Первая крупная операция добровольческой армии. Добровольческая армия

Добровольческая армия Одесского района. Формировалась в Одессе. На пароходе Добровольного Флота «Саратов» под руководством ген.-майор а А.Н. Гришина-Алмазова были сформированы добровольческие части из офицеров, юнкеров и учащейся молодежи, которые 8 декабря 1918 очистили город от петлюровцев, после чего началось формирование частей армии. Реально была создана Стрелковая бригада (см. Одесская стрелковая бригада ).

Добровольческая армия. Создана в Новочеркасске из Алексеевской организации . Первые добровольцы, прибывшие с ген. Алексеевым 2 ноября 1917, были поселены в лазарете №2 в доме №39 по Барочной улице, представлявшем собой замаскированное общежитие, который и стал колыбелью Добровольческой армии. 4 ноября была образована Сводно-Офицерская рота . В середине ноября (тогда имелось 180 добровольцев) была введена официальная запись в Алексеевскую организацию. Все прибывшие регистрировались в Бюро записи, подписывая особые записки, свидетельствующие об их добровольном желании служить и обязывающие их сроком на 4 месяца. Денежного оклада первое время не существовало. Все содержание сначала ограничивалось лишь пайком, затем стали выплачивать небольшие денежные суммы (в декабре офицерам платили по 100 руб. в месяц, в январе 1918-150, февраль 270 руб.). В среднем в день приезжало и записывалось в ряды армии 75-80 добровольцев. Первое время в приеме добровольцев играли заметную роль полковники: братья кн. Хованские, бежавшие из Москвы К.К. Дорофеев и Матвеев, Георгиевского полка И.К. Кириенко и кн. Л.С. Святополк-Мирский. Добровольцев сначала направляли в штаб (Барочная, 56), где распределяли по частям (этим руководил сначала полк. Шмидт, а затем полк. кн. Хованский; определение на должности генералов и штаб -офицеров оставалось в руках начальника гарнизона Новочеркасска полк. Е. Булюбаша).

Во второй половине ноября Алексеевская организация состояла из трех формирований: Сводно-офицерской роты, Юнкерского батальона и Сводной Михайловско-Константиновской батареи , кроме того, формировалась Георгиевская рота и шла запись в студенческую дружину. В это время офицеры составляли треть организации и до 50% — юнкера, кадеты и учащаяся молодежь — 10%. Первый бой произошел 26 ноября у Балабановой рощи, 27- 29-го сводный отряд полк. кн. Хованского (фактически вся армия) штурмовал Ростов и 2 декабря город был очищен от большевиков. По возвращении в Новочеркасск было произведено переформирование. К этому времени численность организации сильно возросла (доброволец, прибывший 5 декабря, свидетельствует, что его явочный номер был 1801-й). С прибытием 6 декабря в Новочеркасск Л.Г. Корнилова и других «быховцев» Алексеевская организация окончательно превратилась в армию. 24 декабря был объявлен секретный приказ о вступлениии в командование её силами ген. Корнилова, а 27 декабря её вооруженные силы были официально переименованы в Добровольческую Армию. В воззвании (опубликованном в газете 27 декабря) впервые была обнародована её политическая программа. В руках ген. Алексеева осталась политическая и финансовая часть, начальником штаба стал ген. Лукомский, ген. Деникин (при начальнике штаба ген. Маркове) возглавил все части армии в Новочеркасске; все остальные генералы числились при штабе армии. 27 декабря армия перебазировалась в Ростов.

До выступления в 1-й Кубанский поход армия состояла из ряда соединений, которые почти все были преимущественно офицерскими. Это были: 1-й, 2-й и 3-й Офицерские, Юнкерский и Студенческий батальоны, 3-я и 4-я Офицерские, Ростовская и Таганрогская офицерские, Морская, Георгиевская и Техническая роты, Отряд генерала Черепова, Офицерский отряд полковника Симановского, Ударный дивизион Кавказской кавалерийской дивизии, 3-я Киевская школа прапорщиков, 1-й кавалерийский дивизион, 1-й Отдельный легкий артиллерийский дивизион и Корниловский ударный полк . Отрядом из сводных рот этих частей командовал с 30 декабря 1917 на Таганрогском направлении полк. Кутепов (см. Отряд полковника Кутепова ). 9 февраля 1918 Добровольческая армия выступила из Ростова в свой легендарный 1-й Кубанский («Ледяной») поход на Екатеринодар. Численность её составляла 3683 бойца и 8 орудий, а с обозом и гражданскими лицами свыше 4 тысяч.

В самом нач. похода в ст. Ольгинской армия, состоявшая до того из 25 отдельных частей, была реорганизована (батальоны превратились в роты, роты — во взводы) и стала включать: Сводно-Офицерский, Корниловский ударный и Партизанский полки, Особый Юнкерский батальон, 1-й легкий артиллерийский дивизион, Чехословацкий инженерный батальон, Техническую роту, 1-й кавалерийский дивизион, Конный отряд полковника Глазенапа, Конный отряд подполковника Корнилова, Охранную роту штаба армии , конвой командующего армией и походный лазарет (доктор Трейман). Вскоре после соединения 14 марта 1918 с Кубанским отрядом армия была переформирована. В 1-ю пехотную бригаду (ген. Марков) входили Сводно-Офицерский и Кубанский стрелковый полки , 1-я Инженерная рота , 1-я и 4-я отдельные батареи, во 2-ю (ген. Богаевский) — Корниловский и Партизанский полки, Пластунский батальон (кубанский), 2-я инженерная рота (кубанская) и 2-я, 3-я и 5-я отдельные батареи, в конную бригаду — Конный (см. 1-й конный генерала Алексеева ) и Черкесский полки, Кубанский конный дивизион (полк) и конная батарея (кубанская).

В нач. июня 1918, после присоединения к армии (27 мая) , перед выступлением во 2-й Кубанский поход , она включала 1-ю 2-ю и 3-ю пехотные и 1-ю конную дивизии, 1-ю Кубанскую казачью бригаду и не входившие в состав дивизий Пластунский батальон (см. Пластунский отряд полковника Улагая ), 6-дюймовую гаубицу, радиостанцию и 3 броневика («Верный », «Доброволец » и «Корниловец »). В ходе 2-го Кубанского похода были сформированы 1-я и 2-я Кубанские казачьи дивизии и Пластунская бригада (ген. Гейман). В армии существовали также Отдельная Кубанская казачья бригада, 1-й Ставропольский офицерский полк , Солдатский полк , 1-й Астраханский добровольческий полк, 1-й Украинский добровольческий полк и другие части. В ноябре 1918 1-я и 2-я пехотные дивизии были развернуты в 1-й и 2-й армейские корпуса , сформированы 3-й армейский и 1-й конный корпуса . В декабре в составе армии были созданы Кавказская группа, Донецкий, Крымский и Туапсинский отряды. В Крыму с конца 1918 формировалась также 4-я пехотная дивизия . К началу 1919 Добровольческая армия состояла из пяти корпусов (1-3 армейские, Крымско-Азовский и 1-й конный) включавшие 5 пехотных и 6 конных дивизий, 2 отдельные конные и 4 пластунские бригады. В феврале 1919 создан 2-й Кубанский корпус , а в состав 1-го и 2-го корпусов вошли переданные Донским атаманом части бывших Астраханской и Южной армий . 10 января 1919, с образованием на базе Крымско-Азовского корпуса , получила наименование Кавказская Добровольческая армия , а 2 мая 1919 была разделена на Добровольческую (в составе ВСЮР ) и Кавказскую армии .

Армия (потеряв неск. тыс. чел. за время с ноября 1917 до февраля 1918) вышла в 1-й Кубанский поход в числе (по разным данным) 2,5-4 тыс., присоединившиеся к ней кубанские части насчитывали 2-3 тыс., вернулось из похода около 5 тыс., отряд Дроздовского в момент соединения с армией насчитывал до 3 тыс. В итоге весной 1918 армия насчитывала около 8 тыс. чел. В начале июня, она выросла ещё на тысячу чел. К сентябрю 1918 в армии было 35-40 тыс. шт. и саб., в декабре в действующих войсках было 32-34 тыс. и в запасных, формирующихся частях и гарнизонах городов — 13-14 тыс., т.е. всего около 48 тыс. чел. К началу 1919 она насчитывала до 40 тыс. шт. и саб., 60% которых составляли кубанцы. В отношении добровольцев армия была связана контрактом (первый период контракта для старых добровольцев закончился в мае, второй — в сентябре, третий — в декабре). Однако 25 октября 1918 был издан приказ №64 о призыве в армию всех офицеров до 40 лет. При этом освобождавшимся из армии добровольцам предлагалось либо подвергнуться призыву, либо покинуть территорию армии в семидневный срок. 7 декабря приказом №246 четырехмесячные контракты были окончательно упразднены.

Наиболее тяжелые (относительно своей численности) потери армия несла в течение 1918, т.е. именно тогда, когда офицеры составляли особенно значительную её часть. Учитывая, что за время с начала формирования в армию поступило свыше 6000 чел., а при оставлении Ростова число бойцов не превышало 2500, можно считать, что она потеряла не менее 3500 чел. В 1-м Кубанском походе погибло около 400 чел. и вывезено около 1500 раненых. После отхода от Екатеринодара на север около 300 чел. было оставлено в ст. Елизаветинской (все добиты преследователями) и ещё 200 — в Дядьковской. Не менее тяжкие потери понесла армия и во 2-м Кубанском походе (в некоторых боях, например, при взятии Тихорецкой, потери доходили до 25% состава), и в боях под Ставрополем. В отдельных боях потери исчислялись сотнями и даже иногда тысячами убитых. 26 декабря 1918 армия вошла в состав Вооруженных Сил Юга России (ВСЮР ). С 10 января 1919 (с выделением из нее Крымско-Азовской Добровольческой армии ) именовалась Кавказской добровольческой армией . 8 мая 1919 была разделена на Кавказскую армию и Добровольческую армию — см. ).

Верховный руководитель — ген.-инф. М.В. Алексеев. Командующие: ген.-инф. Л.Г. Корнилов, ген.-лейт. А.И. Деникин (31 марта — 27 декабря 1818), ген.-лейт. бар. П.Н. Врангель (27 декабря 1918 — 8 мая 1919). Нач. штаба — ген.-лейт. И.П. Романовский, ген.-лейт. Я.Д. Юзефович (врид; с 1 января 1919), ген.-майор П.Н. Шатилов (до м ая 1919).

Добровольческая бригада. См. Добровольческая дивизия .

Добровольческая дивизия. Начала формироваться летом 1919 в Омске как Особый Отряд, создаваемый с целью установления в будущем связи между левофланговыми частями Восточного фронта и правофланговыми частями ВСЮР . Руководящую роль в создаваемых частях должны были играть и играли так называемые «южане», то есть чины Добровольческой армии , пробравшиеся в Сибирь с юга России через южнорусские и среднеазиатские степи. Ко времени окончания формирования частей Особого Отряда обстановка на фронте уже не позволяла осуществить задуманный план. Поздней осенью 1919 Особый Отряд, переименнованный в Добровольческую дивизию, принял участие в боях к востоку от Уральских гор, на территории Западной Сибири. Дивизия состояла из четырех (фактически из трех) стрелковых добровольческих полков и артиллерийского дивизиона. Приблизительно в это же время ей был придан Отдельный отряд Бахтерева в составе двух эскадронов и двух рот, сформированый в августе 1919 из чинов различных частей. Во время Сибирского Ледяного похода к остаткам дивизии присоединялись группы чинов различных частей, а также мелкие части: 4-й батальон Морских стрелков, отряд ген. Макри и др. По приходе в феврале 1920 в Забайкалье дивизия была сведена в бригаду, состоявшую из 1-го Добровольческого полка , 3-го Сводного Добровольческого полка и Добровольческого артиллерийского дивизиона (две батареи) Отряд полк. Бахтерева, сведенный в Отдельный конный дивизион остался при бригаде. Бригада вошла в состав 2-го стрелкового корпуса . В Приморье в марте 1921 бригада раскололась. На общем собрании чинов бригады ген. Осипов (комбриг), полк. Черкес (к-р 1-го полка) , полк. Хромов (к-р Красноуфимского дивизиона) и подполк. Гайкович (к-р батареи) заявили о своем переходе в Гродековскую группу войск , а полк. Урняж (к-р 3-го полка) и полк. Бахтерев (командир конного дивизиона) остались в составе корпуса. Добровольцы носили черные погоны с красным кантом, офицеры — такие же погоны с красными просветами. На погонах — большая прописная буква «Д». Золотых погон офицеры-Добровольцы не носили. Начальники дивизии и бригады: ген.-майор Крамаренко (до м арта 1920), ген.-майор Осипов.

Добровольческий корпус св. кн. Ливена. См. Ливенский отряд .

Добровольческий корпус. См. Добровольческая армия (в составе ВСЮР ) и Русская Армия .

Добровольческий Партизанский отряд подполковника Каппеля. См. Отдельная стрелковая бригада Народной армии .

Донская армия. Создана весной 1918 в ходе восстания донского казачества против большевиков на базе повстанческих частей и отряда ген. П.Х. Попова, вернувшегося из Степного похода . В течение всего 1918 действовала отдельно от Добровольческой . В апреле состояла из 6 пеших и 2-х конных полков Северного отряда полк. Фицхелаурова, одного конного полка в Ростове и нескольких небольших отрядов, разбросанных по всей области. Полки имели станичную организацию с численностью от 2-3 тысяч до 300-500 чел. — в зависимости от политических настроений в станице. Они были пешие, с конной частью от 30 до 200-300 шашек. К концу апреля армия имела до 6 тыс. чел., 30 пулеметов, 6 орудий (7 пеших и 2 конных полка). Она (с 11 апреля) состояла из трех групп: Южная (полк. С.В. Денисов), Северная (войск. старш. Э.Ф. Семилетов; бывший Степной отряд) и Задонская (ген.-майор П.Т. Семенов, полк. И.Ф. Быкадоров).

На 12 мая 1918 войсковому штабу было подчинено 14 отрядов: генерал-майоров Фицхелаурова, Мамонтова, Быкадорова (бывш. Семенова), полковников Туроверова, Алферова, Абраменкова, Тапилина, Епихова, Киреева, Толоконникова, Зубова, войсковых старшин Старикова и Мартынова, ес. Веденеева. К 1 июня отряды были сведены в 6 более крупных групп: Алферова на Севере, Мамонтова под Царицыном, Быкадорова под Батайском, Киреева под Великокняжеской, Фицхелаурова в Донецком районе и Семенова в Ростове. В середине лета армия увеличилась до 46-50 тыс. чел., по другим данным, к концу июля — 45 тыс. чел., 610 пулеметов и 150 орудий. К началу августа войска распределялись по 5 войсковым районам: Ростовский (ген.-майор Греков), Задонский (ген.-майор И.Ф. Быкадоров), Цимлянский (ген.-майор К.К. Мамонтов), Северо-Западный (полк. З.А. Алферов), Усть-Медведицкий (ген.-майор А.П. Фицхелауров). С августа 1918 станичные полки сводились, образуя номерные полки (пешие 2-3 батальона, конные — 6 сотен), распределенные по бригадам, дивизиям и корпусам. Осенью 1918 — в начале 1919 войсковые районы переименованы в фронты: Северо-Восточный , Восточный, Северный и Западный . Тогда же завершилось формирование Молодой армии . Офицерами в полках были уроженцы тех же станиц. Если их не хватало, брали и из других станиц, а в случае крайней необходимости — офицеров-неказаков, которым первое время не доверяли.

