Французский героический эпос называется. Народно-героический эпос: "Песнь о Роланде"

gesta , «деяния») означало в старофранцузском языке «рассказ о подвигах» и относилось прежде всего к героическим традициям, связанным либо с отдельным персонажем, либо с его родом, либо даже с целым коллективом.

Поэмы сохранились примерно в сотне рукописей XII-XIV веков. В середине XIX века этот жанр заново открыли филологи-романтики, давшие ему толкование в тех же понятиях, к каким прибегали в то время для объяснения гомеровских поэм.

Действие (за крайне редкими исключениями) происходит в эпоху, которую мы называем каролингской ; в отдельных случаях в рассказе можно даже узнать воспоминания о известных реальных событиях, случившихся VIII, IX и X веках. Небольшое число героев песней о деяниях с разной степенью вероятности отождествляются с историческими лицами тех же VIII-X веков, очень редко - более раннего или более позднего периода: так, Роланд , Гильом Короткий Нос, Жирар де Вьенн более или менее непосредственно восходят к личностям высоких должностных лиц империи времен Карла Великого или Людовика I ; Ричард Старый из «Роланда» - это, возможно, один из герцогов Нормандских рубежа X-XI веков.

Авторство

Хотя ранние chansons de geste по-преимуществу анонимны, в их текстах сохранилось около пятнадцати имен поэтов, которые претендовали на авторство соответствующих поэм. Считалось, что перу одного из них, Адене ле Руа, принадлежали три поэмы: «Детство Ожье Датчанина », «Большеногая Берта» и «Бев де Коммарши». Очевидно, поэты, сообщающие нам свои имена в определенных текстах, и являлись авторами этих текстов. Представляющие себя таким образом поэты, вероятно, принадлежали к аристократическим кругам, в которых жонглер пользовался известным уважением, и потому они вполне могли отважиться на саморекламу без опасений, что это сочтут наглостью. Авторы же множества других поэм, остающихся безымянными, могли быть выходцами из более скромных слоев, где поэзия считалась не настолько почтенным занятием, чтобы о нем можно было говорить с гордостью.

Строение

Общая структура поэм способна ввести в заблуждение: медиевисты нередко ошибались, предполагая в них наличие интерполяций или повреждений рукописи. Как правило, песнь о деяниях кажется внешне разнородной: она совмещает в себе разные по тону или стилистике эпизоды, в ней множество отступлений, повторов, противоречий в деталях. Подобные факты объясняются тем, что, по-видимому, вплоть до середины XII века этот жанр имел исключительно устный характер. В то время песни о деяниях исполняли особые странствующие певцы, жонглеры . Многие тексты содержат указание на время декламации: ее начинают после завтрака и заканчивают с наступлением темноты. Например, декламация «Роланда», с различными перерывами, могла растягиваться на два дня. Начиная с середины XII века некоторые певцы использовали в качестве шпаргалок маленькие (форматом 16-17 на 10-12 см) карманные рукописи довольно грубой работы; до нас дошло семь таких «жонглерских рукописей», благодаря которым сохранился целый ряд поэм («Рауль де Камбре», «Жирар Руссильонский », «Алисканс» и, быть может, Оксфордский «Роланд»).

Доказано, что вплоть до XIII века песни о деяниях исполнялись в музыкальном сопровождении. Однако мы располагаем музыкой лишь к одному стиху, взятому из пародийной песни о деяниях, «Одижье», и введенному в одно из музыкальных отступлений «Игры о Робене и Марион » Адама де ла Аля . Вероятно, певец имел в своем распоряжении три мелодических фразы (каждая длиной в один стих) и свободно чередовал их на протяжении лессы , придавая ей особый мелодический характер. Кроме того, в некоторых песнях в конце лессы имеется либо лаконичный рефрен , либо укороченный, так называемый «одиночный» стих (vers orphelin ).

Все песни о деяниях, за исключением «Гормона и Изамбара», написаны десятисложным (с цезурой по схеме 4 + 6, очень редко 6 + 4) или александрийским (6 + 6) стихом.

Происхождение

Большинство исследователей полагают, что Chanson de geste в своей первоначальной форме возникла, вероятнее всего, ближе к середине XI века. Судя по тем внутренним и внешним данным, которые содержатся в древнейших текстах, она зародилась, скорее всего, на севере Франции, между Луарой и Соммой , а точнее, в западной части этого региона (в Нормандии и прилегающих к ней областях).

Тематика

Первых медиевистов поразил временной разрыв между самими поэмами и реальными событиями, на которых, по всей видимости, была основана эпическая фабула . Установив, что их разделяет трех-четырехвековая пустота, они попытались заполнить ее: либо предполагая существование непрерывной традиции и тем самым относя истоки жанра к каролингской эпохе, либо выдвигая различные гипотезы относительно способа передачи «эпических легенд». Теории по второму вопросу сводятся к двум типам: они либо допускают наличие местных народных традиций, которые могут включать в себя повествовательные «кантилены » - разновидность лироэпических баллад; либо же исходят из представления о том, что непосредственные данные (документ, хроника) были обработаны некими посредниками и в таком виде дошли до поэтов. Их аргументация строится не столько на фактах, сколько на домыслах. Надежных документов очень мало, все они имеют ограниченное значение и не годятся для широких обобщений. Два из них постоянно упоминаются в исследованиях: первый, так называемая «Песнь о святом Фароне» - это фрагмент из восьми стихов, явно эпического содержания, написанных на крайне испорченной латыни ; он процитирован у одного агиографа IX века , который видит в нем народный плач, исполнявшийся женскими хорами. Второй из этих документов, «Гаагский фрагмент», - отрывок эпической поэмы в прозаическом латинском пересказе первой половины XI века, чрезвычайно трудный для толкования: возможно, это остаток какой-то латинской поэмы школьного типа на сюжет, взятый из народной традиции и родственный будущей жесте о Гильоме Коротком Носе.

Сегодня медиевисты скорее склоняются к мысли, что в разных песнях о деяниях процесс заимствования происходил по-разному. Некоторым песням (например, «Гормону и Изамбару») могли предшествовать кантилены; другие (как, возможно, древнейшие песни из цикла о Гильоме или «Паломничество Карла Великого») основаны, скорее всего, на амплификациях церковного происхождения; наконец, иногда поэт мог почерпнуть первичные данные песни в устных традициях какого-либо региона («Жирар Руссильонский») или феодального линьяжа («Рауль де Камбре»), либо сохранявшихся и распространявшихся вдоль больших дорог («Роланд»).

Форма

Судя по всему, в ранний период употреблялся восьмисложник, который затем постепенно сменился десятисложником или александрийским стихом .

Древнейшие поэмы

• «Песнь о Роланде » (упомянута в испанской хронике 1060-1070 гг.)
• «Песнь о Гильоме» (упомянута у историка Ордерика Виталия , 1080 год) - бурлеск о добром великане
• «Гормон и Изамбар» (ссылка в хронике Гарульфа из Сен-Рикье, 1088 год)
• «Паломничество Карла Великого» (первая половина XII века; сложено, возможно, в аббатстве Сен-Дени) - на тему поиска реликвий, носит явно пародийный характер

Все прочие известные нам поэмы датируются периодом после 1150 года. Почти все они тесно связаны с «Роландом», иногда это прямое подражание.

