было очень мало: 291, 108, 59, 62, 99 новорожденных соответственно (для сравнения: год назад ежемесячно в городе появлялись на свет около 5000-6000 младенцев).

Голод отпечатался в сознании людей и стал их главным страхом — блокадники, с которыми я общалась, всегда имели дома запасы еды, а в 1990-е годы, во время приватизации, они вкладывали свои ваучеры в акции пищевых предприятий - «Дока-хлеба», «Петмола» и т. д.

Сейчас мне непонятно, почему людей считают блокадниками, только если они пробыли в осажденном Ленинграде не менее четырех месяцев. Этому нет медицинского объяснения. Каждый день голодания наносил организму ребенка непоправимый вред. У нас в городе живут до сих пор немногие из родившихся в конце 1943-го - январе 1944 года. Они, ленинградцы, родились в блокированном городе, но жителями блокадного Ленинграда не являются. Вот это парадокс из парадоксов. Сейчас они люди не имеют официального права лечиться в больнице для блокадников или в Госпитале для ветеранов войн.

- Если даже три дня голодания в детстве могут иметь отдаленные последствия , то как на здоровье россиян могут отразиться голодные девяностые годы ?

По данным экспертов Всемирной организации здравоохранения, в 1990-е годы каждый третий российский ребенок в возрасте до двух лет голодал. По данным российского правительства, горячее питание получали лишь 10% школьников, рационы питания наших детей обеспечивали лишь 20-40% всей потребности в витаминах и 70-90 % - потребности в белках и энергии. И это только официально признанные данные. Можно предполагать, что через некоторое время в нашей стране возникнут неблагоприятные изменения в структуре заболеваемости и смертности взрослого населения из-за голодного детства в 1990-х.

Доктор Питер

Продолжаю тему блокадных дневников.Начало

Начнем с запретов. Один услышал, и не понял, но передал другому. Другой записал дневник и передал последующим поколениям. Вот так и появляются мифы,снованные, вроде как, на первоисточниках.

Первый логичный вопрос - зачем скрывали смерть от истощения, если голод был общеизвестным фактом? И от кого?
И какая выгода власти в том, чтобы убеждать родственников в том, что человек умер не от голода, если он все равно умер?
Или все же он мог умереть от чего-то другого?

Ответы на вопросы опять дает Ольга Ивановна Базан.

“В начале блокады люди гибли в основном от травм, а в дальнейшем - от голода, вызывавшего алиментарное истощение.

Первые случаи смерти от алиментарного истощения среди гражданских лиц зарегистрированы в октябре 1941 года, среди военнослужащих - в середине ноября 1941 года, после чего кривая смертности круто взлетела вверх, достигнув своего максимума в феврале, а с конца февраля пошла на снижение, сначала очень быстрое, потом постепенно более пологое, и это продолжалось до ноября 1942 года. <…>

Патология истощения была неоднородна. Ее можно условно разделить на четыре периода…Первый период, период острого голода, охватывает ноябрь-декабрь 1941 года и начало января 1942 года.

Второй характеризуется вспышкой дизентерии и авитаминозов и охватывает конец января, февраль и март 1942 года.
На третий период -апрель, май, июнь 1942 года - наложила отпечаток вспышка тяжелейшего блокадного туберкулеза.

И, наконец, четвертый - лето и осень 1942 года - это период выхода из патологии истощения.
Смерть военнослужащих от неосложненного алиментарного истощения наблюдалась только в первом периоде патологии истощения и составляла всего 14% всех умерших, включая случаи с охлаждением -5-6% и острой сердечной недостаточности - 2%, остальные умирали от присоединившейся очаговой пневмококковой пневмонии. Пневмония часто являлась непосредственной причиной смерти на протяжении всей патологии истощения.”

То есть, люди умирали не от того, что они были истощены , а от того, что их болезнь не проявлялась и их от нее не начинали лечить вовремя.

Истощение изменило проявления и течения присоединившихся болезней , пишет Базан.

