Конотопская битва. Конотопская битва й этап: окружение отряда князя Семёна Пожарского войсками крымского хана

Сегодня 350 лет конотопской битве. Привожу статью из википедии об этом событии.

Коното́пская би́тва — вооружённое столкновение 1659 года, один из эпизодов русско-польской войны 1654—1667 годов. Произошла недалеко от города Конотоп, возле села Сосновка, между русским войском князя Трубецкого и казаками украинского гетмана Выговского, выступившего в союзе с крымскими татарами и поляками, а также с иностранными наёмниками. В сражении была разбита русская конница, после чего основным силам Трубецкого пришлось снять осаду Конотопа. Последствием событий под Конотопом было усиление оппозиции Выговскому и поражение последнего в политической борьбе.

Предыстория

Конотопская битва произошла во время периода, который в украинской историографии принято называть «Руина» (укр. "Руїна"). Данный период, начавшийся практически сразу после смерти Богдана Хмельницкого, характеризуется гражданской войной на бо́льшей части территории нынешней Украины, во время которой противоборствующие стороны обращались за помощью к соседям Гетманщины, что повлекло за собой интервенцию со стороны России, Речи Посполитой и Крымского ханства.

Предпосылки к вооружённому гражданскому конфликту в Гетманщине были заложены ещё при Богдане Хмельницком, который, после мира между Алексеем Михайловичем и Яном II Казимиром 1656 года, заключил союзный договор с королём Швеции Карлом X и седмиградским князем Юрием Ракочи. Согласно этому договору, Хмельницкий послал на помощь союзникам против Польши 12 тысяч казаков.

После смерти Хмельницкого в начавшейся смуте гетманом, при поддержке Русского государства, стал Юрий Хмельницкий. Чуть позже, в атмосфере острых противоречий, гетманом Гетманщины был наконец избран Иван Выговский (Корсунская рада 21 октября 1657 г.), который заключил с Речью Посполитой в 1658 году Гадячский договор, открыто став на сторону Польши и Литвы в Русско-польской войне. Для привлечения на свою сторону Мехмеда IV Гирея, ему пришлось присягнуть крымскому хану.

Летопись Самовидца:
«...зо всею старшиною, а полковники и сотники зо всею черню присягали хану кримському на том, жеби его не отступать, там же и хан з султанами и усіми мурзами присягал козаком, жеби їх не отступити в той войні, як ударятся з воском московським.»

Ход битвы

Битве предшествовала осада царским войском Конотопской крепости. 29 июня 1659 казацкий гетман Иван Выговский (25 тысяч войска) вместе с татарами Мехмеда IV Гирея (30 тысяч) и поляками Андрея Потоцкого (3,8 тысяч) победили конницу Семёна Пожарского и Семёна Львова (от 20 до 30 тысяч) и слободских казаков наказного гетмана Ивана Беспалого (2 тысячи). После притворного отступления казаков Выговского, заманивших отряд Пожарского и Львова на топкое место, из засады неожиданно ударили татары и разбили русскую конницу. Оба воеводы были взяты в плен, где Львов скончался от ран, а Пожарский был казнён за плевок в лицо крымскому хану. Мехмед-Гирей и Выговский устроили массовую казнь всех пленных.

Попытка татар развить успех и напасть на осаждавшую Конотоп армию Трубецкого была пресечена действиями русской артиллерии. Вместе с тем, с появлением в тылу Трубецкого сильной польско-татарской группировки, стратегическая обстановка в районе Конотопа изменилась. Далее осаждать Конотоп, имея в тылу многочисленного неприятеля, стало бессмысленным. Трубецкой решился на прорыв. По реконструкции событий, проделанной военным историком В. Каргалововым, воевода Алексей Трубецкой применил тактику гуляй-города: он приказал войскам передвигаться в кольце обозных телег, которые сомкнувшись, образовывали своего рода подвижные крепости. Под прикрытием обоза пешие солдаты ружейным и пушечным огнём отражали наскоки татарской конницы, а из проёмов между телегами татар контратаковали отряды дворянской кавалерии. В результате, полки солдат, рейтар и дворянской конницы в полном порядке переправилась на правую сторону Сейма и укрылись в крепости Путивль.

Потери

По казацкой «Летописи Самовидца» XVII века, потери Трубецкого в Конотопском столкновении и при отступлении, составили от 20 до 30 тысяч человек. Согласно же российским архивным данным, «Всего на конотопском на большом бою и на отводе: полку боярина и воеводы князя Алексея Никитича Трубецкого с товарищи московского чину, городовых дворян и детей боярских, и новокрещенов мурз и татар, и казаков, и рейтарского строю начальных людей и рейтар, драгунов, солдатов и стрельцов побито и в полон поймано 4761 человек». По данным С.М. Соловьёва, только пленных было схвачено более 5 тысяч.
«Цвет московской конницы, отбывший счастливые походы 1654 и 1655 годов, погиб за один день, и уже никогда после этого царь московский не мог вывести в поле такое блестящее войско. В траурной одежде вышел царь Алексей Михайлович к народу и ужас охватил Москву...»

Погибли или были казнены после боя двое окольничих: С.Р. Пожарский, С.П. Львов, стольник Е.А. Бутурлин, 3 стряпчих: М.Г. Сонин, И.В. Измайлов, Я.Г. Крекшин, 79 дворян московских и 164 жильца. Всего 249 "московских чинов". Семен Пожарский по приказу хана был казнен в его ставке. Как пишет по этому поводу С. Величко, Пожарский, «распаленный гневом, выругал хана по московскому обычаю и плюнул ему между глаз. За это хан разъярился и велел тут же перед ним отрубить князю голову».

Значение и последствия битвы

Ближайшим следствием столкновения при Конотопе стало падение политического авторитета мятежного гетмана Выговского, легитимность избрания которого на пост гетмана после смерти Богдана Хмельницкого изначально оставалась под сомнением. Собственно, сражение под Конотопом являлось попыткой военными мерами укрепить политическую и личную власть Выговского, которую отказывалось признавать население Левобережной Украины. Результат оказался прямо противоположным. Сразу же после отступления Трубецкого в Путивль, на Украине разгорелись крестьянские и городские восстания. Народный гнев подпитывали действия союзных с Выговским крымских татар, которые беззастенчиво грабили украинские поселения, уводили в рабство женщин и детей. Почти одновременно с развитием событий вокруг Конотопа запорожский кошевой атаман Иван Серко напал на ногайские улусы. А в начале года донские казаки организовали на реке Самаре, начинающейся на территории современного Донбасса, засаду и перерезали дорогу трехтысячному отряду татар во главе с Каябеем, спешившим на соединение с Выговским. Все эти события заставили крымского хана оставить Выговского и уйти с основными силами в Крым. Вскоре, к восставшим против Выговского городам Ромны, Гадяч, Лохвица присоединилась усмирённая Выговским в предыдущем году Полтава. Против Выговского выступили некоторые духовные лица: Максим Филимонович, протопоп из Нежина, и Семён Адамович, протопоп из Ични. К сентябрю 1659 года присягу "белому царю" приняли: полковник киевский Иван Екимович, переяславский Тимофей Цецюра, черниговский — Аникей Силин.

Очень скоро казаки киевского, переясловского и черниговского полков, а также запорожские казаки под командованием Ивана Сирко выдвинули кандидатуру нового гетмана — Юрия Хмельницкого. На казацкой раде в местечке Гармановцы под Киевом состоялось избрание нового гетмана. В Гармановцах были зарублены послы Выговского, Сулима и Верещака, которые чуть ранее подписали Гадячский договор (соглашение между Выговским и поляками, спровоцировавшим военную кампанию 1659 года). Выговский с рады в Гармановцах бежал. В октябре 1659 года казацкая рада в Белой Церкви окончательно утвердила Юрия Хмельницкого в роли нового гетмана Украины. Выговского принудили отречься от власти и официально передать гетманские клейноды Хмельницкому. Вскоре Выговский бежал в Польшу, где впоследствии был казнён.

После очередного избрания Юрия Хмельницкого, он в 1659 году подписал новый договор с Русским царством, который вследствие измены Выговского существенно ограничивал власть гетманов.

Русско-польская война 1654-1667 годов, эпизодом которой являлась Конотопская битва, в итоге закончилась Андрусовским перемирием, повлекшим за собой раздел Гетманщины по Днепру на Правобережную и Левобережную. Это было следствием раскола и правовым закреплением реалий в самой Гетманщине, так как основная часть казаков Левобережья желала примкнуть к Русскому государству, в то время как на Правобережье перевес имели пропольские устремления.