Летом 1918, не считая постоянной Молодой армии , под ружьем находилось 57 тыс. казаков. К декабрю на фронте было 31,3 тыс. бойцов при 1282 офицерах; Молодая армия насчитывала 20 тыс. чел. В составе армии имелись Донской кадетский корпус , Новочеркаское (см. Атаманское ) училище, Донская офицерская школа и военно -фельдшерские курсы. К концу января 1919 Донская армия имела под ружьем 76,5 тыс. чел. Донские полки в 1919 имели в строю по 1000 саб., но после трех месяцев боев их состав сокращался до 150-200. Морским управлением ВВД (контр-адмирал И.А. Кононов), была образована Донская флотилия .

После объединения с В СЮР 23 февраля 1919 армия была переформирована. Фронты преобразовывались в 1-ю, 2-ю и 3-ю армии , а группы, районы и отряды — в корпуса (неотдельные) и дивизии по 3-4 полка. Затем (12 мая 1919) армии были преобразованы в отдельные корпуса, корпуса сведены в дивизии, дивизии — в бригады по 3 полка. После реорганизации армия состояла из 1-го, 2-го и 3-го Донских отдельных корпусов , к которым 28 июня добавился 4-й . В августе 1919 последовала новая реорганизация: четырехполковые дивизии превращались в трехполковые бригады, которые сводились в девятиполковые дивизии (по 3 бригады в каждой). Осенью 1919 армии был также временно придан 3-й Кубанский корпус . В общей сложности к 5 июля 1919 насчитывала 52315 чел. (в т.ч. 2106 офицеров, 40927 строевых, 3339 вспомогательных и 5943 нестроевых нижних чинов). На 5 октября 1919 имела 25834 шт., 24689 саб., 1343 сапера, 1077 пул., 212 ор. (183 легких, 8 тяжелых, 7 траншейных и 14 гаубиц), 6 самолетов, 7 бронепоездов. 4 танка и 4 бронеавтомобиля. В армии, в отличие от других составных частей ВСЮР , действовала прежняя наградная система русской армии. 24 марта 1920 из частей армии, вывезенных в Крым, сформирован Отдельный Донской корпус, а 1 мая все донские части сведены в Донской корпус .

Командующие: ген.-майор К.С. Поляков (3-12 апреля 1918), ген.-майор П.Х. Попов (12 апреля — 5 мая 1918), ген.-майор С.В. Денисов (5 мая — 2 февраля 1919), ген.-инф. В.И. Сидорин (2 февраля 1919 — 14 марта 1920). Нач. штаба: ген.-майор С.В. Денисов (3-12 апреля 1918), полк. (ген.-майор) В.И. Сидорин (12 апреля — 5 мая 1918), полк. (ген.-майор) И.А. Поляков (5 мая — 2 февраля 1919), ген.-лейт. А.К. Кельчевский (2 февраля 1919 — 14 марта 1920).

Таблица
Боевой состав Донской армии

Дата	Бойцов (тыс.)	Орудий	Пулеметов
1 мая 1918	17	21	58
1 июня 1918	40	56	179
1 июля 1918	49	92	272
Середина (конец) июля 1918	39	93	270
1 августа 1918	31	79	267
20 ноября 1918	49,5	153	581
1 февраля 1919	38	168	491
15 февраля 1919	15	—	—
21 апреля 1919	15	108	441
10 мая 1919	15	131	531
16 июня 1919	40	—	—
15 июля 1919	43	177	793
1 августа 1919	30	161	655
1 сенября 1919	39,5	175	724
1 октября 1919	46,5	192	939
15 октября 1919	52,5	196	765
1 ноября 1919	37	207	798
1 декабря 1919	22	143	535
1 января 1920	39	200	860
22 января 1920	39	243	856
1 февраля 1920	38	158	687

Донская артиллерия. Состояла из конно-артиллерийских батарей, объединенных в дивизионы (по 2 батареи) и приданных бригадам и дивизиям Донской армии . На 1 января 1918 насчитывала 213 офицеров, на 1 января 1919 — 296 своих (10 генералов, 34 полковника, 38 войсковых старшин, 65 есаулов, 29 пподъесаулов, 38 сотников и 82 хорунжих) и 214 прикомандированных (3 генерала, 11 полковников, 11 подполковников, 13 капитанов, 25 шт.-капитанов, 43 поручика, 53 подпоручика и 55 прапорщиков) офицеров. Потеряла в гражданскую войну 52 офицера (в мировую — 6). Командующие Донской артиллерией: ген.-майор И.П. Астахов, полк. Б.А. Леонов, ген.-лейт. Ф.И. Горелов, ген.-майор Л.М. Крюков, ген.-майор А.И. Поляков. Инспекторы артиллерии фронтов и групп, командиры дивизионов: ген.-майор ы П.А. Марков, И.И. Золотарев, А.Н. Ильин, полковники Н.Н. Упорников, Ф.Ф. Юганов, Д.Г. Баранов, А.А. Кирьянов, В.М. Марков, О.П. Поцепухов, А.А. Дубовской, В.М. Федотов, Ф.И. Бабкин, Степанов, Михеев, А.С. Форапонов, А.Ф. Грузинов, А.А. Леонов. Командиры батарей: полковники Л.А. Данилов, В.А. Ковалев, А.В. Бочевский, Н.П. Шкуратов, П.И. Кострюков, А.И. Лобачев, Б.И. Туроверов, С.М. Тарасов, В.С. Тарарин, А.В. Первенко, Я.И. Голубинцев, А.А. Брызгалин, И.Ф. Филиппов, И.И. Говорухин, войсковые старшины Свеколкин, В.В. Климов, А.И. Недодаев, А.Н. Пустынников, А.И. Афанасьев, Г.Г. Чекин, Н.А. Горский, А.А. Упорников, Г.В. Сергеев, П.Д. Беляев, П.А. Голицын, К.Л. Медведев, Г.И. Ретивов, М.С. Житенев, А.И. Каргин, А.П. Харченков, А.П. Пивоваров, П.П. Харченков, В.А. Кузнецов, С.Г. Нагорнов, Шумилин, М.С. Житенев, В.С. Голицын, В.М. Нефедов, подполк. Рудницкий, есаулы Г.С. Зубов, П.А. Зелик, В.И. Толоконников, Б.Е. Туркин, А.П. Сергеев, Б.П. Трояновский, С.В. Белинин, Ф.Д. Кондрашев, С.Г. Нагорнов, К.Д. Скляров, Б.А. Родионов, И.А. Мотасов, В.Н. Самсонов, Е.Е. Ковалев, М.И. Еронин, Я.И. Афанасьев, С.М. Плетняков, В.С. Мыльников, Козлов, И.Г. Коньков, капитаны В.Д. Майковский, Р.И. Серебряков, подъесаулы Д.К. Полухин, З.И. Спиридонов, Н. Дондуков, Т.Т. Неживов, А.М. Добрынин, шт.-капитаны Ю.В. Тржесяк, А.Ф. Бочевский, И.З. Поповкин, А.И. Недодаев, сотники Прошкин, Ф.Н. Попов, И.М. Греков, пор. А.А. Мельников, хор. К.Д. Тарановский. Из состава донской артиллерии за границу выехало 26 генералов и св. 200 офицеров, из которых вернулся только один, к 20 марта 1921 в строю находилось 151. В эмиграции к 1 января 1936 умерло 20. Объединение в эмиграции — «Союз Донских артиллеристов» (находился в Париже, входил в Р ОВС , пред. — ген.-майор А.В. Черячукин).

Донская Атаманская бригада. Сформирована в Донской армии . В 1919 после переформирования корпусов входила в Сводный корпус Кавказской армии . Командир полк. Егоров (август 1919).

Донская броневая железнодорожная бригада. Сформирована в составе Донской армии в 1918 из 4-х дивизионов по 3 бронепоезда и 2 отдельных бронепоездов. Экипажи их насчитывали 9 офицеров и 100 солдат. К лету 1919 бригада была разделена на два броневых железнодорожных полка (полковники Рубанов и Ляшенко) по 8 бронепоездов, ремонтному поезду и дивизиону батарей морской тяжелой артиллерии. В 1-й полк входили: «Иван Кольцо», «Атаман Орлов», «Раздорец», «Азовец», Гундоровец», «Митякинец», «Атаман Платов», «Ермак », во 2-й — «Генерал Бакланов», Илья Муромец», «Казак Землянухин», «Атаманец», «Атаман Каледин», «Атаман Самсонов», «Генерал Мамонтов», «Партизан полковник Чернецов ». Командир — ген.-майор Н.И. Кондырин.

Донская Гвардейская бригада. См. 1-я Донская конная дивизия .

Донская Запасная бригада. Сформирована в Донской армии . Командир — ген.-майор И.Т. Житков (до м арта 1920; убит).

Донская инженерная сотня. Сформирована на о. Лемнос в составе Донского корпуса из созданного после эвакуации Русской Армии из Крыма в Чаталдже Донского технического полка Р ОВС до 30-х годов представляла собой, несмотря на распыление её чинов по разным странам, кадрированную часть. С Лемноса убыла в числе 86 чел, осенью 1925 г. насчитывала 68 чел., в т.ч. 43 офицера. Командир — ес. А.М. Ткаченков.

Донская офицерская батарея. Сформирована после эвакуации Русской Армии из Крыма в Чаталдже в составе Донского корпуса . После преобразования армии в Р ОВС до 30-х годов представляла собой, несмотря на распыление её чинов по разным странам, кадрированную часть. Осенью 1925 г. насчитывала 85 чел., в т.ч. 78 офицеров. Командир — ген.-майор А.И. Поляков.

Донская офицерская школа. Создана в Донской армии в 1918 для подготовки командиров рот и сотен из офицеров военного времени. Лица, не прошедшие курса школы на эти должности не назначались.

Донская Сводно-партизанская дивизия. Сформирована в Донской армии как Донская Партизанская бригада Сводного корпуса 2-й Донской армии . С 12 мая 1919 переформирована в дивизию и вошла в состав 2-го Донского отдельного корпуса . Включала 1-ю Донскую партизанскую, 2-ю Донскую добровольческую, 3-ю Донскую отдельную добровольческую и 4-ю Донскую конную бригады . На 5 октября 1919 насчитывала 3363 шт., 3351 саб., 59 саперов, 146 пул., 27 ор. Начальник — полк. Н.З. Неймирок. Нач. штаба — кап. П.К. Ясевич (с 28 ноября 1919).

Донская флотилия. Сформирована 11 мая 1918 Военно-морским управлением ВВД (контр.-адм. И.А. Кононов) по инициативе ст. лейт. Герасимова. Первоначально включала 2 морских и 4 речных парохода, 3 катера и яхту. Пароходы вооружались трехдюймовыми орудиями и пулеметами, баржи — шестидюймовыми пушками Канэ. В течение 1918-1919 оказывала содействие Донской армии . Включала в свой состав, помимо речного отряда, Азовский морской отряд и морские железнодорожные батареи. В мае 1919 вошла в состав Черноморского флота . Осенью 1919 одноименная речная флотилия включала 4-й дивизион Речных сил Юга России. Командующий — контр.-адм. С.С. Фабрицкий.

Донские партизанские отряды. По прибытии на Дон в конце 1917 фронтовые казачьи части расходились по станицам и фактически распались. Поэтому единственной силой, которой располагало Донское правительство, были добровольческие отряды, возглавляемые наиболее решительными офицерами и в значительной мере из офицеров же (не только казачьих) состоявшие. Особенно прославились: Отряд сотника Грекова , отряды ес. Р. Лазарева, войскового старшины Э.Ф. Семилетова (2 сотни), ес. Ф.Д. Назарова, поручика В. Курочкина, сотника Попова (погибший в конце января у хут. Чекалова) и самый большой — ес. В.М. Чернецова (см. Отряд есаула Чернецова ). Существовала также Донская офицерская дружина (200 чел., в т.ч. 20 офицеров) и партизанская артиллерия из добровольцев: Отдельный взвод ес. Конькова и ещё три — 1-й партизанский артиллерийский взвод сотника Е. Ковалева (2 ор., 2 пул.), 2-й ес. Абрамова и 3-й подъес. Т.Т. Неживова, а также Семилетовская батарея (2 ор.; шт.-кап. Букин) и отдельные орудия (ес. А.А. Упорников и сотник Лукьянов). С оставлением Ростова и Новочеркасска часть донских партизан присоединилась к Добровольческой армии и участвовала в 1-м Кубанском походе в составе Партизанского полка , а часть ушла в Степной поход .

Донское казачье войско (Всевеликое войско Донское). Занимало территорию Области войска Донского. Насчитывало св. 1,5 млн. чел., в т.ч. 30,5 тыс. калмыков. Делилось на 10 округов (134 станицы, 1728 хуторов): Черкасский, Ростовский, Таганрогский, Сальский, 1-й Донской, 2-й Донской, Донецкий, Хоперский, Усть-Медведицкий, Верхне-Донской. Центр — Новочеркасск. В мировую войну выставило св. 100 тыс. чел.: 60 конных полков (в т.ч. Лейб-гвардии Казачий и Атаманский), 23 отдельных и 55 особых конных сотен, 58 конвойных полусотен, пластунская бригада (6 батальонов), 43 конно-артиллерийских батарей (в т.ч. 2 отдельных), 6 запасных конных полков и запасный конно-артиллерийский дивизион. К началу 1918 в войске состояло около 6 тыс. офицеров. Войско не признало власти большевиков. В начале 1918 его территория была оккупирована, и несколько тыс. наиболее активных противников сов. власти расстеляно. После восстания казачества в апреле 1918 был созван Войсковой круг, избравший 3 мая Войсковое правительство и атамана. В дальнейшем вело борьбу с большевиками в составе Донской армии, ВСЮР и Русской Армии (штаб войска с 15 мая 1918 по 17 июля 1919 был слит со штабом Донской армии). Официальные органы печати в эмиграции — «Атаманский Вестник», «Донской Атаманский Вестник » и «Казак ». Выходили также «Казачье Слово» (орган войскового правительства, София, январь — февраль 1922, 8 номеров), «Казачий Сполох», (орган студенческой станицы в Праге, к 1928 г. вышло 12 номеров; в 1923 был издан 1 номер его предшественника — журнала «Казак на чужбине»), «Донской календарь на 1928 г. (Прага, ред. — полк. Добрынин) и «Станичник» (орган станицы в Мельбурне, Австралия, с 1966 г., 8 номеров). Войсковые атаманы: ген.-кав. А.М. Каледин (до 29 января 1918), ген.-майор А.М. Назаров (30 января — 18 февраля 1918), ген.-кав. П.Н. Краснов (3 мая 1918 — 6 февраля 1919), ген.-кав. А.П. Богаевский (6 февраля 1919 — 21 октября 1934), ген.-лейт. гр. М.Н. Граббе (с 19 35), ген.-лейт. В.Г. Татаркин (до 14 октября 1947). Нач. штаба: ген.-майор И.А. Поляков (15 мая 1918 — 15 февраля 1919), ген.-лейт. А.К. Кельчевский (15 февраля 1919 — 12 апреля 1920), ген.-лейт. Н.Н. Алексеев (с 23 апреля 1920).