Изменились симптомы, врачам было трудно поставить диагноз. Для того, чтобы это понять и найти новые способы диагностики и борьбы с болезнью, понадобилось время и огромные усилия клиницистов и патологоанатомов.

Вот, что сказано о дизентерии.
“ Характерные симптомы отсутствовали, и поносы у истощенных расценивали, как “голодные поносы”…., больные не были изолированы, не получали соответствующего лечения . Но при первых же вскрытиях истощенных поносами патологоанатомы установили диагноз дизентерии. Срочно были проведены все противоэпидемические мероприятия. Лишь спустя пять месяцев, когда восстановилась работа бактериологических лабораторий, диагноз дизентерии был подтвержден бактериологами.”

Изменилось течение туберкулеза, он маскировался под грипп, тиф или пневмонию.

Для того, чтобы понять ситуацию “врачи активно посещали вскрытия, проводили клинико-анатомические сопоставления, и диагностика туберкулеза стала улучшаться”

Гипертония протекала настолько скрытно, что не была вовремя выявлена не только клиницистами, но и патологоанатомами. С июня 1942 года стало нарастать количество больных с недостаточностью сердца.

Если до войны таких больных был 3-4%, то теперь их стало 10, потом -20, 40, 50%. При этом ни лечащие врачи, ни патологоанатомы не подозревали, что причина этого - гипертония. Первыми диагноз установили окулисты, выявив у больных с недостаточностью сердца спазм сосудов сетчатки глаза. Тогда стало ясно, что сердечная недостаточность - осложнение гипертонии.
Спазм сосудов создавал трудности в работе сердца, в результате чего обычно происходило увеличение массы сердца, как компенсация нагрузки. Однако сердце голодающего теряло во время голода одну треть и увеличиваться не могло, в результате развивалась недостаточность, что сначала и сбивало с толку. Давление при такой гипертонии часто бывало в норме, и лишь иногда колебалось.
Ко всему прочему, такой болезнью стали заболевать отнюдь не старые люди, средний возраст заболевания понизился.

А еще были инфекционные заболевания.

В истории войн люди в осажденных городах погибали от голода и эпидемий. Однако, в целом, как пишет Базан, эпидемиологическая обстановка в городе была благополучной.

Это не значит, что не было вспышек эпидемий, это означает, что инфекция вовремя обнаруживалась, и принимались меры по предотвращению ее распространения.

“Казалось бы, в Ленинграде все было уготовано для вспышки эпидемий сыпного и брюшного тифа. Особенно тяжелые условия создались зимой 1941-1942 годов. Вышли из строя водоснабжение и канализация; нечистоты стекали в ленинградские реки, а вода этих рек была одним из источников водоснабжения города и фронта. Вторым источником питьевой воды был талый снег, и он тоже был пропитан нечистотами.
Среди гражданского населения наблюдалась вшивость, в город нагрянули полчища крыс…”

Тем не менее, отмечает Базан, распространения эпидемии не последовало. И это было не чудо.

“…чуда не было. Была организованная, глубоко продуманная, героическая совместная работа санитарно-эпидемиологических служб- как военных, так и гражданских. “
А службы работали в тесном контакте с руководством города…и город реагировал и удовлетворял их требования. Борьба с эпидемиями - это тоже фронт, его передний край.
Проводилась массовая иммунизация и вакцинация населения и войск…был введен строгий карантин прибывающих в город…Несмотря на трудности, открывались санитарно-пропускные пункты, дезинфекционные камеры…проводилась борьба с вшивостью, борьба с крысами (их заражали крысиным тифом)…Лихорадочные больные немедленно увозились в больницы как автотранспортом, так и вручную силами дружинниц.”

Да-да, девушки-дружинницы рисковали жизнью, таская вручную лихорадочных больных. и не думали о том, как пишет автор журнала, что школа, университет, полноценная занятость, старый образ жизни — всё скукожилось, отмирало.