Полемика между МИД России и Украины

10 июня 2008 года Министерство иностранных дел России выразило «недоумение и сожаление» стремлением Украины отпраздновать 350-летие Конотопской битвы. Российский МИД считает указанное событие просто «кровавой битвой из-за очередного предательства очередного гетмана».

Руководитель пресс-службы МИД Украины Василий Кирилич заявил, что празднование исторических дат, в том числе и 350-летия Конотопской битвы, является исключительно внутренним вопросом Украины.

Мемориальный комплекс в память Конотопской битвы

22 февраля 2008 в селе Шаповаловка Конотопского района Сумской области были установлены крест и часовня на месте Конотопской битвы. В этот же день там открыли музейную экспозицию «История Конотопской битвы 1659 года».

В рамках мероприятий, связанных с подготовкой к празднованию 350-летия Конотопской битвы украинскими властями был объявлен открытый конкурс на лучшее проектное предложение по созданию историко-мемориального комплекса казацкой чести и доблести в городе Конотоп и в селе Шаповаловка.

11 марта 2008 года президентом Украины Виктором Ющенко был подписан указ о праздновании 350-летия Конотопской битвы.

В этом же указе Виктор Ющенко поручил Совету министров Крыма и Севастопольской городской администрации изучить вопрос о переименовании улиц, проспектов, площадей и военных частей в честь героев битвы при Конотопе. В длинном перечне праздничных мероприя

СРАЖЕНИЕ ПОД КОНОТОПОМ 1659 г.

Конотопская битва 1659 г. и ее роль в противостоянии гетмана И. Выговского и Московского государства.

Сражение под Конотопом 27-29 июня 1659 г. явилось кульминацией вооруженного противостояния между Московским государством и сторонниками гетмана Ивана Выговского, являвшегося поборником выхода Украины из подчинения московскому царю, развернувшегося в 1658-1659 гг. В иностранной (в первую очередь - украинской) истории историографии широко распространено суждение, что «под Конотопом царская армия испытала одно из крупнейших поражений за всю историю». Впрочем, вернее было бы говорить, что речь идет об одном из наиболее активно используемых в политических и пропагандистских целях поражениях. Однако факт того, что «цвет московской конницы… сгиб в один день» , в целом подтверждается источниками. Это свидетельствует о том, что мы имеем дело с более серьезной проблемой, нежели создание исторического мифа.
Вкратце остановимся на ситуации, сложившейся в Украине к лету 1659 г. и обусловившей вооруженное столкновение между противниками и защитниками власти русского царя в стране. Характеристика гетмана Ивана Выговского едва ли ни как агента влияния польских магнатов, широко распространенная в советской историографии, представляется слишком примитивной.

Иван Евстафьевич Выгодский

Этот опытный и хитрый политик, сочетавший в себе черты прагматика и авантюриста, несомненно, являлся поборником идеи сохранения завоеванных Украиной под руководством Богдана Хмельницкого прав и вольностей, трактовавшихся им как сословные привилегии казачества и, в первую очередь - старшины. Об этом свидетельствуют статьи пресловутого Гадячского договора, 16 сентября 1658 г. заключенного И. Выговским с польским правительством.

Парадокс заключался в том, что сохранить широкую автономию Украины в составе Речи Посполитой с традиционной для нее слабостью центральной власти И. Выговскому и его сторонникам было легче, чем под приближавшейся к абсолютизму властью царя Алексея Михайловича.

Алексей Михайлович Романов

Таким образом, гетман Выговский присоединился к блоку противников Москвы во главе с Варшавой и примкнувшим к ней Крымским ханством. Тем не менее, трактовать боевые действия начатые им в августе 1658 г. с целью распространить свое влияние на левобережье, и особенно на Киев, как полномасштабную войну с Московским государством было бы неверно. Согласно Гадячским статьям, гетман являлся субъектом Речи Посполитой, а последняя находилась с Москвой в состоянии перемирия с 1656 г. (Виленский мир). Формально И. Выговский действовал на свой страх и риск, хоть и с тайного благословения Варшавы. Даже отряд (по польской терминологии - «дивизия») коронного обозного Анджея Потоцкого, присланный в поддержку гетману в декабре 1658 г., состоял в первую очередь из валашских, молдавских, венгерских, немецких и сербских наемных хоругвей (подразделений, примерно соответствовавших западноевропейской роте), что свидетельствует о нежелании Польши демонстрировать в конфликте собственные войска.

Анджей Потоцкий

В то же время сам И. Выговский продолжал вести с русским царем рискованную дипломатическую игру, уже после начала столкновений его войск с русскими гарнизонами заверяя Алексея Михайловича: «…Мы и нынче неотменными вашего царского величества подданными остаемся» . В ходе последующего конфликта он и вступал в переговоры с представителями московской администрации на Украине, и даже направил к царю своих представителей, оправдывая начало конфликта тем, что "всё учинилось от ссоры и от писем изменников с обеих сторон". Похожей была и позиция московского правительства, до последнего стремившегося сохранить контроль над Украиной посредством переговоров.

Так, киевский воевода В. Б. Шереметьев, подчиненные которому войска уже втянулись в бои, получает от царя указание «с гетманом в Киеве видеться и переговорить, какими бы мерами междоусобие успокоить».

Василий Борисович Шереметьев

Князь Н. С. Трубецкой, в феврале-марте 1659 г. выступивший на Украину с войском, которое некоторые украинские авторы расценивают как «московскую интервенцию» , получил предписание “уговаривать черкас (так в Москве именовали украинских казаков - прим. авт.), чтобы они в винах своих ему государю добили челом, а государь их пожалует по-прежнему” и принять практические любые условия И. Выговского.

Таким образом, в 1658-59 гг. речь может идти скорее об интенсивных политических маневрах обеих сторон, сопровождавшихся спорадическими вспышками боевых действий.

При этом до Конотопского сражения военная обстановка складывалась явно не в пользу сторонников гетмана. 16-24 августа 1658 г. попытка отряда казаков и татар, численность которого оценивалась в 21,5 тыс. чел., под командованием брата гетмана Данилы Выговского осадить Киев была с легкостью отбита русским гарнизоном; в ходе боя, судя по всему не особенно ожесточенного (потери гарнизона показаны Шереметьевым всего в 21 человека), сторонники Выговского были рассеяны и бросили 12 пушек и 48 знамен. 29 октября неудачу под Киевом потерпел ужа сам Выговский, после чего состоялись его переговоры с воеводой Шереметьевым, было отправлено посольство в Москву и в боевых действиях наступило затишье. И. Выговский возобновил наступательные операции лишь в феврале 1659 г., отправив под Лохвицу 30-тысячное войско, в т.ч. татарский и польский отряды.

Наступление вновь было отбито московскими воеводами князьями Ромодановским и Куракиным при поддержке сохранивших верность царю казаков «наказного» (временного) гетмана Беспалого. Единственная победа, которую к моменту Конотопской битвы одержал гетман Выговский, это взятие 4-7 февраля 1659 г. Миргорода, и то благодаря переходу на его сторону местных жителей и при условии свободного выхода стоявших в городе московских драгун. Не ставя под сомнение не раз продемонстрированные в войнах XVII в. отличные боевые качества украинских казаков и военные таланты их предводителей, безуспешные действия войск Выговского можно объяснить тем, что их боевой дух все-таки находился в 1658-59 гг. явно не на высоте. Вооруженная борьба против московского царя, авторитет которого в глазах всех украинцев, вне зависимости от их убеждений, был в те годы довольно высок, не пользовалась популярностью.
В январе 1659 г. царь направляет в Украину князя А. Н. Трубецкого с сильным войском. Официально целью прихода провозглашалось успокоение междоусобия среди царских подданных в Малороссии, об этом оповещала украинцев царская грамота. В тайном же наказе князю поручалось вести переговоры с И. Выговским, стараясь заключить с ним соглашение о принятии его снова в российское подданство, при чем царское правительство готово было на большие уступки. Таким образом, боевые действия рассматривались Москвой в качестве крайнего средства приведения Украины в повиновение, а экспедиция Трубецкого носила характер военно-политической демонстрации. Именно с этой точки зрения следует оценивать русские войска, встретившиеся вскоре в бою под Конотопом с силами И. Выговского и его союзников.
Алексей Михайлович делал ставку на устрашающий эффект своего военного присутствия на Украине как на главный аргумент в переговорах; следовательно, армия князя Трубецкого, считавшегося одним из лучших московских полководцев того времени, действительно должна была являться впечатляющей. Однозначной численности русских войск под Конотопом заслуживающие доверия источники не приводят. «Летопись Самовидца» определяет ее как «больше ста тысячей» ; С. М. Соловьев полагает, что в армии князя Трубецкого было около 150 тыс. человек. Некоторые современные авторы, впрочем, полагают, что численность московских войск сильно завышена; однако отметим, что под Конотоп в 1659 г. ходили фактически те же части, которые сражались в Русско-польской войне 1654-67 гг., а их в период кульминации боевых действий историки исчисляют в 122 тыс. человек. Принимая во внимание тот факт, что к войску Трубецкого под Конотопом присоединились силы князей Ромодановского и Львова, а также верные Москве казаки Беспалого, утверждение о численности русской армии в примерно 100 тыс. чел. выглядит вполне реалистичным.
Московские войска под Конотопом были представлены частями Белгородского и Севского разрядов (военно-административных округов), на которые традиционно ложилась вся тяжесть военных конфликтов на юго-западных рубежах Московского государства, а также элитными полками Московского (иначе: Большого или Царского) разряда, что свидетельствовало о важности похода князя Трубецкого для царского правительства. Согласно донесению князя Трубецкого, войско состояло из «московских дворян и жильцов, городовых дворян и детей боярских, и новокрещенов мурз и татар, и казаков, и рейтарского строю начальных людей и рейтар, драгунов, солдатов и стрельцов» . Следовательно, в его составе находились как традиционные для московского государства служилые и поместные компоненты - дворянская конница, стрельцы и казаки, так и организованные в царствование Алексея Михайловича по западноевропейскому «полки нового строя» - кавалерийские (рейтарские и драгунские) и пехотные (солдатские).

