Наука и образование. Развитие среднего и высшего образования в России в конце XVIII–первой половине XIX века Открытие учебных заведений при николае 1

Николай 1 является одной из ключевых фигур в России 19 века. Реформы Николая 1 в большинстве своём привели Россию из отстающей державы к прогрессивному росту как и экономически так и во внутренней политики. Но не во всем. Чтобы узнать, в чем, дочитай эту статью до конца.

Император Николай Первый

Реформы

Несмотря на то что Николай был самодержцем его реформы носили либеральный характер, такие нововведения нужны были для стабилизации положения страны.

Вот одни из важнейших нововведений Николая 1: финансовая (реформа Канкрина), промышленная, крестьянская, образовательная, цензурная реформа.

Реформа Канкрина (1839—1843), названа в честь министра финансов при Николае 1, Е.Ф. Канкрина.

Евстратий Францевич Канкрин

В ходе этого преобразования была произведена замена ассигнаций на кредитные государственные билеты. Согласно данному нововведению все торговые сделки должны были производиться только в серебре или золоте. Эти изменения установили стабильную финансовую систему вплоть до Крымской войны (1853—1856).

Промышленная реформа

Одна из важнейших экономических идей Николая 1. В момент когда Николай стал царем, состояние промышленности было отстающем по сравнению с западом, где заканчивалась промышленная революция. Большинство материалов Россия закупала в Европе. К концу царствования Николая ситуация очень изменилась. В первые в России сформировалась технически не отстающие и конкурентоспособная мануфактура.

Павел Дмитриевич Киселев

Также Николай 1 провел первую железную дорогу в России(1837).
Открыл первый технологический институт в Петербурге (1831).
Помещичье землевладение (1837—1841).

Крестьянский вопрос также названная изменения Киселева (министр государственного имущества) помогла облегчить положение государственных крестьян России. Запрещалось помещикам ссылать крестьянина на каторгу применять к нему физическую силу, запрещалось разделять с семьей, крестьянин получили свободу передвижения, была создана крестьянское самоуправление, крестьяне могли выкупать себя, позже также могли выкупать землю у помещика, увеличение школ, больниц.

За нарушение законов помещика штрафовали или могли посадить в тюрьму. Из за этих изменений снизилось количество крепостных крестьян, но несущественно. Также улучшилось положение государственных крестьян, теперь каждому государственному крестьянину выдавались собственные наделы.

Образовательная реформа

В ходе помещичьего преобразования было создано очень большое количество крестьянских школ. Была разработана программа массового крестьянского образования, в 1838 году насчитывалось около 2552 школы, в которых учились 112000 учеников. До образовательного преобразования насчитывалось 60 школ, в которых учились 1500 учеников. В 1856 открылось большое количество училищ и вузов, была сформирована система профессионального и среднего образования в стране.

Но эта идея Николая все же была менее удачной чем предыдущие, это связано с тем что Николай 1 продолжил формирование сословного образования, основными предметами были латинский и греческий язык, остальные предметы выходили на второй план.

Эти изменения очень плохо послужила университетам: образование стало платным, преподавателей и ректоров выбирало министерство народного просвещения, обязательными предметами были — церковная история, церковное право, богословие.

Университеты были поставлены в зависимость от попечителей образовательных округов, их самоуправление было ликвидировано. Студентов сажали в карцер за правонарушения, также была введена форма для студентов, чтобы комендантам общежитий было удобно за ними следить.

Цензурная реформа (1826, 1828)

Это преобразование очень сильно повлияла на культуру и внутреннюю политику государства. Николай подавлял малейшее проявление вольнодумства. Цензурная реформа или как её ещё называют чугунная была очень жестокой по сути под запрет попадали все статьи, произведения и т.д которые хоть как-то затрагивали политику.

Ужесточение цензуры было связано с европейскими революциями которые бушевали по всей Европе, дабы не усугубить своё положение Николай создал чугунную реформу. Все популярные журналы на тот момент попали под запрет, под запрет попадали также пьесы. Эти реформы известны также большим количеством ссылок поэтов на каторги (Полежаев, Лермонтов, Тургенев, Пушкин, и т.д).

Итог и характер преобразований Николая 1 очень спорный. Несмотря на жесточайшую цензуру он умудрился удержать власть и улучшить экономическое положение. Но несмотря на все это стремления Николая 1 к централизации власти убило его реформаторские задумки.

Вы должны понимать, что здесь мы набросали схематический план реформ Николая 1. Вся полная информация есть в .

Ключевые слова

МИНИСТЕРСТВО НАРОДНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ / УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЕМ / РЕФОРМЫ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ / ВСЕСОСЛОВНОЕ ОБУЧЕНИЕ / ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ОБРАЗОВАНИЯ / ЧАСТНЫЕ ШКОЛЫ / ПЕНСИОННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПЕДАГОГОВ / MINISTRY OF NATIONAL EDUCATION / EDUCATION MANAGEMENT / EDUCATION SYSTEM REFORMS / ALL-CLASS EDUCATION / CONTINUUM IN EDUCATION / PRIVATE SCHOOLS / TEACHER RETIREMENT INSURANCE

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы - Калинина Елена Александровна

Рассматриваются основные составляющие реформы образования в царствование Николая I: отмена преемственности школьной системы, получение законченного образования на каждой из ступеней школы, существенные перемены в учебных курсах общеобразовательной школы, усиление контроля и надзора. Достижением в развитии национальной образовательной системы в этот период является значительное увеличение численности средних и начальных школ. Открытые различными ведомствами приходские училища расширили сеть школ на селе. Низшие учебные заведения Святейшего Синода, Министерства государственных имуществ, Горного ведомства и других учреждений позволяли получить начальное образование многим детям в деревнях государственных крестьян.

Текст научной работы на тему «Реформа среднего и начального образования в России при Николае i»

Реформа среднего и начального образования в России при Николае I

Е. А. Калинина

Калинина Елена Александровна

кандидат исторических наук, научный сотрудник Петрозаводского государственного университета. Адрес: 185910, Россия, Республика Карелия, г. Петрозаводск, пр. Ленина, 33. E-mail: [email protected]

Аннотация. Рассматриваются основные составляющие реформы образования в царствование Николая I: отмена преемственности школьной системы, получение законченного образования на каждой из ступеней школы, существенные перемены в учебных курсах общеобразовательной школы, усиление контроля и надзора. Достижением в развитии национальной образовательной системы

в этот период является значительное увеличение численности средних и начальных школ. Открытые различными ведомствами приходские училища расширили сеть школ на селе. Низшие учебные заведения Святейшего Синода, Министерства государственных имуществ, Горного ведомства и других учреждений позволяли получить начальное образование многим детям в деревнях государственных крестьян.

Ключевые слова: Министерство народного просвещения, управление образованием, реформы системы образования, всесословное обучение, преемственность образования, частные школы,пенсионное обеспечение педагогов.

Статья поступила в редакцию в апреле 2014 г.

В последние годы значительно усилился интерес к истории российской образовательной политики. Исследователи ищут новые подходы к оценке прошлого, стремятся комплексно анализировать правительственную политику в сфере развития народного просвещения, деятельность частных школ и учебных заведений разного ведомственного подчинения [Костикова, 2001; Полякова, 1998; Филоненко, 2004; Хотеенков, Чернета, 1996]. Тем не менее отдельные исторические эпохи, имеющие большую значимость с точки зрения создания национальной образовательной системы, остаются недостаточно изученными. Так, представляется необходимым рассмотреть основные принципы управления системой образования в царствование Николая I, а также формирование в этот период сети средних и начальных учебных заведений.

Еще в правление Александра I, 15 мая 1824 г., министром народного просвещения был назначен А. С. Шишков, «человек

http://vo.hse.ru

ИЗ ИСТОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ

столько же непреклонных, сколько оригинальных убеждений и взглядов на события своего времени и просвещения» [Демков, 1909. С. 57]. Его назначение справедливо связывают с изменением идеологических установок официальной политики, которые затронули сферу образования, печати и надзора за обществом, и с усилением влияния православия и церкви. Тесный союз государственной и духовной власти рассматривался как особенность развития России. В духе социальной доктрины официального православия «идеологи теории национальной самобытности союз православной церкви и верховной власти считали залогом политической стабильности страны» [Вишленкова, 2002. С. 123].

В июне 1824 г. новый министр в записке на имя Александра I изложил принципы, которыми, по его мнению, следует руководствоваться в деле народного просвещения: «Истинное просвещение состоит в страхе Божьем, который есть начало премудрости: в утверждении себя в православной вере <...> Все сии стремления к обогащению себя всеми нужными сведениями должны основаны быть на кротости и смиренном разуме, чуждом возбужденных страстями буйных умствований» [Шишков, 1863. С. 14].

11 сентября 1824 г. на заседании Главного правления училищ А. С. Шишков произнес торжественную речь, где разъяснил принципы обучения и воспитания подрастающего поколения, которым отныне предполагалось следовать. Министр отметил, что «образование должно быть национальным, т. е. согласоваться с потребностями государства, в данном еще политическом строе». Он, в частности, сказал: «Если воспитываемое во множестве училищ юношество <...> не утвержденное в благоговении к Богу, в преданности Государю и Отечеству, заразится лжемудрыми умствованиями, то сколько впоследствии времени произойдет от того зла!» [Сборник постановлений и инструкций по Министерству народного просвещения. Т. I. Стб. 527-528]. Таким образом, важным признавалось не столько само по себе образование, сколько воспитание верности существующему строю. Задачей образовательных учреждений всех уровней было провозглашено формирование нравственности, под которой понимались лояльность и приверженность монархии и официальной церкви. Полезность «наук, изощряющих ум, <...> без веры и без нравственности» была поставлена под сомнение.

А. С. Шишков считал необходимым строго соблюдать сословный принцип в школьном строительстве: «Науки полезны только тогда, когда употребляются и преподаются в меру, смотря по состоянию людей и по надобности, какую всякое звание в них имеет. <...> Наставлять земледельческого сына в риторике значило бы приуготовлять его быть худым и бесполезным и еще вредным господином» [Воронов, 1855. С. 271]. Поэтому, разъяснял ми-

Е. А. Калинина

нистр, «приходские училища должны существовать у нас преимущественно для крестьян, уездные - для купечества, обер-офицерских дворян, гимназии - преимущественно для дворян» [Милюков, 1994. С. 294]. Обучение и воспитание учащихся должно было всецело находиться в руках государства.

В связи с общим изменением правительственной политики усилилась сословность в организации системы школ. Идея преемственности ступеней системы обучения сменилась принципами «законченного курса обучения» применительно к каждому уровню школы. Неприятие правительством либеральных принципов школьного Устава 1804 г. стало очевидным уже в начале 1820-х годов, но юридическое оформление получило при Николае I, в новом Уставе 1828 г., а позднее было возведено в ранг основной государственной доктрины в уваровской формуле «Православие, самодержавие, народность».

В правление Николая I произошли значительные изменения в организации среднего и начального образования. Реформирование системы образования с самого начала отражало консервативные взгляды монарха. Николай Павлович в первый же год своего царствования, признав организацию воспитания юношества важнейшим государственным делом, издал Высочайший рескрипт министру народного просвещения А. С. Шишкову об учреждении Комитета устройства учебных заведений и его задачах. Перед Комитетом была поставлена цель «сличений и уравнения уставов учебных заведений и определения курсов в оных» [Полное собрание законов Российской империи. Т. I. С. 460]. В Комитет вошли А. С. Шишков, М. М. Сперанский, К. А. Ливен, Е. К. Сиверс, К. О. Ламберт, С. С. Уваров, А. А. Шторх, А.А. и В. А. Перовские, С. Г. Строганов. Комитету было предписано: сличить все уставы учебных заведений империи, рассмотреть преподаваемые курсы учений и воспретить всякие произвольные преподавания учений по произвольным книгам и тетрадям. Все новые уставы для различных степеней учебных заведений утверждал лично император, «равно как избранные для них учебные способы». Одним из первых предложений, прозвучавших на заседаниях вновь созданного Комитета, было введение преподавания в учебных заведениях древних языков - греческого и латинского.