Брюшной тиф так и не разразился, пишет Базан, что говорит о стойкости иммунитета населения, которому ежегодно от тифа делали прививки, а вот прививка от дизентерии оказалась не столь эффективной. Эпидемия гриппа вируса В оказалась массовой, но слабой, протекала нетяжело.
Среди детских заболеваний преобладала корь, зато заболевания скарлатиной снизилось по сравнению с показателями мирного времени в десять раз.
А вот заболевания детей дифтерией начались в конце 1941 года, имели массовый характер, высокий летальный исход, и начали спадать лишь в 1943 году, параллельно с нормализацией питания.

Теперь становится понятно, что помимо смерти от истощения в блокадном Ленинграде была еще масса других причин, чтобы умереть.

Правильно поставленный диагноз давал надежду истощенным людям на жизнь и продолжение борьбы.

“Если в первый период, когда вся патология была всецело связана с голодом, диагноз “алиментарное истощение” был правильным и единственно возможным, то при его осложнении дизентерией и туберкулезом становилось неясным, как учесть эти болезни .

Между алиментарным истощением и инфекционной болезнью была тесная патогенетическая связь; одно из них способствовало развитию другой, меняло ее течение, морфологическое проявление, исходы. Нельзя было разрывать эти процессы.

В связи с этим ведущими специалистами города-фронта была разработана новая номенклатура болезней, допускавшая комбинированные, сочетанные формы . Эта новая номенклатура была рассмотрена на совещании патологоанатомов, терапевтов, инфекционистов, на научно-практических конференциях разного профиля и уровня…такая трактовка повышала ответственность враче -клиницистов за своевременную диагностику осложнений. ”

Ну вот, и все стало на свои места, понятно, что запретов без причины не бывает, и причина - вполне разумна, направлена на спасение жизней.
Но если думать, что единственной целью советской власти было уморить свой народ, такие простые объяснения в голове просто не укладываются.

Так же, как и нежелание давать голодающим возможность освободиться от работы автор объясняет необходимостью повышения производительности труда.

Или нужно было, чтобы каждый человек был при деле? - задаюсь вопросом я.
Чтобы не лежать в комнате, в кровати, без сил и страшно страдая от голода. и ожидая смерти.
В блокаду каждый должен был иметь свое дело, оно заставляло двигаться, отвлекало от дурных мыслей, заставляло работать мозг, не становиться овощем. Тот кто не мог его найти, не мог себя заставиь сопротивляться, оказывался за бортом.
Потому слово дистрофик стало приобретать смысл "слабак", а не колхозник.

Вообще, фраза «Дистрофик» стало ругательством вместо довоенного «колхозник». очень четко характеризует автора по классовому признаку...и напоминает о гарвардской исторической школе, где слово "колхозник", действительно, всегда воспринималось и упоминалось, как негативное явление в истории СССР.

Но как можно представить себе миллионы ленинградцев, вышедших из деревни и сохранивших с родственниками-колхозниками, на тот период, тесные связи, что это слово было ругательством?

Итак, по словам Ольги Ивановны Базан, в блокадном Ленинграде была создана новая глава медицинской науки - патология истощения.
Была собрана база данных, которые могут быть полезны для современной науки и для врачей-практиков. Многие накопленные данные еще ждут своих исследователей, нет пока четких ответов на многие вопросы, например, почему отступили одни болезни, но резко проявились другие.

Но Гарварду это не интересно, у Гарварда другие цели.

Ленинградская блокада длилась 900 дней, я постараюсь продолжить писать о ней в течение 9 дней.

Продолжение следует

В сентябре 1941 года немцы окружили Ленинград, и ленинградцам предстояло пережить вместе со своим городом 900 страшных блокадных дней. А на защите жизни и здоровья людей, как всегда, стояли медики. Зачастую врачам самим требовалась медицинская помощь, но они предпочитали об этом не думать, отдавая последние силы страждущим. У каждого доктора в блокадном Ленинграде была своя война – война со смертью. Врачи часто одерживали победу в схватке со смертью пациентов, но вот свою многим одолеть не удалось. В год 70-летия со Дня полного снятия блокады «Врачи Санкт-Петербурга» вспоминают подвиг врачей Ленинграда. С этого выпуска мы начинаем серию публикаций, посвященных медицине блокадного Ленинграда, истории медицинских учреждений в блокаду и судьбам ленинградских медиков.