Эволюция

С середины XII века изображение подвигов рыцаря сочетается с описаниями его хозяйственной жизни (денежных, земельных вопросов). Одновременно, под влиянием куртуазных нравов , в поэмах появляются женские фигуры, на которых частично сосредоточен интерес публики.

В конце XIII века доблесть окончательно оттесняется иными повествовательными мотивами, заимствованными из романа : поздние песни о деяниях не отличаются от него практически ничем, кроме лессы. Возникают такие песни, как «Айа Авиньонская», «героем» которой является женщина, сеющая своими чарами раздор в рядах воинов, феерический «Гюон Бордоский» и поэмы Адене-ле-Руа, предвосхищающие романы плаща и шпаги.

Жесты

В конце XII века возникают «жесты», или песенные циклы. Отправной точкой этого процесса выступает герой уже существующей поэмы - он либо переходит в одну или несколько новых поэм, где ему приписываются другие подвиги; либо же новые песни воспевают предков, родственников и даже потомков этого героя. Принято выделять три цикла песней:

• цикл о Гильоме - в общих чертах сложился к 1220 году и дополнялся на протяжении XIII века; всего 24 поэмы, в том числе:
  • «Коронование Людовика»
  • «Нимская телега»
  • «Взятие Оранжа»
  • «Монашество Гильома»
  • «Алисканс»
  • несколько песней об Эмери, вымышленном отце Гильома, и об их предках («Нарбоннцы»)
• цикл о Карле Великом (окончательно сложился в конце XII - середине XIII века)
  • «Майнет»
  • «Базен»
  • «Берта Большеногая»
  • «Королева Сибила»
  • «Аквин»
  • «Отинель»
  • «Ги Бургундский»
  • «Ансеис Картахенский»
  • «Аспремонт»
• цикл о мятежных баронах (или о Дооне де Майанс):
  • «Гормон и Изамбар»
  • «Рауль де Камбре»
  • «Подвиги Ожье »

Иногда также выделяют «цикл о Лотарингцах», включающий четыре или пять песней конца XII - начала XIII века, «Нантейльскую жесту». Многие второстепенные персонажи встречаются в песнях, входящих в разные циклы. Во второй половине XII века сложился фонд эпической ономастики , из которого черпали все авторы.

Некоторые поэмы не поддаются классификации по циклам:

• «Флоовант», героем которого является сын Хлодвига
• две песни XII века об Эли де Сен-Жиле
• романная песнь «Ами и Амиль» (конец XII века)
• «Гюон Бордоский».

Литература

• Поль Зюмтор. Опыт построения средневековой поэтики. СПб., 2002, с. 469-480.

Примечания

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Французский эпос" в других словарях:

Животный эпос эпические произведения, в центре повествования которых находятся животные. Изображения животных из Абердинского бестиария. XII в. Содержание 1 Животный эпос и аллегория … Википедия

эпос - Э´ПОС (греч. ἔπος повествование, рассказ, история) один из трех основных родов поэзии (эпос, лирика, драма), литературно художественное произведение объективно повествовательного характера. В собственном специфическом смысле Э. называются… … Поэтический словарь

В обычном словоупотреблении совокупность эпических произведений, с точки зрения теории поэзии, непрерывно повторяющийся в нас психический процесс претворения образов внешнего мира в формы художественного повествования. Наука о поэзии (поэтика, см … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Песнь о Роланде. Рукопись XIV века Chanson de geste (буквально «песнь о деяниях») жанр французской средневековой литературы, эпические поэмы, самая известная из которых «Песнь о Роланде». Содержание 1 Термин 2 Содержание … Википедия

Эпические произведения, в центре повествования которых находятся животные. Изображения животных из Абердинского бестиария. XII в. Содержание … Википедия

героический эпос - Г.ий Э. как особый жанр в Западной Европе и за ее пределами продолжает традиции архаического повествовательного фольклора. Первоначально он возникает на основе взаимодействия богатырской песни сказки и первобытных мифологических сказаний… … Словарь средневековой культуры

Наиболее яркие события национальной истории, запечатленные в устной традиции, позже были обработаны образованными сказителями, которые во Франции назывались жонглерами, в Испании – хугларами, в Германии – шпильманами.

Ведущим жанром французского героического эпоса эпохи феодализма были “шансон де жест” (“сhansons de gestе ”, песни о подвигах или деяниях). Жонглеры создали более или менее окончательный текст из разных сказаний. Chansons de geste исполнялись на ярмарках, в замках под аккомпанемент арфы или виолы. Объем поэм составлял от 1000 до 20 000 стихов.

Корпус дошедших до нас героических поэм насчитывает около 100 поэм. Все они отчетливо делятся на 3 тематических цикла. Впервые это деление предложил знаменитый трувер XIII века Бертран де Бар-сюр-Об во вступительных лессах к своей поэме «Жирар де Вьенн»: «...Лишь три жесты украшают Францию: о короле Франции - самая главная, самая богатая и рыцарственная. Вторая - о Дооне седобородом из Майанса, который был столь отважен... Третья жеста, что была столь ценима, - о гордом Гарене Монгланском...»

1. «Жеста короля Франции» повествует о роде каролингских императоров, берущем свое начало от Пиппина Короткого. Французы XII века видят каролингское время золотым веком, а власть императоров - подлинно сакральной; отсюда центральная фигура здесь - король Франции, символ единства страны, народной правды и силы, оплот против иноземцев - «язычников», или против своеволия и хищничества крупных феодалов. В эпосе это - родовое качество Каролингов. Главную роль в произведениях, относящихся к «жесте короля», чаще всего играет Карл Великий, сын Пиппина, которому в эпосе часто приписываются деяния других императоров. Карл - фигура, наиболее четко соотносящаяся в сознании европейцев XII века с “золотым веком” и божественной властью.

2. «Жеста Доона де Майанс» представляет непокорных вассалов, дается двоякая оценка феодальной разрухи, выражается печаль по поводу бесчинств феодалов и слабости короля, но в то же время высказывается некоторое сочувствие мятежным баронам. Таким образом, эпический мир предстает во всей полноте: королевская власть как власть высшая и всеобъемлющая, как своего рода высочайший синтез мифа о «золотом веке», идеальные вассалы как опора высшей власти, и непокорные, склонные к анархии вассалы как нечто, с одной стороны, противопоставленное высшей власти, а, с другой - показывающее и некоторые негативные ее стороны.

3. В «Жесте Гарена де Монглан» доминирует образ идеального вассала, бескорыстно служащего родине и королю, король - на втором плане, «деяния» совершаются его верными вассалами. Формулировка из поэмы «Эрнальт де Боланд» сообщает о роде Гарена, причем в качестве главного родового качества называется способность править согласно закону.

Самой совершенной поэмой королевского цикла французского героического эпоса является “Песнь о Роланде”, сочетающая патриотический пафос первого и третьего циклов. Идеальный король и идеальный вассал дополняют друг друга. Приблизительное время создания поэмы – 1100 год. Древнейшая дошедшая до нас оксфордская рукопись датирована 1170 годом. Остается нерешенной проблема авторства: имя, упомянутое в последней строке (Поэме конец. Турольдус утомился …), может быть именем и сказителя, и жонглера, исполнявшего произведение, и переписчика.