В 1827 г. последовал Высочайший рескрипт на имя А. С. Шишкова о запрещении принимать в гимназии и университеты крепостных крестьян. В нем император подчеркнул, что обучение крепостных, дворовых и поселян в гимназиях не отвечает интересам государства: «От сего происходит вред двоякий: с одной стороны, сии молодые люди, получив первоначальное воспитание у помещиков или у родителей нерадивых, по большей части входят в училище уже с дурными навыками и заражают ими товарищей своих в классах, или чрез то препятствуют попечительным

http://vo.hse.ru

ИЗ ИСТОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ

отцам семейств отдавать своих детей в сии заведения; с другой же, отличнейшие из них, по прилежности и успехам, приучаются к роду жизни, к образу мыслей и понятиям, не соответствующим их состоянию» [Полное собрание законов Российской империи. Т II. С. 676].

Согласно монаршей воле Комитет устройства учебных заведений высказался против школьной политики, закрепленной в Уставе 1804 г, а именно против единой системы школ, в которой отдельные звенья служили подготовительными ступенями к последующим. Было принято решение изменить условия приема детей в учебные заведения страны: в гимназии отныне принимали людей свободных состояний, а помещичьи крепостные, поселяне и дворовые люди были допущены к обучению в приходских и уездных училищах сельскому хозяйству, садоводству и другим наукам, нужным для усовершенствования или распространения земледельческой, ремесленной и всякой иной промышленности. Такими мерами правительство ограждало гимназии от выходцев из низших слоев общества: для них среднее образование признавалось бесполезным и составляющим лишнюю роскошь, поскольку «выводило их из круга первобытного состояния без выгоды для них и для государства» [Лалаев, 1896. С. 104].

Устав гимназий и училищ уездных и приходских, высочайше утвержденный 8 декабря 1828 г., сохранил три ступени общеобразовательной школы: приходские, уездные училища и гимназии, причем он отрывал уездные училища от гимназий. Уездные и приходские училища представляли собой низшие учебные заведения с законченным циклом обучения, считалось, что они давали «полный курс сведений, нужных для окончательного образования людям разных званий» [Воронов, 1855. С. 3]. Согласно Уставу 1828 г. учреждение губернских гимназий имело целью «доставить способы приличного по званию их воспитания тем из молодых людей, кои не намерены или не могут продолжать учение в университетах, а готовящихся вступить в оные снабдить необходимыми для сего предварительными знаниями» (ст. 134). Статья 46 Устава устанавливала предназначение уездных училищ: «Детям купцов, ремесленников и других городских обывателей вместе со средствами лучшего нравственного образования доставить те сведения, кои по образу жизни их, нуждам и упражнениям могут быть им наиболее полезны». Цель учреждения приходских училищ определялась как «распространение первоначальных, более и менее всякому нужных сведений между людьми самых низших состояний» [Полное собрание законов Российской империи. Т. 3. С. 1099]. Так правительство сделало шаг от бессословной школы с одной программой, провозглашенной в первой четверти XIX в., к сословной школе с разными учебными программами. Как утверждал П. Н. Милюков, «александровскую лестницу учебных заведений разняли на части, но из каждой ча-

Вопросы образования. 2014. № 4

Е. А. Калинина

Реформа среднего и начального образования в России при Николае I I_В

сти сделали совершенно особое, самостоятельное целое» [Милюков, 1994. С. 293].

Положения Устава увеличивали срок обучения в гимназии с 4 до 7 лет и определяли восемь предметов для учения: Закон Божий; русская грамматика; языки - латинский, немецкий и французский; математика; география и статистика; история; физика; чистописание, черчение и рисование. Учебный курс уездных училищ становился 3-годичным и сокращался до семи предметов: Закон Божий; русский язык; арифметика; геометрия; география; история государства Российского и всеобщая; чистописание, черчение и рисование. В этих школах по местным потребностям с разрешения министра народного просвещения могли быть открыты дополнительные курсы «для обучения тем искусствам и наукам, коих знание наиболее способствует успехам в оборотах торговли и в трудах промышленности» (ст. 58). В приходских училищах курс обучения по-прежнему ограничивался одним классом и предусматривал изучение Закона Божьего, чтение по книгам церковной и гражданской печати, чистописание и освоение четырех действий арифметики. Продолжительность обучения не была установлена. На практике она зависела от способностей отдельных учащихся. В одном из пунктов Устава разъяснялось, что «ученики, желающие повторить учебный курс, принимаются снова в училище» [Полное собрание законов Российской империи. Т. 3. С. 1101]. В приходских училищах наравне с мальчиками могли обучаться и девочки.

Стремясь создать упорядоченную систему учебных заведений, поставить ее «на твердых и однообразных правилах», привести ее внутреннее устройство к более строгому порядку, Николай I ликвидировал привилегированные средние учебные заведения для детей дворян: лицеи и благородные пансионы при гимназиях.

Лицеи «как училища высших наук» были основаны при Александре I. Они занимали «среднее место» между университетами и гимназиями. В первой половине XIX в. в России действовали пять таких образовательных учреждений: Демидовский лицей в Ярославле был открыт в 1805 г. на средства промышленника П. Г. Демидова, Царскосельский лицей в Царском Селе - в 1811 г., Ришельевский лицей в Одессе - в 1817 г., Волынский (Кременец-кий) в Кременце - в 1817 г. На создание Гимназии высших наук в Нежине князь И. А. Безбородко пожертвовал средства в 1805 г., однако работать она тогда так и не начала. Гимназия была открыта в 1820 г. внуком И. А. Безбородко, графом А. Г. Кушелевым-Без-бородко, уже после смерти деда.

Лицеи не имели единого законодательства, регламентирующего их деятельность. Они обязаны были действовать в рамках высочайше утвержденных Уставов и объединяли курс гимназии с изучением факультативных курсов по римскому праву,

http://vo.hse.ru

ИЗ ИСТОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ

истории, философии, экономике и другим наукам. По Уставу лицеи «совершенно равнялись» в правах и преимуществах с российскими университетами, а выпускники имели право поступить на государственную службу с чином с XIV до IX класса по Табели о рангах - в зависимости от успехов [Положение о Лицее; Устав Гимназии высших наук князя Безбородко; Устав Ришельевско-го лицея; Устав Ярославского училища высших наук]. Большое значение в этих учебных заведениях придавалось воспитанию учащихся.

В николаевское время положение лицеев не было регламентировано. Члены Комитета устройства учебных заведений (1826 г.) допускали существование лицеев, по словам М. М. Сперанского, «более для сохранения их и для извлечения из учиненных частными людьми жертвований возможной пользы, нежели по убеждению в существенной потребности их образования» [Павлова, 1991. С. 97]. Тем не менее по Уставу 1828 г. для лицеев уже не нашлось места в системе народного образования страны. Постепенно они были преобразованы в высшие профильные учебные заведения с ограниченным набором преподаваемых дисциплин.

Значительное влияние на судьбу лицеев оказало Польское восстание 1830-1831 гг., поскольку лицеисты принимали в нем активное участие. В 1831 г. Волынский (Кременецкий) лицей закрыли и на его базе создали Университет св. Владимира в Киеве. Гимназия высших наук в Нежине в 1832 г. была преобразована в Физико-математический лицей князя Безбородко. В 1834 г. по указу Николая I Демидовское училище высших наук было переименовано в Демидовский лицей, в котором особое внимание уделялось юридическим и камеральным наукам. В 1837 г. новый Устав Ришельевского лицея разделил лицей и гимназию. В лицее было два отделения: физико-математическое и юридическое, они практически соответствовали университетским факультетам, а гимназия становилась просто гимназией. Царскосельский лицей в 1828 г. подчинили главному директору Пажеского и кадетских корпусов Н. И. Демидову, а в 1831 г,- Главному управлению военно-учебных заведений. В мае 1835 г. был утвержден его новый Устав [Егоров, 1993-1995; 2012. С. 89].

В результате этих преобразований российские лицеи (кроме Царскосельского) «потеряли прежде объединявшую их задачу - предоставлять общеобразовательную подготовку к гражданской службе. Соответственно и привилегии лицеев в отношении производства выпускников в царствование Николая I были отменены» [Андреев, 2012. С. 416].

Другой вид привилегированных средних учебных заведений, постепенно ликвидированный в ходе реформ Николая I, - это благородные пансионы для детей дворян при уже существующих гимназиях. Как правило, такие учебные заведения обу-

Вопросы образования. 2014. № 4

Е. А. Калинина

Реформа среднего и начального образования в России при Николае I I_В

страивались при губернских гимназиях. Их учебные планы лишь дополняли основной гимназический курс. Пансионы давали возможность дворянам и чиновникам без значительных издержек обеспечивать образование своим детям. Они содержались на счет сумм, собираемых с воспитанников, и добровольных приношений от дворянства.

В преамбуле Высочайшего указа от 29 марта 1830 г. «О преобразовании благородных пансионов при Санкт-Петербургском и Московском университетах в гимназии» говорилось, что «благородные пансионы <...> в нынешнем их составе и с дарованными им в 1818 г. правами и преимуществами несовместны с новым порядком вещей и причиняют вред основательному учению благородного юношества в университетах» [Полное собрание законов Российской империи. Т. 5. Ч. I. С. 675]. В 1830 г. благородные пансионы при столичных университетах были преобразованы в гимназии. К концу 1840-х годов в России осталось лишь 47 благородных пансионов при гимназиях.

Одной из форм организации государственной подготовки специалистов для различных ведомств явились бесплатные училища для детей чиновников. Их деятельность регламентировал особый Устав училищ для детей канцелярских служителей (1828 г.). В них к установленному учебному плану, соответствующему гимназическому курсу, добавлялись геодезия, формы производства дел и судебного порядка с практическими упражнениями. Воспитанники, окончившие полный курс училища, могли продолжить обучение в университете или поступить в гражданскую службу, где они получали места канцелярских служителей высшего разряда. Такие школы открывались в ведомствах Удельном, Почтовом, Путей сообщения, Горном, Министерстве внутренних дел, Министерстве юстиции и др.

В сфере начального образования официально разрешили открывать частные учебные заведения по установленному правительством Положению о домашних наставниках и учителях (1834 г.). Если прежде никакого контроля за частным образованием не было, то теперь за деятельностью домашних школ был установлен контроль губернского училищного начальства, а работающие в них учителя и наставники считались государственными служащими и получали чины, начиная с XIV класса.

Много внимания уделялось обучению крестьянских детей. Во второй четверти XIX в. ввиду недостатка финансирования от казны для новых учебных заведений открывать и содержать школы было разрешено различным ведомствам. Судя по Таблицам учебных заведений всех ведомств Российской империи за 1834 г., начальные училища создавали 16 ведомств, среди них Министерство народного просвещения, Министерство двора, Военное ведомство, Министерство финансов [Таблицы учебных заведений. С. 100-103].

http://vo.hse.ru

ИЗ ИСТОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ

В декабре 1830 г. вышло в свет Положение «О волостных училищах казенных поселян». Учебные заведения данного типа открывались при волостных правлениях для «распространения первоначальных нужных сведений между казенными поселянами и приготовления из числа их способных волостных и сельских писарей» (ст. 2) [Сборник постановлений и инструкций по Министерству народного просвещения. Т. II. Ч. I. Стб. 323-328]. В виде опыта Департамент государственных имуществ распорядился организовать такие школы в Санкт-Петербургской и Псковской губерниях с последующим распространением по всей России. Например, в Олонецкой губернии такие школы были открыты в 1833 г.