Дистрофия и цинга – бич блокадного Ленинграда

Самыми тяжелыми испытаниями для осажденных горожан были голод и холод, возникшие из-за катастрофической нехватки продовольствия и проблем с отоплением. Спустя несколько недель с начала осени 1941 г. среди населения появились массовые случаи заболевания алиментарной дистрофией, которая в первую очередь поражала детей. В ноябре 1941 года люди, страдающие этим заболеванием, составляли около двадцати процентов от общего числа больных, а в 1942 году более восьмидесяти процентов всех ленинградцев перенесли алиментарную дистрофию. Она стала основной причиной гибели более миллиона горожан.

В марте 1942 года врачи стали выявлять отдельные случаи заболевания цингой, а в последующие два месяца число больных стало неудержимо расти. Одновременно появились пациенты, страдающие различного рода авитаминозами. С прорывом блокады и улучшением питания населения число больных алиментарной дистрофией и авитаминозами уменьшилось почти в 7 раз.

Одним из страшных последствий недоедания, дефицита тепла, бомбежек и других ужасов блокады стал рост числа больных туберкулезом, а также психическими и инфекционными заболеваниями. Только в 1942 году врачи психоневрологических диспансеров приняли 54 203 психических больных, а в двух действовавших психиатрических больницах находилось на лечении 7500 человек. Среди инфекционных болезней чаще всего встречались сыпной тиф, дизентерия и инфекционный гепатит, которые становились настоящим бедствием для медицинских работников.

Зачастую врачи не могли справиться с этими болезнями: не хватало необходимых лекарств, сказывалось плачевное санитарно-гигиеническое состояние. Но в большинстве случаев ценой невероятных усилий борьба за жизнь больных оканчивалась полной победой над болезнью.

Тысячи ленинградцев погибали от не прекращающихся ни днем, ни ночью бомбежек и обстрелов. Только в сентябре–ноябре 1941 года было ранено 17 378 человек, общее же число пострадавших от бомбардировок противника составило 50 529 человек за все время блокады, в том числе 16 747 убитыми и 33 728 ранеными. Ранения получали, главным образом, горожане среднего возраста, но самым страшным было то, что среди пострадавших нередко оказывались дети и подростки. Почти всегда это были тяжелые осколочные травмы, чаще всего встречались ранения головы, груди и нижних конечностей.

Организация медицинской помощи в условиях блокады

После начала блокады произошла реорганизация системы здравоохранения, которая в то время полностью подчинилась условиям войны. Для координации научной деятельности городского здравоохранения при Ленгорздравотделе был образован Ученый совет. При нем для улучшения диагностики и лечения были созданы комитеты по изучению алиментарной дистрофии, авитаминозов, гипертонической болезни, аменореи. Вопросы, связанные с организацией медицинского обслуживания населения, Ленгорздравотдел решал при активном участии ученых-медиков.

Координацией работы лечебных учреждений города занимался организованный при Ленгорздравотделе Госпитальный совет. В него входили известные ученые, специалисты, представители различных ведомств и организаций.

В сентябре 1942 года на одном из заседаний Ученого совета было предложено ввесті должности главного терапевта города и старших терапевтов районов.

С началом блокады особое внимание уделялось дисциплине среди медицинского персонала. В обязанности всех руководящих медицинских работников и главных врачей вменялись строгий учет рабочего времени, предупреждение любых нарушений правил внутреннего распорядка со стороны медицинского персонала. Под особый контроль взяли выдачу больничных листов.