«Донской Атаманский вестник». Зарубежный донской казачий журнал. Официальный орган Донского атамана гр. Граббе. Издавался под названием «Атаманский вестник» в 1935 -1939 гг. в Париже 2 раза в год. Редактор — Б.Ф. Криштофович. Вышло 12 номеров. Издание возобновлено под настоящим названием (также как орган Донского атамана) в 1952 г. в Ховелле, потом в Самтере (США) несколько раз в год (20 стр. с прил., ротатор). По апрель 1989 г. вышло 133 номера. С 19 94 г. выходит российский вариант журнала — под одной обложкой с журналом «Кубанец » (с №5).

«Донской Баян». Легкий бронепоезд Донской армии . Входил в состав 4-го бронепоездного дивизиона.

Донской Императора Александра III кадетский корпус. Несколько десятков кадет корпуса участвовало в боях под Ростовом в ноябре 1917, 1-м Кубанском и Степном походах . Возобновил деятельность после очищения Дона от большевиков. К декабрю 1918 насчитывал 622 кадета. Выпуски 30-й (1918) и 31-й (1919; около 70 чел.) переводились в Атаманское военное училище . В начале 1920 походным порядком отступил к Новороссийску, откуда был эвакуирован в Египет (Исмаилия), (ген.-лейт. П.Г. Чеботарев) Расформированный в Исмаилии осенью 1922, был воссоздан на базе 2-го Донского кадетского корпуса и существовал до 1933 г. в Горажде (Югославия). По расформировании кадеты и часть преподавательского состава переведены в 1-й Русский кадетский корпус . Среди его кадет также было много участников войны (например, из 36 кадет выпуска 1924 г. — 28, в т.ч. 9 георгиевских кавалеров), многие поступили в университеты (из того же выпуска — 23 из 36). Его персонал насчитывал более 35 чел. в Египте и более 70 в Югославии. Директоры: ген.-лейт. А.А. Черячукин (в Египте), ген.-майор И.И. Рыковский, ген.-майор Бабкин, ген.-майор Е.В. Перрет, инспекторами классов — полк. Н.В. Суровецкий (Египет), ген.-майор Ерофеев и полк. А.Е. Чернокнижников. Кадетами корпуса издавались рукописные журналы «Донец на чужбине» (Египет, 1920-1921 гг., 19 номеров), и «Донец» (Югославия, 1922-1928 гг., 21 номер).

Донской корпус. Сформирован в Русской Армии 1 мая 1920 Включал 2-ю и 3-ю Донские дивизии и Гвардейскую бригаду. С 4 сентября 1920 включен в 1-ю армию . Состав: 1-я и 2-я Донские конные и 3-я Донская дивизии . Эвакуирован из Крыма в составе 22 тыс. чел. Располагался в лагерях в районе Чаталджи, а к весне 1921 перебазирован на о. Лемнос. В него сведены все донские части. Насчитывал 14630 чел. Был переформирован к 15 декабря 1920 в две Донские казачьи дивизии по 3 бригады двухполкового состава каждая. 1-я (начальник — ген.-лейт. Н.П. Калинин, к 20 апреля 1921 — ген.-лейт. Г.В. Татаркин; нач. штаба ген.-майор П.А. Кусонский, к 20 апреля 1921 — полк. В.А. Зимин; командиры бригад: 1-й — ген.-майор В.А. Дьяков, 2-й — ген.-майор В.И. Морозов, 3-й — ген.-майор А.П. Попов) включала 1-й л. -гв. Сводно-казачий полк (ген.-майор М.Г. Хрипунов), 2-й (полк. Дронов), 3-й атамана Каледина (полк. Г.И. Чапчиков, к 20 апреля 1921 — полк. А.Н. Лащенов, врид.), 4-й атамана Назарова (ген.-майор А.Г. Рубашкин, к 20 апреля 1921 — полк. Леонов, врид.), 5-й атамана Платова (полк. А.И. Шмелев), 6-й атамана Ермака (полк. Ф.Н. Мартынов, врид.) Донские казачьи и Терско -Астраханский казачий (ген.-майор К.К. Агоев; входил в 3-ю бригаду) полки и 1-й Донской казачий конно-артиллерийский дивизион (ген.-майор Н.Н. Упорников). 2-я (начальник ген.-лейт. А.К. Гусельщиков; нач. штаба ген.-майор Г.С. Рытиков, к 20 апреля 1921 — ген.-майор С.К. Бородин; командиры бригад: 1-й — ген.-майор А.А. Курбатов, 2-й — ген.-майор И.Н. Коноводов, 3-й — ген.-лейт. А.П. Фицхелауров) включала 7-й (полк. Д.И. Игумнов), 8-й (полк. Духопельников), 9-й Гундоровский Георгиевский (полк. А.Н. Усачев), 10-й (полк. Ф.С. Аврамов), 18-й Георгиевский (ген.-майор Г.И. Долгопятов) Донские казачьи и Зюнгарский калмыцкий (полк. С.В. Захаревский) полки и 2-й Донской казачий конно-артиллерийский дивизион (ген.-майор Д.Г. Баранов). В состав корпуса входил также Донской технический полк (полк. Л.М. Михеев) и Атаманское военное училище . К 20 апреля 1921 3-я бригада 2-й дивизии была расформирована (18-й полк почти целиком убыл в Чехословакию).

После преобразования армии в Р ОВС сохранился как одно из 4-х его кадрированных соединений. Все части его с 1922 находились в Болгарии. К 1925 г. состоял из 3-го и 5-го Донских казачьих, Гундоровского Георгиевского и Терско-Астраханского полков, Донской офицерской батареи, Донской инженерной сотни, Донского офицерского резерва и Донского госпиталя (начальник — надв. сов. Г. Яковлев), а также Атаманского военного училища . К 1931 в его составе находилась также Донская отдельная сводно-казачья сотня в Будапеште (ес. Зрянин). На Лемносе издавались: «Информационный Листок Донского лагеря на острове Лемносе» (декабрь 1920 — февраль 1922, всего 56 номеров, ред. — Куницын), «Вестник Донского лагеря на острове Лемнос» (март — декабрь 1921, всего 52 номера) и «Дон» (рукописный, бригады полк. Араканцева, всего 9 номеров), в лагере Кабаджа — «Донской Маяк» (декабрь 1920 — январь 1922 гг., 14 номеров, ред. — Рязанский). Командир — ген.-лейт. Ф.Ф. Абрамов. Нач. штаба — ген.-лейт. А.В. Говоров (1920), полк. П.К. Ясевич (1921-1925).

Таблица
Строевой состав частей корпуса на сентябрь 1925

Части	Всего	Офицеры	% офицеров
Управление Лемносской группы	25	—	—
Донской офицерский резерв	332	237	71,4
Донская офицерская батарея	85	78	91,8
Донская инженерная сотня	68	43	63,2
Гундоровский полк	854	318	37,2
3-й Донской казачий полк	377	81	21,5
5-й Донской казачий полк	310	61	19,7
Терско-Астраханский полк	427	211	49,4
Атаманское военное училище	282	219	77,7
Донской госпиталь	37	19	51,4
Всего	2797	1267	45,3

Донской офицерский резерв. По прибытии в Крым большинство донских офицеров (500-600 чел.) было зачислено в резерв, поскольку их число намного превышало штаты новосформированных донских частей. Он был размещен в Феодосии, где чины его находились в крайне тяжелом материальном положении. Затем из части резерва был сформирован Донской офицерский отряд из 6 сотен, несший службу на Сивашах. Больше половины чинов резерва погибло: одна сотня у Перекопа, а ещё три сотни (около 250 чел.) — на затонувшем при эвакуации эсминце «Живой». Пополнен после эвакуации Русской Армии из Крыма в Чаталдже , где находился в составе Донского корпуса . После преобразования армии в Р ОВС до 30-х годов представлял собой, несмотря на распыление его чинов по разным странам, кадрированную часть. Осенью 1925 г. насчитывал 332 чел., в т.ч. 237 офицеров. К 1931 г. преобразован в батальон. Начальник — ген.-майор В.И. Морозов.

Донской пеший батальон. Сформирован в Добровольческой армии при Партизанском полку . 24 ноября 1918 выделен из состава последнего и включен в состав 2-й дивизии . При батальоне была сформирована конная сотня. Командир — ген.-майор Э.Ф. Семилетов (с 6 декабря 1918).

Донской пластунский юнкерский полк. Сформирован во ВСЮР весной 1920 из юнкеров Атаманского военного училища и созданного в Евпатории Донского военного училища. Участвовал в боях на Каховском плацдарме. Командир — ген.-майор Максимов.

«Дроздовец». Легкий бронепоезд ВСЮР и Русской Армии . В июле 1919 в боях у ст. Готня под Харьковом. Входил в состав 9-го бронепоездного дивизиона. В Крыму с 16 апреля 1920 входил в состав 4-го бронепоездного дивизиона. Погиб 19 октября 1920 на ст. Сокологорное при отходе из Северной Таврии. Командир — кап. В.В. Рипке.

Дроздовская артиллерийская бригада. Сформирована во ВСЮР 4 апреля 1919 как 3-я артиллерийская бригада на базе батарей ( 3-я отдельная легкая и Гаубичная ) Отряда полковника Дроздовского (3-го отдельного легкого артиллерийского дивизиона). Первоначально включала дивизионы: 1-й — 1-я (бывш. 3-я отдельная легкая ) и 2-я легкие батареи, 2-й — 3-я и 4-я (из артиллерии бывш. Воронежского корпуса ) легкие, 4-й — 7-я (бывш. Гаубичная , затем 3-я легкая гаубичная) и 8-я (из артиллерии бывш. Воронежского корпуса ) легкие гаубичные батареи, с 1 июля — и 3-й дивизион: 5-я (с 27 мая) и 6-я (с 21 июля) батареи. Позже включала 4 дивизиона (8 батарей). На 5 октября 1919 имела 20 легких орудий и 6 гаубиц. Входила в состав 3-й пехотной дивизии . С преобразованием 14 октября 1919 этой дивизии в Дроздовскую, получила 22 октября наименование и входила в состав Дроздовской дивизии . На 16 апреля 1920 включала только 1-й, 2-й и 4-й дивизионы. С мая по август 1920 потеряла 473 чел. В Галлиполи сведена в Дроздовский артиллерийский дивизион . 1-я, 2-я, 3-я и 7-я батареи награждены серебряными трубами с лентами ордена Св. Николая Чудотворца. Чины бригады носили малиновые фуражки с черным околышем и красные погоны с черной выпушкой, золотыми орудиями и буквой «Д».

Командиры: ген.-майор В.А. Мальцев (до 4 августа 1919), полк. (ген.-майор) М.Н. Ползиков. Бригадный адъютант — подполк. Пинчуков. Командиры дивизионов: 1-го — полк. В.А. Протасович, 2-го — полк. А.А. Шеин, полк. В.А. Протасович (с 13 апреля 1919), полк В.В. Горкунов (с 28 ноября 1919), 3-го — полк. П.А. Соколов, 4-го — полк. А.К. Медведев (с 13 апреля 1919). Командиры батарей: 1-й — полк. В.П. Туцевич (до 2 июня 1919; убит), полк. Н.В. Чеснаков (с 24 августа 1919), полк. Н.А. Косицкий (с 23 сентября 1920), 2-й — кап. Лазарев, подполк. В.А. Протасович (до 13 апреля 1919), кап. (полк.) П.В. Николаев (с 24 апреля 1919), 3-й — кап. Н.Ф. Соловьев (с 24 апреля 1919), подполк. П.А. Соколов, полк. А.Г. Якубов (с 24 августа 1919), 4-й — полк. А.А. Самуэлов, 5-й — полк. Станкевич (с 22 июля 1919), подполк. А.В. Мусин-Пушкин (до 10 августа 1920; убит), подполк. Гамель, 6-й — полк. Бельский (22 июля 1919 — 17 мая 1920), подполк. Л.Л. Маслов, 7-й — подполк. Чижевич, подполк. (полк.) Н.Ф. Соловьев, полк. С.Р. Нилов, полк. А.К. Медведев (до 13 апреля 1919), 8-й — полк. Б.Б. де Поллини (24 апреля — 23 октября 1919), подполк. Абамеликов (май 1920), подполк. Д.М. Прокопенко.

Дроздовская дивизия (Офицерская стрелковая генерала Дроздовского дивизия, с апреля 1920 Стрелковая генерала Дроздовского дивизия). Сформирована во ВСЮР 14 октября 1919 на базе созданой 30 июля Офицерской стрелковой генерала Дроздовского бригады 3-й пехотной дивизии в составе 1-го, 2-го и 3-го Дроздовских полков , запасного батальона, Дроздовской инженерной роты и Дроздовской артиллерийской бригады . Входила в состав 1-го армейского корпуса (I) . В середине октября 1919 насчитывала св. 3000 шт. и 500 саб. в конном полку. С 4 сентября 1920 включала 1-й, 2-й, 3-й и 4-й стрелковые генерала Дроздовского полки, Дроздовскую артиллерийскую бригаду , Дроздовскую инженерную роту и Отдельный конный генерала Дроздовского дивизион. Отошедшие в конце октября 1920 в Крым Дроздовские части насчитывали 3260 шт. и саб. Была одним из наиболее надежных соединений и несла особенно тяжелые потери (например, в десанте на Хорлы дивизия потеряла 575 чел., 14 августа 1920 у Андребурга — 100 чел.) Общие потери дроздовцев исчисляются в 15 тыс. убитых и 35 тыс. раненых. Среди убитых св. 4,5 тыс. офицеров. В Галлиполи сведена в Дроздовский стрелковый полк . Дроздовские части носили малиновые фуражки с белым околышем и малиновые с белой выпушкой погоны с желтой буквой «Д». Начальники: ген.-майор ы В.К. Витковский, К.А. Кельнер (июль — август 1920), А.В. Туркул (август — 28 октября 1920), В.Г. Харжевский (с 28 октября 1920). Нач. штаба — полк. Ф.Е. Бредов.

ДОБРОВОЛЬЧЕСКАЯ АРМИЯ, основная военная сила Белого движения на юге России в 1918–1920.