В 1836 г. Святейший Синод составил «Правила для первоначального обучения поселенских, в том числе и раскольничьих, детей», которые первоначально предназначались лишь для Олонецкой губернии, но затем «с высочайшего соизволения распространены и на другие епархии, где есть раскольники» [Рождественский, 1902. С. 283]. Отныне священникам было вменено в обязанность безвозмездно обучать русской грамоте крестьянских детей.

С 1841 г. Министерство государственных имуществ, Горное ведомство, Министерство внутренних дел, Удельное ведомство также стали заниматься организацией сельских приходских училищ. Школы в казенных селениях учреждались на основании общего учебного Устава 1828 г., учителями в них были приходские священники.

Финансирующие создание и деятельность тех или иных училищ ведомства, естественно, контролировали их работу. Результатом наделения многих ведомств правом открывать учебные заведения стали проблемы в управлении ими: одно и то же училище нередко контролировали два, а то и три ведомства. Учебная же часть находилась под надзором губернской дирекции училищ. Особенно серьезные трудности при обозрении училищ разного подчинения испытывали проверяющие на местах. Например, в Олонецкой губернии в ноябре 1845 г. смотритель Петрозаводского уезда Г. С. Епифанов «во избежание могущих встретиться недоразумений»1 по обозрению Александрозаводского училища, относящегося к ведению Олонецких горных заводов, обратился с письменной просьбой к директору училищ М. И. Троицкому. Он, в частности, просил выяснить у горного начальника Олонецких заводов, «в какой мере подлежит означенное училище в ведение штатного смотрителя»2. Горный начальник ответил, что согласно ст. 3 Устава 1828 г. «Александрозаводское училище не должно входить в срочные рапорта о состоянии подведомственного

1 Национальный архив Республики Карелия. Ф. 17. Оп. 6. Д. 8/9. Л. 568.

2 Там же. Л. 569.

Вопросы образования. 2014. № 4

Е. А. Калинина

Реформа среднего и начального образования в России при Николае I I_В

мною училища, равно и в годичные»3. Смотритель Г. С. Епифанов по указанию директора осмотр заводского училища все-таки провел, и в годовом рапорте по дирекции данные о нем были отмечены. На это «своеволие» М. И. Троицкому было указано, а попечитель учебного округа Г. П. Волконский сделал ему нарекание и потребовал письменного объяснения причин произошедшего.

Министерство государственных имуществ в своих циркулярных предписаниях по созданию школ в сельской местности разграничило функции управления ими и контроля их деятельности. Органам Министерства народного просвещения предоставлялось право наблюдать за учебной частью и предоставлять отчеты о состоянии школ. Губернские директора народных училищ и штатные смотрители обязаны было осматривать эти училища и о результатах осмотров доносить в местную палату государственных имуществ и в окружные правления соответственно. Духовное ведомство должно было заботиться об «избрании достойных наставников из местных священников, дьяконов и причетников или из окончивших курс воспитанников семинарии» [Воронов, 1855. С. 230]. Министерство государственных имуществ занималось хозяйственной частью школ. Их содержание и обеспечение, т. е. вся материальная сторона учебного дела, находились в ведении волостных голов и окружных начальников, которым вменялось в обязанность «внушать крестьянам пользу и важность учреждения сельских училищ и всемерно стараться склонять их к отдаче детей в оные»4. Местные палаты государственных имуществ должны были уведомлять директоров народных училищ об открытии каждого приходского училища и в конце учебного года доставлять им ведомости о численности учителей и учащихся.

Тем не менее недоразумений и разногласий между ведомствами, курирующими народные училища, избегать не удавалось. В основном споры возникали по поводу надзора за школами. В 1850 г. Министерство государственных имуществ направило в Святейший Синод предложение расширить полномочия Духовного ведомства в организации школьного дела в сельской местности, в частности, передать ему заведование учебной частью приходских училищ, которое учреждения Духовного ведомства исполняли бы, основываясь на религиозно-нравственном образе учащихся, а также надзор за преподаванием учебных предметов и за успехами учащихся. В ответ на это предложение по поручению Святейшего Синода архиепископ Казанский Григорий составил проект нового Положения, которое сохраняло за епар-

4 Российский государственный исторический архив. Ф. 383. Оп. 6. Д. 5094. Л. 32.

http://vo.hse.ru

ИЗ ИСТОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ

хиальными архиереями только право назначать приходских священников, диаконов и семинаристов на учительские должности и награждать их за службу. В ведении Министерства государственных имуществ по данному Положению находилась постройка, наем училищных домов и снабжение школ учебными принадлежностями. Вопросы открытия и закрытия училищ ведомства должны были решать совместно. Министерство данный проект не утвердило и предложило Святейшему Синоду его доработать и четко разграничить функции ведомств. Прийти к соглашению сторонам так и не удалось [Раев, 1860. С. 150-153].

Несомненно, двойное ведомственное подчинение мешало работе училищ: значительно увеличивалось количество проверок, а вместе с ними и делопроизводственной работы для учителей, смотрителей и директоров. Масельско-Паданское училище Повенецкого уезда Олонецкой губернии за вторую половину 1837 г. инспектировали ревизор из министерства государственных имуществ г. Санкт-Петербурга, благочинный священник Повенецкого прихода, смотритель уездных училищ, а вместе с ними волостное и уездное начальство. Все они не только проверяли работу учителя, но и проводили испытания учащихся. Циркуляр Министерства народного просвещения 1847 г. подтвердил правомочность директоров, уездных смотрителей, благочинных священников осматривать училища Министерства государственных имуществ [Калинина, 2011. С. 237].

Результатом реформ правления Николая I стало, в частности, возложение на школу задач не только обучения, но и воспитания подрастающего поколения в духе уваровской триады «Православие, самодержавие, народность», формирования нравственных устоев, добропорядочности, любви к Отечеству, уважения к начальству. Как отмечал С. С. Уваров, «без надлежащей постановки воспитания простого народа вся система просвещения - здание на песке» [Хотеенков, Чернета, 1996. С. 148].

Учебные уставы, положения, инструкции николаевского времени содержали указания по усилению воспитательной работы в учебных заведениях. Например, в Уставе училищ для детей канцелярских служителей (1828 г.) записано, что «начальство училища обращает особое беспрерывное внимание на главную и общую цель воспитания: сохранение и утверждение хорошей нравственности между учащимися» (ст. 74) [Полное собрание законов Российской империи. Т. 3. С. 162]. Особая оговорка о главной обязанности педагогического персонала сделана и в Уставе гимназий и училищ уездных и приходских (1828 г.): эта обязанность состоит в том, чтобы «объяснять ученикам святые истины христианской веры и правила добродетели» [Полное собрание законов Российской империи. Т. 3. С. 1102].

Реформирование первоначально не затронуло структуру управления учебными заведениями и контроля их деятельности:

Вопросы образования. 2014. № 4

Е. А. Калинина

Реформа среднего и начального образования в России при Николае I I_В

министр народного просвещения - попечитель учебного округа -университет-дирекция народных училищ на местах. Но со временем по инициативе Министерства народного просвещения порядок управления средними и низшими училищами был изменен. 2 июня 1835 г. было издано новое Положение об управлении учебными округами, по которому учебные заведения на местах были изъяты из ведения университета и поступили под непосредственное управление попечителей. Положение устанавливало, что попечители округов «получают донесения от директоров училищ и гимназий и дают им разрешения или представляют свое заключение на утверждение министру народного просвещения» [Положение об учебных округах... С. 13]. Таким образом, с 1835 г. губернские дирекции училищ полностью перешли в ведение попечителя учебного округа.

Однако связь учебных заведений на местах с университетом не прерывалась. Положение предусматривало проведение профессорами или адъюнктами университета обозрений учебных заведений подведомственного учебного округа по личному приглашению попечителя, если такая поездка не мешала основной деятельности преподавателей. Кроме того, § 12 Положения гласил, что попечитель испрашивает мнение университетского совета по усовершенствованию преподавания наук, об утверждении дополнительных курсов и методических пособий для средних и низших училищ. Ректор университета являлся членом совета при попечителе, который решал вопросы непосредственной организации учебного дела на местах (§ 19).

Во второй четверти XIX в. увеличился круг людей, осуществлявших надзор за школами, учебное ведомство контролировали директор и инспектор гимназии, уездные и почетные смотрители, попечители и благочинные.

Устав 1828 г. значительно расширил сферу деятельности губернского директора народных училищ по управлению, надзору и контролю за дирекцией. Статья 166 определяла, что директор является «хозяином гимназии и начальных всех казенных училищ, в губернии находящихся; его надзору подчинены пансионы и другие частные учебные заведения губернии» [Полное собрание законов Российской империи. Т. 3. С. 1113]. Контролировать деятельность гимназий и пансионов директору помогал инспектор гимназии. По представлению директора училищ инспекторов назначал университет (до 1835 г.) и утверждал попечитель учебного округа. Инспектор являлся вторым по значимости чиновником в учебном ведомстве после начальника дирекции. В отсутствие директора инспектор «вступал во все его права и обязанности» (ст. 196) [Там же. С. 1116]. Надзор над приходскими, уездными и частными училищами в уезде осуществляли благочинный и штатный уездный смотритель, который был полностью подотчетен директору училищ. Статья 94 Устава 1828 г.

http://vo.hse.ru

ИЗ ИСТОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ

вменяла смотрителю в обязанность «блюсти за поступками учителей и успехами учеников» [Там же. С. 1107].

По Уставу 1828 г. предполагалось назначение почетных смотрителей для уездных училищ «для лучшего надзора за училищами и содействия успехов благосостояния оных» (ст. 49) и почетных попечителей для губернских гимназий, которых назначал университет и утверждало Министерство народного просвещения. Кандидатуры на должность почетных смотрителей и попечителей избирались среди дворян и чиновников данного уезда или губернии. Обязанности почетных смотрителей и почетных попечителей были одинаковы. Они вносили денежные суммы на содержание училищ, производили ремонт училищных зданий, снабжали беднейших учащихся необходимыми учебными книгами и т. д. Особое внимание почетные попечители обращали на организацию и деятельность благородных пансионов при гимназиях. В 1840 г. была учреждена также должность почетного блюстителя по надзору за приходскими училищами.

В правление Николая I усилился контроль за деятельностью губернских училищных дирекций. Была введена строгая периодичность подачи отчетов о состоянии учебного дела на местах: отчеты по губернской гимназии следовало составлять три раза в год и ежегодно делать общее донесение в университет. Были четко регламентированы ведение и проверка шнуровых книг по доходам и расходам учебных заведений, составление послужных списков чиновников, служащих в училищном ведомстве, отчеты по учебным заведениям, формирование архива дирекции училищ и т. п. В губернскую казенную палату ежегодно представлялась полная роспись доходов и расходов по ведомству. За непредставление отчетов в срок директоров училищ наказывали выговорами по ведомству, а за недостоверные сведения предавали суду.

Схема отчетности оставалась неизменной с 1804 г. Смотрители уездных училищ отправляли свои отчеты по училищным суммам директору училищ, тот делал общий отчет по губернии и отправлял в университет. Полный финансовый отчет по учебному округу после утверждения его попечителем округа университет представлял министру народного просвещения, который далее отправлял годовой отчет в целом по России в Государственное управление ревизии государственных счетов. Санкт-Петербургский учебный округ в отличие от всех остальных учебных округов отправлял «подлинные частные ведомости, полученные от директоров училищ» [О порядке ревизии отчетов учебных заведений. Стб. 5]. Соответственно и Министерство народного просвещения переправляло такие же отчеты в Государственное управление ревизии государственных счетов. Отчеты же губернских директоров училищ не проверялись вовсе, притом что общие финансовые отчеты по ведомству составлялись уже с 1817 г.