Несмотря на общеизвестный факт, что боевые качества русских войск второй половины XVII в. оставляли желать много лучшего, в 1659 г. под началом Трубецкого преобладали части, имевшие боевой опыт компании против поляков 1654-1656 гг., что до некоторой степени повышало их боеспособность. Особого внимания заслуживают «московские дворяне и жильцы», которым предстояло 29 июня 1659 г. стать основными участниками и жертвами Конотопской битвы с русской стороны. Представлявшая собою цвет дворянского ополчения, эта поместная конница, в составе которой насчитывалось множество представителей знатных фамилий, тем не менее, была архаичным для своего времени иррегулярным формированием. Обладавшие хорошим, хоть и разнообразным, вооружением и неплохим конским составом, московские дворянские сотни были слабы в другом: призываемые на службу из своих поместий в военное время и не проводившие регулярных учений, они не обладали достаточными навыками действий как слаженные воинские подразделения и были крайне разнородны по составу. Несомненно, в их рядах встречались и хорошие бойцы; однако велик был удельный вес людей, отношение которых к своим воинским обязанностям определялось сакраментальной фразой: «Дай Бог и великому государю служить, и сабли из ножен не вынимать».

Основные противники московской дворянской конницы в Конотопской битве - украинские казаки и крымские татары, для которых война являлась фактически образом жизни - существенно превосходили ее и индивидуальной боевой подготовкой, и первоклассным умением действовать как единое целое в составе своих подразделений (сотен) и частей (полков и чамбулов). Что же касается московских рейтаров и драгунов, более-менее обученных сражаться в строю огнестрельным и холодным оружием, согласно принятым в XVII в. европейским тактическим принципам, то поодиночке эти слабо подготовленные кавалеристы (за исключением некоторых офицеров) дрались еще хуже, чем дворянская конница. Словом, сила войска князя Трубецкого под Конотопом состояла в первую очередь в большой численности и военном опыте, которые при удачном руководстве можно было превратить в залог победы.

В марте 1659 г. князь Трубецкой прибыл с войском в Путивль, ставший на время всей компании его главной тыловой базой. В письме царю он сообщал о выступлении в середине января Выговского с татарами, поляками и «черкасами» против отряда князя Ромодановского и о продолжении боестолкновений, в том числе и близ Киева, который находился под угрозой нападения. Заканчивалось сообщение словами: "...черкасам, государь, верить нельзя, что ни говорят, во всём лгут" . Выговский, в свою очередь, не пошёл на предложение Трубецкого о переговорах и продолжил распространение циркуляра объявлявшего войну Москве и раскрывавшего её "измены" по отношению к Украине. Таким образом, решающее вооруженное столкновение сторон становилось неизбежным.
Русские войска вступили на украинскую территорию в марте 1659 г. Первое боестолкновение произошло у местечка Срибне (Сребное), где московский авангард под командой смелого и энергичного кавалерийского командира князя Семена Пожарского, согласно летописи Самуила Величко, "без великого труда город… достал, жителей тамошних едних вырубил, а других в полон забрал…, а казаков полку Прилуцкого там бывших погромил… так, что сам полковник их Дорошенко, як заяц по болотам тамошним гоненный, …бегством спасся…» . Сам по себе второстепенный, этот боевой эпизод важен для понимания хода Конотопской битвы потому, что С. Пожарский, возглавлявший непосредственно участвовавшие в ней московские войска, под Срибным одержал легкую победу над сторонниками гетмана Выговского, и это вызвало впоследствии недооценку им противника.

19 апреля войско Трубецкого осадило город Конотоп, в котором упорно оборонялись верные Выговскому Нежинский и Черниговский полки во главе с полковником Г. Гуляницким при поддержке местных жителей. Осада продолжалась более двух месяцев и велась московскими воеводами по всем правилам военного искусства того времени: с артиллерийской бомбардировкой, осадными инженерными работами и неоднократными приступами, «в которых… боярин князь Трубецкой много людей потратил» . Однако и положение осажденных в Конотопе в июне стало критическим. Гуляницкий в своём письме от 14 июня умоляет гетмана Выговского поспешить к нему на помощь, предупреждая, что иначе вынужден будет сдать город через неделю.
Вероятно, задержка Трубецкого под Конотопом была обусловлена политическими соображениями - продемонстрировать Украине силу, избегая генерального сражения, однако гетман Выговский использовал ее исключительно в военных целях. За это время он провел мобилизацию верных ему войск и, главное, соединился со своим основным союзником - крымским ханом Мухаммедом-Гиреем IV.

Источники сообщают, что под командой Выговского находилось 10 казацких полков; историки вновь расходятся в определении их численности, оценивая ее от 16 до 30 тыс. человек. Принимая во внимания тот факт, что украинский казацкий полк того времени насчитывал в среднем около 3 тыс. бойцов, вторая цифра выглядит более реалистичной. Около 30 тыс. отличного конного войска имел крымский хан, и к этому следует прибавить значительную часть польских наемников из «дивизии» Анджея Потоцкого, также выступившую с казаками и татарами под Конотоп. Словом, учитывая существенное качественное превосходство украинско-татарской армии (состоявшей из прирожденных воинов) над русскими войсками, численное преимущество Трубецкого (к тому же сокращенное штурмами и неизбежными в воинских лагерях XVII в. инфекционными заболеваниями и дезертирством уже не выглядит таким впечатляющим.