В основе поэмы – исторические предания об одном из испанских походов Карла Великого 778 года, завершившийся неудачной осадой Сарагоссы; по возврашении домой арьергардный отряд франков подвергся нападению басков; в битве в Ронсевальском ущелье в числе других знатных баронов погиб маркграф Бретани, Хруотланд.

В поэме же поход Карла преподносится как крестовый, вместо христиан-басков на Роланда нападают несметные полчища мусульман. Отомстив за смерть своего любимого вассала, Карл обращает в христианство всех испанских мавров. Таким образом, в “Песне о Роланде” присутствует откровенная контаминация эпох, автор прибегает к приему идеального эпического времени, приписывая Карлу Великому участие в крестовых походах XI века. Карл Великий изображен всемогущим, наделенным огромной физической и моральной силой. Достойным его соратником представляется граф Роланд – доблестный рыцарь, беззаветно преданный своему сюзерену и “милой Франции”. Ролан готов возглавить опасное посольство или остаться во главе арьергардного отряда и подвергая себя опасности, выполнить свой патриотический долг:

Когда увидел граф Роланд могучий,

Что близок бой, - он стал надменным грозным

Стал гордым он как лев иль леопард.

“Друг Оливье, оставь такие речи!

Сказал Роланд – Великий император

Оставил с нами 20 тысяч войска,

Не чаял он, что есть меж нами трус!

Обязан каждый рыцарь за синьора

Терпеть и зной, и холод, и лишения.

Жалеть не должен кровь свою и тело!...

Друг Оливье, рази копьем булатным

Рубить врагов я буду Дюрандалем –

Его мне дал великий император –

И если здесь меня постигнет смерть, -

Кому мой меч достанется – тот скажет –

“Владел им верный доблестный вассал”.

Бок о бок с Роландом сражаются архиепископ Турпен, с мечом в одной руке и крестом в другой, и отважный, но благоразумный Оливье. Между страстным, безудержно рвущимся на подвиг Роланд и надежным, осторожным в своиих решениях Оливье нет противопоставления, оба прекрасны в своей вассальской преданности королю и беззаветной храбрости. Они противостоят отчиму Роланда – Ганелону, олицетворяющему феодальное своеволие и эгоизм. Ганелон – достойный рыцарь, но его толкает на предательство та же страстность натуры, что и у пасынка. Когда Карл не соглашается отправить своего племянника с посольством к Марсилию и тот просит оказать эту честь своему отчиму – Ганелон приходит в ярость, ему кажется, что Роланд таким образом хочет избавиться от него:

…если Бог мне даст сюда вернуться, -

До самой смерти горе и страдания

Твоим уделом будут!” И воскликнул

Роланд в ответ: “ Твои безумны речи!

И знают все: угроз я не страшусь!

Но мудрый франк везти послание должен,

И если император соизволит, - охотно я послание отвезу!

Аой!

Так возникает трагический конфликт, в ходе которого Ганелон совершает предательство, а Роланд умирает в бою. Тем более неотвратимым и справедливым кажется возмездие, постигшее Ганелона. После поединка, в котором честь погибшего Роланда защищает рыцарь Тьедри, а интересы Ганелона – его родич, могучий Пинабель, изображается справедливая победа представителя Роланда.

Четвертование Ганелона, описанное с характерным для средневекового сознания безжалостным натурализмом, не кажется чрезмерным и жестоким, так как “ужасная смерть” постигла изменника и 30 его сородичей в назидание потомкам.

Глубоко патриотической идее “Песни о Роланде” соответствует ее художественная форма. В поэме органично сочетаются фольклор и индивидуальное литературное творчество. Так например, характерный для фольклорной поэтики гиперболизм подчеркивает масштабность изображаемых событий и мощь эпических характеров: 20 тысячный отряд Роланда сначала побеждает 100 тысячную армию Марсилия, а потом и 400 тысячное войско эмира Балиганта, рог, призывающий на помощь Карла Великого – слышен за тысячи километров, Роланд трубит в рог так сильно, что жилы лопаются у него на висках.

В поэме изпользуется и характерный фольклорный прием – параллелизм , способствующий выражению эпического и героического пафоса происходящих событий. Практически все основные герои изображены попарно: Карлу соответсвует эмир Балигант, (оба могучие искусные воины, оба белобороды и т.д.), племяннику Карла – Роланду – равновелик племянник Балиганта Аэльрот, двенадцати французским пэрам – 12 пэров сарацинских. Надо отметить и постоянные формы вызова на поединок, похвальбы перед боем, описания единоборств, постоянные эпитеты (“милая Франция”, как в устах франков, что понятно, так и в устах сарацин), простоту и непротиворечивость психологических переживаний , последовательность изложения событий.

Важный признак жанра - форма . Все французские эпические поэмы написаны десяти- или двенадцатисложным стихом с цезурой после IV или VI слога, текст поэм разбит на лессы или тирады, (от 5 до 40 стихов в каждой) связанные между собой ассонансами или, позднее, рифмами, проходящими через всю лессу. Как и все предыдущие признаки, это - часть мнемонической системы, направленной на запоминание и пересказ, позднее эта система превращается в традиционную жанровую форму.

В целом эпос Франции изучен хорошо, в течение второй половины XIX века в Европе вышел целый ряд работ (Paris, Gautier, Tavernier, Bruckner, Bedier, Boissonade). Сегодня эти труды стали уже классическими, хотя многие положения опровергнуты (например, теория Ж. Бедье о создании «Песни о Роланде» в монастыре). В 1874–1875 гг. в Париже выходит классический труд Виоле-ле-Дюка «Dictionnaire Raisonné du Mobilier Français de L"Epoque Carlovingienne à la Renaissance», где в исследование средневековой материальной культуры (оружия и доспехов) привлекается текст «Песни о Роланде». Эту традицию продолжили другие исследователи, среди которых наиболее интересны работы Ф. Кардини, Ж. Ле Гоффа, однако и здесь сохраняется та же тенденция - текст эпических поэм приводится всего лишь в качестве иллюстративного материала для приводимых в этих исследованиях положений из области истории, психологии и мифологии изучаемого периода

На протяжении XX века «Chansons de Geste» (и «Песнь о Роланде» в первую очередь) становятся предметом исследования настолько часто, что литература о «Песнях о деяниях» на сегодняшний день практически необъятна. Из наиболее интересных трудов следует назвать работы испанского исследователя Р. Менендес Пидаля.

В последние десятилетия авторов все более привлекает культурно-исторический аспект исследования «Песен о деяниях». Так, хотя в своих трудах по религиозной, философской и эстетической мысли в средневековой Европе Д. Робертсон в первую очередь исследует отражение этих концепций в рыцарском романе, он неоднократно обращается и к произведениям «Chansons de Geste» и к «Песни о Роланде» - в первую очередь. Вызывают интерес работы К. Берто, П. Банкура, Х. Бартлеса. В отечественном литературоведении традиция изучения «Chansons de Geste» также имеет давнюю историю. Из работ русских литературоведов следует отметить труды Б. И.Ярхо, в частности, «Введение» к его же переводу «Песни о Роланде», статьи Вл. А. Лукова «"Песнь о Роланде" в свете фольклора» и «Французский героический эпос "Песнь о Роланде" (анализ фольклорной природы памятника)», где поэма детально разбирается именно как фольклорное произведение, и показывается фольклорная специфика его выразительных средств, а также многочисленные статьи З. Н. Волковой и ее книгу «Эпос Франции», где подробно описываются генетические связи всего французского героического эпоса и разбирается язык его памятников. В 1995 г. вышла книга А. Д. Михайлова «Французский героический эпос», которая является, пожалуй, наиболее полным трудом русских исследователей по данному вопросу.