Возникла 27 декабря 1917 (9 января 1918) из Алексеевской организации – военного отряда, сформированного 2 (15) ноября 1917 на Дону генералом М.В.Алексеевым для борьбы с большевиками. Ее создание преследовало как военно-стратегическую, так и политическую цель: с одной стороны, Добровольческая армия в союзе с казачеством должна была предотвратить установление Советской власти на юге России, с другой – обеспечить свободные выборы в Учредительное собрание, которому предстояло определить будущее государственное устройство страны. Комплектовалась на добровольной основе из бежавших на Дон офицеров, юнкеров, студентов, гимназистов. Верховный руководитель – Алексеев, командующий – генерал Л.Г.Корнилов . Центр дислокации – Новочеркасск. Первоначально насчитывала около двух тысяч человек, к концу января 1918 выросла до трех с половиной тысяч. Ее составляли Корниловский ударный полк (командир подполковник М.О.Неженцев), офицерский, юнкерский и Георгиевский батальоны, четыре артиллерийских батареи, офицерский эскадрон, инженерная рота и рота гвардейских офицеров. Позже были сформированы Ростовский добровольческий полк (генерал-майор А.А.Боровский), морская рота, чехословацкий батальон и дивизион смерти Кавказской дивизии. Планировалось довести численность армии до десяти тысяч штыков и сабель и только тогда приступить к крупным военным операциям. Но успешное наступление красных войск в январе-феврале 1918 вынудило командование приостановить формирование армии и направить несколько частей для обороны Таганрога, Батайска и Новочеркасска. Однако немногочисленные отряды добровольцев, не получив серьезной поддержки местного казачества, не смогли остановить натиск противника и были вынуждены оставить Донскую область. В конце февраля 1918 Добровольческая армия двинулась на Екатеринодар, чтобы сделать Кубань своей основной базой (Первый Кубанский поход). 25 февраля она была реорганизована в три пехотных полка – Сводно-Офицерский (генерал С.Л.Марков), Корниловский ударный (М.О.Неженцев) и Партизанский (генерал А.П.Богаевский), 17 марта, после соединения с частями Кубанского краевого правительства, – в три бригады: 1-ю (Марков), 2-ю (Богаевский) и Конную (генерал И.Г.Эрдели). Увеличившаяся до шести тысяч человек Добровольческая армия предприняла 10–13 апреля несколько неудачных попыток взять Екатеринодар. После гибели 13 апреля Корнилова заменивший его на посту командующего генерал А.И.Деникин отвел поредевшие отряды на юг Донской области в район станиц Мечетинская и Егорлыкская.

В мае-июне 1918 положение Добровольческой армии укрепилось благодаря ликвидации Советской власти на Дону и появлению нового союзника – Донского войска атамана П.Н.Краснова , который передал ей значительную часть полученного им от немцев оружия и боеприпасов. Численность Добровольческой армии возросла до одиннадцати тысяч человек за счет притока кубанских казаков и присоединения к ней трехтысячного отряда полковника М.Г.Дроздовского. В июне она была переформирована в пять пехотных и восемь конных полков, которые составили 1-ю (Марков), 2-ю (Боровский), 3-ю (М.Г.Дроздовский) пехотные дивизии, 1-ю конную дивизию (Эрдели) и 1-ю Кубанскую казачью дивизию (генерал В.Л.Покровский); в июле были также образованы 2-я Кубанская казачья дивизия (генерал С.Г.Улагай) и Кубанская казачья бригада (генерал А.Г.Шкуро).

23 июня 1918 Добровольческая армия начала Второй Кубанский поход (июнь-сентябрь), в ходе которого она разгромила войска Кубано-Черноморской советской республики и взяв Екатеринодар (15–16 августа), Новороссийск (26 августа) и Майкоп (20 сентября), установила контроль над основной частью Кубани и севером Черноморской губернии. К концу сентября она насчитывала уже 35–40 тыс. штыков и сабель. После смерти Алексеева 8 октября 1918 пост главнокомандующего перешел к А.И.Деникину . 28 октября добровольцы овладели Армавиром и вытеснили большевиков с левобережья Кубани; в середине ноября взяли Ставрополь и нанесли тяжелое поражение 11-й красной армии, руководимой И.Ф.Федько. С конца ноября они стали получать крупные поставки вооружения от Антанты через Новороссийск. В связи с ростом численности Добровольческая армия была реорганизована в три армейских корпуса (1-й генерала А.П.Кутепова, 2-й Боровского, 3-й генерала В.Н.Ляхова) и один кавалерийский корпус (генерал П.Н.Врангель). В конце декабря она отразила наступление 11-й красной армии на екатеринодаро-новороссийском и ростово-тихорецком направлениях и в начале января 1919, нанеся ей сильный контрудар, рассекла ее на две части и отбросила к Астрахани и за Маныч. К февралю добровольцами был занят весь Северный Кавказ. Это позволило перебросить сформированную из отборных полков группировку генерала В.З.Май-Маевского в Донбасс на помощь отступавшей под натиском большевиков Донской армии, а 2-й армейский корпус – в Крым для поддержки Крымского краевого правительства.

С 8 января 1919 Добровольческая армия стала частью Вооруженных сил юга России; ее командующим был назначен Врангель. 23 января она была переименована в Кавказскую Добровольческую армию. В марте в ее состав вошли 1-й и 2-й Кубанские конные корпуса. Развернутая в апреле в Донбассе и на Маныче, армия перешла в наступление на воронежском и царицынском направлениях и вынудила красных оставить Донскую область, Донбасс, Харьков и Белгород. 21 мая части, действовавшие на царицынском направлении, были выделены в отдельную Кавказскую армию, а левофланговой (воронежской) группировке вернули название Добровольческая армия; ее командующим стал Май-Маевский. В нее вошли 1-й (Кутепов) и 2-й (генерал М.Н.Промтов) армейские, 5-й кавалерийский (генерал Я.Д.Юзефович), 3-й Кубанский конный (Шкуро) корпуса.

В начавшемся 3 июля 1919 наступлении Вооруженных сил юга России на Москву Добровольческой армии отводилась роль главной ударной силы – она должна была овладеть Курском, Орлом и Тулой и захватить советскую столицу; к этому времени в ее рядах находилось более 50 тыс. штыков и сабель. В июле-октябре 1919 добровольцы заняли Центральную Украину (31 августа пал Киев), Курскую и Воронежскую губернии и отразили августовское контрнаступление большевиков. Пиком их успехов стало взятие 13 октября Орла. Однако из-за тяжелых потерь и насильственной мобилизации боеспособность армии осенью 1919 значительно снизилась.

В ходе наступления красных частей в октябре-декабре 1919 основные силы добровольцев были разгромлены. 27 ноября Деникин сместил Май-Маевского; 5 декабря Добровольческую армию вновь возглавил Врангель. В конце декабря войска советского Южного фронта рассекли ее на две части; первой пришлось отступить за Дон, второй – в Северную Таврию. 3 января 1920 она фактически прекратила свое существование: юго-восточная группировка (10 тыс.) была сведена в отдельный Добровольческий корпус под командованием Кутепова, а из юго-западной (32 тыс.) образовали армию генерала Н.Н.Шиллинга. В феврале-марте 1920, после сокрушительного поражения белых в районе Одессы и на Северном Кавказе, остатки добровольческих формирований были эвакуированы в Крым, где вошли в состав Русской армии, организованной Врангелем в мае 1920 из уцелевших частей Вооруженных сил юга России.

Иван Кривушин

К моменту Октябрьского переворота большевиков в Быховской тюрьме оставалось 19 офицеров и 5 генералов: Л. Корнилов, А. ДениI-и Кубанский КИНу а Лукомский, И. Романовский и С. Марков. Побег из заключения не представлял особых трудностей, тем более, что охраняли узников сочувствующие им войска. Недавно назначенный вместо М. Алексеева новый начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Н. Духонин также не скрывал своего расположения к Корнилову и его соратникам. Утром 19 ноября 1917 г. он распорядился освободить арестованных, и в ночь на 20 ноября будущие вожди белого движения разными дорогами направились на Дон.

Сам же Духонин прекрасно понимал, что своим решением подписал себе смертный приговор. Однако, имея возможность скрыться, но будучи верным, воинскому долгу, остался в Ставке. Сюда на следующий день приехал большевистский Главковерх прапорщик Н. Крыленко, заявивший о вступлении в должность. Сдав дела, Духонин на автомобиле Крыленко поехал на вокзал, где толпа разъяренных матросов растерзала генерала и жестоко надругалась над его трупом.

В это время на Дон со всех концов России съезжались офицеры, юнкера, студенты, гимназисты - будущие добровольцы - для того, чтобы здесь, в казачьей области, поднять знамя борьбы с «германо-большевизмом», за честь и достоинство Родины.

В Новочеркасске, столице Всевеликого войска Донского, уже находился генерал М. Алексеев, прибывший сюда из Москвы в начале ноября 1917 г.

Михаил Васильевич Алексеев (1857-1918) родился в семье солдата. Свыше сорока лет он отдал военной службе, пройдя путь от прапорщика до генерала от инфантерии. За его плечами были учеба в Московском юнкерском училище и Николаевской академии генерального штаба, участие в войнах: русско-турецкой (1877-1878) и русско-японской (1904-1905). В первую мировую войну он был начальником штаба Юго-Западного фронта, а с 18 августа 1915 г. стал начальником штаба Верховного главнокомандующего императора Николая II. В дни Февральского переворота генерал Алексеев был одним из главных сторонников отречения царя от престола и оказывал на него с этой целью прямое давление. Вину и ответственность за это Алексеев не снимал с себя до конца жизни - он умер от болезни сердца в Екатеринодаре осенью 1918 г. С 11 марта по 22 мая 1917 г. Алексеев являлся Верховным главнокомандующим русской армии и отрицательно относился к ее вовлечению в политическую жизнь. После провала корниловского выступления по просьбе Керенского он вновь на несколько дней возглавил штаб Верховного главнокомандующего. По его приказу был арестован Л. Корнилов и его товарищи. После своей вторичной отставки уехал к семье в Смоленск и вернулся в Петроград лишь 7 октября для участия в работе Предпарламента, куда он был избран Московским совещанием общественных деятелей. Тогда же он возглавил военную организацию, ставшую известной как «Алексеевская».

М. Алексеев рассчитывал собрать на Дону не менее 30 тыс. офицеров, которые должны были составить ядро антибольшевистской армии. Однако к началу зимы 1917 г. в Новочеркасск съехалось не менее 2 тыс. чел. Сюда же прибыли и представители «Московского центра», известные политики и общественные деятели П. Милюков, П. Струве, М. Родзянко, князь Г. Трубецкой, М. Федоров. Неожиданным для многих оказался визит бывшего эсера Б. Савинкова, который со свойственной ему энергией отдался новой идеи создания добровольческих дружин.

6 декабря, пройдя в течение нескольких недель после побега через вражеские тылы, в Новочеркасске появился Л. Корнилов. Однако его приезд был воспринят неоднозначно. Если рядовые добровольцы восторженно приветствовали своего кумира, то со стороны Алексеева Корнилову был оказан весьма холодный прием. Неприязненные личные отношения между двумя вождями нарождавшегося движения имели давние корни. Корнилов безусловно помнил, кому он обязан был своим арестом после неудачного августовского выступления. В представлении боевого генерала поведение бывшего начальника штаба Верховного главнокомандующего далеко не всегда было безупречным, а подчас и двусмысленным, если не вероломным. Алексеева же явно раздражала стремительная карьера Корнилова, выдвинувшегося только в годы войны и революции. Вероятно, он испытывал к нему некое чувство, близкое к ревности за невероятную популярность и громкую славу, сделавшую его имя символом Белого дела.

Конфликт между двумя генералами представлял серьезную угрозу всем антибольшевистским силам на юге России. Для его разрешения вскоре по прибытии Корнилова было созвано со вещание генералов и общественных деятелей, призванное примирить обе стороны и наметить основные принципы создаваемой армии. По словам А. Деникина, «ее хрупкий организм не выдержал бы удаления кого-нибудь из них: в первом случае (уход Алексеева) армия раскололась бы, во втором - она бы развалилась». В результате, по предложению Деникина, был принят компромисс: военная власть должна была перейти к генералу Л. Корнилову; гражданская власть и внешние сношения - остаться в ведении генерала М. Алексеева; управление Донской областью - за атаманом А. Калединым. Таким образом, был оформлен военно-политический триумвират Белого движения.

На Рождество 25 декабря 1917г. Корнилов вступил в командование Добровольческой армией. Этот день впоследствии отмечался русскими борцами с большевизмом как день рождения этой армии. Формирование вооруженных сил белых на первых порах шло строго на добровольческих началах. Каждый доброволец давал подписку прослужить четыре месяца и обещал беспрекословное подчинение приказам командиров. В ноябре-декабре 1917 г. никто из них жалованья не получал. Только с начала 1918 г. стали выдавать денежное довольствие; офицерам - 150 руб. в месяц, солдатам - 50 руб. Финансирование новой армии осуществлялось крайне неравномерно. Первый взнос на вооружение, борьбу с большевиками поступил и ноябре 1917 г. и составил всего 400 руб. Московские предприниматели пожертвовали около 800 тыс. руб. По подписке от деловых кругов Ростова и Новочеркасска удалось собрать еще 1 млн. руб. Затем по соглашению с Донским правительством было решено разделить поровну между казачьей и Добровольческой армиями около 30 млн. руб. - часть российской государственной казны, хранившейся в местных отделениях Госбанка. Поначалу большие надежды белые возлагали на своих прежних союзников по мировой войне, но помощь их на этом этапе была чисто символической. Так, французы в феврале 1918 г. смогли выделить лишь 300 тыс. руб. С начала 1918 г. руководители движения решились пойти на самостоятельную эмиссию денег, выпустив купюры собственного образца, заявив тем самым о своих общегосударственных претензиях.

К февралю 1918 г. численность всех соединений Добровольческой армии достигла 3-4 тыс. чел. Во главе ее находился Л. Корнилов, пост начальника штаба занял А. Лукомский. Ядро армии составляла 1-я Добровольческая дивизия (командир А. Деникин, начальник штаба С. Марков) и полки Корниловский ударный, Георгиевский, Ростовский добровольческий и 1-й офицерский. Ко времени выступления в свой первый боевой поход против красных в руководстве армии произошли некоторые изменения. После отъезда на Кубань Луковского пост начальника штаба армии занял И. Романовский. Деникин стал помощником (заместителем) командующего армией. С. Марков возглавил авангард армии - 1-й офицерский полк.