27 июня 1659 г. объединенные силы Выговского и крымского хана подошли к Конотопу. С их стороны разыгравшееся в последующие три дня сражение действительно выглядит заранее разработанной хитрой оперативно-тактической комбинацией. Последовательными ударами и отходами казацкой конницы московские войска были выманены прямо в то место, где им была организована роковая засада, а на реке Сосновка казаками были предварительно построена запруда и прорыты рвы, чтобы отрезать противнику путь к отступлению водной преградой. Однако огульно обвинять князя Трубецкого в том, что подход противника стал для него полной неожиданностью, тоже не следует. В летописях Самовидца и Самуила Величко содержится информация о том, что 24 июня на переходе к Конотопу под Шаповаловкой произошли первые стычки, в которых казаки Выговского «языка взяли, а московский люд не добыл языка» . К тому же сам Выговский в реляции о сражении признает, что, предприняв демонстративную атаку 27 июня на русский лагерь, при переходе реки Липка «застал там пятнадцать тысяч Москвы, что боронили переправу» . Следовательно, Трубецкой ожидал нападения, предпринимал в направлении предполагаемого подхода противника поиск разведывательными отрядами и выставил там сильный заслон. Однако разгадать замысла неприятеля московский воевода не смог, а также на протяжении всего сражения пребывал в заблуждении относительно его силы, сначала недооценивая ее, а потом - переоценивая.
27 июня вся армия крымского хана, половина казацкого войска (вероятно - пехота, составлявшая в то время как раз примерно 50% украинских частей и польские хоругви укрылись в засаде в лесах за селом Сосновка; перед ними лежала низменность, на которую планировалось заманить противника и затопить ее. Полностью использовав элемент внезапности, гетман Выговский с конной половиной казаков атаковал московский отряд князя Ромодановского у переправы, нанес ему серьезные потери, угнал пасшихся в полях лошадей и отступил за реку Сосновка. Реакция Трубецкого хорошо известна: он выслал «в угон» дерзким казакам летучий отряд во главе с лучше всего подходившим для этого задания опытным кавалерийским командиром князем Пожарским, а также князем Семеном Львовым и воеводой Львом Ляпуновым. Вероятно, последние двое являлись заместителями первого. Источники относят выступление отряда Пожарского уже к 28 июня, т.е. есть это соединение не было собранным наспех. Кроме того, встречающаяся у ряда современных российских авторов оценка его состава в 5 тыс. дворянской конницы и 2 тыс. казаков «наказного» гетмана Беспалого также представляется заниженной. На основании источниковых данных, силы князя Пожарского выглядят совсем иначе. По данным Самуила Величко, московская конница, погнавшаяся за казаками Выговского, составляла «десять с лишним («кільканадцять») тысяч рейтаров и иного доброго конного войска» . Современники свидетельствуют, что в составе конницы Пожарского, помимо дворян и казаков, были, по меньшей мере, два полка «нового строя» - полковников Уильяма Джонсона и Анца Георга Фанстробеля (которые погибли в этом сражении) . Наличие в отряде Пожарского пехоты источниками напрямую не подтверждается; хотя тот факт, что место основного сражения под Сосновкой отдалено от Конотопа немногим более, чем на 10 км., позволяет предположить, что и некоторые пешие контингенты московского войска могли успеть на место боя к 29 июня.
В датировке решающих событий Конотопской битвы источниками, в первую очередь - летописями Самовидца и Величко, наблюдается некоторая путаница. Опираясь на реляцию И. Выговского, мы можем распределить их следующим образом. Выдвинувшись из лагеря русской армии, конница Пожарского в течение дня 28 июня имела несколько стычек с заманивавшими ее украинскими казаками, а затем перешла реку Сосновка по мосту - т.е. в точности там, где ожидали Выговский и Мухаммед-Гирей. Именно на этом этапе московские воеводы допустили фатальную ошибку. Присутствие поблизости главных сил крымско-татарской армии, несомненно, предполагалось ими, а теперь оно получило подтверждение из допросов захваченных казаков. Однако князь Пожарский, находившийся в состоянии победной эйфории, простительной для молодого кавалериста, но не для командира соединения, явно переоценил свои силы. Современники приводят его высокомерные и самоуверенные слова: «Давай ханишку! Давай калгу и Нурадина (султанов, сыновей хана - прим. авт.)!... Всех их вырубаем и полоним!» При этом, насколько известно, он совершенно пренебрег разведкой и не имел представления ни о реальном расположении неприятеля, ни даже о его инженерных работах на реке Сосновка, угрожавших московскому отряду настоящим «конотопом» (украинские исследователи выводят название города именно из наличия обширных болот в его окрестностях, труднопроходимых для лошадей. В свою очередь, князь Трубецкой оставил преследование Выговского всецело на князя Пожарского и не потрудился двинуть на усиление его отряда пехоту и артиллерию, которые затруднили бы контрнаступательные действия если не казаков, то хотя бы конных татарских чамбулов (полков - прим. авт.). Он считал силы Пожарского вполне адекватными возложенной на них задаче, возможно, под влиянием донесений последнего. И это в то время, когда русские военачальники не могли не знать, что заманивание противника притворным отступлением под удар (так называемый «татарский танец» или «герц» - обычный боевой прием украинских казаков.

29 июня летучий отряд князя Пожарского, который казаки Выговского притворным отступлением выманили в низину между селом Сосновка и одноименной рекой, попал под удар многократно превосходящих засадных крымско-татарских и украинских сил и был разгромлен. Одновременно казацкие «саперы» под командой С. Гуляницкого (брата осажденного в Конотопе полковника) разрушили мост и запруду в тылу у московской конницы; разлившаяся Сосновка превратила путь «ратных людей» Пожарского к отступлению в огромное болото. Логично, что решающую роль в поражении отряда Пожарского сыграл ружейный и орудийных огонь засадной казацкой пехоты и дождь стрел, которым осыпали русскую конницу крымские татары, следуя своему излюбленному приему. Лишь когда противник был окончательно расстроен, войска Выговского и Мухаммеда-Гирея нанесли решающий удар в конном строю холодным оружием; справиться с деморализованными и слабо подготовленными для рукопашного боя московскими всадниками казакам и татарам не составило труда. На этом этапе, вероятно, и были пленены все трое московских воевод - князья Пожарский и Львов и Ляпунов, легко узнаваемые по роскошному снаряжению и оружию. Очевидно, что против продемонстрированного украинско-татарскими силами гибкого боевого стиля, русские воеводы и их подчиненные оказались совершенно бессильны; однако в первую очередь не по причине архаичности московской тактики, а из-за пресловутого «человеческого фактора» в командовании и низкой подготовки войск.

«Летопись Самовидца» утверждает, что разгром Пожарского произошел всего за один час, и это похоже на правду. Однако ее заявление о том, что потери русских войск при этом составили «двадцать или тридцать тысяч люду его царского величества», представляется не столь правдоподобным. Потери русской конницы, вне всякого сомнения, были очень тяжелыми. Однако источники с московской стороны приводят гораздо более скромную цифру: "Всего на конотопском на большом бою и на отводе: полку боярина и воеводы князя Алексея Никитича Трубецкого с товарищи московского чину, городовых дворян и детей боярских, и новокрещенов мурз и татар, и казаков, и рейтарского строю начальных людей и рейтар, драгунов, солдатов и стрельцов побито и в полон поймано 4769 человек" . Из них потери Московского разряда (из частей которого в основном была сформирована конница Пожарского) составили - 2873 чел.,
- Севского разряда - 774 чел., Белгородского разряда - 829 чел. Эти цифры могут быть неточными или существенно заниженными, тем более, что не учтены погибшие казаки Беспалого (в списке потерь упомянуты только «рыльские, одоевские, донские и яицкие казаки»), а военачальники всех времен и народов скрывали свои потери. Но разница с предлагаемыми Самовидцем десятками тысяч все-таки слишком велика. Подтверждением того, что части отряда Пожарского все-таки удалось вырваться из ловушки под Сосновкой, может служить известное на основании современных документов соотношение потерь и выживших среди «столичных чинов государева полка». Из них погибли: 2 окольничих (князья Пожарский и Львов), 1 стольник, 3 стряпчих, 79 дворян московских, 163 жильца, а уцелели (включая выкупленных впоследствии из татарского плена) 717 чел. Довольно высокий процент выживших среди «столичных чинов» объясняется тем, что у дворян, имевших лучших коней, было больше шансов спастись при отступлении, чем, к примеру, у «худоконных» рейтаров и драгунов. Что же касается украинско-татарских потерь при разгроме Пожарского, то, учитывая ход сражения, они не могли быть особенно велики. Приводимым некоторыми украинскими авторами цифрам в 4 тыс. казаков и 6 тыс. татар не удается найти подтверждения в источниках.
Несомненно, среди выживших при Сосновке московских «ратных людей» были как трусы, бежавшие при первых признаках неудачи, так и храбрецы, пробившиеся сквозь порядки неприятеля; но легко представить в какой катастрофической тональности и те, и другие докладывали князю Трубецкому о разгроме отряда Пожарского. Хотя в распоряжении московского воеводы оставалась многочисленная свежая пехота и вся артиллерия, река Липка представляла удобный естественный рубеж обороны, на котором вполне можно было остановить Выговского и татар, а изможденные защитники Конотопа (которых оставалось в строю не более полутора тысяч вряд ли бы решились в таких условиях на глубокую вылазку, Трубецкой преждевременно счел сражение проигранным.

Он поспешно свернул лагерь и начал отходить с войском в направлении на Путивль, чем, если верить польскому участнику сражения Р. Пегласевичу, «изумил всех». Преследование, организованное украинско-татарскими войсками, успеха не имело: не лучшим образом проявивший себя под Конотопом, московский воевода провел отступление очень удачно. Его части двигались, прикрываясь составленным из обозных повозок «гуляй-городом», окапывались на привалах и плотным артиллерийским огнем отражали все наскоки конницы противника. По свидетельству Самуила Величко, 10 июля они «вошли в Путивль без великого ущерба» . Такое мобильное отступление с боями является гораздо более сложным способом ведения боевых действий, нежели оборона на подготовленных позициях. Останься московская армия под Конотопом, она, скорее всего, отбилась бы от неприятеля с еще большей легкостью. Не будет ошибкой утверждать, что Трубецкой виноват в том, что Конотопская битва оказалась поражением московских войск, в еще большей степени, чем Пожарский, хотя и действовал более адекватно.