По обыкновению, если хочешь понять тот или другой народ, ощутить его традиции, ментальность, пойми прежде всего его родной язык и эпос, так как именно они являются тем индикатором, который обнаруживает все особенности, тонкости и другие нюансы, присущие представителям того народа, который тебя интересует. Хочешь полнее ощутить, что представляют собой скандинавы, обратись к Едд (как Старшей, так и Младшей), не забудь также о сагах; немцы – тогда путь тебе к “Песне о Нибелунгах”; греки – ну, если не знаешь их эпоса, то дальше и разговаривать

Довольно (на всякий случай напоминаю ключевые слова: Троя, Одисей, Геракл, Ахилл, Аргонавты и прочие); испанцы – направь внимание на “Песню о моем Сиде”; французы – тогда разыскивай “Песню о Роланде”, о которой и пойдет речь.
“Песня о Роланде” – выдающийся памятник мировой литературы. Честно говоря, при чтении этой поэмы так и хочется, улыбнувшись и качая главой, воскликнуть “ох, уже эти французы!” Даже их героический эпос – и тот насыщенный похвальбой, неугомонностью, отчаянностью, патетичностью, но и храбростью, презрением трудностей, блистательностью, благородством, достоинством, смелостью.
За своей художественной сутью “Песня о Роланде” – действительно, яркий пример эпоса с типичным для этого рода литературы тяготением к монументальности, повторам и вариациям, приподнятым французской страстью к гиперболе (вот чего точно не отнять!), пафоса и патетичности. Историческая правда, которая служила когда-то основой для создания эпической поэмы (хотя в этом некоторые исследователи расходятся), и то, чем она стала наконец – две диаметрально противоположные вещи. Но – и здесь уже шутливый тон изменяется на серьезный – это не мешает поэме оставаться одной из ключевых фигур на доске эпосов мира.
На самом деле, как рассказывают нам официальные хроники тех времен, поход Карла Большого за Пиренеи был неудачным, а врагами, которые напали на арьергард французской армии были баски, а не сарацины. Но такие детали при прочтении произведения становятся мелкими и незаметными. Также захваченный читатель с пониманием и милостью отнесется к таким нюансам, как то, что география поэмы просто фантастическая, что по подсчетам каждые пять французов убивают, по меньшей мере, четыре тысячи неверных, а звук рога Роланда звучит на тридцать лиг.
Важно, что этот героический эпос дает нам воображение о верности и измене, честности и храбрости, подлости и изобретательности – а все это удивительно ярко показано в поэме без полутонов и штрихов, наличие которых извинило бы или, наоборот, разрушило категоричность нашего восприятия образов произведения. Если подлость – то ярая, если храбрость – это бесшабашная, если любовь – это живет до последнего дыхания возлюбленного и с ним умирает, если Божья милость – это до восхождения ангелов за перчаткой героя.
Но главное (по крайней мере, по моему мнению, т. е. единственно правильному) то, что “Песня о Роланде” воспитывает настоящих героев у нас самых. Роланд – идеальный рыцарь, патриот, непримиримый к врагам, правдолюб. Его друг и соратник Оливер также выдающийся воин, изощренный стратег, менее бесшабашный, более здравомыслящий. Король Карл Большой – воплощение мудрости, благородства, чести, верности государству, т. е. тех рис, которыми наделен истинный правитель. Именно в такой компании мы, читателе “Песни о Роланде”, путешествуем ее страницами, принимаем участие в войнах и битвах, закаляемся в походах. И эти рыцари становятся для нас образцами, а честность и благородство их образов – светом, который укажет нам правильный путь на бездорожье жизни.

(Пока оценок нет)

Другие сочинения:

1. Армянский героический эпос – поэма “Давид Сасунский”. Героическая борьба армянского народа против иностранных захватчиков отобразилась в героическом эпосе “Давид Сасунский”, тысячелетие которого отмечалось в 1939 году во всем мире. Основой сюжета поэмы есть рассказ о борьбе четырех поколений богатырей против Read More ......
2. “Песнь о Роланде” принадлежит французскому героическому эпосу средневековья. В ее основе лежат легенды о походах Карла Великого – французского короля. Главный герой этой поэмы – Роланд. В его образе воплотились представления французского народа о рыцарстве, героизме и патриотизме. Неустрашимый и Read More ......
3. Следующий этап в жизни французского эпоса наступил с завершением феодальной структуры общества, когда эпический материал перешел в руки жонглеров. Он был подвергнут ими систематической переработке, которая коснулась как внешней формы, так и идейного содержания. Прежде всего эпос приобрел масштабность – Read More ......
4. Героический эпос Руси 1. Отличительная особенность русских былин. 2. Исторические условия возникновения русского эпоса. 3. Богатыри как главные герои героического эпоса. 4. Близость былин и сказочного творчества. Особое место в русской литературе занимает героичес­кий эпос или былины. Отличительными их особенностями Read More ......
5. Героический эпос Гомера впитал в себя самые древние мифы и легенды, а также отразил жизнь Греции накануне появления классового общества. Сейчас считается установленным, что примерно в XII веке до нашей эры племена ахейцев отправились под Трою в поисках новых земель Read More ......
6. Как мы узнали в результате многолетних раскопок, начатых в 1870 г. Генрихом Шлиманом и законченных перед второй мировой войной американским археологом Блегеном, примерно пять тысяч лет назад, около 3000 г. до н. э., на небольшом холме, расположенном в 5 – Read More ......
7. XVII век во Франции был периодом расцвета абсолютной монархии и установления официального, общегосударственного стиля в искусстве и литературе – Классицизма. Главной задачей классицизма было возвеличение французского государства и подчинение интересов отдельного человека интересам государства. Любовь, дружба, родственные связи – все Read More ......
8. Антуан Беккерель – французский физик, родился 15 декабря 1852 года, родился в Париже. Сын Александра Эдмонда Беккереля, прославившегося своими исследованиями фосфоресценции. Беккерели: отец, сын и дед – жили в доме французского естествоиспытателя Кювье, принадлежащем Национальному музею естественной истории. В этом Read More ......

Французский героический эпос

Раннее Средневековье (IV-XI века)

Это эпоха, когда господствовал первобытно-общинный строй, языческие верования и стихия устной культуры, которую А.Н. Веселовский определил как состояние мифологической полноты бытия. Миф предшествовал религии и соединял в себе веру, научное представление и художественный образ. У истоков КУЛЬТУРНОГО развития человек не творил миф, он жил в мифе, не разделявшем материальный факт и вымысел. В этот период общенационального эпоса еще не было.