Вопросы образования. 2014. № 4

Е. А. Калинина

Реформа среднего и начального образования в России при Николае I I_В

Привлечение в бюджет учебных заведений региональных средств, частных пожертвований и сумм из других источников финансирования усложняло контроль за приходом и расходованием средств. В 1825 г Комитет министров признал, что в отчетах о поступлениях и расходовании сумм по Министерству народного просвещения присутствует неразбериха и недостаточный контроль. В январе 1826 г. данная проблема стала предметом обсуждения в Министерстве народного просвещения, где было сделано пояснение относительно предоставления финансовых отчетов по училищному ведомству.

Министр народного просвещения К. А. Ливен объяснил данное нарушение сложностью составления общего отчета по учебному ведомству, в который входило множество различных смет по расходам и доходам, отчет по самому департаменту, ведомости по суммам на постройку и ремонт училищных зданий, переписка по счетным делам и многое другое. «При всей ревности чиновников едва можно успеть обрабатывать возложенные на них обязанности», - отмечал министр просвещения [О порядке ревизии отчетов учебных заведений. Стб. 7]. Кроме того, он сетовал на то, что штаты Министерства народного просвещения и дирекций училищ недостаточно укомплектованы и составлять годовые отчеты при большом объеме текущей работы некому. В результате этого разбирательства в Министерстве народного просвещения были увеличен штат чиновников, которые занимались сбором информации и подготовкой годового отчета по ведомству. В помощь директорам училищ с 1828 г. были введены должности писца и письмоводителя «для производства канцелярских дел» по учебному ведомству. В декабре 1830 г. составлены специальные Правила отчетности по Министерству народного просвещения, статьи которых определяли четкий порядок составления документов на местах и в центре.

Таким образом, реформы второй четверти XIX в. затронули разные аспекты организации среднего и начального образования. Во-первых, были изданы указы, уставы, положения по организации различных типов учебных заведений: гимназий, уездных училищ, благородных пансионов, училищ для детей канцелярских служителей, начальных частных и сельских школ. В результате сеть образовательных учреждений значительно расширилась. Во-вторых, были четко регламентированы правила управления, контроля и надзора в учебном ведомстве. Много внимания было уделено правовому и социальному положению российского учительства. Прогрессивным шагом в развитии трудового законодательства стало введение пенсионного обеспечения педагогов: в ноябре 1836 г. было издано Положение о производстве в чины и об определении пенсий и единовременных пособий по учебной части Министерства народного просвещения, по которому преподаватели общеобразовательных школ получили весьма суще-

http://vo.hse.ru

ИЗ ИСТОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ

Литература

ственные преимущества. Право на пенсии и на единовременные пособия давала только «беспорочная начальством засвидетельствованная служба» [Полное собрание законов Российской империи. Т. II. Ч. I. С. 205].

Устав 1828 г. оставил в силе положения Устава 1804 г. относительно возраста приема в гимназию, продолжительности учебного года, вакации учеников, расписания учебной недели. Более принципиальные положения Устава претерпели существенные изменения: о всесословности обучения, о временных границах учебных курсов, о программах обучения. «Введение Устава 1828 г. стало логическим следствием общего изменения внутренней политики правительства в сторону консервации существующего социально-политического строя и сдерживания свободной от государственной опеки активности формирующего гражданского общества» [Филоненко, 2004. С. 33-34].

Усиление реакции в годы правления Николая I выразилось, в частности, в росте численности чиновников, надзирающих за учебными заведениями и контролирующих их. Министерство народного просвещения, Святейший Синод, центральные ревизионные комитеты, губернские приказы общественного призрения и палаты государственных имуществ - все они являлись надзорными организациями. Система двойного подчинения школ породила увеличение потока делопроизводственных бумаг и путаницу в системе надзора. Учебное ведомство погрязло в бумаготворчестве - в составлении различных отчетов, ведомостей, донесений, прошений. Чем больше было учебных заведений в губернии, тем сложнее была отчетность. Элементарные, казалось бы, вопросы не могли быть решены на местах. Например, для назначения инспекторов гимназий, введения новых учебных курсов, предоставления летних отпусков учителям, вознаграждения учителей за хорошую работу, определения регламента экзаменов требовалось согласование с центральными органами управления. Провозглашенная в начале XIX в. относительная свобода университетского правления в подведомственном учебном округе постепенно уходила в прошлое, ее место занимала четкая организация контроля и надзора над училищным ведомством.

1. Андреев А. Ю. Университет в Российской империи XVI11 - первой половины XIX в. М.: РОССПЭН, 2012.

2. Вишленкова Е. А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в первой четверти XIX в. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2002.

3. Воронов А. С. Историко-статистическое обозрение учебных заведений Санкт-Петербургского учебного округа с 1829 по 1853 г. СПб., 1855.

4. Высочайший рескрипт министру народного просвещения А. С. Шишкову об учреждении Комитета устройства учебных заведений и его за-

Вопросы образования. 2014. № 4

Е. А. Калинина

Реформа среднего и начального образования в России при Николае I I_В

дачах // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. СПб., 1830. Т. 1. № 338. С. 459-460.

5. Высочайший рескрипт министру народного просвещения А. С. Шишкову о запрещении принимать в гимназии и университеты крепостных крестьян // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. СПб., 1830. Т. II. № 1308. С. 675-677.

6. Демков М. И. История русской педагогии. Ч. III: Новая русская педагогия XIX в. М., 1909.

7. Егоров А. Д. Лицеи России (Опыт исторической хронологии). В 5 кн. Иваново: Ивановская государственная архитектурно-строительная академия, 1993-1995.

8. Егоров А. Д. Лицеи XIX - начала XX в.: хронология жизни и деятельности // Вестник гуманитарного факультета ИГХТУ. 2012. № 5. С. 83-93.

9. Калинина Е. А. Училища Министерства государственных имуществ: достижения и проблемы // Вопросы образования. 2011. № 1. С. 229-243.

10. Костикова М. Н. Вероисповедная политика Министерства народного просвещения в учебных округах Российской империи в XIX в. Курск: Курский государственный университет, 2001.

11. Лалаев М. С. Император Николай I, зиждитель русской школы: исторический очерк. СПб., 1896. Т. III.

12. Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. М.: Прогресс, 1994. Т. 2.

13. О преобразовании благородных пансионов при Санкт-Петербургском и Московском университетах в гимназии // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. СПб., 1830. Т. 5. Ч. I. № 3569. С. 675677.

14. О волостных училищах казенных поселян // Сборник постановлений и инструкций по Министерству народного просвещения. СПб., 1864. Т. II. Ч. I. Стб. 323-328.

15. О порядке ревизии отчетов учебных заведений // Сборник постановлений и инструкций по Министерству народного просвещения. СПб., 1864. Т. II. Ч. II. Стб. 5.

16. Павлова С. Вы помните, когда возник лицей... // Народное образование. 1991. № 7. С. 94-101.

17. Положение о Лицее // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. СПб., 1830. Т. XXXI. № 24325. С. 310-323.

18. Положение об учебных округах Министерства народного просвещения // Журнал Министерства народного просвещения. 1835. № 7. С. 13-14.

19. Положение о производстве в чины и об определении пенсий и единовременных пособий по учебной части Министерства народного просвещения // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. СПб., 1837. Т. II. Ч. I. № 9712. С. 203-207.

20. Полякова Н. В. Складывание российской системы образования // Социально-политический журнал. 1998. № 3. С. 163-178.

21. Раев А. Ф. О мерах к распространению образования между государственными и удельными поселянами // Журнал Министерства государственных имуществ. 1860. № 9. С. 128-163.

22. Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802-1902 гг. СПб., 1902.

23. Сергеева С. В. Частное образование в России (последняя четверть XVIII - первая половина XIX в.). Пенза: ПГПУ, 2000.

24. Таблицы учебных заведений Российской империи всех видов. СПб., 1838.

http://vo.hse.ru

ИЗ ИСТОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ

25. Устав гимназий и училищ уездных и приходских // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. СПб., 1830. Т. III. № 2502. С. 1097-1127.

26. Устав Гимназии высших наук князя Безбородко //Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. СПб., 1873. Т. I. Стб. 1817-1835.

27. Устав Ришельевского лицея // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. СПб., 1830. Т. XXXIV. № 26827. C. 877-878.

28. Устав училищ для детей канцелярских служителей // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. СПб., 1830. Т. III. № 1814. С. 158-168.

29. Устав Ярославского училища высших наук //Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. СПб., 1830. Т. XXVIII. № 21606. C. 799-801.

30. Филоненко Т. В. Реформы и контрреформы: история школьных систем в России XIX - первой трети ХХ в. Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 2004.

31. Хотеенков В., Чернета В. Граф Уваров - министр и просветитель // Высшее образование. 1996. № 2. С. 147-160.

32. Шишков А. С. Записки адмирала А. С. Шишкова. СПб., 1863.

Вопросы образования. 2014. № 4

HISTORY OF EDUCATION

Reform of Secondary and Primary Education in Russia during the Reign of Nicholas I

Elena Kalinina Author

Candidate of Sciences in History, Research Fellow, Petrozavodsk State University. Address: 33 Lenina pr., Petrozavodsk, the Republic of Karelia, 185910, Russian Federation. E-mail: [email protected]

The paper investigates into the basic components of the education reform intro- Abstract duced during the reign of Nicholas I: abolishment of continuum in the schooling system, valid education at each stage in school, considerable changes to general school curriculum, enhanced control and supervision. A number of decrees, charters and regulations were issued to establish various types of educational institutions: gymnasia, district colleges, boarding schools, academies for clerks" children, private primary schools, and village schools. As a result, the network of educational institutions was essentially expanded. Lower educational institutions under the Most Holy Synod, the Ministry of State Property,

Department of Mining, and other agencies made primary education accessible to a lot of children in villages of state-owned peasants. The rules of control, management and supervision in the department of education were strictly defined, with much focus placed on the legal and social status of Russian teachers. Teacher retirement insurance became a progressive step in development of labor legislation. Reactionary policy in the reign of Nicholas I was intensified, in particular, through the growth in number of officers performing supervision and control over educational institutions. The system of dual school subordination increased the flow of paperwork and messed up the control system. Seemingly trivial issues could hardly be resolved locally. For instance, approval of the central government bodies was required to appoint gymnasium superintendents, to introduce new curricula, to provide summer vacations for teachers, to ensure incentives for good work, or to develop the examination procedure. The relatively independent university management in subordinate educational districts, which had been adopted in the early 19th century, was gradually fading out to give way to clear arrangement of control and supervision over the schooling system.

Ministry of National Education, education management, education system re- Keywords forms, all-class education, continuum in education, private schools, teacher retirement insurance.

Andreev A. (2012) Universitet v Rossiyskoy imperii XVIII - pervoy poloviny XIX v. References

Moscow: ROSSPEN.

Demkov M. (1909) Istoriya russkoy pedagogii. Ch. III; Novaya russkaya pedagogi-ya Х!Х v. , Moscow.

Egorov A. (1993-1995) Litsei Rossii (Opyt istoricheskoy khronologii) . In five books. Ivanovo: Ivanovo State Architectural and Construction Academy.

Egorov A. (2012) Litsei XIX - nachala ХХ v.: khronologiya zhizni i deyatelnos-ti . Vestnik gumanitarnogo fakulteta IGKHTU, no 5, pp. 83-93.