Последним трагическим аккордом сражения стала широко известная казнь пленного князя Пожарского, которого крымский хан приказал зарубить за дерзкие речи и плевок в глаза. Можно предположить, что, осознав свою ответственность за разгром, русский воевода сознательно спровоцировал Мухаммеда-Гирея - эффектная смерть до некоторой степени искупила его вину в глазах современников. Но утверждение о том, что вместе с Пожарским крымцами были перебиты все пленные, вероятно, далек от истины. Напомним, что второй князь - Семен Львов - скончался позднее в плену от болезни (возможно, вследствие полученных в бою ран), а среди «столичных чинов», получивших в Москве почетное название «Конотопского полка», спустя несколько лет числились выкупленные из крымской неволи. Воевавшим ради добычи татарам не было резона уничтожать пленных, за которых можно было получить выкуп. Впрочем, судьба захваченных ими при Сосновке простых «ратных людей» вполне могла оказаться самой трагичной: не имея возможности угнать их в Крым в разгар кампании, татары, скорее всего, действительно вырезали их.
Психологический эффект поражения при Конотопе для Московского государства, несомненно, был крайне негативным. «В печальном платье вышел Алексей Михайлович к народу, и ужас напал на Москву» , - пишет С. М. Соловьев. Главной причиной этого представляются действительно очень тяжелые потери, понесенные в битве родовитым московским дворянством. После изучения наиболее известных родословных книг дворянских фамилий, современным российским исследователям удалось составить общий список представителей знатных дворянских родов, погибших в битве под Конотопом. Среди них - князья Волконские, Ухтомские и Вяземские, Нелединские, Вельяминовы-Зерновы; при чем во многих случаях погибли отец и сын, или несколько родных братьев. Можно признать, что после Конотопа такого сильного дворянского ополчения «царь московский не был уже в состоянии вывести в поле»; хотя боевое значение поместной конницы не следует преувеличивать. Однако увязывать начатые в августе 1659 г. работы по укреплению фортификационных сооружений Москвы с реальным опасением нашествия Выговского и татар вряд ли логично.
С военной точки зрения Контопская битва являлась впечатляющей победой Выговского и крымского хана над московскими воеводами. Применив притворное отступление, засаду и инженерные работы на местности, они продемонстрировали полное тактическое превосходство над противником, фактически игравшим по их правилам на протяжении всего сражения. Украинская и татарская конница умело использовала свое преимущество над слабо подготовленными и неоднородными кавалерийскими частями Пожарского. Боевая задача по снятию осады Конотопа и принуждению русских войск к отступлению была выполнена полностью. Однако при этом поражение Трубецкого нельзя считать полным. Главные силы его армии остались нетронутыми; более того, совершив удачное отступление с боями в Путивль, они показали, что не утратили боеспособности. Сражение подтвердило не раз упоминавшуюся современниками способность московских «ратных людей» после поражения вновь вступать в бой, «не теряя сердца» . Потери русских войск под Конотопом были, несомненно, очень чувствительными, но отнюдь не огромными. Вспоминая опыт восстания украинцев против Речи Посполитой 1648-56 гг., можно сказать, что, по сравнению с блестящими победами казацкого войска под Желтыми Водами, Пилявцами и Батогом, Конотопская битва выглядит довольно рядовым успехом, половина которого, к тому же, принадлежит союзникам-татарам.
Влияние этого сражения на ход дальнейшей борьбы в Украине также не стоит переоценивать. Московские гарнизоны в Киеве и других украинских городах (за исключением Ромн устояли. Попытка Выговского предпринять совместный с ханом поход «в землю Московскую для добычи и чтобы пустошили» была нейтрализована рейдом запорожцев во главе с Юрием Хмельницким на Крым, после чего отягченный трофеями хан с половиной войска повернул обратно. Впрочем, маловероятно, что, имея в тылу главные силы противника, Выговский и Мухаммед-Гирей при любом раскладе решились бы на глубокое вторжение на юго-западных рубежах Московского государства. Трубецкой же, в свою очередь, вскоре возобновил активные боевые и дипломатические действия. Показательно, что победа Выговского при Конотопе не вдохнула уверенности в его сторонников, и в августе-сентябре 1659 г. гетман столкнулся с таким масштабным переходом казаков из его лагеря в промосковский, что спустя чуть более двух месяцев после битвы он сложил с себя гетманские полномочия (Белоцерковская рада). Все это позволяет характеризовать сражение под Конотопом не как одну из величайших, а как одну из наиболее бесплодных побед в истории Украины.

17 октября 1659 года казацкая рада в Белой Церкви окончательно утвердила Юрия Хмельницкого в роли нового гетмана казачества. Выговского принудили отречься от власти и официально передать гетманские клейноды Хмельницкому.

На Раде всё Войско Запорожское «учинилось под его Великого Государя самодержавною рукою в вечном подданстве по-прежнему». Выговский же бежал в Польшу, где впоследствии был казнён по обвинению в измене - закономерный конец для предателя.

Е.Г. Федосеев

В 1654 году Запорожское войско приняло подданство русского царя, с этого и началась русско-польская война. Поначалу она шла удачно для русских войск, было подписано временное Виленское перемирие. Но после смерти гетмана Богдана Хмельницкого среди казацкой верхушки началась борьба за власть в Гетманщине. Часть казаков перешла на сторону поляков. Хмельницкий хотел передать булаву своему сыну Юрию, однако тот был еще мал. Поэтому на время малолетства Юрия гетманские обязанности исполнял писарь Иван Выговский, который позднее при поддержке части казачества и польской шляхты стал гетманом. Царь Алексей Михайлович его избрание одобрил. Однако Выговский не пользовался популярностью у левобережных полков, те опасались того, что он поляк.

Гетман Иван Выговский

В 1658 году Выговский окончательно встал на сторону Речи Посполитой в войне и заключил с ней Гадячский договор, по которому ему обещали создание Княжества Русского. Однако сейм одобрил только титул великого гетмана, но не создание княжества. Казаки были недовольны подчинением Польше, против Выговского выступила Запорожская Сечь и другие казачьи полки. Для усиления своих позиций гетман обратился за поддержкой к крымскому хану Мехмеду IV Гирею и присягнул ему.

С войсками крымских татар Выговский сумел жестоко подавить полтавское восстание в июне 1658 году. Это стало началом гражданской войны в Гетманщине, названной «Руина». Уже в августе гетман выступил против русских войск: участвовал в осадах Киева, поощрял набеги татар, нападал на русские крепости. На Украину вошли войска князя Григория Ромодановского, которого поддержали казаки, выступавшие против гетмана. Уже осенью Выговский запросил перемирия и подтвердил свою верность русскому царю. Но в декабре, соединившись с татарскими и польскими войсками, он снова пошел против русских войск. Выговский стал угрозой для южных границ Русского государства, а после слухов о новом походе Выговского на Киев, был организован большой поход русских войск на Гетманщину.

Татарский лучник

Князь Алексей Трубецкой, который в марте 1659 года двинулся против Выговского, сначала попытался склонить гетмана к миру и провел в переговорах около 40 дней. Когда же стало понятно, что договориться нельзя, Трубецкой осадил Конотоп, куда Выговский прислала татар, которые грабили и жгли соседние деревни, разоряли города и брали пленных. На помощь подошли войска князей Куракина и Ромодановского, а также гетмана Беспалого. Трубецкой попытался взять город штурмом, но атака провалилась. Погибли 252 человека и около 2000 были ранены. Князь вернулся к осадной тактике. К июню 1659 года горожане требовали сдать город, начались дезертирства. Но ситуацию переломили подошедшие к Конотопу основные силы Выговского и крымское войско.

28 июня 1659 года крымские татары напали на сторожевые отряды, охранявшие лагерь русской армии Трубецкого, после чего бежали за речку Куколку. К реке был послан четырехтысячный отряд под началом князей Семена Пожарского и Семена Львова, с ними же пошли и казаки-запорожцы, верные русскому царю. Всего же общая численность русских войск составляла 28 600 человек, а отряд Беспалого — 6660 казаков. Войска коалиции, включавшие в себя крымских татар, польских наемников и отряды самого Выговского насчитывали более 50 000 человек.

Реконструкция первого этапа битвы, отряд Пожарского попал в засаду.

Когда отряд Пожарского погнался за татарами, то на него с тыла напали выступившие из леса войска хана. 6-тысячный отряд не смог противостоять 40-тысячной армии Мехмеда IV Гирея. Татары окружили войска Пожарского и разбили их в ближнем бою. Спаслись немногие, сам Пожарский, сражавшийся до последнего, попал в плен. Выговский в бою не участвовал, он с поляками подошел уже когда отряд русского войска был окружен.