Медицинские пункты на оборонительных сооружениях

На ближних подступах к Ленинграду и в самом городе в тяжелых условиях блокады и при постоянных артобстрелах рабочие, служащие и учащиеся продолжали возводить оборонительные сооружения. Медицинские работники и здесь не оставались в стороне. На всех оборонительных участках были созданы местные санитарные части с широкой сетью медицинских пунктов и санитарных постов.

Работа таких санчастей была тщательно продумана и спланирована. Например, санитарный пост во главе с санитарной дружинницей был рассчитан на обслуживание 200–300 трудармейцев, пост с медицинской сестрой – на 500–600 человек, врачебный медицинский пункт – на 1500–2100.

Один санитарный врач (или эпидемиолог) должен был обслуживать до 3–4 тысяч человек. Врачи, сестры и санитарные дружинницы проявляли исключительную самоотверженность. Они, подчас забывая о личной безопасности, оказывали помощь пострадавшим от вражеской артиллерии и авиации.

Медицинская служба на промышленных предприятиях

Важным направлением было медико-санитарное обслуживание работников промышленных предприятий. Задачи медиков в их деятельности на предприятиях осложнялись тем, что рабочие места ушедших на фронт мужчин заняли женщины и подростки. Недостаточная профессиональная подготовка новых рабочих, а то и вовсе ее отсутствие, возрастные особенности, тяжелые условия труда – все это влекло за собой рост производственного травматизма и увеличение числа профессиональных болезней.

Летом 1942 года на предприятиях, перешедших на изготовление оборонной продукции, как самостоятельные медицинские организации были созданы медсанчасти. Они выполняли лечебно-профилактическую работу всех медико-санитарных учреждений, обслуживая работников предприятий, а также, по мере возможности, и членов их семей. К началу 1943 года в городе действовало 15 таких медико-санитарных частей.

Амбулаторная служба

Вместе с реорганизацией деятельности предприятий изменился и режим работы лечебно-профилактических учреждений города. Время работы поликлиник и амбулаторий открытого типа, а также детских консультаций было определено с 9.00 до 19.00 часов. Дежурство врачей для оказания неотложной помощи устанавливалось с 19.00 до 22.00 часов. Год спустя этот режим был несколько изменен, и с ноября 1942 года поликлиники Ленинграда работали с 9.00 до 17.00 часов. С 17.00 часов до 9.00 часов утра следующего дня в каждой поликлинике и консультации находился дежурный медицинский персонал.

Медицинские научные общества

Несмотря на суровые условия блокады, весной и летом 1942 года возобновили работу большинство научных медицинских обществ Ленинграда. 26 апреля 1942 года после недолгого вынужденного перерыва вновь продолжило свою деятельность в Ленинграде и Советском Союзе Хирургическое общество Н.И. Пирогова. Первое заседание проходило под председательством И.П. Виноградова. Темы докладов этого и последующих заседаний общества были продиктованы военным временем и блокадными условиями жизни города: «Огнестрельные ранения прямой кишки», «Гипсовый сапожок, заменяющий скелетное вытяжение при переломах бедра», «Новый аппарат для одномоментной репозиции при переломах костей предплечья», «К казуистике осколочных ранений», «Хирургические осложнения при дистрофии», «О кишечной непроходимости при дефектах питания», «Наложение гипсовой повязки в вертикальном положении при переломах бедра» и т. п.

12 мая 1942 года впервые после начала блокады собрались члены Терапевтического общества им. С.П. Боткина. Большая часть докладов была посвящена алиментарной дистрофии и авитаминозам, цинге и пеллагре. Одно из специальных заседаний общества было посвящено темам беременности, родов и послеродового периода при алиментарной дистрофии, а также лечению детей, страдающих этим заболеванием.

19–20 сентября 1942 года по инициативе и при активной помощи членов Хирургического общества состоялась общегородская научная конференция хирургов, посвященная проблемам хирургии военного времени. Злободневность рассматриваемых на конференции вопросов была очевидна. На заседаниях обсуждались методы лечения огнестрельных ранений конечностей с помощью глухих гипсовых повязок, огнестрельных повреждений тазобедренного сустава, огнестрельных повреждений грудной клетки, легких и плевры.