В эпоху великого переселения народов некогда родственные племена расходились на большие расстояния и переставали понимать друг друга. Полнее всего мифологическая память скандинавов и германцев сохранилась в Исландии и скандинавских землях. Следы ее обнаружились «Младшей Эдде» и в «Старшей Эдде», записанных столетия спустя после возникновения. Название «Эдда» имеет неясное происхождение. Его корни ищут то ли в слове «поэзия», то ли в имени хутора, где была в ХIII веке обнаружена рукопись. В сборниках присутствуют образы и мотивы, вошедшие в германский эпос. Это верховный бог Один, Тор, Фрейя, асы, сыновья Бора, девы Валькирии, мифические и полумифические существа, реальные исторические факты и персонажи. В причудливом мире заклинаний, тайн, намёков и художественного вымысла отыскиваются следы истории.

На Рейне Бургундское королевство с центром в Вормсе было разрушено гуннами. В германском эпосе его вождь, Атилла, выступает под именем Этцеля. Сказание о гибели страны и бургундских королей сближается с именем эпического героя Сигурда (Зигфрида) и его жены Хильды (Кримхильды). Поездка Брюнхильды в подземное царство, история сватовства и свадьбы Брюнхильды и ее мести Кримхильде и Зигфриду, а также сказочные мотивы пророчества («пророчество Вельвы»), наставления («речи Высокого») не связаны в единый сюжет. Это только мотивы и образ эддических сказаний, среди которых важное место занимают борьба темных и светлых сил. Отдельным сюжетом стала тайна золота нифлунгов (нибелунгов).

Героический эпос есть у всех народов. Это «Илиада», «Песнь о Роланде», «Беовульф», «Слово о полку Игореве», эпические сказания, сказки Востока и запада.

Французский героический эпос

Как и эпос Германии и Англии, французский героический эпос сложился на народной основе кельтских преданий. До нас он дошел в виде поэм, которые пелись в VIII-IХ веках народными исполнителями - жонглёрами. Эти исполнения-песни (chansons) состояли из неравной длины строф - тирад. Кроме фантастики и описаний примет общинной жизни также содержали исторический материал. В них возникал образ Карла Великого, доброго и умного короля, который защищал франков от «чужих» - норманнов, саксов и сарацинов-мавров. Последние после распространения христианства стали именоваться неверными. Борьба с ними приобрела дополнительный смысл защиты веры. Воспоминание о Карле (768-814), коронованном в 800 году императором, легли в основу так называемого «королевского цикла» и отразили утопическую народную мечту о мудром правителе, ограждающем народ от жестокости врагов и самоуправства феодалов.

Карл выступает в поэмах не в одиночестве. Его окружают верные слуги, вассалы, знатные люди, пэры, и в первую очередь племянник граф Роланд.

«Песнь о Роланде» - самая замечательная поэма королевского цикла. В её основе – реальное историческое событие – поход Карла через Пиренеи в Испанию, в землю мавров в 778 году, и гибель арьергарда войска и 12 пэров на обратном пути в Ронсевальском ущелье. Самая ранняя запись (оксфордская рукопись) сделана в 1100 году, и написана на англо-саксонском диалекте. Имя ее автора неизвестно, но анализ текста позволяет предположить, что им был уже образованный человек – монах-клирик и в «песне» видны идеологические следы подготовки к Первому крестовому походу. Как и другие эпические произведения, «песнь» при обработке прошла три этапа: а)свидетельства очевидцев события; б)рассказ или пересказ о прошлом; в)литературная и идеологическая обработка. Так создавались «Илиада» и «Слово о полку Игореве». Отдельному эпизоду придавалось общенародное значение.

В основе сюжета «Песни о Роланде» - подвиг эпического героя - вассала Карла и слуги Господа, которому он перед смертью протягивает свою перчатку.

Главный конфликт поэмы - конфликт верности и предательства. На совет баронов (в войске Карла бароны - это мужчины) Карл собирает «больше тысячи» французов.

Главные узлы сюжета: то, что для Роланда и других франков – честь, для Ганелона – «неправильный выбор», грозящий гибелью во вражеском лагере. Отправившись в Испанию и предательски договорившись с королём мавров Марсилием, Ганелон советует Карлу вывести из Испании войска, назначив в арьергард Роланда.

Обширная часть поэмы посвящена описанию битвы. Количество воинов гротескно преувеличено. Сарацины приближаются лавиной. Их полчища «несметны», «идут язычники, их тысяч сто»… Ожидая «невиданный доселе бой», друг Роланда граф Оливер советует ему немедленно вернуть Карла, затрубив в волшебный рог Олифант. Но Роланд надеется на свой волшебный меч Дюрандаль, а главное – боится укора в трусости соплеменников.

Автор песни ужасается, но и любуется сражением. Боевой клич французов «монжуа», исторически засвидетельствованный с XI века, означает «моя радость» и поддерживает мысль об упоении в бою и богоугодности истребления неверных. Сама природа участвует в сражении.

И лишь в последний момент соглашается Роланд затрубить в Олифант. Но поздно приходит помощь. Погиб друг Роланда Оливер, погибли пэры, погиб архиепископ.

Иная картина ждала изменника Ганелона. Его судит король, но бароны не хотят поддержать обвинение. Лишь в результате «божьего суда» через поединок баронов Ганелону вынесен смертный приговор.

Знаменательно и завершение поэмы - архангел Гавриил, явившись к Карлу во сне, велит ему идти в новый поход. Но «вновь на войну идти не мило Карлу. О, Боже! - молвил он, - как жизнь трудна». С этим соглашается и автор песни о Роланде, который «рвет бороду и горько плачет».

Так, идеализация воинских подвигов умеряется размышлениями о жестокой военной жизни. Но песня остается гимном патриотизма, любви к «милой, прекрасной Франции» (la belle, la douce (do1ce) France). Другие элементы «песни» - лирическая тема любви Роланда к невесте Альде, родственных отношений Роланда и его отчима Ганелона, дружбы Роланда и Оливера - подчинены эпической идее единства интересов героя и народ франков. Идея эта заложена на всем протяжении формирования эпоса и воплощена автором в характерных родовых чертах: во взгляде «сверху», в широком охвате событий, количестве действующих лиц, «внешних» описаниях, объективности (даже Ганелон прекрасен), постоянных эпитетах («враг заклятый», «битва страшная, «рок злой», «Франция милая», «Роланд юный, смелый»).

В эпосе с глубоким уважением относятся к оружию. Роланд обладает мечом исключительной крепости, в рукоятке заложены частицы святых мощей. Кроме этого у него есть охотничий и боевой рог исключительной силы. Рог и меч имеют собственные имена – Олифант и Дюрандаль Итальянский историк Кардини Франко в своей известной книге «Истоки средневекового рыцарства» пишет по поводу оружия: «Его нарекали собственным именем: Дюрандаль Роланда, Жуаёз Карла Великого, Экскалибур легендарного короля Артура. Рождение оружия окутано покровом тайны. Экскалибур, например, добыт из скалы, но чудесным образом исчезает, как только умирает король. Чья-то неведомая длань, восстав из водяной пучины, похищает меч. Ангел вручает оружие Карлу, чтобы он наградил им лучшего из своих воинов-вассалов. Оружие всегда личность. Карлов меч «не желает» ломаться в роковой день Ронсевальского побоища, «не хочет» оставить своего сеньора. Меч - одушевленное, очеловеченное существо, могущее внушать к себе любовь. Немало сказано о том, что в «Песне о Роланде» отсутствуют женские персонажи и любовная интрига. Патетическое и мимолетное видение Альды не в счет. Но забывают при этом о любовном гимне, который пронизан высоким чувством, идущим из глубины сердца, когда Роланд обращается к своей верной подруге-спате - Дюрандаль (spatha - ж.р.); обрекая ее на «вдовство», Роланд оплакивает судьбу Дюрандаль, ведь она остается одна, без своего господина. Он умоляет ее выполнить его последнюю волю и, наконец, заключив в прощальном объятии, обещает ей верность за гробом». Умирая, Роланд не вспоминает о своей прекрасной Альде, он беспокоится о боевой подруге, накрывая ее своим телом.