Трубецкой, узнав о положении дел, послал Пожарскому на помощь конные части полка князя Ромодановсого, но тут уже подошли войска Выговского. Ромодановский, узнав о том, что отряд Пожарского уничтожен, принялся организовывать оборону на Куколке. На помощь ему отправились еще около 2000 человек. Даже имея троекратное превосходство в численности на переправе реки над почти 5-тысячным отрядом русского войска Выговский не смог добиться успеха. Все атаки выговцев были отбиты, в казацких рядах был слабый моральный дух, т. к. многих рекрутировали под угрозой отдать их семьи в рабство татарам. Выговский был вынужден опираться на польско-литовские хоругви. К вечеру Выговскому все же удалось с боем взять переправу. Ромодановскому пришлось отступить к обозу армии Трубецкого.

На следующий день выговцы и татары двинулись к лагерю русских войск и попытались осадить его. Завязалась артиллерийская дуэль, а к ночи Выговский решился на штурм, но атака провалилась. Выговский был ранен, его войска отбросили на 5 верст на позиции, занимаемые до взятия переправы. На два дня все стихло.

Конотопская битва

Трубецкой понимал, что осаждать Конотоп, имея в тылу многотысячную вражескую армию бессмысленно. Он снял осаду города и стал отступать под прикрытием движущегося обоза. Хан и Выговский попытались напасть на отступавших, но атака провалилась и они потеряли около 6000 человек. Вскоре из Путивля на помощь Трубецкому вышел со своими войсками воевода Долгоруков, то Трубецкой развернул его, заявив, что имеет достаточно сил для обороны. 4 июля русские войска начали переправу через реку Сейм, которая окончилась только 10 июля. Во время нее хан и Выговский снова пытались атаковать русское войско и вели артиллерийский огонь, они разбили несколько возов, но большого ущерба не нанесли. 10 июля Трубецкой с войском пришел в Путивль.

Сначала пленных русских хотели отдать за выкуп, но татары были против. Всего в конотопском бою было убито и взято в плен 4769 человек. Основные потери пришлись на отряд Пожарского. Сам Пожарский был казнен в плену, как и 249 «московских чинов». Казаки Беспалого потеряли около 2000 человек, а Трубецкой около 100 человек при отступлении к Путивлю. Потери Выговского составили около 4000 человек, крымские татары потеряли 3000—6000 человек. Выговский, который хотел этой битвой укрепить свою легитимность и авторитет, потерял в итоге всякое уважение. Разочарованные соратники решили свергнуть гетмана.

8 июля 1659 года началась Конотопская битва - один из наиболее противоречивых эпизодов истории. На Украине ее называют победой украинского войска над русским. Для российских историков эта битва лишь эпизод русско-польской войны, омраченный междоусобицей казачества.

Раскол

Смута и раздор в Гетманщине появились еще при Богдане Хмельницком. В частности, разлад наметился после союзного договора с Карлом X, который гетман заключил в 1656 году. Согласно договору, Хмельницкий обязывался послать на помощь шведскому королю 12 тыс. казаков для войны с Польшей, с которой незадолго до этого московский царь Алексей Михайлович заключил мир. Сам гетман этот мир поддержал.
Получивший после смерти Хмельницкого гетманство Иван Выговский оказался фигурой куда более противоречивой. Если в среде правобережных казаков он еще находил поддержку, то у левобережного казачества был явно непопулярен. Раскол, который географически обозначила линия Днепра, определил два вектора: первый с гетманом Выговским ориентировался на Польшу, а второй с гетманом Беспалым – на Московское государство.

Вторжение или усмирение?

На фоне борьбы за власть в Гетманщине, а также набегов казаков Выговского и крымских татар на порубежные русские крепости Алексей Михайлович намеревался склонить гетмана к миру. Но после неудачных попыток договориться московский царь решает послать армию под воеводством Алексея Трубецкого чтобы установить в смутных землях порядок.

Здесь и начинаются кардинальные разногласия с украинской историографией, которая поход русского войска называет не иначе как вторжением на Украину и вмешательством во внутриполитические дела другого государства.
Были ли основания для военного похода? По свидетельству «Хронологии высокославных ясновельможных гетманов»: «Сей Выговский, по властолюбию своему, Российскому государству изменил и много городов, местечек, сел и деревень малороссийских Орде на разграбление отдал».

Что для Москвы было угрозой безопасности южных границ, то в глазах украинских историков является лишь проявлением стремления к национальному самоопределению.
Татьяна Таирова-Яковлева, директор петербургского Центра по изучению истории Украины, достаточно взвешено подходит к оценке противостояния: «Суть конфликта была в степени автономии Украинского гетманства и в стремлении русских воевод расширить там свои полномочия».

Сын против отца

Выговский дважды присягал на верность русскому царю, и дважды ему изменял. В конечном итоге, в сентябре 1658 года гетман подписывает с Польшей Гадячский мирный договор, по которому Малороссия должна была снова стать частью Речи Посполитой. Одновременно заключается союз с крымским ханом Мехмед-Гиреем. Теперь в лице сильных соседей Выговский имел хорошее подспорье для противостояния Москве.

Летописец Самойло Величко тогда писал: «Выговский откинулся до поляков, наведши на Украину Малороссийскую великое заключение, многий мятеж, кровопролитие и крайнее разорение». По некоторым оценкам, в первый год правления нового гетмана Украина потеряла около 50 тыс. жителей.

Политикой Выговского были недовольны даже в стане его соратников – отряде Ивана Гуляницкого, который оборонял от войск Трубецкого Конотоп. А малороссийские казаки с гетманом Беспалым и вовсе встали на сторону русского царя. «Страшное вавилонское столпотворение…Одно местечко воюет против другого, сын против отца, отец против сына», – писал очевидец происходящего.
В битве с московским войском Выговский использовал «коалиционные силы», куда входили поляки, литовцы, немцы, крымские татары и его собственные полки. На подготовку к сражению Выговский потратил миллион рублей, унаследованных от Хмельницкого.

Авантюра или ловушка?

Ключевым эпизодом Конотопской битвы стал разгром конницы под предводительством Пожарского и Львова возле речки Сосновка. Русская конница, увлекшись преследованием казацких отрядов и немецких драгун, была окружена многотысячным татарским войском Мехмед-Гирея и практически полностью уничтожена.
Впрочем, доподлинно неизвестно, была ли это непростительная авантюра со стороны русских полководцев, позволившим отряду углубиться в тыл противника и увязнуть в мягком речном песке или же это была уловка Выговского, который заманил русское войско в смертельную ловушку. Вырваться из окружения удалось немногим.

Силы сторон

Украинские и российские данные по поводу количества войск с обеих сторон сильно разнятся. Первые утверждают, что в украинские земли вторглось 100-тысячное, а по некоторым данным 150-тысячное войско московитов. В частности, эти данные взяты из работ русского историка Сергея Соловьева, приводившего подобные цифры.

Согласно Соловьеву, и потери русских войск были ощутимыми – около 30 тыс. Но украинский историк Юрий Мыцык определяет еще большее число погибших. По его мнению, «на поле боя легло тогда трупами 50 тысяч цвета московской конницы».
Правда, в расчетах украинских исследователей периодически проскальзывают явные несоответствия. Так, Игорь Сюндюков пишет, что татары зашли с тыла и смогли «окружить царское войско, разделить его на отдельные отряды и полностью разгромить».

При этом автор насчитывает в русском войске, по меньшей мере, 70 тысяч человек, а в распоряжении Выговского, по его данным, было «16 тысяч воинов плюс 30-35 тысяч татарской конницы». Трудно представить чтобы 70-тысячное войско было окружено и полностью разгромлено отрядами, чье число едва превышало 50 тыс.
Российские историки, в частности Н. В. Смирнов, замечают, что Москва не могла собрать армию в 100-150 тыс. человек, в противном случае Русское государство должно было бы отправить на Украину все свое войско и даже больше. По данным Разрядного приказа, общее число ратных людей на 1651 год равнялось 133 210 человек.

В российской историографии фигурируют следующие данные: московское войско с казаками гетмана Беспалого не превышало 35 тыс. человек, а со стороны «коалиционных сил» было примерно 55-60 тыс. Потери русского войска составили 4769 ратников (в основном конница Пожарского и Львова) и 2000 казаков. Противник, по данным российских историков, потерял от 3000 до 6000 татар и 4000 казаков.

Исторические метаморфозы

В марте 2008 года президент Украины Виктор Ющенко подписал указ о праздновании 350-летия Конотопской битвы. В частности он поручил кабинету министров рассмотреть вопрос о переименовании улиц, проспектов и площадей в честь героев битвы при Конотопе. Такое же указание было дано Совету министров Республики Крым и Севастопольской городской администрации.
Ющенко назвал Конотопскую битву «одной из самых больших и самых славных побед украинского оружия». Впрочем, в комментариях высокопоставленных чиновников не разъясняется над кем была одержана победа, и что они имеют ввиду под «украинским оружием».