За время блокады на городские лечебные учреждения было совершено не менее 140 артиллерийских и авиационных нападений, что привело к потере более 11 тысяч больничных коек. На военные госпитали было совершено 427 нападений, в результате чего было потеряно более 26 тысяч коек; 136 человек были убиты, 791 человек – ранены и контужены. За время блокады в результате 226 авианалетов и 342 артиллерийских обстрелов было утрачено почти 37 тысяч госпитальных коек.

Материал предоставлен российским онлайн-музеем фармации и медицины IMPERIAL MUSEUM

Дата: 13.09.2015 0 5502

Одной из самых трагических страниц Великой Отечественной войны стала блокада Ленинграда . 8 сентября 1941 года немецкие войска взяли Шлиссельбург, и город практически оказался в полном окружении. «Большой земли» можно было достигнуть только через Ладожское озеро.

872 дня продолжалась блокада города. Освобождение пришло 27 января 1944 года. Однако жуткий голод 1941-1942 годов отразился не только на здоровье ленинградцев, переживших войну, но сказывается до сих пор на здоровье детей блокадников, их внуков и даже правнуков...

Голод, холод и бомбежки

Многие блокадники до сих пор начало голода в Ленинграде связывают с пожаром на Бадаевских складах. 8 сентября в 18:55 немцы совершили массированный налет и сбросили на город 6327 зажигательных бомб. Возникло 183 пожара, в том числе на складах имени Бадаева.

Огромные черные клубы дыма были видны из всех районов города. Горожане говорили, что на базе сгорели продукты, которых хватило бы на три года. Это одна из блокадных легенд. Одноэтажные деревянные здания арендовали многие предприятия. В сараях находились пустые стеклянные банки, кровати и диваны, даже апельсиновые корки...

Из продуктов в большом количестве имелись растительное масло и сахар. Отсюда огромные черные клубы дыма. Мука, зерно на Бадаевских складах практически не хранились. Данное продовольствие складировалось на мельничных комбинатах. И конечно, запасов было не на три года вперед - всего на несколько дней. Дело в том, что с петровских времен город снабжался продовольствием с колес, то есть привезли, быстренько распродали, опять завезли...

Уже в августе 1941 года (еще до начала блокады) из Смольного сообщили в Москву о нехватке продовольствия в Ленинграде. А в октябре врачи зафиксировали первые случаи дистрофии среди населения.

Голод распространялся стремительно. Из воспоминаний жительницы блокадного Ленинграда Нелли Александровны Платуновой: «Зимой 1942 года по Кировскому проспекту (ныне Каменноостров-ский) везли бочку с казеиновым клеем, из которого получали питательную жидкость. Колесо телеги попало в трещину мостовой, бочка опрокинулась и раскололась. Содержимое вылилось на грязный снег. Оголодавшие люди опустились на четвереньки и стали слизывать клей с земли».

Чем питались ленинградцы, а точнее чем пытались заглушить голод? 6 сентября впервые хлеб выпекли с добавками: от 15 до 33% различных примесей находилось в продукте. Затем примесей становилось все больше: пищевая целлюлоза; опилки, слегка сдобренные дрожжами; вскоре в ход пошла обойная пыль - то, что удавалось выбить из мешков, где когда-то хранилась мука.

Блокадница Людмила Константиновна Кочетова хорошо помнит то время: «Мама любила всякие специи - в доме их было довольно много. На первое время хватило. В кастрюлю наливали воды, добавляли несколько лавровых листочков, горошки черного перца - „суп“ готов. Потом варили студень из ремней, столярного клея, много потребляли соленой воды, пока соль была».

Жалкие калории, которые получал организм человека, сжигал холод. Топить было нечем. На улице минус 30 градусов, в комнате - на 1-2 градуса теплее. Артобстрелы и бомбежки стали тяжелым психологическим испытанием для ленинградцев.