Filonenko T. (2004) Reformy i kontrreformy; istoriya shkolnykh system v Rossii XIX - pervoy treti ХХ v. . Voronezh: Central Black Earth Book Publisher.

Kalinina E. (2011) Uchilishcha Ministerstva gosudarstvennykh imushchestv: dos-tizheniya i problemy . Voprosy obrazovaniya, no 1, pp. 229-243.

Khoteenkov V., Cherneta V. (1996) Graf Uvarov - ministr i prosvetitel . Vysshee obrazovanie, no 2, pp. 147-160.

Kostikova M. (2001) Veroispovednaya politika Ministerstva narodnogo prosvesh-cheniya vuchebnykh okrugakh Rossiyskoy imperii v XIX v. . Kursk: Kursk State University.

Lalaev M. (1896) ImperatorNikolai I, zizhditel russkoy shkoly: istoricheskiy ocherk , Saint Petersburg, vol. 3.

Milyukov P. (1994) Ocherki po istorii russkoy kultury , Moscow: Progress, vol. 2.

Ministry of National Education (1864) O poryadke revizii otchyotov uchebnykh zavedeniy . Sbornik postanovleniy i instruktsiy po Ministerstvu narodnogo prosveshcheniya , Saint Petersburg, vol. 2, part 2, colm. 5.

Ministry of National Education (1864) O volostnykh uchilishchakh kazyonnykh poselyan . Sbornik postanovleniy i instruktsiy po Ministerstvu narodnogo prosveshcheniya , Saint Petersburg, vol. 2, part 1, colm. 323-328.

Ministry of National Education (1830) Polozheniye o Litseye . Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii , Collection 1, Saint Petersburg, vol. 31, no 24325, pp. 310-323.

Ministry of National Education (1837) Polozheniye o proizvodstve v chiny i ob opredelenii pensiy i edinovremennykh posobiy po uchebnoy chasti Ministerstva narodnogo prosveshcheniya . Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii , Collection 2, Saint Petersburg, vol. 2, part 1, no 9712, pp. 203-207.

Ministry of National Education (1835) Polozheniye ob uchebnykh okrugakh Ministerstva narodnogo prosveshcheniya . Magazine of the Ministry of National Education, no 7, pp. 13-14.

Ministry of National Education (1838) Tablitsy uchebnykh zavedeniy Rossiyskoy imperii vsekh vidov . Saint Petersburg.

Ministry of National Education (1873) Ustav Gimnazii vysshikh nauk knyazya Bezborodko . Sbornik postanovleniy po Ministerstvu narodnogo prosveshcheniya . Saint Petersburg, vol. 1, colm. 1817-1835.

Ministry of National Education (1830) Ustav gimnaziy i uchilishch uyezdnykh i prikhodskikh . Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii , Collection 2, Saint Petersburg, vol. 3, no 2502, pp. 1097-1127.

Ministry of National Education (1830) Ustav Rishelyevskogo litseya . Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy im-

Educational Studies. 2014. No 4

HISTORY OF EDUCATION

perii , Collection 1, Saint Petersburg, vol. 34, no 26827, pp. 877-878.

Ministry of National Education (1830) Ustav uchilishch dlya detey kantselyar-skikh sluzhiteley . Polnoe sobra-nie zakonovRossiyskoy imperii , Collection 2, Saint Petersburg, vol. 3, no 1814, pp. 158-168.

Ministry of National Education (1830) Ustav Yaroslavskogo uchilishcha vysshi-kh nauk . Polnoe so-branie zakonov Rossiyskoy imperii , Collection 1, Saint Petersburg, vol. 28, no 21606, pp. 799-801.

Nicholas I (1830) O preobrazovanii blagorodnykh pansionov pri Sankt-Peter-burgskom i Moskovskom universitetakh v gimnazii . Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii , Collection 2, Saint Petersburg, vol. 5, part 1, no 3569, pp. 675-677.

Nicholas I (1830) Vysochayshiy reskript ministru narodnogo prosveshcheniya A. S. Shishkovu ob uchrezhdenii Komiteta ustroystva uchebnykh zavedeniy i ego zadachakh . Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii , Collection 2, Saint Petersburg, vol. 1, no 338, pp. 459-460.

Nicholas I (1830) Vysochayshiy reskript ministru narodnogo prosveshcheniya A. S. Shishkovu o zapreshchenii prinimat v gimnazii i universitety krepost-nykh krestyan . Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii , Collection 2, Saint Petersburg, vol. 2, no 1308, pp. 675-677.

Pavlova S. (1991) Vy pomnite, kogda voznik litsey... . Narodnoe obrazovanie, no 7, pp. 94-101.

Polyakova N. (1998) Skladyvanie rossiyskoy sistemy obrazovaniya . Sotsialno-politicheskiy zhurnal, no 3, pp. 163-178.

Rayev A. (1860) O merakh k rasprostraneniyu obrazovaniya mezhdu gosudarst-vennymi i udelnymi poselyanami . Magazine of the Ministry of State Property, no 9, pp. 128-163.

Rozhdestvensky S. (1902) Istoricheskiy obzor deyatelnosti Ministerstva narodnogo prosveshcheniya. 1802-1902 gg. . Saint Petersburg.

Sergeeva S. (2000) Chastnoe obrazovanie v Rossii (poslednyaya chetvert XVIII - pervaya polovina XIX v.) . Penza: Penza State Pedagogical University.

Shishkov A. (1863) Zapiskiadmirala A. S. Shishkova . Saint Petersburg.

Vishlenkova E. (2002) Zabotyas o dushakh poddannykh: religioznaya politika v pervoy chetverti XIX v. . Saratov: Saratov University Publishing House.

Voronov A. (1855) Istoriko-statisticheskoe obozrenie uchebnykh zavedeniy Sankt-Peterburgskogo uchebnogo okruga s 1829 po 1853 g. . Saint Petersburg.

Дальнейшее переустройство образовательной системы было связано с событиями декабря 1825 года, восстанием декабристов, которое оказало огромное влияние на все стороны социальной жизни Российской империи. Новый император Николай I видел одну из причин революционных выступлений в несовершенстве образовательной системы. Мысли о «порочности» отечественного образования неоднократно высказывал и министр народного просвещения адмирал A.C. Шишков, который был на этой должности в 18241828 годах. Он считал, что народное просвещение должно быть национальным по содержанию и помогать укреплению самодержавия. Чернозуб С. П. Реформа высшей школы: наследие и диктат традиций //Общественные науки и современность. 1998, № 2.

Свои взгляды A.C. Шишков проводил также через Комитет по устройству учебных заведений, который работал с 1826 по 1835 год. Комитетом были подготовлены: устав гимназий и училищ уездных и приходских (1828 г.), устав университета Св. Владимира в Киеве (1833 г.), положение об учебных округах (1835 г.) и Общий устав императорских российских университетов (1835 г.).

Разработка устава гимназий протекала в острых разногласиях по вопросу о характере гимназического образования. Одни из них полагали, что свою роль гимназия сможет осуществить только как учебное заведение «снабжающее необходимыми предварительными знаниями готовящихся вступить в университеты» Уваров П.Ю. Характерные черты университетской культуры // Из истории университетов Европы XIII-XV вв. Воронеж, 1984. ; другие (Шишков), наоборот, допускали известную самостоятельность гимназического курса, как «доставляющего способы приличного дворянского воспитания тем из молодых людей, которые не намерены или не могут продолжать учения в университетах». Задачу подготовки в университет защитники первого мнения сводили, главным образом, к изучению древних языков и словесности; сторонники законченности гимназического курса, напротив, в центр изучения ставили родной язык, литературу, историю, иностранные языки и право. В поисках компромисса между этими двумя противоположенными и односторонними решениями вопроса большинством членов комитета были намечены три варианта направления развития гимназий: 1) двойственность типа средней школы в форме параллельного существования классических гимназий, готовящих в университеты, и особых училищ, дающих законченное образование; 2) бифуркация старших классов гимназии, разветвляющая образование по тем же двум линиям; и 3) единый тип гимназии с узкоклассической программой (без греческого языка), дополненной преподаванием родного и новых иностранных языков и некоторых естественнонаучных дисциплин. Автором последнего предложения был С.С. Уваров. Николай I поддержал его вариант, который и вошел в утвержденный устав. Новый устав выдвигал перед гимназиями цель, с одной стороны, готовить к слушанию университетских лекций, с другой - «доставить способы приличного воспитания». Гимназия состояла из семи классов. Количество предметов и объем их преподавания в первых трех классах всех гимназий был одинаковым, а, начиная с 4-го класса гимназии делились на гимназии с греческим языком и без него. Во главе гимназии по-прежнему стоял директор, в помощь которому назначался инспектор, избираемый из старших учителей, для наблюдения за порядком в классах и ведения хозяйства в пансионах. Учреждалось также звание почетного попечителя, для общего с директором надзора, за гимназией и пансионом. Кроме того, были образованы педагогические советы, в задачу которых входило обсуждение учебно- воспитательных вопросов в гимназии и принятие мер к их улучшению. Главными предметами признавались древние языки и математика. На изучение латинского языка и древней словесности как знания, приучающий ум «к внимательности, трудолюбию, скромности и основательности» отводилось большая часть учебного времени - 39 часов. Увеличивалось число уроков по Закону Божию и отечественному языку. Из остальных предметов оставались: география, и статистика, история, физика, новые языки, чистописание и рисование. Устав гимназий и училищ 1828 г. до 60-х гг. не подвергался пересмотру. Однако, отдельными распоряжениями правительства в него вносились поправки. Так, в 1839 г. было опубликовано особое «Положение о реальных классах при учебных заведениях Министерства народного просвещения», а в 1849-1852 гг. были внесены существенные изменения в учебные планы гимназий.

Дальнейшие преобразования системы народного просвещения николаевского времени вновь были связаны с именем графа С.С. Уварова, но уже как управляющего Министерства Народного Просвещения с марта 1833 г. (с апреля 1834 г. - министр). С молодых лет он был убежден, что образование есть необходимая предпосылка прогресса в любой сфере, а уровень просвещенности является критерием в оценке любой страны. Бороздин И. Н. Университеты России в первой половине XIX века// История России в XIX веке. Т. 2. СПб, 1907.

При активном участии С.С. Уварова было подготовлено и 25 июня 1835г. утверждено положение об учебных округах Министерства Народного Просвещения, которое создало необходимые правовые основы для эффективного руководства образованием Российской империи. Согласно документу все учебные заведения распределялись по восьми округам: во главе которых стояли университеты с попечителем.

К середине 30-х гг. XIX в. Россия имела шесть университетов: Московский, Петербургский, Казанский, Харьковский, Киевский (св. Владимира) и Дерптский. Жизнь первых четырех из них регулировалась уставом, подготовленным Комитетом устройства учебных заведений, и высочайше утвержденным 26 июля 1835 года. Два других университета, Дерптский и Киевский, функционировали на основе специально подготовленных для них уставов, так как первый был по составу немецким, а второй польским и к ним был необходим другой подход.