«Песнь о Роланде» как эпическое произведение.

«Песнь о Роланде» «La Chanson de Roland» - самый древний и значительный памятник французского эпоса. Он стал известен в 1837 г., после опубликования Оксфордской рукописи, датированной 1170 годом. «Песнь о Роланде» относят к героическим поэмам, так называемым chanson de geste (песнь о деяниях). Время возникновения и авторство поэмы до сих пор спорны. По-видимому, можно говорить об обычном пути создания нацио­нального эпоса. Реальный исторический факт - сражение с бас­ками в Ронсевальском ущелье в Пиренеях в 778 г. войск Карла Великого, возвращавшихся из испанского похода,- вначале об­растал рассказами участников-очевидцев, которые затем послу­жили материалом для создания эпических песен. Наконец, эти песни были соединены и обработаны одним талантливым авто­ром. История не сохранила имени создателя «Песни о Роланде», завершающейся строкой «Здесь прерваны Турольдовы сказанья». Исследователи нашли несколько образованных монахов по имени Турольдус, но не известно, был ли один из них автором или просто переписчиком. Имя Турольд к тому же часто встречалось у нормандцев. Вопрос о создателе «Песни о Роланде» столь же неясен, как о создателе «Слова о полку Игореве» или «Илиады». Несомненно одно - путь создания эпоса многоступенчат. Принято выделять по меньшей мере три этапа, завершающихся письменной обработкой памятника.

Такое происхождение, генезис эпоса определяет его идейно-ху­дожественные особенности. Частный эпизод одного из походов ле­гендарного Карла Великого подвергается в «Песни о Роланде» значительному переосмыслению и трактуется как событие всена­родного значения. Исторические противники в сражении при Рон­севале - баски - заменены арабами - мусульманами. Сместив­шись во времени и в пространстве, события «Песни» выявляют патриотическую национально-религиозную идею произведения.

Образ «douce France» (милой Франции) - первое во француз­ской литературе признание в любви к родине. Вместе с тем война с мусульманами трактована в поэме как дело «богоугодное» и ры­царское. «Песнь о Роланде» - феодальный эпос, поэтому-то идеи рыцарской верности, служение вассала своему сеньору, воинской доблести и готовности умереть на поле боя пронизивают поэму. Но сквозь сословные, средневековые понятия, прорастает и более общая, необходимая для создания всякого подлинного эпического произведения мысль - общественное выше личного – интересы Франции и ее войска несоизмеримо значительнее собственных амбиций и корысти. Эта мысль роднит «Песнь» с русским «Словом», с «Илиадой» и с эпическими произведениями, созданными столетиями позже, такими как «Война и мир» Л. Н. Толстого. Но если в поздние времена для реализации этой идеи автор обращается к экстремальным ситуациям - событиям войны, рево­люции, национально-освободительного движения, то эпоха родово­го строя и периода складывания нации - естественная пора для эпоса.

Для выявления идеи в поэме широко применена гипербола. Преувеличены сила и физическая выносливость франков, коли­чество врагов, с которыми они сражаются, мудрость и возраст Карла Великого, доблесть и значимость основного героя Роланда. Начальник бретонской марки, отмеченный в летописи среди по­гибших в Пиренеях именитых франков, превращается в лучшего полководца войска, опору нации. Ему отводится в поэме главное место. На конфликте Роланда и Ганелона строится сюжет, то есть развитие событий и действий, как они даны в произведении. Преступному эгоизму и корыстолюбию Ганелона противопостав­лено беззаветное служение Роланда во славу Карла и милой Франции. Сюжет «Песни» прост и последователен, его основные звенья - ссора Роланда и Ганелона, предательство Ганелона, Ронсевальская бйтва, суд над Ганелоном. Кульминацией поэмы является описание битвы, состоящее из двух эпизодов - сражения арьергарда Роланда с первым войском мавров и продолжение, боя со вторым войском, когда франки подвергаются полному уничтожению. В центральной части поэмы сосредоточены ее важ­нейшие эпизоды - разногласия Роланда с другом Оливье, герои­ческое поведение архиепископа Турпина, прощание Роланда со своим мечом Дюрандалем и с друзьями, возвращение Карла Ве­ликого, услышавшего звуки рога Роланда. Здесь соединены мно­гочисленные персонажи поэмы, как франки, так и «неверные». Большое количество действующих лиц и широта охвата событий также являются свойствами эпоса. Его создатель глядит на проис­ходящее как бы с некоей вершины, обладая при этом удивитель­ной зоркостью. Сочетание крупных планов и точнейшей бытовой детали отражает генезис эпических песен, многовековой путь их создания.

Ориентация на устное предание, а затем словесное исполне­ние обусловили лаконизм и четкость языка «Песни». Поэма на­писана десятисложным стихом и делится на строфы неравного размера, которые называются тирадами. Тирады пронумерованы.

В конце большинства тирад стоит «Аой» - припев или, может быть, условное обозначение какого-то известного в ХII веке музыкального мотива. Употребляются постоянные эпитеты – beau sire (доблестный сеньор), douce France (милая Франция), . Charles lе Grand (Карл Великий), ргeux Roland (доблестный Роланд). Реальные исторические персонажи соседствуют с вы­мышленными. Неодушевленные предметы имеют собственные имена. Среди них меч Роланда – Durendal (Дюрандаль), рог – Olifant (Олифант). Герои видят вещие сны. В «песни» широко используются эпические повторы в описаниях битв, плачах по погибшим, названиях мест, параллельные конструкции в расстановке персонажей и описаниях событий. Дважды идут на приступ «неверные», дважды слышит трубный звук Карл. Историческому Карлу, олицетворяющему в поэме идею государственного единства и христианской веры, противопоставлен вымышленный сарацинский король Марсилий, Роланду – Ганелон и т.д.

Эпос романских народов - французов и испанцев - целиком укладывается в рамки X-XIII вв. Только с IX в. отчетливо выделяются романские языки и начинается на них литературное творчество. Не ранее чем ко второй половине VIII в. относятся исторические события, отголоски которых слышны в эпосе. Это, разумеется, не исключает того, что народная поэзия романских народов унаследовала какие-то элементы фольклорной традиции германцев, создавших на этой территории первые «варварские государства» - франков и визиготов.

Переход от народной латыни к старофранцузскому языку и начало этнической консолидации будущих французов, а также первый этап феодализации падают во Франции на эпоху Каролингов (VIII-IX вв.). Эта эпоха выступает в героической поэзии как своего рода эпическое время. Самый выдающийся из Каролингов, коронованный в 800 г. западноримским императором Карл Великий стал эпическим королем, неизменно благородным, величественным и могучим «седобородым Карлом», властителем эпической «милой Франции».