Указ вызвал довольно сильный общественный резонанс, как в самой Украине, так и в России. На «недоумение и сожаление» со стороны Москвы Киев ответил, что празднование исторических дат является внутренним вопросом Украины.
Историк Дмитрий Корнилов в этом видит попытку украинских политиков в очередной раз «лягнуть Россию», причем оценка роли Русского государства в том трагическом конфликте имеет второстепенное значение.

«Практически никто из историков не желает признавать абсолютно неоспоримого факта: украинский народ просто не хотел изменять Москве, народ был верен решениям Переяславской рады», – отмечает исследователь. Неприятный факт разделения украинского общества на «антимосковскую» и «промосковскую» партии историки и политики Украины продолжают обходить стороной.

«Цвет московской конницы, отбывший счастливые походы 1654 и 1655 годов, погиб за один день, и уже никогда после этого царь московский не мог вывести в поле такое блестящее войско. В траурной одежде вышел царь Алексей Михайлович к народу и ужас охватил Москву...»

Процитированные выше строки исторического произведения известного российского ученого Сергея Соловьева еще десять лет назад можно было бы отправлять на заседание клуба «Что? Где? Когда?», будучи абсолютно уверенным, что вряд ли эрудиты смогут ответить на вопрос: «Кто же был той страшной силой, которая в конце 1650-х в один день истребила цвет российского войска?» И даже подсказка наподобие: «Случайно не украинское ли войско это сделало?» - вряд ли уменьшила бы Ваши шансы на победу в игре против членов клуба.

Уверенность в этом внушало хотя бы то, что об этой битве, которая состоялась всего лишь через пять лет после «памятного акта воссоединения украинского народа с братским российским народом», не упоминалось в учебниках, о ней пытались не говорить и в научной литературе. Весьма примечательно, что даже в народной русской песне «Под городом под Конотопом», где оплакивается смерть русского князя-богатыря Семена Пожарского, которому «пропели петье вечное» именно после этой битвы, ни одним словом не упоминается о «заслугах» православного Войска Запорожского в бесславной гибели царских ратников. Вся вина переводится на татар, калмыков, башкир, которые «кабы черныя вороны» наседали на православных.

А кроме того, именно войска украинского гетмана Ивана Выговского при помощи его союзника, крымского хана Мехмеда IV Гирея летом 1659 г. одержали под Конотопом убедительную победу над царскими войсками во главе с воеводами князьями Н. Трубецким, С. Пожарским, С. Львовым. Но нужна ли была Украине эта победа? Стремился ли к ней совсем не воинственный украинский гетман? Ведь, как известно, даже худой мир лучше доброй войны...

ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ УКРАИНСКО- РОССИЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ: «ИЗМЕНА» ГЕТМАНА ИВАНА ВЫГОВСКОГО?

Очевидно, даже людям, далеким от профессиональных занятий историей, набила оскомину тема «измены» гетмана Ивана Мазепы. Менее известно, что оппонент Мазепы - Петр I - обосновывая целесообразность ликвидации в Украине гетманского сана, изменниками назвал всех известных ему украинских властителей, сделав исключение только для Богдана Хмельницкого и Ивана Скоропадского. Понятно, что открывать этот «почетный» список должен преемник Богдана - Иван Остапович Выговский. Ведь именно он, конечно же наряду с Мазепой, был заклеймен российской историографией как «изменник», «лях», «иезуит», «скрытый католик» и тому подобное.

Из исторических трудов нередко следует, что еще при жизни своего предшественника Выговский вынашивал тайные намерения оторвать Украину от союза с Москвой, реставрировать на украинской земле польско-шляхетские порядки и власть польского короля и даже загубить православную церковь. Абсурдность последнего обвинения очевидна уже хотя бы потому, что именно семья Выговских, занимая высокие должности в Речи Посполитой, никогда не порывала с православием, а наоборот всячески заботилась о его интересах, выступала инициатором основания православных братств, занималась церковными делами. Так же трудно поверить и в намерения гетмана, ощутившего в своих руках всю полноту власти, отречься от нее в пользу короля Речи Посполитой и польских магнатов. Несколько сложнее выглядит проблема его отношения к Москве.

Украинские ура-патриотически настроенные историки утверждают, что уже с самого начала Выговский, в отличие от Хмельницкого, осознавал небезопасность тесного союза с царем и пытался от него избавиться. На самом же деле прозрение к гетману пришло позже. Включившись в борьбу за гетманскую булаву, Иван Остапович серьезно рассчитывал на поддержку именно царского правительства. Ведь его отношения с польской властью вряд ли можно назвать идиллическими - поляки считали бывшего генерального писаря в правительстве Хмельницкого даже более последовательным противником польского короля, чем таковым был сам гетман.

Из дипломатической переписки посла венгерского князя можно узнать, что между Выговским и Москвой существовали даже какие-то тайные договоренности о поддержке царем кандидатуры последнего на будущих гетманских выборах. Но уже из дипломатической переписки Выговского с царским правительством недвусмысленно следует, что эта помощь, как собственно и в целом признание правомочия гетманского избрания, связывалась российской стороной с его уступками в деле ограничения суверенитета Украинского государства в пользу царя.

Поведение царских послов в Украине свидетельствовало о том, что Москве нужен во главе Войска Запорожского такой гетман, которого, по меткому выражению самого Ивана Остаповича, можно было, «взяв за хохол, за собой водить». Учитывая же слишком большие политические аппетиты московитов и ощущая за собой серьезную поддержку старшины, претендент отказался от любых уступок, задекларировав намерение продолжать политику своего предшественника. Именно с тех пор, с конца лета - начала осени 1657 г., между Выговским и Москвой и «пробежала черная кошка».

Не желая быть марионеткой в руках бояр и воевод царя, в октябре 1657 г. Иван Остапович созывает в Корсуне Генеральную раду. Описав планы российской власти, гетман отрекается от своих полномочий и кладет перед участниками рады булаву. Сейчас трудно установить, настолько искренним был Выговский в своем отречении от власти. Скорее всего это был умелый политический ход. Его правильность подтвердило последующее развитие событий. Казаки не только вернула ему гетманские клейноды, но и выразили полное доверие его политическому курсу и поклялись поддерживать его акции, направленные против притязаний царских воевод.

Чтобы склонить на свою сторону как можно больше влиятельной казацкой элиты, Выговский на раде заявляет о своей готовности пересмотреть принципиальные основы функционирования системы политической власти Гетманата, добровольно уступив целый ряд своих полномочий казацкой старшине и утвердив тем самым полноценную республиканскую властную модель, существенно нарушенную авторитарными методами правления Хмельницкого.

Неожиданные политические ходы Выговского обеспечили укрепление его авторитета. Получив сообщение об единодушной поддержке Ивана Остаповича участниками Корсунской рады, царское правительство впервые официально признает гетманские полномочия Выговского и заявляет об отсутствии намерений ревизировать характер украинско- российских отношений.

Но одержанная осенью 1657 г. политическая победа в Корсуне для Выговского в конечном результате оказалась пирровой победой. Заигрывание гетмана со старшиной на фоне быстрого обогащения последней и такого же непрестанного обнищания рядового казачества, попытки казацкой элиты закрепить в подчинении свободное крестьянство провоцируют в Украине разрастание антистаршинских и антигетманских настроений. Во главе этих выступлений - как это ни обидно осознавать - становится Запорожская Сечь. И здесь следует заметить, что роль последней в процессах украинского государственного стороительства в отечественной исторической литературе часто чрезмерно идеализируется, что не полностью соответствует исторической реальности. Ведь именно лидеры запорожского казачества, в поисках поддержки в борьбе с гетманским правительством, обращаются за помощью к Москве, призывая одновременно ее руководство существенно ограничить прерогативы гетманского руководства, оставив за гетманами только те властные полномочия, которыми они обладали, будучи подданными польского короля.

Внутренняя нестабильность в Украине и появление неожиданного союзника в лице Запорожской Сечи позволяет российской правящей элите, пренебрегая предостережениями древнегреческого философа, попробовать во второй раз войти в одну и ту же реку...

УКРАИНСКО-КРЫМСКОЕ «ВОССОЕДИНЕНИЕ» 1658 Г. ЕГО ПРЕДПОСЫЛКИ И ПОСЛЕДСТВИЯ

Оказанная Москвой антигетманской оппозиции моральная поддержка значительно умножила ее силы. К весне 1658 г. вооруженные антигетманские выступления охватили Запорожскую Сечь, Полтавский полк, большую часть Миргородского. Призывы Выговского к царю о помощи для усмирения бунтов успеха не принесли. Принимая во внимание специфику политической ситуации, сложившуюся в то время в Центрально-Восточной Европе, реальную военную помощь в укрощении мятежа Иван Остапович мог получить только от Крымского ханства.