По уставу 1835 г. (в отличие от устава 1804 г.) управление каждым из университетов вверялось в особое руководство попечителя учебного округа - правительственного чиновника, назначаемого императором. Попечитель становился единоличным начальником всех учебных заведений, входящих в округ, которые прежде подчинялись университетам. Попечителю помогал совет, в который входили помощник попечителя, ректор университета, инспектор казенных училищ, два-три директора гимназий и почетный попечитель из знатных местных людей. Ожидалось также, что попечитель будет по- прежнему обращаться за помощью в совет университета по чисто академическим вопросам. Однако на практике этого не произошло. Новая централизованная система управления учебными округами привела к ограничению университетской автономии и академических свобод Бороздин И. Н. Университеты России в первой половине XIX века// История России в XIX веке. Т. 2. СПб, 1907. . В результате значительно возросла роль попечителя и его канцелярии в управлении университетом. Его правовые функции в отношении университетов существенно расширялись, что было закреплено в ряде статей устава. Первейшей обязанностью попечителя являлось строго следить за тем, чтобы университетский штат неукоснительно выполнял свои обязанности, и наблюдать за его способностью к делу, нравственностью и преданностью. В случае несоответствия преподавателя этим требованиям попечитель мог сделать ему выговор или уволить, если посчитает его неблагонадежным. По собственному усмотрению попечитель мог возглавить университетский совет, состоящий из профессоров и выборного ректора. Кроме этого, попечитель являлся главой правления университета, куда кроме него входили ректор, деканы факультетов и инспектор. Правлению советом университета вверялась забота о финансах, материальной части, штатах и канцелярии, а также функция поддержания порядка в университете. Прежнее университетское судопроизводство было отменено и передавалось в местные органы правосудия. И, наконец, теперь попечитель, а не ректор, назначал инспектора для надзора за студентами, и не из числа профессоров, как было раньше, а из числа чиновников.

Устав 1835г. сохранил прежний принцип формирования преподавательских кадров: замещение вакансий по кафедрам осуществлялось по избранию советов, для чего претендент должен был представить свои научные труды и прочитать три пробные лекции; министр просвещения утверждал избранные кандидатуры профессоров и адъюнктов, и по собственному усмотрению мог назначать их на вакантные кафедры.

Профессорам, прослужившим 25 лет, присваивалось звание заслуженного и назначалась пенсия в размере полного оклада. В случае его желания продолжить службу в университете кафедра объявлялась вакантной и совет проводил процедуру повторного избрания. Если профессор вновь занимал кафедру, то он сверх полного жалованья в течение пяти лет получал и пен-, сию.

Сохранялись за профессорскими коллегиями такие академические права, как распределение учебных курсов, стипендий, обсуждение учебных пособий и методов преподавания. За университетским советом полностью сохранились функции надзора за собственной академической жизнью: у профессоров сохранилась привилегия на беспошлинный и бесцензурный ввоз материалов для научных занятий, право самостоятельной цензуры диссертаций и научных трудов преподавателей, а также печатавшихся на государственные средства университетских изданий и др. Кроме того, университетский совет продолжал избирать из числа своих профессоров ректора и деканов на четырехлетний срок с последующим их утверждением соответственно императором и министром. Ректорские полномочия расширялись за счет предоставления им права делать выговоры профессорам и чиновникам университета, если те недобросовестно выполняли свои обязанности. Профессоров освободили от административных обязанностей, которые, как правило, были им в тягость и исполнялись ими неважно. Новый устав призывал профессоров сосредоточиться на научных исследованиях и обучении студентов. В каждом университете создавалась общеуниверситетская кафедра богословия, церковной истории и церковного законоведения для всех студентов греко-российского вероисповедания.

Исследователи признавали, что университетский устав 1835 г. был шагом назад в вопросах автономии университетов по сравнению с уставом 1804г., но являлся более либеральным, чем уставы германских университетов, и тем более Франции, где университеты вообще не признавались научными сообществами. Петров Ф.А. Российские университеты в первой половине ХIХ века. Формирование системы университетского образования. М., 2001.

Вместе с уставом 1835 г. утверждались и штаты университетов. В составе Московского, Казанского, Харьковского и Киевского университетов было три факультета: философский, юридический и медицинский. До конца 1840-х гг. философский факультет делился на два отделения: словесное и естественное. В Петербургском университете медицинского факультета не было, но в 1856 г. был введен еще один - восточных языков. Срок обучения на медицинском факультете составлял пять лет, на остальных четыре года. Для Московского, Казанского и Харьковского университетов были определены следующие штаты: 26 ординарных и 13 экстраординарных профессоров, один профессор богословия, восемь адъюнктов, два прозектора с двумя помощниками, четыре лектора иностранных языков, учитель рисования и учителя искусств (фехтования, музыки, танцев, верховой езды). Несколько меньший штат выделялся для Петербургского и Киевского (где также первоначально не было медицинского факультета) университетов. Ординарные и экстраординарные профессора должны были иметь степень доктора наук, адъюнкты - магистра наук.

Законодательство царской России включало преподавателей университетов в общую систему чиновной иерархии. Они наделялись соответствующими классными чинами и носили форменные мундиры. Ректору полагался чин V класса, ординарному профессору - VII класса, экстраординарному профессору, адъюнкту и прозектору - VIII класса. Наличие ученой степени при вступлении на государственную службу также давало право на чины: доктор наук получал чин V класса, магистр - IX, кандидат - X класса. К концу своей преподавательской деятельности многие профессора дослуживались до чина действительного тайного советника, а некоторые достигали и чина тайного советника. Приобретение учености открывало для тех, кто не имел дворянского звания, путь к нему. Законодательно чин IX класса давал личное, а IV класса (действительный статский советник) потомственное дворянство. Петров Ф.А. Российские университеты в первой половине ХIХ века. Формирование системы университетского образования. М., 2001.

Российское студенчество второй половины 30-х гг., как и прежде, подразделялось на своекоштных и казеннокоштных. Первая группа была наиболее материально обеспеченной. Многие из них были уроженцами университетского города и проживали в домах своих родителей или на наемных квартирах и самостоятельно вносили плату за свое обучение, по окончании которого могли свободно трудоустраиваться. Казеннокоштные студенты жили в пансионах при университете на полном казенном содержании и были обязаны после окончания курса шесть лет отработать по соответствующему назначению. Студентам полагалась темно-синяя, украшенная золотыми пуговицами и петлицами золотого шитья форменная одежда, к ней полагалась треуголка и шпага. Согласно уставу 1804 г., студенты отвечали за свое поведение перед профессорами-инспекторами и независимым университетским судом. Для Николая I эта система показалась недостаточной. В уставе 1835 г. были узаконены новые правила поведения студентов и надзора за ними. Теперь старший инспектор каждого университета, высокопоставленный и высокооплачиваемый чиновник, призывался на свой пост с гражданской или военной службы и должен был, опираясь на штат своих заместителей, осуществлять контроль за благочестием, прилежанием и чистоплотностью студентов. Эймонтова Р. Г. Русские университеты на грани двух эпох: от России крепостной к России капиталистической. М., 1985. book-forum.iuoop7

Части студентов по окончании университета присваивалось звание действительного студента и чин XII класса. Студентам, успешно сдавшим экзамены и представившим диссертацию или награжденным ранее медалью за сочинение, присуждалась ученая степень кандидата наук и право на чин X класса. Университетские выпускники имели юридические основания поступать на государственную или военную службу, просить о причислении в почетное гражданство.

В целом устав 1835 г. обеспечивал поступательное развитие российских университетов до середины 40-х годов, русские университеты во второй четверти XIX в. были весьма близки к лучшим университетам Европы.

Поступательному развитию российских университетов способствовала политика правительства, направленная на формирование преподавательского состава высшей квалификации - сложного для высшей школы вопроса. Изначально университеты пополняли ряды преподавателей за счет приглашения иностранцев, но языковой барьер затруднял эту практику, да и национальная гордость россиян требовала ее прекращения. При министре просвещения А.Н. Голицыне пытались готовить профессоров за границей из числа направленных туда российских студентов, однако это не снижало потребности российских университетов в квалифицированных преподавательских кадрах. Прорыв в этом направлении был сделан с открытием в 1827 г. Профессорского института при Дерптском университете. Только два выпуска Профессорского института (1828 и 1832 гг.) дали 22 профессора различных дисциплин, которые вернулись в родные университеты и заняли кафедры. В 1838 г. Профессорский институт был закрыт, но практика ежегодной посылки молодых ученых (по два стажера от каждого университета) за границу на средства казны для приготовления к профессорскому званию продолжалась, рождая новые талантливые имена отечественных ученых.

На основании устава 1835 г. осуществлялось развитие высшей школы последующие почти двадцать лет, вплоть до начала 60-х гт. XIX в., когда университеты стали по праву занимать ведущее место в общеобразовательной системе России. Университеты вносили весомый вклад в развитие науки не только на теоретическом уровне, но и принимали активное участие в разработке ее прикладного направления. Курсы различных дисциплин (агрономия, промышленная химия, товароведение, механика, медицина, архитектура и др.), читаемых в них, способствовали формированию состава специалистов в различных областях народного хозяйства страны. Эймонтова Р. Г. Русские университеты на грани двух эпох: от России крепостной к России капиталистической. М., 1985. book-forum.iuoop7

К середине XIX столетия отечественные университеты под воздействием исторически обусловленных задач социально-экономического развития страны преодолели жестко обозначенные им самодержавным правительством границы - подготовки образованных чиновников - и становились важнейшим социальным институтом, определявшим направление поступательного движения всей образовательной системы страны, ее культурный облик в сфере материального производства и духовного состояния.

Сам царь держался мнения, что «не просвещению, но праздности ума, более вредной, нежели праздность телесных сил, - недостатку твердых познаний должно приписать сие своевольство мыслей, сию пагубную роскошь полузнаний, сей порыв в мечтательные крайности, коих начало есть порча нравов, а конец - погибель» Пирогов Н. И. Университетский вопрос / Пирогов Н. И. Избранные педагогические сочинения. М.: - 1955. http://www.charko.narod.ru/tekst/biblio/Pirogov_1863.pdf. Он стремился построить такую систему народного образования и воспитания, которая не оставляла бы никаких возможностей для революционных устремлений молодежи. Создание охранительного направления в просвещении стало целью его образовательной политики. Однако «охранительность» политики Николая I в области просвещения не была тождественна понятию «консервативности» в той же области. Николай I и его министры народного просвещения, исходя из политических соображений, целенаправленно корректировали образовательную политику в сторону постоянного усиления охранительных мер, тем самым отступая от базовых образовательных документов - уставов гимназий 1828 и университетов 1835 годов. В результате к середине 50-х гт. XIX в. российское образование оказалось в кризисном состоянии. Формирование негативных явлений в функционировании системы образования происходило постепенно и было связано с конкретными именами высших государственных чиновников из Министерства просвещения, действовавших в русле общих установлений императора. Среди них особая роль принадлежит С.С. Уварову.

В основу деятельности министерства Уваров положил широкую программу, построенную на исторических принципах русской государственности и культуры. «Приноровить общее всемирное просвещение к нашему народному быту, к нашему народному духу», утвердить его на исторических началах православия, самодержавия и народности, по мысли Уварова, необходимо было для сохранения могущества и благосостояния России. Сущность этой знаменитой программы, выражавшей общий охранительный характер политики Николая I, министр раскрыл в своем письме-докладе к императору от 19 ноября 1833 года.