Сохранилось около 100 французских героических поэм, так называемых «chansons de geste» («песен о деяниях»), относящихся, по-видимому, к X-XIII вв. и написанных строфами (лессами), связанными ассонансами, которые в поздних редакциях (XIII-XIV вв.) уступают место точным рифмам. Ассонанс специфичен для древнейшего романского (французского и испанского) эпоса, как аллитерация - для германского. Французский эпический стих в дошедших до нас памятниках - силлабический десятисложник.

Французский эпос сложился в IX-X вв. в устном народном творчестве. Гипотеза Ж. Бедье и его школы о формировании этого эпоса в XII в. из хроник и монастырских преданий малоубедительна. Французский эпос дошел до нас в основном в виде длинных поэм, которые являются итогом сложной качественной эволюции кратких эпических песен (кантилен), а не их механическим объединением (как это представлял себе Г. Парис). Носителями эпической традиции в фольклорной Франции были жонглеры, бродячие народные певцы, аналогичные немецким шпильманам. Жонглеры исполняли поэмы напевным речитативом, аккомпанируя себе на маленькой арфе или виоле. Они выступали в рыцарских замках и на городских площадях во время ярмарок. Дошедшие до нас книжные поэмы хранят весьма отчетливые следы устной эпической традиции. Первоначальный объем героических песен был, вероятно, невелик. Большие поэмы исполнялись в несколько приемов, о чем свидетельствуют встречающиеся через определенные промежутки как бы краткие резюме предшествующего изложения или намеки, предваряющие предстоящий рассказ, чтоб заинтересовать слушателей.

Впрочем, упоминание о еще несовершившихся событиях, «забегание вперед» - не только профессиональный прием устного рассказчика, он имеет и чисто художественное значение: рассказчик обращает внимание слушателей на перспективу драматического развертывания событий, на печальную судьбу героев.

Народно-героический эпос: "Песнь о Роланде".

"Песнь о Роланде". Народно-героический эпос средневековья существенно отличается от гомеровских поэм. Гомеровские поэмы, как было показано, завершают развитие народного античного эпоса. Гомер опирается на миф, воспевая героическое прошлое своего народа, "славу мужей"; его масштаб - космос и человечество. Особенно "Одиссея", с ее изощренной композицией, с разнообразными литературными напластованиями, свидетельствует о переходе с фольклорной стадии на литературную, авторскую. Средневековые эпические поэмы, по сравнению с гомеровским эпосом, как бы возвращаются на типологически более раннюю, чисто фольклорную стадию литературы. Они отразили устное народное творчество молодых народов Западной Европы, их пассионарный порыв, в основе которого распространение христианства.

Поэмы эти складывались в течение веков, а записаны были почти одновременно: лучшая рукопись "Песни о Роланде", так называемая Оксфордская рукопись, относится к середине XII века; тогда же в испанском монастыре была записана "Песнь о моем Сиде", на рубеже XII–XIII веков в южной Германии была записана "Песнь о Нибелунгах". Но в какой мере авторство поэм принадлежит людям, выполнившим их запись? Были ли они просто монахами-переписчиками, имевшими перед собой какие-то более древние, не дошедшие до нас манускрипты, или профессиональными поэтами-сказителями, которые во Франции назывались "жонглерами", в Испании "хугларами", а в Германии "шпильманами"? Ответить на этот вопрос сегодня невозможно. В последней строке "Песни о Роланде" появляется имя собственное: "Турольд умолкнул". Но нам ничего не известно об этом Турольде, и предположение о том, что это автор поэмы, недоказуемо. Дело в том, что эпическая литература средневековья не знает понятия индивидуального авторства: текст эпической поэмы – коллективное достояние, и каждый новый его исполнитель, каждый новый его переписчик чувствовал себя вправе вносить в него изменения. Поэтому, имея дело с записанным, зафиксированным текстом "Песни о Роланде", следует отдавать себе отчет в том, что это один из множества реально существовавших вариантов поэмы.

"Песнь о Роланде" – главный памятник французского эпоса, наиболее богатого и обширного из всех остальных национальных эпических традиций Западной Европы. Он состоит из так называемых chansons de geste ("шансон де жест", или сокращенно "жеста", - песнь о деянии). Сегодня известно около ста жест, созданных в X–XIII веках. Бродячие певцы-жонглеры исполняли жесты под аккомпанемент арфы или виолы на ярмарках, в замках феодалов. Объем жест - от одной до двадцати тысяч стихов, то есть жеста не всегда могла быть прослушана разом, иногда на ее исполнение уходило несколько дней.

Жесты могли повествовать о конфликтах внутри феодальной знати, но наибольшей популярностью пользовался каролингский эпос - песни о так называемом "каролингском возрождении", об эпохе правления исторического императора Карла Великого (правил с 768 по 814 год). В народной памяти он заслонил собой всех остальных правителей своей династии и превратился в идеального короля, создателя могущественной державы и защитника веры. "Наш император Карл" - один из главных героев "Песни о Роланде".

Историческую основу поэмы излагают франкские и арабские хроники. В конце VIII века Испания подверглась нашествию мавров; в 778 году 38-летний Карл (императором он будет провозглашен только в 800 году) безрезультатно вмешался в спор мусульманских правителей на территории Испании. Эта его экспедиция была неудачной. Он вынужден был снять недолгую осаду Сарагосы, а возвращаясь во Францию, был атакован отрядами басков, исповедовавших христианство, которые хотели отомстить франкам за разрушение своих поселений. Арьергард французов был атакован в теснинах Ронсевальского ущелья, что в Пиренеях. Баски легко взяли верх, и среди павших в этом бою единственная хроника упоминает некоего "Хруодланда, префекта Бретонской марки", то есть эпического Роланда.

Жонглеры превратили этот эпизод в картину семилетней войны Карла с сарацинами за христианизацию Испании. Вновь мы встречаемся с характерным эпическим преувеличением масштаба событий, количества задействованных в них людей, с переосмыслением значения этих событий для истории народа.

События сюжета укрупняются. На седьмом году войны в Испании, одержав множество побед, Карл принимает послов от последнего противника, короля Сарагосы Марсилия, с ложным предложением мира. На посольство Марсилия Карл отвечает посольством

Ганелона, который должен уточнить условия перемирия. Имя Ганелона на совете произносит его пасынок и любимый племянник Карла, граф Роланд, сам сначала вызвавшийся быть послом. Но так как франки помнят об участи своих прежних послов - все они были убиты Марсилием, - король запрещает Роланду ехать в посольство, но соглашается на кандидатуру Ганелона. Ганелон тут же обвиняет Роланда в том, что он желает его смерти, и клянется отомстить. Прибыв в Сарагосу, он вступает в предательский сговор с Марсилием, внушая ему, что только воинственный Роланд при дворе старого, утомленного императора выступает за войну, и надо покончить с Роландом, чтобы избавить Испанию от франков. Привезя заложников и дары Марсилия Карлу, Ганелон уговаривает его назначить Роланда начальником двадцатитысячного французского арьергарда, который будет прикрывать возвращение основных войск Карла, и Роланд, со свойственным ему удальством, принимает это поручение, видя в нем признание своих воинских заслуг.