Цели Добровольческой армии были изложены в двух документах: декларации от 27 декабря 1917 г. и в так называемой январской (1918) «программе Корнилова». В первом из них говорилось о необходимости создания на юге России базы для борьбы с «немецко-большевистским нашествием». Оно рассматривалось белыми как продолжение Великой войны. После победы над большевиками предполагалось провести новые свободные выборы в Учредительное собрание, которое и должно было бы окончательно решить судьбу страны. Второй документ носил более пространный характер. В нем содержались основные положения Белого движения. В частности, провозглашалось равенство всех граждан перед законом, свобода слова и печати, восстановление частной собственности, объявлялось о праве рабочих на объединение в профсоюзы и стачки и сохранении за ними всех политико-экономических завоеваний революции; о введении всеобщего начального обучения и отделении церкви от государства. Решение аграрного вопроса оставалось за Учредительным собранием и до издания им соответствующих законов «всякого рода захватно-анархические действия граждан» признавались «недопустимыми». Январская программа требовала полного исполнения всех принятых Россией обязательств по международным договорам и доведения войны до конца в «тесном единении с нашими союзниками». За народами, входящими в состав России, признавалась широкая местная автономия, «при условии, однако, сохранения государственного единства».

Таким образом, оба документа явились идеологической основой Белого дела, в них нашли свое выражение два главных принципа зарождающегося движения: сохранение единства российского государства и «непредрешенчество» его дальнейшей политической судьбы. Антибольшевистская платформа должна была иметь, как казалось ее авторам, национально-освободительный характер и способность сплотить на борьбу различные силы - от крайне правых монархистов до умеренных социалистов. Это создавало реальные условия для широкого объединения всех противников коммунистического режима. Но в этом заключался и самый большой недостаток белых - внутренняя аморфность и слабость их организации и постоянная угроза для раскола.

Между тем обстановка на юге России продолжала меняться. В начале 1918 г. большевики развернули наступление на Ростов и Новочеркасск. Казаки отказывались воевать против красных. Рабочие Донбасса открыто выступали против добровольцев и заявляли о поддержке Советской власти. 15 января в Ростове состоялось последнее совместное заседание «триумвирата». Каледин пребывал в подавленном состоянии духа, крайне пессимистично оценивая перспективы дальнейшей борьбы на Дону. Алексеев, пытаясь развеять мрачное настроение атамана, объявил о планах Добровольческой армии в случае необходимости уйти за Волгу и там собраться с новыми силами, но этим только усугубил тяжелое положение казачьего генерала. революция добровольческая армия колчак врангель

28 января 1918 г. Корнилов, окончательно убедившись в невозможности пребывания его соединениям на Дону, где им без помощи казачества грозила гибель, решил покинуть область, о чем по телеграфу известил А. Каледина. На следующий день Каледин собрал свое правительство и, прочитав телеграмму от руководства Добровольческой армии, сообщил, что для защиты Донской области на фронте нашлось всего лишь 147 штыков. Объявив затем о сложении с себя полномочий войскового атамана, он поднялся в свой кабинет и застрелился.

Избранный новым атаманом генерал-майор А. Назаров пошел на решительные меры, ввел всеобщую мобилизацию казаков, но задержать продвижение красных войск В. Антонова-Овсеенко к Ростову, где рабочие уже подняли восстание, не смог. В таких условиях в ночь с 9 на 10 февраля 1918 г. добровольцы спешно покидали город и уходили за Дон, в степь. Так начинался 1-й Кубанский или «ледяной» поход, воспетый позднее его участниками как героический эпос Белого дела.

12 февраля в станице Ольгинская Корниловым был созван военный совет, на котором после долгих обсуждений было принято решение о продвижении на Кубань, к ее столице Екатеринодару, еще не захваченную большевиками. Там, в богатом казачьем районе, предполагалось создать новый очаг борьбы с Советской властью и укрепить армию.

Первый боевой поход белых продолжался три месяца. За это время добровольцы прошли около тысячи верст, половина пути проходила в непрерывных боях и ожесточенных столкновениях. В них погибло более четырехсот человек, свыше полутора тысяч солдат и офицеров получили различные ранения. Среди погибших были и командир Корниловского полка полковник М. Неженцев и вождь и один из основателей движения генерал Л. Корнилов. Он был убит утром 31 марта 1918 г. при осаде занятого красными Екатеринодара. Из-за опасения мести противника тело генерала тайно схоронили в немецкой колонии Гначбау, а могилу сравняли с землей. На следующий день большевики, занявшие селение, обнаружили останки генерала и жестоко надругались над его трупом. Через год А. Деникин, выступая в Екатеринодаре, в своей поминальной речи сказал: «Русская граната, направленная рукой русского человека, сразила великого русского патриота. Труп его сожгли, и прах рассеяли по ветру». Новым командующим Добровольческой армии стал А. Деникин.

Антон Иванович Деникин (1872-1947) был сыном офицера, выходцем из крепостных крестьян. Он окончил Киевское пехотное юнкерское училище и Николаевскую академию генерального штаба (1899). Участник русско-японской войны, за боевые заслуги был произведен в полковники. В годы первой мировой войны - начальник 4-й «железной» стрелковой дивизии, командир 8-го армейского корпуса. В 1917 г. - начальник штаба Верховного главнокомандующего и главком Юго-Западного фронта. За поддержку генерала Корнилова во время его августовского выступления был арестован и заключен в Быховскую тюрьму, откуда вместе со своими со ратниками бежал на Дон и принял участие в организации Добровольческой армии, которую возглавил после гибели генерала Корнилова. С 26 декабря 1918 г. - главнокомандующий вооруженными силами юга России, которые под его руководством достигли летом 1919 г. самых заметных своих побед и переживших зимой 1920 г. острую горечь крупных военных неудач. 22 марта 1920 г. в Феодосии сдал командование генералу Врангелю и выехал за границу, где отошел от активной политической деятельности, предпочтя ей увлеченную работу над «Очерками Русской Смуты», ставшими одним из фундаментальных трудов по истории гражданской войны в России. До конца жизни оставался патриотом Родины, призывая бывших соратников отказываться от сотрудничества с фашистами и искренне желая победы Красной Армии в войне с Гитлером.

Деникин решил снять осаду с Екатеринодара, отвести войска и вернуться на Дон, где в апреле против большевиков начались массовые выступления казачества, недовольного коммунистической политикой. 30 апреля 1918 г. войска Деникина завершили свой боевой путь у станиц Мечетинская и Егорлыкская к юго-востоку от Ростова.

1-й Кубанский поход имел важное значение на начальной ста дни Белого движения. Общая численность Выступивших с Дона добровольцев в феврале 1918 г. не превышала 3,5 тыс. чел. В обозе вместе с военными шли около тысячи гражданских лиц. Возвращавшаяся в конце апреля Добровольческая армия имела в своем составе 5 тыс. чел., обладавших ценным боевым опытом и твердо веривших в правоту своего дела. Хотя главную цель не удалось достичь (Екатеринодар белые так и не взяли), но последствия похода для всего движения были существенны. Организационно и идейно оформилось и сплотилось ядро антибольшевистских сил на юге страны - Добровольческая армия. В ходе боев была выработана новая гибкая тактика ведения гражданской войны: фронтальные атаки в лоб густыми цепями при минимальной артиллерийской поддержке, сочетавшиеся с неожиданными партизанскими вылазками и стремительными манен рами. Среди добровольцев выявились свои лидеры, отличавшиеся храбростью и мужеством - полковники Неженцев, Кутепов, генералы Марков, Богаевский, Казанович.

Вместе с тем вполне отчетливо проступили отвратительные черты ужасного братоубийства - невероятная жестокость и беспощадность, расстрелы пленных и заложников, насилие над гражданским населением, неприятие любой формы инакомыслия, характерные для обеих противоборствующих сторон. Так, напутствуя своих воинов перед боем, Корнилов говорил: «В плен не брать. Чем больше террора, тем больше побед». Ярким примером отчаянной тактики белых стал бой 15 марта у станицы Ново-Димитреевская, когда генерал Марков ночью, в снежную стужу, пройдя через покрытую тонким слоем льда реку, повел 1-й офицерский полк в штыковую атаку и, ворвавшись в станицу, вступил, не оставляя никого в живых, в рукопашную схватку с красными частями, не ожидавшими ночного штурма.

Большевики, в свою очередь, также не отличались милосердием. Ими были расстреляны захваченные в плен донской атаман генерал А. Назаров и казаки - члены войскового круга. Бывший царский генерал П. Ранненкампф, живший с 1917 г. в Таганроге, отверг предложение Антонова-Овсеенко о переходе на службу в Красную Армию и был казнен (изрублен шашками).

Насилие одних только умножало насилие других, порождало крайние формы зверства. Гражданская война прошла через семьи и поколения, искалечила людские судьбы, раскалывая народ. К тому же, в национальную трагедию России с весны 1918 г. все активнее стали вовлекаться внешние силы, использовавшие внутренние потрясения в стране в своих целях.

Добровольческая армия к началу 1919 г. имела в своем составе: 5 дивизий пехоты , 4 пластунских бригады, 6 конных дивизий, 2 отд. кон. бригады, армейскую группу артиллерии, запасные, технические части и гарнизоны городов. Численность армии простиралась до 40 тыс. штыков и сабель, при 193 оруд., 621 пулем., 8 брон. автомоб., 7 бронепоезд, и 29 самолетах.

Главная масса войск сведена была в пять корпусов: I, II и III армейские, Крымско-Азовский и I конный (генералы Казанович, Май-Маевский, Ляхов, Боровский и барон Врангель), позднее, в феврале, был сформирован и II Куб. корпус ген. Улагая. В состав I и II корпусов в феврале вошли переданные донским атаманом части бывших Астраханской и Южной армий, на которые возлагалось столько надежд немцефильскими кругами и которые были тогда уже, к сожалению, в стадии полного развала.

В начале декабря 1918 г. Добровольческая действующая армия располагалась в четырех главных группах : 1. Кавказская группа (I, III, I кон., позднее II кон. корпуса с приданными частями) силами в 25 000 и 75 орудий располагалась между Манычем и Кавказскими предгорьями у Минеральных Вод. Она имела общей задачей – окончательное освобождение Северного Кавказа до Кавказского хребта, овладение западным берегом Каспийского моря и низовьев Волги, что давало возможность войти в связь с англичанами у Энзели и с уральцами у Гурьева и отрезать советскую Россию от бакинской и грозненской нефти.

2. Донецкий отряд (ген. Май-Маевского) силою в 2,5–3,5 тыс. и 13 оруд. в районе Юзовки прикрывал Донецкий каменноугольный район и Ростовское направление.

3. Крымский отряд ген. барона Боде (потом Боровского), первоначально только 1,5–2 тыс. и 5–10 оруд., прикрывал Перекоп и Крым, базы и стоянки Черноморского флота; он должен был служить кадром для формирования на месте Крымского корпуса.

4. Туапсинский отряд ген. Черепова (2-я дивиз. с приданными частями) силою в 3000 и 4 оруд. имел задачей прикрывать нашу главную базу – Новороссийск – со стороны Грузии.

Таким образом, всех действующих сил мы имели 32 34 тыс. и около 100 орудий, из которых на главном театре сосредоточено было 76%.

Против нас противник располагал следующими силами: 1. На Северо-Кавказском театре – XI и XII (формирующаяся) советские армии, насчитывавшие до 72 тыс. и около 100 орудий.

2. На Ростовском и Крымском направлениях в течение декабря действовали объединенные шайки «батьки» Махно силою в 5–6 тыс. и в низовьях Днепра – 2–3 тыс. передавшегося на сторону Советов петлюровского атамана Григорьева. Кроме того, вся северная Таврия была наводнена неорганизованными, «аполитичными» шайками, занимавшимися грабежом и разбоями. Только с конца декабря, после овладения Харьковом, большевики направили через Лозовую на юго-восток, против Май-Маевского, и на юг, в направлении Александровска, первые регулярные дивизии из группы Кожевникова.

3. На Сочинском направлении стояло, эшелонируясь от Лазаревки до Сухуми, три-четыре тысячи грузинских войск, под началом ген. Кониева.

Всего, следовательно, на фронтах Добровольческой армии в соприкосновении с нами советских войск было около 80 тыс. и грузин 3–4 тыс.

Когда 26 декабря 1918 г. состоялось объединение Добровольческой и Донской армий, и театр войны расширился новыми обширными территориями, явилась необходимость выделения Добровольческой армии и создания при мне объединяющего штабного органа. Я принял звание «главнокомандующего вооруженными силами на Юге России», прежний армейский штаб стал штабом главнокомандующего, а для Добровольческой армии приступлено было к формированию нового штаба.

Предстоял весьма важный вопрос о назначении командующего Добровольческой армии. Я считал наиболее достойным кандидатом на этот пост – по широте военного кругозора и по личной доблести – участника Добровольческого движения с первых же шагов его генерала Романовского. Однажды, после очередного доклада, я предложил ему на выбор – армию или штаб главнокомандующего. Не скрыл, что его уход будет тяжел для меня: нет подходящего заместителя, придется назначить случайного человека, и я останусь в своей большой работе и в своих переживаниях одиноким. С другой стороны (перед глазами у нас был пример незабвенного Маркова), я не сомневался, что и Романовский, став в строй, выйдет из удушливой атмосферы политики, быстро приобретет признание войск, развернет свои боевые способности и покроет славой себя и армию. Иван Павлович думал день и на другое утро сказал, что останется со мной... Принес в жертву нашей дружбе свое будущее.

Непроницаемым покровом завешены от глаз наших пути Господни. Кто знает, как сложилась бы тогда судьба армии и Романовского... Вынесла ли бы его на гребень волны или похоронила в пучине... Мы знаем только одно: это решение стоило ему впоследствии жизни.

Обсудив вместе с начальником штаба вопрос о командующем, остановились на ген. бароне Врангеле. Он был моложе других корпусных командиров и только недавно вступил в ряды Добровольческой армии – это должно было вызвать обиды. Но в последних славных боях на Урупе, Кубани, под Ставрополем он проявил большую энергию, порыв и искусство маневра. Назначение барона Врангеля состоялось . Один из достойных корпусных командиров, первопоходник, ген. Казанович благодаря этому ушел в отставку , другие поворчали, но подчинились. Начальником штаба армии стал ген. Юзефович.

Ввиду последующего развертывания Крымско-Азовского корпуса в армию, войска, подчиненные ген. Врангелю, получили наименование Кавказской добровольческой армии. С 27 декабря по 10 января, чтобы дать закончить ген. Врангелю операцию I кон. корпуса на путях от Петровского до линии Святой Крест – Минеральные Воды, армией временно командовал ген. Романовский.

1 января 1919 г. я отдал приказ : «Четырнадцать месяцев тяжкой борьбы. Четырнадцать месяцев высокого подвига Добровольческой армии. Начав борьбу одиноко – тогда, когда рушилась государственность и все кругом бессильное, безвольное спряталось и опустило руки, горсть смелых людей бросила вызов разрушителям родной земли. С тех пор льется кровь, гибнут вожди и рядовые Добровольцы, усеяв своими могилами поля Ставрополя, Дона и Кубани.

Но сквозь ужасы войны, сквозь злобу и недоверие ничему не научившихся тайных врагов своих, Армия принесла чистой и незапятнанной идею Единой Великодержавной России. Подвиги Армии безмерны. И я, деливший с нею долгие, тяжкие дни и горе и радость, горжусь тем, что стоял во главе ее.