Учреждая Комитет устройства учебных заведений, Николай I как главную проблему выделил недостаток «должного и необходимого единообразия» и снова повторил это нарекание, когда Уваров вступил в должность. Уваров принял царский наказ к исполнению. Уже в 1843 г. он докладывал императору: «В царствование Вашего Величества главная задача по Министерству народного просвещения состояла в том, чтобы собрать и соединить в руках правительства все умственные силы, дотоле раздробленные, все средства общего и частного образования, оставшиеся без уважения и частию без надзора, все элементы, принявшие направление неблагонадежное или даже превратное, усвоить развитие умов потребностям государства, обеспечить, сколько дано человеческому размышлению, будущее в настоящем». Уваров верил, что его призвание на министерском посту - заложить прочный фундамент российского просвещения, делая при этом ставку на качественную, а не на количественную сторону развития всех его составляющих частей. Пирогов Н. И. Университетский вопрос / Пирогов Н. И. Избранные педагогические сочинения. М.: - 1955. http://www.charko.narod.ru/tekst/biblio/Pirogov_1863.pdf

Уваров использовал централизацию, унификацию и инспекцию как для контроля за системой образования, так и для ее улучшения. Прежде всего это касалось увеличения численности учительских кадров, которых катастрофически недоставало, чтобы должным образом расширить сеть учебных заведений. Уваров также понимал, что действующие учителя слишком плохо обучены, чтобы повысить качество преподавания. С его стороны были предприняты попытки, направленные на повышение материального благосостояния учительства, сделаны шаги по укреплению Главного педагогического института и улучшению подготовки в нем учителей не только гимназий, но и начальной школы. Но и в этом вопросе охранительные интересы заслонили здравый смысл. В 40-е годы опять, как в 20-е, усилилась враждебность к учительским институтам, куда стремилась молодежь неблагородного происхождения, получавшая по окончании XIV класс. Многим, в том числе и государю, показалось, что это подрывает основы общественного строя. В 1844 г. Уварова заставили преградить доступ в институт членам «податного» сословия на том основании, что будто бы хватало желающих и из «свободных» сословий; число учащихся сократилось вдвое. В 1847 г. снова закрыли второй разряд Главного педагогического института, где готовили учителей для начальной школы, а в 1858 г. и весь институт. Учителей теперь должны были готовить только в университетах, набиравших студентов в основном из высших слоев общества. Земляная Т. Б., Павлычева О.Н.Развитие высшего образования в XIX веке.- режим доступа http://rudocs.exdat.com/docs/index-536505.html (дата обращения 14.12.20120)

Николай чрезвычайно заботился о стабильности в стране и понимал, что революции возникают по причинам как политическим, так и социальным, а потому требовал, чтобы российская система просвещения ни в коем случае не подрывала существующего общественного устройства. В царском рескрипте, посвященном обсуждению в Комитете устройства учебных заведений вопроса о доступности для представителей различных сословий учебных заведений, в целом признавалась необходимость образования для всех слоев общества, но вместе с тем отмечалось, что каждому человеку следовало бы приобретать лишь «познания, наиболее для него нужные, могущие служить к улучшению его участи, и не быв ниже своего состояния, также не стремился чрез меру возвыситься над тем, в коем, по обыкновенному течению дел, ему суждено оставаться».

Образовательная политика николаевской эпохи постоянно подчеркивала сословный характер учебных заведений, подведомственных Министерству Народного Просвещения. Еще в документах 1803-1804 гг., хотя и провозглашался принцип общедоступности новой образовательной системы, существовало немало ограничительных формулировок, снижающих реальные возможности для лиц несвободного состояния обучаться в средних и высших учебных заведениях.

Подобные ограничения были сохранены и в обновленном уставе 1828 года. Для лиц «несвободного» сословия возможность поступления в среднее или высшее учебное заведение обуславливалась необходимостью получения официального освобождения от прежних обязанностей. Относительная доступность образования для всех россиян стала возможной со времен Петра I, когда социальное устройство страны было уже трудно регламентировать. В дальнейшем сословная структура становилась все более подвижной, и устроить школу строго на началах сословной преемственности было уже невозможно. Поэтому школьную систему выстраивали таким образом, чтобы она соответствовала сословным потребностям, но и допускала бы известную социальную мобильность, не делая ее целью. Земляная Т. Б., Павлычева О.Н.Развитие высшего образования в XIX веке.- режим доступа http://rudocs.exdat.com/docs/index-536505.html (дата обращения 14.12.20120)

Стремление оградить учебные заведения, дающие среднее и высшее образование, от проникновения в них представителей недворянских сословий привело к необходимости возведения законодательных преград для этих сословий. В 1837 г. они были поставлены перед крепостными крестьянами. В этом году по высочайшему повелению был образован Комитет для пересмотра существующих постановлений о приеме в учебные заведения людей несвободных состояний. В него вошли М.М.Сперанский, граф Бенкендорф, министры народного просвещения и внутренних дел. В результате работы этого Комитета в мае 1837 г. появился царский рескрипт на имя Уварова, в котором министру Николай I поручил строго соблюдать правило, по которому для детей крепостных, не имевших свидетельства об их увольнении, обучение ограничивалось лишь низшими училищами (приходскими или уездными). «В преграждении вредных последствий» - так была определена цель этой меры, свидетельствующей о понимании опасности допустить естественное умственное развитие крепостного крестьянина, которое неминуемо приведет к протесту против рабских уз Томсинов В.А. Университетская реформа 1863 года. М.: 1972.

Меры ограничения распространялись и на другие сословия. В 1840 г. Уваров после посещения университета св. Владимира в Киеве обратился к попечителям учебных округов с секретным циркуляром, в котором было заявлено, что «при приеме студентов, необходимо нужно обращать некоторое внимание как на происхождение молодых людей, посвящающих себя высшим ученым занятиям, так и на открывающуюся пред ними будущность. При возрастающем повсюду стремлении к образованию наступило время пещись о том, чтобы чрезмерным этим стремлением к высшим предметам учения не поколебать некоторым образом порядок гражданских сословий, возбуждая в юных умах порыв к приобретению роскошных знанийношества... ».

К 40-м годам серьезным регулирующим инструментом социального состава средних и высших учебных учреждений становится плата за обучение. Введенная еще в 1819 г., она приобрела в николаевскую эпоху исключительно важное политическое и социальное значение. По инициативе императора вновь обсуждался вопрос о мерах по ограничению доступа в гимназии и университеты молодежи из податных сословий. В качестве действенной ограничительной меры предложено было увеличение платы за обучение в гимназиях и университетах.

В 1845 г. вслед за повышением платы за учение в университетах и гимназиях по инициативе императора Николая I рассматривался вопрос о затруднении доступа в гимназии разночинцев. В июне 1845 г. на докладной записке министра просвещения о плате за учение Николай I написал: «Сообразить, нет ли способов затруднить доступ в гимназии для разночинцев?». Результатом соображений министра стало появившееся в том же году высочайше утвержденное распоряжение о запрещении принимать в гимназии без увольнительных свидетельств от обществ. Благодаря этой мере, отмечал Уваров в своей записке, «гимназии сделаются преимущественно местом воспитания для детей дворян и чиновников; среднее же сословие обратится в уездные училища». Уваров П.Ю. Характерные черты университетской культуры. Воронеж, 1984.-С.163

В 1847 г. последовал запрет на право вольнослушателей посещать лекции в университете. Юношей из податных сословий предписано «ни в каком случае не освобождать от платы за учение». В 1848 г. произошло обещанное императором очередное повышение платы за обучение.

Упреждающие меры Николая I и его правительства против проникновения лиц несвободного состояния и разночинцев в средние и высшие учебные заведения в основном достигали своей цели. В 1833 г. примерно 78% от общего числа принятых в гимназии составляли представители высших сословий -дворянства, чиновничества и купечества первой гильдии, 2 % - выходцы из духовенства, а остальные - из низших и средних слоев 45 . Подобная статистика сохранилась и во второй половине 40-х годов. По данным П.Н. Милюкова, разночинцы в гимназиях и университетах составляли в тот период 20-30 %.

Выстраивая систему среднего гимназического образования, Уваров много внимания уделял программам обучения в них. Существенным фактором в повышении уровня подготовки будущих чиновников явилось расширение гимназической программы с четырех до семи лет, поэтому выпускники поступали на службу не с пятнадцати лет, как прежде, а с восемнадцати, причем с более весомым багажом знаний. К тому же семилетняя программа позволяла основательно подготовить молодых людей к поступлению в университет.

Тревожные сообщения 1848 г из стран Западной Европы, где студенты, учащаяся молодежь оказались втянутыми в революционное движение, заставили правительство Николая I предпринять ряд мер, направленных на ограждение «учащегося юношества» от пагубного влияния разрушающих устои самодержавия идей. В их числе был секретный циркуляр-руководство министра Уварова попечителям учебных округов от 1848 г., где политический аспект выдвигался на первый план: «Чтобы пагубные мудрования преступных нововводителей не могли проникнуть в многочисленные учебные заведения наши», он считал своею «святою обязанностью» обратить внимание попечителей на «дух преподавания вообще в училищах и, в особенности, в университетах», «благонадежность начальников», «частные учебные заведения и пансионы, особенно на содержимые иностранцами».

В условиях революционных событий в Западной Европе правительство обратило пристальное внимание на своекоштных (обучающихся за свой счет) студентов российских университетов, состоящих из представителей привилегированных сословий. Они представляли основную массу студентов университетов. Чтобы исключить возможное проникновение «вредных» идей в их среду, было решено ограничить стремление дворянской молодежи к университетскому образованию и направить ее определенную часть на поступление в военно-учебные заведения, испытывавшие трудности с набором. В результате в апреле 1849 г. С.С. Уварову было объявлено статс-секретарем императорской канцелярии A.C. Танеевым высочайшее повеление об ограничении числа своекоштных студентов в каждом университете комплектом в 300 человек, «с воспрещением приема студентов доколе наличное число не войдет в сей узаконенный размер». Это решение не распространялось на студентов-медиков, так как Уваров убедил царя, что при катастрофической нехватке врачей отказ от приема на медицинский факультет еще более сократит количество докторов, на которое рассчитывает военное ведомство. Удалось министру убедить царя отказаться от сокращения казеннокоштных студентов, доказав ему их благонамеренность и желание стать учителями, так остро необходимых в различных частях России. Томсинов В.А. Университетская реформа 1863 года. М.: 1972

После того как в 1848 г. Европу стали сотрясать революции, а в русской столице возникло дело петрашевцев, положение Уварова, который казался теперь Николаю I излишне либеральным, пошатнулось. В октябре 1849 г. С.С. Уваров подает в отставку, которая принимается.

На пост главы учебного ведомства назначается князь П.А. Ширинский- Шихматов, служивший товарищем министра просвещения с 1842 года. Его назначение на этот важный пост было для него самого полной неожиданностью. 26 января 1850 г. он представил Николаю I записку «о необходимости преобразовать преподавание в наших университетах таким образом, чтобы впредь все положения и выводы науки были основываемы не на умственных, а на религиозных истинах, в связи с богословием». Государю эта мысль понравилась, и он поспешил назначить П.А.Ширинского-Шихматова министром, пост которого долгое время оставался вакантным. Действуя в духе указаний императора МНП предприняло ряд шагов, направленных на изменение учебных планов учебных заведений в системе среднего и университетского образования. Первым из изучаемых в университетах дисциплин было исключено государственное право европейских держав, «потрясенных внутренними крамолами и бунтами в самих основаниях своих, по нетвердости начал и неопределенности выводов». Та же участь с 1850 г. постигла и философию, которая была признана бесполезной: «при современном предосудительном развитии этой науки германскими учеными» следовало «принять меры к ограждению нашего юношества от обольстительных мудрствований новейших философских систем». Кафедры философии закрывались, а преподаватели переводились на другие или увольнялись. Чтение логики и опытной психологии было запрещено светским преподавателям и поручалось профессорам богословия.