Понятно, что здесь возникает закономерный вопрос: стоило ли втягивать внешние силы в решение внутреннего конфликта? Но нельзя забывать, что существующий внутренний кризис был спровоцирован в значительной степени также внешним вмешательством. Поэтому тут не все так просто, как может показаться на первый взгляд.

Географически тогдашнее Украинское государство от Крымского ханства отделяла только полоса нейтрального Дикого Поля. В измерении же политическом кратчайший путь из гетманской резиденции в Чигирине до ханского дворца в Бахчисарае пролегал через... Варшаву. Ведь украинско-российский договор 1654 г. расстроил казацкое братство с Крымом, но в то же время сделал возможным появление военно-политического союза Крыма и Польши, сохранявшегося последующие двенадцать лет. И теперь, чтобы получить военную помощь крымского хана, Выговскому нужно было налаживать политические отношения с польским королем.

После того, как в марте 1658 г. начинаются украинско-польские консультации, в апреле в Украину вступает союзная Выговскому крымская орда. При ее поддержке в начале лета 1658 г. гетману под Полтавой удается одержать решительную победой над украинской вооруженной оппозицией.

Сообщая о результатах Полтавской битвы в Москву, Выговский никоим образом не намекает на стремление разорвать отношения с царем и всячески пытается убедить в отсутствии антимосковских настроений в только что заключенном союзе с Крымом. Тем не менее, в августе 1658 г. на Левобережье вводятся царские войска во главе с белгородским воеводой Г. Ромодановским, в обозе которых находят себе убежище уцелевшие после полтавского разгрома лидеры антигетманской оппозиции. Известный своим самоуправством Ромодановский из их числа в противовес Выговскому провозглашает гетманом Ивана Беспалого, наиболее подходившего на роль гетмана, которого российскому воеводе можно было, «взяв за хохол, за собой водить». С этого момента Выговскому ничего больше не оставалось, как ускорить заключение соглашения с польским королем, поскольку авторитета крымского хана оказалось слишком мало, чтобы удержать Москву от интервенции в Украину.

КОРОТКАЯ ЖИЗНЬ ПОЛЬСКО- ЛИТОВСКО-УКРАИНСКО (-РОССИЙСКОЙ) УНИИ

Гадячское соглашение 1658 г. провозгласило появление на карте Европы нового федеративного государства - польско-литовско-украинской Речи Посполитой (то есть республики). Указанные политические народы объединялись как «свободные со свободными» и «равные с равными». Каждая из частей государства имела собственную администрацию, финансы, войско.

Весьма показательно, что в тексте соглашения Украина сохранила за собой право освобождения ее вооруженных сил от участия федерации в войне с Москвой, если до таковой дойдет дело. Более того, гетман Выговский, не оставляя надежд избежать вооруженного конфликта с Москвой, предлагал российской стороне присоединиться к польско-литовско-украинской унии. Причем, учитывая стремление царя Алексея Михайловича быть одновременно и царем московским, и королем польским, и великим князем литовским, черниговским, киевским, малороссийским, волынским, подольским «и прочая, и прочая», предложение украинского гетмана выглядело вполне реалистично. Во всяком случае, еще с осени 1656 г. российское руководство целиком искренне обсуждало с поляками возможность восшествия царя на польский престол и провозглашения личной унии двух государств.

Еще более реалистичные очертания приобрели гетманские предложения с конца 1658 г., когда верные Выговскому войска вместе с крымскими татарами и польскими подразделениями выбили с Левобережья войска Ромодановского. Участники тайного совещания, которое прошло в феврале 1659 г. в палатах царя, также согласились с тем, что с Выговским можно было бы заключить соглашение на основе положений, апробированных в Гадяче. Впрочем, оно, по убеждению советников царя, должно было быть двухсторонним, без участия поляков и литовцев.

Вместе с тем, очевидно, чтобы быть более убедительным на переговорах с украинским руководством, боярину А.М. Трубецкому, направленному в Украину, было предоставлено в распоряжение... почти стотысячное царское войско.

Трудно спрогнозировать, к чему могли привести «переговоры» с таким представительным «посольством», к которому в Украине присоединились войска знакомого уже нам князя Ромодановского и отряды И. Беспалого. Очевидно, не было уверенности в их позитивных результатах и у самого Выговского. А потому он не согласился на предложение Трубецкого встретиться за столом переговоров, саркастически пожаловавшись на то, что очень опасно с боярами встречаться - можно и голову потерять при таких встречах.

Не очень надеялся на них и сам царский воевода, который, как только пересек украинскую границу, сразу начал силой оружия «агитировать» казаков за царя. Едва ли не активнее всех проявил себя в этой агитации уже знакомый нам по упомянутой русской народной песне князь Пожарский, который, как свидетельствует С. Величко, «завладев городом Серебряный, тамошних жителей одних порубил, а других взял в плен со всем их имуществом».

«ОТ ТОГО ПОРАЖЕНИЯ МОГ УБЕЖАТЬ... РАЗВЕ ТОТ, У КОГО БЫЛ КРЫЛАТЫЙ КОНЬ»

Так прокомментировал перспективы спасения царских ратников в битве под Конотопом украинский летописец Самийло Величко. А самой битве предшествовала героическая оборона пятью тысячами украинских казаков под командой нежинского полковника Григория Гуляницкого Конотопской крепости, которую осадило и штурмовало, повторяю, стотысячное (!) царское войско. Только ссылаясь на Божью помощь, божий промысел, можно объяснить то, как казакам Гуляницкого удалось удержать в своих руках город, отражая постоянные атаки настолько превосходящего противника, начиная с конца апреля и до конца июня 1659 года.

Беспрецедентная стойкость защитников Конотопа позволила Выговскому буквально по крохам собрать верные казацкие полки, призвать на помощь крымскую орду, мобилизовать полки волонтеров из Польши, Молдавии, Валахии, Трансильвании.

Проба сил состоялась 24 июня под селом Шаповаловка, где украинский гетман разбил передовой разъезд неприятеля. А 29 июня 1659 г., в день святых Петра и Павла, Выговский во главе своих интернациональных сил подошел к Сосновской переправе под Конотопом. Не давая врагу опомниться, гетман с марша атаковал 15-тысячный российский отряд, защищавший переправу. Драгуны Выговского оттеснили врага за реку, а конница бросилась ему вдогонку. Крымскотатарское войско было оставлено в засаде.

Нанеся неприятелю немалые потери, украинские войска вступили в бой с полками князя Пожарского, которые пришли на помощь отступающим. После этого Выговский отдал приказ об отходе своих сил на прежние позиции, сделав вид, что бежит. Князь Пожарский и другие российские воеводы во главе основных сил бросились вдогонку за ними и попали в заранее подготовленную засаду. Только подавляющее большинство царских ратников переправилось на второй берег реки, как по ним из засады ударили татары. Тем временем украинские казаки успели разрушить переправу и ниже ее запрудить реку. Вода разлилась и сделала невозможным возврат российской конницы на свои исходные позиции. Тяжелая царская кавалерия застряла в топких местах реки, «настоящих конотопах», как о ней писал один из современников событий. Заметив со стен Конотопа развитие боя на переправе и вблизи нее, перешли в наступление и обессиленные осадой полки Гуляницкого.

Результатом Конотопской битвы стало уже упомянутое вначале одно из самых чувствительных и позорных поражений царских войск второй половины ХVII в. По разным сведениям на Конотопском поле полегло от 30 до 60 тысяч царских ратников. В плен попали царские воеводы: князь Пожарский, князь Львов, братья Бутурлины, князь Ляпунов и другие. Большинство из них отправились в неволю в Крым. А упомянутый уже неоднократно герой русской народной песни князь Семен Пожарский по приказу хана был казнен в его ставке. Но причиной того стала не проявленная воеводой рыцарская доблесть на поле боя, а, скорее всего, грязная брань, которой он «удостоил» Мехмеда IV. Как пишет по этому поводу Величко, Пожарский, «распаленный гневом, выругал хана по московскому обычаю и плюнул ему между глаз. За это хан разъярился и велел тут же перед ним отрубить князю голову».

Получив известие воеводы Трубецкого о конотопском поражении, москвичи сразу вспомнили поход на Москву другого украинского гетмана - Петра Сагайдачного. Как писал по этому поводу все тот же Соловьев, «царская Москва задрожала за собственную безопасность; по приказу царя люди всех сословий спешили на земляные работы для укрепления Москвы. Сам царь с боярами раз за разом приходил смотреть на эти работы. Жители окрестностей со своими семьями и имуществом заполнили Москву, пошел слух, что царь выезжает за Волгу, в Ярославль...»