Я не имею возможности теперь непосредственно руководить Добровольческой армией, но до конца дней моих она останется родной и близкой моему сердцу. Сердечно благодарю всех моих дорогих соратников, чьими беспримерными подвигами живет и крепнет надежда на спасение России».

Название «добровольческих» – армии сохраняли уже только по традиции. Ибо к правильной мобилизации было приступлено в кубанских казачьих частях с весны, а в регулярных – со 2 августа 1918 года. Три последовательных мобилизации этого года подняли на Северном Кавказе десять возрастных классов (призывн. возр. 1910–1920 гг.), в Приазовском крае – пока два (1917, 1918 и частью 1915, 1916 гг.), в Крыму один (1918 г.). Ввиду того что революция повсеместно разгромила органы учета, установить точно процент уклонившихся штаб мой не мог. По приблизительным его подсчетам, цифра эта для Северного Кавказа определялась в 20–30%. Мобилизованные поступали в запасные части, где подвергались краткому обучению, или – в силу самоуправства войсковых частей – в большом числе непосредственно в их ряды. Число прошедших через армейский приемник в 1918 г. определялось в 33 тыс. человек. К концу 1918 г. был использован широко другой источник пополнения – пленные красноармейцы, уже многими тысячами начавшие поступать в армию обоими этими путями.

Весь этот новый элемент, вливавшийся в Добровольческие кадры, давал им и силу, и слабость. Увеличивались ряды, но тускнел облик и расслаивались монолитные ряды старого Добровольчества. Лихорадочно быстрый темп событий среди непрекращавшегося пожара общей гражданской войны, если и допускал поверхностное обучение, то исключал возможность воспитания. Масса мобилизованных во время пребывания в тылу, в мирной обстановке запасных батальонов, была совершенно пассивной и послушной. За вторую половину 1918 г. из запасных батальонов дезертировало около 5%. Но, выйдя на фронт, они попадали в крайне сложную психологически обстановку: сражаясь в рядах Добровольцев, они имели против себя своих односельчан, отцов и братьев, взятых также по мобилизации Красной армией; боевое счастье менялось, их села переходили из рук в руки, меняя вместе с властью свое настроение. И дезертирство на фронте значительно увеличивалось. Тем не менее основные Добровольческие части умели переплавить весь разнородный элемент в горниле своих боевых традиций, и, по общему отзыву начальников, мобилизованные солдаты вне своих губерний в большинстве дрались доблестно.

Что касается кубанского казачества, оно несло тяготы значительно большие: выставляло десять возрастных классов в состав действующей армии и во время борьбы на территории Кубани почти поголовно становилось в ряды в качестве гарнизонов станиц и отдельных, партизанского типа, отрядов. Природные конники – кубанцы неохотно шли в пластунские батальоны; пехота их была поэтому слаба и малочисленна, но конные дивизии по-прежнему составляли всю массу Добровольческой конницы, оказывая неоценимые услуги армии.

В отношении старых Добровольцев мы были связаны еще формально четырехмесячным «контрактом». Первый период для главной массы кончился в мае, второй в сентябре, третий кончался в декабре. Еще в августе я хотел покончить с этим пережитком первых дней Добровольчества, но начальники дали заключение, что психологически это преждевременно... Мне кажется, что и тогда уже они ошибались. 25 октября я отдал приказ о призыве в ряды всех офицеров до 40 лет, предоставив тем из них, кто освобождался из армии, или покинуть территорию ее в семидневный срок, или подвергнуться вновь обязательному уже призыву... А через полтора месяца состоялся приказ об отмене четырехмесячных сроков службы, которая стала окончательно общеобязательной. К чести нашего Добровольческого офицерства надо сказать, что приказы эти не только не встретили какого-либо протеста, но даже не привлекли к себе в армии внимания – так твердо сложилось убеждение в необходимости и обязательности службы.

Итак, с конца 1918 г. институт добровольчества окончательно уходил в область истории, и добровольческие армии Юга становятся народными, поскольку интеллектуальное преобладание казачьего и служилого офицерского элемента не наложило на них внешне классового отпечатка.

С января 1919 г. в штабе учрежден был отдел, ведавший формированиями. Войска специальных родов оружия организовывались обыкновенно в тылу и уже готовыми поступали на фронт; также было и с кубанскими полками, которые комплектовались территориально в своих округах. С формированием пехоты дело обстояло иначе: необыкновенно трудно было поставить материальную часть полков средствами нашего немощного армейского интендантства, и штаб мирился с формированиями на фронте, где заинтересованные непосредственно в своем усилении начальники находили возможность, с грехом пополам, обуть, одеть, вооружить и снарядить новые части.

Но бои кипели непрерывно, фронт, ввиду большого неравенства сил, всегда нуждался в подкреплениях, резервов в тылу не было, и новые части бросались в бой задолго до своей готовности. Противник не давал нам времени на организацию. У нас не было такой предохранительной завесы, которую для Украины представлял немецкий кордон, для Сибири – фронт Народной армии, для Грузии – Добровольческая армия. Добровольческие части формировались, вооружались, учились, воспитывались, таяли и вновь пополнялись под огнем, в непрестанных боях. Тем не менее войсковые части, рожденные и воспитанные на фронте при такой обстановке, иногда за счет ослабления кадровых полков, являлись более боеспособными, чем тыловые формирования.

Другим крупным злом в организации армии было стихийное стремление к формированиям – под лозунгом «возрождения исторических частей Российской армии». «Ячейки» старых полков, в особенности в кавалерии, возникали, обособлялись, стремились к отделению, обращая боевую единицу – полк – в мозаичный коллектив десятков старых полков, ослабляя ряды, единство и силу его. Такие формирования возникали и в тылу, существовали негласно по целым месяцам, добывая частные средства или пользуясь попустительством властей разных рангов, ослабляя фронт и превращая иной раз идейный лозунг «под родные штандарты» – в прикрытие шкурничества.

Также велико было стремление начальников к формированию частей «особого назначения». Таковы, например, «Летучий отряд особого назначения Кавказской добровольческой армии» (у ген. Врангеля) во главе с ротмистром Барановым, имевший довольно темное назначение – борьбы с крамолой... «Волчьи сотни» ген. Шкуро – его личная гвардия, постепенно терявшая боевое значение, обремененная добычей... «Карательные отряды», формировавшиеся ставропольским военным губернатором ген. Глазенапом, превратившиеся в лейб-охрану богатых местных овцеводов, и т. д. ...

Со всеми этими бытовыми явлениями мы боролись, но, очевидно, недостаточно сурово, так как, меняя внешние формы, они продолжали существовать.

На Севастопольском рейде ко времени прихода союзников находились остатки нашего Черноморского флота, уцелевшие после новороссийской катастрофы . Среди них линейный корабль (дредноут) «Воля» , крейсер «Кагул», более десяткаминоносцев, несколько подводных лодок, старые линейные корабли и много мелкихсудов вспомогательного назначения. Большинство боевых судов требовало капитального ремонта.

Как я уже говорил, с приходом в Севастополь союзники подняли на наших судах свои флаги и заняли их своими командами. Только на «Кагуле», трех находившихся в ремонте миноносцах и на старых линейных кораблях оставались еще русские флаги.

Необходимо было кому-нибудь взять на себя охрану андреевского флага и беспризорного русского достояния. Центрами притяжения были только Украинская держава и Добровольческая армия. Первая обосновывала свое право на русское наследство «историческими границами Великой Украины», включавшими весь северный черноморский берег, и обещанием германцев передать Украине к ноябрю весь Черноморский флот. Вторая выступала как общерусский военный центр Юга. Основания Украины к тому времени были настолько одиозны в глазах русской общественности и морского офицерства, что вопрос о подчинении флота был предрешен и не потребовал ни малейшей борьбы.

Вся трудность заключалась в выборе лица, которое могло бы возглавить флот и успешно повести дело его возрождения. Я совершенно не имел никаких знакомств в морских кругах и вынужден был руководствоваться мнением моряков, находившихся в сношениях со ставкой. Получалась картина полного безлюдия. Мне называли только два имени: один – контр-адмирал князь Черкасский, который оставался где-то в советской России и которого нам так и не удалось разыскать; другой – вице-адмирал Саблин; деятельность последнего в качестве командующего советским флотом перед новороссийской катастрофой требовала еще выяснения, и сам он жил тогда за границей. Пришлось остановиться на адмирале Канине, который пользовался известной популярностью в морской среде и авторитетом в морских вопросах, но не отличался качеством боевого вождя...

13 ноября я отдал приказ о назначении адм. Канина и.д. командующего Черноморским флотом. Канин, под влиянием «украинских» адмиралов Покровского, Клочковского и др., некоторое время колебался, потом вступил в должность, и присоединение Черноморского флота к Добровольческой армии совершилось автоматически и безболезненно. Присоединение номинальное, так как был командный состав, но не было в его распоряжении боевых судов. Началась длительная, нелепая и глубоко обидная борьба с союзным морским командованием за право существования русского флота.

Только в начале января старший в то время французский адмирал Амет предложил Канину укомплектовать два находившихся еще в ремонте миноносца; в то же время союзным командованием дано было разрешение подготовить крейсер «Кагул» для отправки в Новороссийск с целью... поднятия затопленного парохода «Эльборус».

А между тем, вскоре по побережью Черного и Азовского морей начались бои, и помощь флота стала необходимой. Снова, как в первые дни Добровольчества – в дни деревянных бронепоездов и краденых пушек, офицерская молодежь снаряжала старые пароходы и баржи, с тихим ходом и неправильным механизмом, вооружала их орудиями и ходила вдоль берегов, вступая в бой с большевиками, рискуя ежечасно стать жертвой стихии или попасть в руки врага. А боевые суда наши в это время томились в плену у союзников...

Между тем, штаты морских учреждений росли непомерно, собравшееся в большом числе в Севастополе морское офицерство томилось бездельем, а боевая готовность даже ничтожного числа судов, которое было предоставлено нам, подвигалась плохо. В марте приехал Саблин и сменил Канина. Саблину пришлось уже попасть в волну первой эвакуации Крыма и быть свидетелем тяжелой картины, как союзники, при общем паническом настроении, топили лучшие наши подводные лодки, взрывали цилиндры машин на оставляемых в Севастополе судах, топили и увозили запасы. Было невыразимо больно видеть, как рос синодик остатков русского флота, избегнувших гибели от рук немцев, большевиков и матросской опричнины...

«Кагул» , подводную лодку «Тюлень» и еще 5 миноносцев и 2 подводных лодки на буксирах удалось с огромным трудом вывезти в Новороссийск, где приступлено было к ремонту, вооружению и укомплектованию их. Наши решительные протесты, возмущение, с которым русская общественность отнеслась к факту бездеятельности войск и флота союзников в трагических одесских и крымских событиях, а может быть, и возросшее доверие к силам Юга, заставили союзников прекратить противодействие: летом 1919 г. во время операции по вторичному овладению Крымом и Новороссией, в составе флота числились уже 1 крейсер, 5 миноносцев, 4 подводных лодки и десятка два вооруженных пароходов, лодок и барж. К осени союзники возвратили нам все остальные захваченные суда, в том числе дредноут «Воля», получивший наименование «Генерал Алексеев».

Снабжение армий находилось в руках главного начальника снабжений , непосредственно подчиненного начальнику военного управления . Главным источником снабжения до февраля 1919 г. были захватываемые нами большевицкие запасы. При этом войска, не доверяя реквизиционным комиссиям, старались использовать захваченное для своих нужд без плана и системы. Часть запасов получалась с бывшего Румынского фронта. Все это было случайно и крайне недостаточно. В ноябре, к приходу союзников, официальный отчет штаба рисовал такую картину нашего снабжения:

Недостаток ружейных патронов принимал не раз катастрофические размеры. «Бывали периоды, когда на всю Армию оставалось несколько десятков тысяч патронов, и, если пулемет в начале боя имел 2–3 ленты, то это считалось очень и очень благополучным»... Такое же положение было с артиллерийскими патронами: «К 1 ноября весь запас армейского склада состоял из 7200 легких, 1520 горных, 2770 гаубичных и 220 тяжелых снарядов. Обмундирование одни обноски»... Санитарное снабжение... «можно считать несуществующим. Нет медикаментов, нет перевязочных средств, нет белья. Имеются только врачи, которые бессильны бороться с болезнями. Индивидуальных пакетов не имеется вовсе. Часто бывают случаи, когда полное отсутствие перевязочных материалов заставляло применять грязное белье самих же раненых»... Грозность нашего положения была тем больше, что к весне, благодаря непрерывным кровопролитным боям и эпидемиям, число раненых и больных в лечебных заведениях армий доходило до 25 тысяч.

С начала 1919 г., после ухода немцев из Закавказья, нам удалось получить несколько транспортов артиллерийских и инженерных грузов из складов Батума, Карса, Трапезунда. А с февраля начался подвоз английского снабжения. Недостаток в боевом снабжении с тех пор мы испытывали редко . Санитарная часть улучшилась. Обмундирование же и снаряжение, хотя и поступало в размерах больших, но далеко не удовлетворявших потребности фронтов . Оно, кроме того, понемногу расхищалось на базе, невзирая на установление смертной казни «за кражу предметов «пленного вооружения и обмундирования». Таяло в пути и, поступив, наконец, на фронт, пропадало во множестве, уносимое больными, ранеными, пленными, дезертирами...

Замечательно, что всякого рода хищения военного имущества и распродажа его на сторону встречали в обществе безразличное, часто покровительственное отношение. Рынок имеет свои законы: предельное сжатие его вызывает противодействие, чуждое моральных побуждений. Обмундирование, поступавшее на Дон, после раздачи казакам, отправлялось обыкновенно в станицы и пряталось на дно все еще не опустошенных казачьих скрынь.

Собственным попечением наши органы снабжения заготовляли совершенно ничтожную часть потребности. Причин много. Были и общие, вытекавшие из финансовых затруднений армии, недостаточного развития в промышленном отношении Северного Кавказа, общего развала торговли и промышленности; были и частные – шаблоны нормальной войны и нормального полевого положения, отсутствие у нас системы и творчества, властно требуемых обстановкой, совершенно иной и исключительной; наконец – всеобщая деморализация нравов.

Один из видных армейских интендантов по поводу гонения, воздвигаемого обществом и печатью на интендантство, писал в то время: «Промышленность разрушена; сырья в армии нет, технических и транспортных средств почти нет; опытных специалистов мало, конъюнктура рынка, не регулируемая никакими финансово-промышленными органами, своевольно стремится в беспредельную высь. Тыл, органы снабжения должны напрячь все свои творческие, административные и изобретательные способности, чтобы при таких условиях дать армии хотя бы малое, необходимое. Условия работы неизмеримо труднее, чем во время австро-германской войны, и требуют исключительных специальных знаний, опыта и энергии.