План Ганелона и Марсилия осуществляется. В Ронсевальском ущелье стотысячные полчища мавров предательски нападают на французов. Побратим Роланда, Оливье, трижды уговаривает его протрубить в рог Олифан, пока Карл может услышать его зов и прийти на помощь, но гордый Роланд отказывается. Он направо и налево разит своим вороненым мечом Дюрандалем, носится по полю боя на своем боевом коне Вельянтифе, убивает сотни мавров, но все это тщетно. В жестоком бою убиты все французские пэры и бароны: пал разумный Оливье, предпоследним погиб епископ-воин Турпен, и, наконец, сам Роланд, только перед смертью протрубив в рог. Карл возвращается на его зов, оплакивает французов и устраивает разгром сначала войска Марсилия, а потом высадившегося в Испании вавилонского эмира Балигана. Так была доказана правота христианской веры, и язычники отреклись от своих богов, которые не смогли им помочь.

В третьей части действие поэмы сразу переносится в столицу Карла, в Ахен, куда отправлен для суда предатель Ганелон. Однако суд баронов, состоящий из родственников Ганелона, оправдывает его, и справедливость торжествует только благодаря "божьему суду", то есть поединку между Пинабелем, сторонником Ганелона, и верным слугой Карла - Тьерри. Тьерри одерживает верх, и Ганелон принимает мучительную казнь - "изменой да не хвалится преступник". В финале поэмы вдова Марсилия Брамимонда добровольно принимает христианство, а королю Карлу во сне является архангел Гавриил и зовет на подмогу страдающим от язычников христианам:

Но на войну король идти не хочет.

Он молвит: "Боже, сколь мой жребий горек!" -

Рвет бороду седую, плачет скорбно…

Как видно, композиция поэмы строится по принципу симметрии: каждый из трех основных этапов действия состоит из двух контрастных событий. Завязка поэмы, предательство Ганелона, включает описание двух посольств - мавра Бланкандрина и христианина Ганелона. Кульминация поэмы - описание двух сражений, одно победное, второе гибельное для французов. Развязка - возмездие мусульманам и Ганелону.

По сравнению с гомеровскими поэмами рамки действия в "Песни о Роланде" сужаются: это только воинский, патриотический и религиозный эпос. Возлюбленная Роланда, дама Альда, упомянута лишь в одной строфе; сам Роланд ее не вспоминает. Только узнав от Карла о смерти того, кто "клятву дал назвать ее женою", она тут же умирает - "помилуй Альду, Боже!" Никакой частной жизни у героев нет, они только воины, дипломаты, государственные деятели, и их система ценностей подчинена понятиям христианского и вассального долга. К тем, кто этих ценностей не разделяет, автор не проявляет никакой терпимости. Мавры показаны как идолопоклонники, лишенные света истинной веры; погибая в сражениях, эти дьяволы направляются прямо в ад. Те из них, кто отказывается принять крещение после сдачи Сарагосы Карлу, убиты на месте, и эпический автор говорит об этом совершенно спокойно:

Ревнует Карл о вере христианской,

Велит он воду освятить прелатам

И мавров окрестить в купелях наспех,

А если кто на это не согласен,

Тех вешать, жечь и убивать нещадно.

Той же христианской идеей пронизаны образы главных эпических героев. Карл - защитник юга Франции от набегов мавров, и война с ними осмыслена как патриотическая война за "милую Францию". Бароны Карла - верные вассалы и лучшие в мире воины, и лучший среди них - Роланд, завоевавший своему королю множество земель. Но, кроме того, Роланд еще и вассал Бога, недаром перед смертью он протягивает к небесам свою перчатку - это жест, которым он предает себя Господу, как вассал передает свою перчатку в знак верности сюзерену. Церковь-воительницу олицетворяет в поэме архиепископ Турпен, который в Ронсевале одной рукой отпускает грехи умирающим, а другой разит врагов.

С христианством же связан относительно небольшой элемент фантастики в поэме. Карлу снятся вещие сны. Королю является архангел Гавриил; по молитве императора продляется день: чтобы он мог закончить избиение мавров, Бог останавливает солнце на небесах. В час битвы в Ронсевале над Францией разражается страшная гроза - то плач по погибающему Роланду.

Соответственно характеры в поэме обрисованы более прямолинейно, чем гомеровские персонажи. Карл олицетворяет в жесте государственную мудрость, христианскую добродетель, Роланд - богатырское неистовство, Оливье - благоразумную сдержанность:

Разумен Оливье, Роланд отважен,

И доблестью один другому равен.

Все три героя противопоставлены друг другу, но объединены между собой любовью к "милой Франции", а противостоит им предатель интересов родины Ганелон.

В поэме говорится, что Роланд совершает ошибку, в результате которой погибает весь его отряд и он сам. Эта ошибка - следствие его неистового героизма, его веры в свои силы и его высоких принципов:

Пускай не скажет обо мне никто,

Что от испуга позабыл я долг.

Не посрамлю я никогда свой род.

..........................................

Позор тому, в чье сердце страх закрался.

Трагическая ошибка Роланда объясняется и оправдывается его достоинствами эпического героя, и пусть с христианской точки зрения прежний эпический героизм, наполняющий человека тщеславием, - грех, который подлежит искуплению, Роланд полностью искупает подвигом свою ошибку. Героизм его безудержен и безграничен, это герой, нацеленный на личный подвиг во славу своего короля и своего Бога. Это новый, окрашенный христианством вариант эпического героя, вот почему поэма названа его именем, именем Роланда.

"Песнь о Роланде" в Оксфордской рукописи состоит из 4002 стихов. Как все жесты, она написана особой строфической формой - лессами, или иначе тирадами, с непостоянным числом строк в строфе, от четырех до двадцати; строки внутри лессы связаны неточными рифмами - ассонансами, когда в каждом последнем слоге каждой строки данной строфы звучит одна и та же гласная. Французский эпический стих - силлабический десятисложник, точные рифмы во французском стихосложении возникнут позже.

"Песнь о Роланде" использует те же повторы (часто лессы завершаются возгласом "Аой!"), устойчивые формулы; уже отмечен ее изумительный параллелизм в системе образов и в композиционном построении.

Известны обработки "Песни о Роланде" почти на всех романских и германских языках.

"Песнь о Роланде" записывалась в то время, когда уже сложилось сословие рыцарей с его особой идеологией, и рыцарский кодекс чести наложил известный отпечаток на изображение взаимоотношений между героями "Песни" (прославление верности вассальному долгу, христианского пыла), но в целом система ценностей здесь пока раннефеодальная. Специфически рыцарские конфликты найдут отражение в самом популярном эпическом жанре литературы высокого средневековья - в рыцарском романе.

«Сло́во о полку́ И́гореве » - самый известный памятник древнерусской литературы. В основе сюжета - неудачный поход русских князей на половцев, предпринятый новгород-северским князем Игорем Святославичем в 1185 году. «Слово» было написано в конце XII века, вскоре после описываемого события (часто датируется тем же 1185 годом, реже 1-2 годами позже).

Проникнутое мотивами славянской народной поэзии с элементами языческой мифологии, по своему художественному языку и литературной значимости «Слово» стоит в ряду крупнейших достижений русского средневекового эпоса. В истории изучения памятника большой резонанс вызвала версия о «Слове» как фальсификации конца XVIII века (скептическая точка зрения), в настоящее время отвергнутая научным сообществом.