Осколки убивали. Но еще немцы сбрасывали с самолетов пустые просверленные бочки. От издаваемого такими «бомбами» воя можно было потерять рассудок. Жители города находились в постоянной стрессовой ситуации...

Первые исследования

Последствия жуткого голода первой блокадной зимы не заставили себя долго ждать. К весне 1942 года Дорога жизни, проложенная по льду Ладожского озера, заработала на полную мощность. Продовольственный паек заметно увеличился. А люди продолжали умирать тысячами и в марте, и в апреле, и в мае. Медики пришли к выводу: в организме ленинградцев произошли негативные изменения.

Поэтому нет ничего удивительного, что в мае 1945 года умирали совсем молодые люди. Диагноз - инфаркт миокарда.

Вспоминая войну, Галина Григорьевна Рому рассказывала автору этой статьи: ее муж умер через несколько десятилетий после Победы от... истощения. А работал он поваром! Его организм усваивал витамины в недостаточном количестве - последствия блокадного голода.

Почти сразу после начала блокады врачей стали удивлять пациенты с пониженной температурой, склонностью к отекам, у женщин наблюдалось прекращение менструального цикла. Это были первые признаки болезни, названной позже алиментарной дистрофией.

Еще во время блокады ученые начали проводить в этой области исследования. Например, по результатам экспериментов над животными, которые голодали, выяснилось, что даже через полгода после окончания голодовки клетки всего организма у братьев наших меньших не восстанавливались до первоначальных размеров.

В 1948 году медики обследовали 140 рабочих Металлического завода, которые перенесли дистрофию. Оказалось, что блокадный голод и ежедневный стресс стали причиной необратимых негативных процессов в сердечно-сосудистой системе.

Заболевание только дистрофией - редкий случай во время блокады. В основном ленинградцы имели букет заболеваний, также способствовавших необратимым процессам. К примеру, в послевоенные годы в Ленинграде резко возросло число больных гипертонией. Тогда данную «вспышку» не связали с блокадой.

Начатые в 1948 году исследования не довели до конца. «Ленинградское дело», «дело врачей» - и о последствиях блокады забыли на долгие годы.

Блокадное «наследство»

Только в конце прошлого века медики вернулись к изучению отдаленных последствий блокады и пришли к неутешительному выводу: изменения в организме блокадников произошли на генетическом уровне, то есть все их недуги, обраставшие и другими болезнями, передавались по наследству детям, внукам и правнукам.

Вот характерный пример. Женщина-врач пережила все ужасы блокады. Ее муж не погиб на фронте. Вернулся домой. Через некоторое время в семье родилась дочь. С детства девочка страдала комплексом заболеваний сердечно-сосудистой системы, щитовидной железы, надпочечников, поджелудочной и половых желез. Врачи не смогли вылечить ее, и в цветущем возрасте дочь блокадницы умерла.

Исследования доктора медицинских наук, профессора Бориса Михайловича Рачкова показали, что в конце прошлого столетия 40% (!) внуков и правнуков блокадников имеют те или иные заболевания.
Есть такие редкие недуги позвоночника, как болезнь Кальве и болезнь Кюммеля - у потомков блокадников они встречаются чаще, чем у других их сверстников.

Также блокада наградила их еще одной редкой болезнью Шейермана-May. Выражается она в том, что позвонки человека быстро деформируются, теряют нормальную форму, так как разрушается их структура.

Также у потомков блокадников диагностируются болезни сердца, органов слуха, зрения, опорно-двигательного аппарата, «некачественные» суставы и зубы. Часто встречаются заболевания, обусловленные нарушением обмена кальция, фосфора, магния, что, опять же, приводит к патологии позвоночника.

Уже в современном Петербурге родился ребенок - правнук блокадников, у которого первые зубы появились в семь лет!

«Ничто на Земле не проходит бесследно...» Как выяснилось, ленинградская блокада не закончилась в январе 1944 года. Борьба с последствиями тех страшных лет предстоит еще долгая.