Между тем, вместо компетентных работников, специалистов, школой и 6оль-шим опытом подготовленных к работе снабжения армии, хорошо знакомых с организацией снабжения, промышленным миром и рынком, дело снабжения находится в руках исключительно офицеров Генерального штаба, незнакомых ни с рынком, ни с торгово-промышленным миром, ни с политической экономией, ни с квалификации ей товаров и продуктов.

Законы, нормы отстали от жизни, а новых еще не создано. Каждый активный исполнитель-заготовитель вынужден на свой риск и страх во много раз превышать те права, которые даны ему законом. События совершаются с невероятной быстротой, и жизнь не терпит промедления. Чтобы не отставать от жизни, приходится отбрасывать в сторону всякие бумажные нормы и преступать всякие законы, для чего нужны компетентные, честные исполнители, свобода действий и полное доверие».

«Честные исполнители, полное доверие», конечно, это – первооснова успеха работы. Но где их взять! Когда на Дону, на Кубани, не переставая, одна за другой выплывали на свет панамы... Когда несколько месяцев главное интендантство вооруженных сил находилось под воздействием назначенной мною сенаторской ревизии Таганцева... Ревизия добросовестно искала «виновных», привлекала к ответственности крупных и мелких нарушителей закона, но не умела найти грехи системы, не умела и не могла изменить общих условий, питавших преступность.

От общественности, так дружно отозвавшейся на нужды армии в 1916 г., мы, в этом отношении, помощи видели мало: военно-промышленный комитет, земгор, красный крест были разрушены и только начинали проявлять свою деятельность. От «демократии»? Один из органов Шрейдера «Родная Земля», описывая вопиющие нужды армии, говорил: «Нуждалась ли бы армия в чем-нибудь, если бы была окружена горячей и любовной заботливостью русской демократии? Конечно, нет: русский народ умеет самоотверженно отдавать последнюю свою рубаху, последний свой кусок хлеба тому, кому он верит, в ком он видит борца за светлое и правое народное дело. Очевидно, есть что-то в атмосфере, окружающей Добровольческую армию, что расхолаживает нашу демократию...» . Русский народ и демократия господина Шрейдера – это далеко не одно и то же. Народ отверг эту «демократию» на Волге, на Востоке, на Юге, по всей России. Но он не усыновил также в родительской любви своей ни красной, ни белой армии: не нес им в жертву добровольно ни достатка своего, ни жизни.

Пресловутый частный торговый аппарат претерпел, очевидно, с революцией серьезное перерождение: я не помню крупных сделок наших органов снабжения с солидными торговыми фирмами, но зато в памяти моей запечатлелись ярко типы спекулянтов-хищников, развращавших администрацию, обиравших население и казну и наживавших миллионы: М. – на Кубани, Ч. – на Дону и в Крыму, Т. Ш. – в Черноморье и проч., и проч. Но все это были партизаны, рожденные безвременьем и чуждые традиций промышленного класса.

Крупная торгово-промышленная знать появилась на территории Армии, главным образом, после падения Одессы и Харькова в начале 1919 года. Многие лица из ее рядов успели вынести с пожарища русской храмины часть своих достатков, сохранили еще кредит, а главное – организационный опыт в широком государственном масштабе. Мы ожидали от них помощи, и прежде всего в отношении армий. Эта помощь была предложена действительно, но в такой своеобразной форме, что на ней стоит остановиться...

14 сентября 1919 г. между Донским правительством в лице начальника отдела торговли и промышленности Бондырева и «Товариществом Мопит» был заключен договор на поставку Донской армии и населению заграничной мануфактуры. «Мопит» являлся комиссионером казны, взяв на себя «при всемерном содействии войска Донского» на территории Дона и, без ведома командования, на территории Добровольческой армии (§ 2) – скупку сырья, отправление и продажу его за границей, покупку там и доставку на Дон мануфактуры. Основной капитал для оборота, в общем до миллиарда рублей, должен был выдаваться донской казной по частям авансом; все решительно расходы, как-то: провоз, хранение, пошлины и т. п., ложились на казну. «Мопит» за услугу Донской армии брал себе в качестве «организационных расходов» и предпринимательской прибыли за покупку сырья 19% и за операцию с мануфактурой 18%. Весь договор был полон неясностей и недомолвок, позволявших при желании значительно расширять размеры прибыли. Но самое странное было то, что статьи договора ставили выполнение его в зависимость от доброй воли «Мопита», предоставляли ему возможность воспользоваться самому всеми выгодами реализации драгоценного и купленного сравнительно за бесценок донского сырья.

Статья 9-я гласила: «Если полученные товариществом авансы не будут по вывозе сырья за границу и его реализации покрыты поставками товаров или вырученной от продажи сырья валюты в обусловленный срок, то Товарищество обязуется возвратить войску полученные авансы, с начислением процентов со дня просрочки в размере взимаемых Государственным банком по учету векселей»... И только.

С договором этим я ознакомился из газет. Я не имел права вмешиваться во внутренние дела суверенного Дона, но, так как весь экспорт регулировался Особым совещанием и выполнение поставок на Донскую армию договором обеспечено не было, я приказал выдачу Товариществу разрешения на вывоз сырья и хлеба за границу прекратить. Особая комиссия рассмотрела затем договор и, после разъяснения его статей учредителями и видоизменения, Особое совещание сочло возможным допустить деятельность «Мопита».

А. В. Кривошеин, объясняя свое участие в «Мопиге», жаловался мне на «газетные инсинуации» и утверждал, что учредители его преследовали цели исключительно государственные, а лично он «с содержанием злополучного договора познакомился впервые, когда начался уже газетный поход». «Учредители Мопита, – писал он, – обширная группа издавна пользующихся уважением и всероссийской известностью москвичей обратилась ко мне с предложением избрать меня председателем совета, придавая этому политическое значение как лишней возможности объединить их на общей платформе сейчас и особенно ввиду предстоявшего прихода в Москву. Мысль – основать здесь крупное московское дело и, таким образом, теснее сплотить черноземный юг с промышленной Москвой – казалась правильной и своевременной»...

Но общество, взволнованное этим делом, видело в нем только коммерцию, а не политику. Часть прессы чрезвычайно резко ополчилась против «мопитян», которых вины наиболее умеренный в своих заключениях «Приазовский Край» определял такими словами: «...В договоре нет элементов заведомого обмана или заведомого введения в невыгодную сделку... Тяжелая сторона ее заключается в том, что и именитые москвичи также являются одними из многих, наживающихся на армии, на гражданской войне»...

Как бы то ни было, и печать, и общество, и армия постепенно пришли к одинаковому заключению. Нет больше Мининых! И армия дралась в условиях тяжелых и роптала только тогда, когда враг одолевал и приходилось отступать.

Казна наша пустовала по-прежнему, и содержание Добровольцев поэтому было положительно нищенским. Установленное еще в феврале 1918 г., оно составляло в месяц для солдат (мобилизованных) 30 руб., для офицеров от прапорщика до главнокомандующего в пределах от 270 до 1000 руб. Для того чтобы представить себе реальную ценность этих цифр, нужно принять во внимание, что прожиточный минимум для рабочего в ноябре 1918 г. был определен советом екатеринодарских профессиональных союзов в 660–780 рублей.

Дважды потом, в конце 1918 и в конце 1919 г., путем крайнего напряжения, шкала основного офицерского содержания подымалась, соответственно, на 450– 3000 руб. и 700–5000 руб., никогда не достигая соответствия с быстро растущей дороговизной жизни. Каждый раз, когда отдавался приказ об увеличении содержания,на другой же день рынок отвечал таким повышением цен, которое поглощало все прибавки.

Одинокий офицер и солдат на фронте ели из общего котла и, хоть плохо, но были одеты. Все же офицерские семьи и большая нефронтовая часть офицерства штабов и учреждений бедствовали. Рядом приказов устанавливались прибавки на семью и дороговизну, но все это были лишь паллиативы. Единственным радикальным средством помочь семьям и тем поднять моральное состояние их глав на фронте, был бы переход на натуральное довольствие. Но то, что могла сделать советская власть большевицкими приемами социализации, продразверстки и повальных реквизиций, было для нас невозможно, тем более, в областях автономных.

Только в мае 1919 г. удалось провести пенсионное обеспечение чинов военного ведомства и семейств умерших и убитых офицеров и солдат. До этого выдавалось лишь ничтожное единовременное пособие в 1,5 тыс. рублей... От союзников, вопреки установившемуся мнению, мы не получили ни копейки.

Богатая Кубань и владевший печатным станком Дон были в несколько лучших условиях. «По политическим соображениям», без сношения с главным командованием, они устанавливали содержание своих военнослужащих всегда по нормам выше наших, вызывая тем неудовольствие в Добровольцах. Тем более, что Донцы и Кубанцы были у себя дома, связанные с ним тысячью нитей – кровно, морально, материально, хозяйственно. Российские же Добровольцы, покидая пределы советской досягаемости, в большинстве становились бездомными и нищими.

Кроме гарнизонов городов, запасных, учебных и формирующихся частей, составлявших в общем еще 13–14 тысяч.

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  С начала декабря 1917 года к созданию армии подключился прибывший на Дон Л. Г. Корнилов . Сначала Добровольческая армия комплектовалась исключительно добровольцами. До 50 % записавшихся в армию составляли обер-офицеры и до 15 % - штаб-офицеры , были также юнкера , кадеты , студенты , гимназисты (более 10 %) . Казаков было около 4 %, солдат - 1 % . С конца 1918 года и в 1919-1920 годах из-за мобилизаций на территориях подконтрольных белым офицерский кадр утратил своё численное преобладание; крестьяне и пленные красноармейцы в этот период составляли основную массу воинского контингента Добровольческой армии.

  К концу декабря 1917 года в армию записалось добровольцами 3 тыс. человек. К середине января 1918 года их было уже 5 тыс., к началу февраля - около 6 тыс. При этом боевой элемент Добрармии не превышал 4½ тыс. человек .

  Верховным руководителем армии стал Генерального штаба генерал от инфантерии М. В. Алексеев, главнокомандующим - Генерального штаба генерал от инфантерии Лавр Корнилов, начальником штаба - А. С. Лукомский , начальником 1-й дивизии - Генерального штаба генерал-лейтенант А. И. Деникин . Если генералы Алексеев, Корнилов и Деникин были организаторами и идейными вдохновителями молодой армии, то человеком, запомнившимся первопоходникам как командир, способный повести за собой в бой первых добровольцев непосредственно на поле боя, был «шпага генерала Корнилова» Генерального штаба генерал-лейтенант С. Л. Марков , служивший вначале начальником штаба Главнокомандующего, потом начальником штаба 1-й дивизии и командиром 1-го Офицерского полка им же сформированного и получившего после смерти Маркова его именное шефство.

  Руководство армии изначально ориентировалось на союзников России по Антанте .

  Сразу же после создания Добровольческая армия, насчитывавшая около 4 тыс. человек, вступила в боевые действия против Красной армии . В начале января 1918 года она действовала на Дону совместно с частями под командованием генерала А. М. Каледина .

  До начала кубанского похода потери Добрармии составили 1½ тыс. человек, в том числе убитыми - не менее трети .

  22 февраля 1918 года под натиском красных войск части Добрармии оставили Ростов и двинулись на Кубань. Начался знаменитый «Ледяной поход» (1-й Кубанский) Добровольческой армии (3200 штыков и сабель) от Ростова-на-Дону до Екатеринодара с тяжёлыми боями в окружении 20-ти тысячной группировки красных войск под ком. Сорокина.

  Генерал М. Алексеев сказал перед походом:

  Мы уходим в степи. Мы можем вернуться, если только будет милость Божия. Но нужно зажечь светоч, чтобы хоть одна светлая точка была среди охватившей Россию тьмы…

  В ауле Шенжий к Добровольческой армии 26 марта 1918 присоединился 3-тысячный отряд Кубанской Рады под командованием генерала В. Л. Покровского . Общая численность Добровольческой армии возросла до 6 тыс. бойцов.

  27-31 марта (9-13 апреля) Добровольческая армия предприняла неудачную попытку взять столицу Кубани - Екатеринодар , в ходе которой Главнокомандующий генерал Корнилов был убит случайной гранатой 31 марта (13 апреля), а командование частями армии в тяжелейших условиях полного окружения многократно превосходящими силами противника принял генерал Деникин, который смог в условиях непрекращающихся боёв на все стороны вывести армию из-под фланговых ударов и благополучно выйти из окружения на Дон . Это удалось во многом благодаря энергичным действиям отличившегося в бою в ночь со 2 (15) на 3 (16) апреля 1918 года при пересечении железной дороги Царицын - Тихорецкая командира Офицерского полка Генерального штаба генерал-лейтенанта С. Л. Маркова .

  По воспоминаниям современников, события развивались следующим образом:

  Около 4 часов утра части Маркова стали переходить через железнодорожное полотно. Марков, захватив железнодорожную сторожку у переезда, расположив пехотные части, выслав разведчиков в станицу для атаки противника, спешно начал переправу раненых, обоза и артиллерии. Внезапно от станции отделился бронепоезд красных и пошел к переезду, где уже находился штаб вместе с генералами Алексеевым и Деникиным . Оставалось несколько метров до переезда - и тут Марков, осыпая бронепоезд нещадными словами, оставаясь верным себе: «Стой! Такой-растакой! Сволочь! Своих подавишь!», бросился на пути. Когда тот действительно остановился, Марков отскочил (по другим сведениям тут же бросил гранату), и сразу две трёхдюймовые пушки в упор выстрелили гранатами в цилиндры и колёса паровоза . Завязался горячий бой с командой бронепоезда, которая в результате была перебита, а сам бронепоезд - сожжён.

  В мае 1918 года, после завершения своего похода с Румынского фронта на Дон , к Добровольческой армии присоединился 3-тысячный отряд Генерального штаба полковника М. Г. Дроздовского . С Дроздовским пришли около 3000 бойцов-добровольцев, прекрасно вооружённых, снаряжённых и обмундированных, при значительной артиллерии (шести лёгких орудиях, четырёх горных, двух 48-линейных, одном 6-дюймовом и 14 зарядных ящиках), пулемётах (около 70 штук различных систем), бронеавтомобиле «Верный» , аэропланах , автомобилях, с телеграфом, оркестром , значительными запасами артиллерийских снарядов (около 800), ружейных и пулемётных патронов (200 тысяч), запасными винтовками (более тысячи). Отряд имел при себе оборудованную санитарную часть и обоз в отличном состоянии. Отряд на 70 % состоял из офицеров-фронтовиков .

  В ночь с 22 на 23 июня 1918 года Добровольческая армия (численностью 8-9 тыс.) при содействии Донской армии под командованием атамана П. Н. Краснова начала Второй Кубанский поход , завершившийся разгромом почти 100-тысячной кубанской группировки красных войск и взятием 17 августа Екатеринодара.

  15 августа 1918 года в части Добровольческой армии была объявлена первая мобилизация, что стало первым шагом на пути превращения её в регулярную армию. По данным же корниловского офицера Александра Трушновича первые мобилизованные - ставропольские крестьяне были влиты в состав Корниловского ударного полка в июне 1918 года во время боёв близ села Медвежьего.

  О состоянии материальной части Армии в этот период свидетельствовал марковский артиллерийский офицер Э. Н. Гиацинтов :

  Мне смешно смотреть кинокартины, в которых изображается Белая армия - веселящаяся, дамы в бальных платьях, офицеры в мундирах с эполетами, с аксельбантами, блестящие! На самом деле Добровольческая армия в это время представляла собой довольно печальное, но героическое явление. Одеты мы были кто как попало. Например, я был в шароварах, в сапогах, на мне вместо шинели была куртка инженера путей сообщения, которую мне подарил ввиду поздней уже осени хозяин дома, где жила моя мать, - господин Ланко. Он был в прошлом начальником участка между Екатеринодаром и ещё какой-то станцией.
  

  Вот в таком виде мы щеголяли. В скором времени у меня отвалилась подошва от сапога на правой ноге, и пришлось привязать её веревкой. Вот какие «балы» и какие «эполеты» мы в то время имели! Вместо балов шли постоянные бои. Все время на нас наседала Красная армия , очень многочисленная. Думаю, что нас было один против ста! И мы кое-как отстреливались, отбивались и даже временами переходили в наступление и оттесняли противника.

  23 января 1919 года армию переименовали в Кавказскую Добровольческую армию. 22 мая 1919 года Кавказская Добровольческая армия была разделена на 2 армии: Кавказскую , наступавшую на Царицын - Саратов и собственно Добровольческую армию, наступавшую на Курск - Орёл.

  Летом - осенью 1919 года Добровольческая армия (40 тыс. чел.) под командованием генерала В. З. Май-Маевского стала главной силой в походе Деникина на Москву (более подробно см. Поход Деникина на Москву). Основным соединением Добровольческой Армии в 1919 году неизменно был 1-й армейский корпус ген. А. П. Кутепова , состоящий из отборных «цветных полков» - Корниловского , Марковского , Дроздовского и Алексеевского , развёрнутых впоследствии в ходе наступления на Москву летом - осенью 1919 года в дивизии .

  В боевом отношении некоторые части и соединения Добровольческой армии обладали высокими боевыми качествами, так как в её составе было большое количество офицеров , имевших значительный боевой опыт и искренне преданных идее Белого движения , но с лета 1919 года её боеспособность снизилась в связи с большими потерями и включением в её состав мобилизованных крестьян и пленных красноармейцев .

  Командующие Добровольческой армией

  • Генерального штаба генерал от инфантерии Л. Г. Корнилов (декабрь 1917 - 31 марта (13 апреля) 1918)
  • Генерального штаба генерал-лейтенант А. И. Деникин (апрель 1918 - январь 1919)
  • Генерального штаба генерал-лейтенант барон П. Н. Врангель (январь - май 1919, декабрь 1919 - январь 1920)
  • Генерального штаба генерал-лейтенант В. З. Май-Маевский (май - ноябрь 1919).

  Состав Добровольческой армии

  Я - ДОБРОВОЛЕЦ

  1) Я - ДОБРОВОЛЕЦ , потому что отдал свою молодость и проливаю свою кровь за могущество Единой Неделимой России.
  2) Я - ДОБРОВОЛЕЦ , стою за созыв Народного Собрания, выбранного всем народом, так как верю, что оно даст счастье, мир и свободу всем: и левым, и правым, и казаку, и крестьянину, и рабочему.
  3) Я - ДОБРОВОЛЕЦ , даю землю всем крестьянам - настоящим труженикам, и так, что каждый крестьянин будет полным и вечным хозяином своего куска и потому с большой любовью будет его обрабатывать.
  4) Я - ДОБРОВОЛЕЦ , стою за восстановление фабрик и заводов, за то, чтобы рабочие сговорились со своими хозяевами и наладили труд, за то, чтобы никакой хозяин не мог обидеть рабочего, чтобы рабочий мог иметь свои союзы для защиты своих интересов. И кто враг рабочему и будет делать ему зло, чем будет мешать восстановлению промышленности, тот враг и мне, добровольцу. Где я, - там мясо свежее, и хлеб стоит 1 - 2 р. фунт.
  5) Я - ДОБРОВОЛЕЦ , предоставляю каждому верить в своего Бога и молиться, как ему хочется, а всего больше, как русский, люблю свою веру православную.
  6) Я - ДОБРОВОЛЕЦ , люблю даже тех, с кем я сейчас воюю, - я, по приказу своего вождя, генерала Деникина, не расстреливаю, а беру в плен и предаю правосудию, которое страшно только для врагов народа - комиссаров, коммунистов.
  7) Я - ДОБРОВОЛЕЦ , и поэтому говорю:
  Да восстановится мир в поруганной и истерзанной России!
  Никакого господства одного класса над другим!
  Свободная и спокойная работа всем!
  Никаких насилий над мирными гражданами, никаких убийств, никаких казней без суда!
  Долой хищников, угнетающих Россию! Долой коммуну!
  Да здравствует Единая Великая Неделимая Россия!
  Листовка

  К началу 1-го Кубанского похода

  • Сводно-Офицерский полк (ген. Марков) - из 3-х офицерских батальонов, Кавказского дивизиона и морской роты.
  • Корниловский ударный полк (полк. Неженцев) - в полк включены части б. Георгиевского полка и партизанского отряда полк. Симановского .
  • Партизанский полк (ген. А. П. Богаевский)
  • Юнкерский батальон (ген. Боровский) - из прежнего Юнкерского батальона и Ростовского полка.
  • Артиллерийский дивизион (полк. Икишев) - из четырёх батарей по два орудия. Командиры батарей: Миончинский , Шмидт, Ерогин , Третьяков .
  • Чехо-Словацкий инженерный батальон - под управлением штатского инженера Краля и под командой капитана Неметчика.
  • Конные отряды
    • полк. Глазенапа - из донских партизанских отрядов
    • офицерский эскадрон (полк. Гершельман) - регулярный
    • подполк. Корнилова - из бывших частей Чернецова .

  Всего: 3200 бойцов и 148 человек медперсонала, 8 орудий, 600 снарядов, 200 патронов на человека.

  К началу 2-го Кубанского похода

  Добровольческая армия в конце 1918 г.

  В ноябре 1918 г. началось тактическо-стратегическое развёртывание армии - сформированы 1-й , 2-й и 3-й армейские корпуса и 1-й конный корпус. В декабре в составе армии были созданы Кавказская группа, Донецкий, Крымский и Туапсинский отряды. В Крыму с конца 1918 формировалась также 4-я пехотная дивизия. В декабре 1918 г. армия состояла из трёх армейский корпусов (1-3), Крымско-Азовского и 1-го конного корпусов. В феврале 1919 г. создан 2-й Кубанский корпус. а в состав 1-го и 2-го армейских корпусов вошли переданные Донским атаманом части бывших Астраханской и Южной армий. 10 января 1919, с образованием на базе Крымско-Азовского корпуса Крымско-Азовской Добровольческой армии, получила наименование Кавказская Добровольческая армия, а 2 мая 1919 была разделена на Добровольческую (в составе ВСЮР) и Кавказскую армии.

  Численность армии

  Армия (потеряв неск. тыс. чел. за время с ноября 1917 до февраля 1918) вышла в 1-й Кубанский поход в числе (по разным данным) 2,5-4 тыс., присоединившиеся к ней кубанские части насчитывали 2-3 тыс., вернулось из похода около 5 тыс., отряд Дроздовского в момент соединения с армией насчитывал до 3 тыс. В итоге весной 1918 армия насчитывала около 8 тыс. чел. В начале июня, она выросла ещё на тысячу чел. К сентябрю 1918 в армии было 35-40 тыс. шт. и саб., в декабре в действующих войсках было 32-34 тыс. и в запасных, формирующихся частях и гарнизонах городов - 13-14 тыс., то есть всего около 48 тыс. чел. К началу 1919 она насчитывала до 40 тыс. шт. и саб., 60 % которых составляли кубанские казаки.

  Потери в личном составе

  Наиболее тяжелые (относительно своей численности) потери армия несла в течение 1918, то есть именно тогда, когда офицеры составляли особенно значительную её часть.с начала формирования в армию поступило свыше 6000 чел., а при оставлении Ростова число бойцов не превышало 2500, можно считать, что она потеряла не менее 3500 чел. В 1-м Кубанском походе погибло около 400 чел. и вывезено около 1500 раненых. После отхода от Екатеринодара на север около 300 чел. было оставлено в ст. Елизаветинской (все добиты преследователями) и ещё 200 - в Дядьковской. Не менее тяжкие потери понесла армия и во 2-м Кубанском походе (в некоторых боях, например, при взятии Тихорецкой, потери доходили до 25 % состава), и в боях под Ставрополем. В отдельных боях потери исчислялись сотнями и даже иногда тысячами убитых.

  Добровольческая армия в составе В. С. Ю. Р. «Поход на Москву»

  Образована 8 мая 1919 в результате разделения Кавказской Добровольческой армии. Включала к середине июня 1919 1-й армейский и 3-й Кубанский корпуса, 2-ю Кубанскую пластунскую бригаду. В конце июля в состав армии включены Группа ген. Промтова и вновь сформированный 5-й кавалерийский корпус. К 15 сентября 1919 из 5-й и 7-й пехотных дивизий был образован 2-й армейский корпус . 14 октября 1919 была сформирована ещё 1-я отдельная пехотная бригада.

  Однако в ходе «похода на Москву» в состав армии входили лишь два корпуса - 1-й армейский из «цветных частей»: 1-й и 3-й пехотных дивизий, развёрнутых в середине октября в четыре дивизии - Корниловскую , Марковскую , Дроздовскую и Алексеевскую и 5-й кавалерийский корпус из двух неказачих регулярных дивизий конницы: 1-й и 2-й кавалерийских. Кроме того, в состав армии входили: Сводный полк 1-й отдельной кавалерийской бригады, 2-й и 3-й отдельные тяжелые гаубичные дивизионы, Отдельный тяжелый пушечный тракторный дивизион, 2-й радио-телеграфный дивизион, 2-я, 5-я, 6-я отдельные телеграфные роты, 1-й и 2-й дивизионы танков и 5-й автомобильный батальон. Армии были также приданы 1-й авиационный дивизион (2-й и 6-й авиаотряды и 1-я авиабаза), бронеавтомобильные: 1-й дивизион, 1-й, 3-й и 4-й отряды.

  2-й армейский корпус (ком. М. Н. Промтов) в составе Войск Киевской области ВСЮР наступал в районе Киева-Чернигова, а резервные части, из которых заново должен был формироваться 3-й армейский корпус, изначально предназначенный для усиления московского направления, были брошены против Махно, прорвавшего в конце сентября фронт белых.

  Достигнув максимальной численностью за счёт мобилизаций в занятых губерниях юга России и зачисления в строй сдавшихся в плен красноармейцев, Добровольческая армия к середине октября 1919 заняла обширный район по линии Чернигов-хутор Михайловский-Севск-Дмитровск-Кромы-Нарышкино-Орёл-Новосиль-Борки-Косторное. В ходе Орловско-Кромского сражения 11 октября-18 ноября 1919 г. потерпела стратегическое поражение и была вынуждена оставить все ранее занятые районы, отступив на Дон к декабрю 1919. 6 января 1920 сведена в Добровольческий корпус (ввиду громадных потерь и катастрофического снижения численности личного состава - 5000 человек на момент Новороссийской эвакуации). Однако Добровольческий корпус как боевая единица сохранился и не был уничтожен. С непрерывными боями корпус отступил в марте 1920 к порту Новороссийск . Там Добровольческий корпус приоритетно, благодаря распоряжению главкома ВСЮР ген-лейт. А. И. Деникина и железной выдержке своего командира, генерал-лейтенанта А. П. Кутепова , погрузился на суда и прибыл в Крым, оставшийся белым благодаря удачно организованной обороне его перешейков войсками ген-майора Я. А. Слащёва. Добровольческий корпус в Крыму составил мощный костяк Русской Армии преемника генерала Деникина на посту белого главкома - барона Врангеля .

  Численность армии

  К середине июня 1919 армия насчитывала 20 тыс. шт. и 5,5 тыс. саб., в конце июля - 33 тыс. шт. и 6,5 тыс. саб., на 5 октября - 17791 шт. и 2664 саб. при 451 пул. и 65 ор. В начале декабря 1919 в Добровольческой армии было 3600 шт. и 4700 саб. Всего в составе армии, включая тыловые и формирующиеся части к 5 июля 1919 насчитывалось 57725 чел. (в том числе 3884 офицера, 40963 строевых, 6270 вспомогательных и 6608 нестроевых нижних чинов).

  Примечания

  1. , Т. II. - Гл. XIV. .
  2. , с. 54.
  3. , с. 53.
  4. , с. 35.
  5. Марков и марковцы. М.: НП «Посев», 2001
  6. Календарь «Святая Русь» 22.02.1918 − Начало героического «Ледяного похода» Добро­вольческой армии ген. Корнилова // Сайт издательства «Русская идея» (www.rusidea.org) (Проверено 2 февраля 2013)
  7. Дроздовский М. Г. Дневник . - Берлин: Отто Кирхнер и Ко, 1923. - 190 с.
  8. Дроздовский и дроздовцы. - М.: НП «Посев», 2006. - 692 с. - ISBN 5-85824-165-4 , с.79, 383
  9. Гиацинтов Эраст Записки белого офицера / Вступит. статья, подготовка текста и коммент. В. Г. Бортневского . - стр.66-67
  10. , Т. V. - Гл. II. .
  11. Байло Андрій. Тимчасовий союз УГА з Добрармією та його наслідки (украинский) // Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність: Збірник наукових праць. - Львів: Інститут українознавства ім. І. Крип’якевича НАН України, 2009. - Вып. 18 . - С. 353-362 .
  12. Томюк І. М. Причини та наслідки вимушеного об"єднання Української галицької армії з Добровольчою армією уряду А. І. Денікіна (листопад – грудень 1919 р.) // Вісник Національного університету «Львівська політехніка»: Тематичний випуск «Держава та армія». - 2008. - Вып. 612 . - С. 86-91 . - ISSN 0321-0499 .
  13. Солдатенко В. Ф. Трагічна сторінка історії об"єднаного українського фронту: договір УГА з білогвардійцями // Соборність як чинник українського державотворення (до 90-річчя Акту злуки) / За ред. Р. Я. Пирога. - Київ, 2009. - С. 53-63. - 229 с.
  14. Абинякин Р. М.  Офицерский корпус Добровольческой армии: социальный состав, мировоззрение 1917-1920 гг. Монография. - Орёл: Издатель А. Воробьёв, 2005. - 204 с. - ISBN 5-900901-57-2 .
  15. Добровольческая армия // Белое движение в России: организационная структура. Алфавитный указатель // Сайт историка Сергея Владимировича Волкова (swolkov.ru) (Проверено 2 февраля 2013)