Изменялась организационная структура университетов. Философские факультеты, коль изгонялась сама наука «философия», были разделены на два самостоятельных факультета: историко-филологический и физико- математический. Министерским циркуляром от 5 ноября 1850 г. упразднялись педагогические институты при университетах и вместо них учреждались кафедры педагогики. Две причины такого шага отмечались в министерском документе: во-первых, институты не давали будущим учителям познания полной системы образования и воспитания юношества; во-вторых, профессора, не ознакомленные с правилами педагогики как науки, не могли быть надежными руководителями студентов. Министерство утвердило выдвинутое ранее комитетом Бутурлина предложение об обязательности представления профессорами литографических копий своих лекций. В январе 1851 г. Ширинский-Шихматов направил в университеты инструкцию, предназначенную ректорам и деканам факультетов, «Об усилении надзора за университетским преподаванием». Каждый преподаватель должен был представить декану подробную программу курса с указанием используемой литературы, которая подвергалась утверждению на факультетском собрании и ректором. Кроме того, декан был обязан следить за точным соответствием лекций профессоров программам и докладывать о малейшем отступлении, «хотя бы безвредном», ректору, который освобождался инструкцией от преподавания и сосредотачивался на контрольных функциях. Лекции профессоров подлежали проверке в рукописи. Повышались требования к диссертациям с точки зрения благонамеренности их содержания, ограничивалась публичность ученых диспутов во время защит диссертаций. В довершение всех охранительно-ограничительных шагов по высшей школе в 1852 г. правительство принимает решение о запрете приглашения ученых-иностранцев на вакантные кафедры, хотя 32 из 137 кафедр в университетах были вакантными. Таким образом, основополагающие положения университетского устава 1835 г., которые декларировали академические свободы, были окончательно подорваны.

Как продолжение предыдущей политики принимались меры к изменению социального состава студенчества. Для этого повышалась плата за обучение и ограничивался прием молодых людей недворянского происхождения.

В марте 1850 г. была нарушена монополия МНП на цензуру за учебными руководствами. Теперь нашли необходимым, кроме общей цензуры, подвергать учебники еще «особенному, самому внимательному и строгому рассмотрению», для чего создавался особый комитет под председательством директора Главного педагогического института И.И. Давыдова. Задача очередного негласного комитета заключалась в наблюдении не только за духом и направлением этого рода сочинений, но и за «методом изложения их» .

Продолжало строго выполняться указание о соблюдении сословного начала в гимназиях. Подтверждением этому было как большое количество дворянских пансионов, так и преимущественно дворянский состав учащихся в гимназиях. По сведениям члена Главного правления училищ A.C. Воронова, в 1853 г. в Петербургском округе из 2831 учащегося гимназий 2263 составляли дворяне, или 80 процентов. Сословный принцип организации учебных заведений с соответствующим составом преподавания бдительно охранялся на протяжении всего царствования Николая I.

Кроме уездных училищ, предназначенных для мещан и мелких купцов, кроме приходских училищ для крестьян и духовных школ, в правление Николая I появились учебные заведения у каждого ведомства. Военное Министерство имело кадетские корпуса, юнкерские школы и другие специальные учебные заведения. У Морского министерства также были свои кадетские корпуса и свои школы кантонистов. Свои школы имело министерство внутренних дел, ведомство двора, ведомство горных инженеров (заводские школы и т. п.) Конечно, при таком увлечении сословностью провозглашенное в начале царствования единообразие, как и многое другое, не было достигнуто.

Насаждение застойных принципов устройства академической жизни, излишняя регламентация учебного процесса, заорганизованность форм обучения усиливали процесс стагнации образования. Многие из числа учившихся в то время в университетах в своих воспоминаниях повествуют о довольно низком качестве преподавания ряда предметов, о формальном подходе к оценке усвоения студентами учебного материала. На экзаменах требовался дословный пересказ текста, часто без понимания его смысла.

Министерство народного просвещения в обстановке ужесточения политического курса самодержавной власти в отношении гимназий и университетов потеряло самостоятельность. Уваров и Ширинский-Шихматов «стали жертвами той бури, налетевшей на наше и без того еще слабое и шаткое просвещение». Но система просвещения оказалась достаточно прочной и выстояла под ударами цензуры.

После смерти в 1853 г. Ширинского-Шихматова министром просвещения стал его заместитель А.С. Норов (1795-1869), сын саратовского помещика, губернского предводителя дворянства, участник Бородинского сражения, инвалид Отечественной войны 1812 г., человек образованный, с литературным именем, человек, по свидетельству современников, «слабохарактерный и добрый». Его приход не мог внести кардинальных изменений в политику правительства в области образования, так как преодолеть личное вмешательство реакционно-настроенного императора и созданных им комитетов в дела учебного ведомства по-прежнему было трудно. Положение министра народного просвещения было определено неукоснительным соблюдением правил игры, предложенных императором, в основе которых лежало подчинение насущных педагогических задач просвещения политическим целям.

Однако именно при Норове началось создание определенных предпосылок для выхода из кризиса и последующего реформирования средней и высшей школы. Еще при жизни императора Николая I новый министр попытался отменить некоторые ограничительные меры в отношении университетов. В частности, он добился согласия царя на увеличение набора студентов на 50 человек в столичных университетах и на празднование столетия Московского университета, представил царю «план преобразований в постановлениях и учреждениях Министерства народного просвещения».

Таким образом, дальнейшее переустройство образовательной системы было связано с событиями декабря 1825 года, восстанием декабристов, которое оказало огромное влияние на все стороны социальной жизни Российской империи. Новый император Николай I видел одну из причин революционных выступлений в несовершенстве образовательной системы.

Новый Устав 1835 года выдвигал перед гимназиями цель, с одной стороны, готовить к слушанию университетских лекций, с другой - «доставить способы приличного воспитания». Во главе гимназии по-прежнему стоял директор, в помощь которому назначался инспектор, избираемый из старших учителей, для наблюдения за порядком в классах и ведения хозяйства в пансионах. Учреждалось также звание почетного попечителя, для общего с директором надзора, за гимназией и пансионом.

По уставу 1835 г. управление каждым из университетов вверялось в особое руководство попечителя учебного округа - правительственного чиновника, назначаемого императором. Новая централизованная система управления учебными округами привела к ограничению университетской автономии и академических свобод. В результате значительно возросла роль попечителя и его канцелярии в управлении университетом.

Сословная дифференциация в организации системы образования находила свое практическое воплощение в политике Уварова по образовательному ведомству. Свою главную цель он видел в привлечении молодежи высших классов в государственные гимназии, университеты, полагая, что «благородное юношество» займет свое достойное место в гражданских сферах, получив солидное образование.

Упреждающие меры Николая I и его правительства против проникновения лиц несвободного состояния и разночинцев в средние и высшие учебные заведения в основном достигали своей цели. В 1833 г. примерно 78% от общего числа принятых в гимназии составляли представители высших сословий -дворянства, чиновничества и купечества первой гильдии, 2 % - выходцы из духовенства, а остальные - из низших и средних слоев. Подобная статистика сохранилась и во второй половине 40-х годов. По данным П.Н. Милюкова, разночинцы в гимназиях и университетах составляли в тот период 20-30 %.

Рассматривая события 14 декабря 1825 г., Николай I пришел к выводу, что они явились следствием неправильной системы образования и воспитания. Поэтому в 1826 г. он отдал распоряжение министру народного просвещения А.С.Шишкову подготовить комплексный проект реформирования учебных заведений, а 19 августа 1826 г. императору был передан рескрипт о запрещении принимать в гимназии и университеты крепостных крестьян. Усилился и надзор за многими частными учебными заведениями, в которых обучались декабристы. В 1828 г. был издан новый Устав учебных заведений. Согласно этому документу все начальное и среднее образование в Российской империи подразделялось на три категории:

1) длядетей низших сословий;

2) для детей средних сословий;

3) для детей привилегированных сословий.

Для низших сословий предназначались одноклассные приходские училища, где изучались основы арифметики, чтения, письма и Закон Божий. Для средних сословий - детей мещан и купцов - вводились трехклассные училища с более широкой программой обучения - изучались география, начала геометрии, история. Для высших сословий учреждались гимназии, окончание которых давало право для поступления в университеты. В 1835 г. был принят новый университетский устав, существенно ограничивающий их автономию. Устанавливался строгий полицейский надзор за студентами, вводилась должность инспектора и его помощников, исполнявших административно-полицейские функции. Выбранных на университетских советах ректоров и профессоров утверждал министр народного просвещения. С другой стороны этот устав поднимал престиж университетов, в них увеличивался срок обучения с трех до четырех лет, вводилась заграничная стажировка молодых специалистов за границей. Согласно этому уставу в университетах вновь вводилось преподавание философии, упраздненное в 1821 г. Стала вводиться и специализация: в Московском университете большое место занимало изучение исторических наук и российского законодательства, в Петербургском - восточных языков и истории стран этого региона, Казанском - физики и математики.

Правительство Николая I не могло оставить в стороне и контроль за прессой. В 1826 г. был издан новый цензурный устав, получивший у современников название «чугунный». Согласно этому уставу запрещалось пропускать в печать произведения, в которых порицалась монархическая форма правления, говорилось о конституции, о необходимости преобразований. На цензуру возлагалась также обязанность следить за литературным слогом произведения. Один за другим сыпались запреты на издательскую деятельность. В 1831 г. была закрыта «Литературная газета» А.А.Дельвига, в 1832 г. журнал «Европеец», в 1834 г. запрещен «Московский телеграф» Н.А.Полевого.

Революционные события в Европе в 1848-1849 гг. повлияли на дальнейшее ужесточение цензуры. С целью более эффективного контроля за печатью в феврале 1848 г. был образован «временный» секретный комитет под председательством А.С.Меншикова, замененный вскоре постоянным «комитетом для высшего надзора за духом и направлением печатаемых в России произведений» под председательством Д.П.Бутурлина. Этот комитет был призван осуществлять контроль за всеми материалами, уже прошедшими предварительную цензуру и появившимися в печати. Наступила эпоха «цензурного террора», когда гонениям подверглась даже такая благонамеренная газета, как «Северная пчела», издаваемая Н.И.Гречем и Ф.В.Булганиным. Многие из известных литераторов, такие, как М.Е. Салтыков-Щедрин, И.С.Тургенев, были отправлены в ссылку, подверглись аресту И.С. Аксаков и Ю.Ф.Самарин.

Еще больше был усилен контроль за университетами. Сократилось число студентов, уволены «неблагонадежные» профессора, было отменено преподавание некоторых предметов, таких как государственное право и философия. Об этом времени историк С.М.Соловьев писал:

«По воцарении Николая просвещение перестало быть заслугою, стало преступлением в глазах правительства; университеты подвергались опале; Россия предана была в жертву преторианцам; военный человек как палка, как привыкший не рассуждать, но исполнять и способный приучить других к исполнению без рассуждений, считался самым способным начальником везде; имел ли он какие-нибудь способности, знания, опытность в делах - на это не обращалось никакого внимания».

В период правления Николая I образование приняло замкнутый сословный характер: приходские школы для крестьян; уездные училища для детей купцов, ремесленников и других городских обывателей; гимназии для детей дворян и чиновников. В 1827 г. был издан указ и специальный циркуляр, запрещавший принимать крепостных в гимназии и университеты, что свидетельствовало об основе народного просвещения, которую составлял принцип сословности и бюрократической централизации.

Новый министр просвещения С. Уваров в своих преобразованиях только усилил реакционный курс, т.к. его установки качественно иллюстрировали желания значительной части дворянства на данном этапе. К этим желаниям, безусловно, относилось полное искоренение революционных идей, развитие религиозного мировоззрения, укрепление сословных различий – все это в сфере обучения становилось первой задачей министерства. Следует отметить, что примеры выполнения этих задач появились довольно быстро: были открыты православные семинарии и архиерейские школы, которых к середине века стало больше в 2-3 раза. До 1835 г. существовал Комитет образования, деятельность которого на практике в правление Николая I заключалась в следующих реформах: принятии устава гимназии и уездных и приходских училищ в 1828 г. и принятии университетского устава в 1835 г. Устав 1828 г. сохранил типы учебных заведений, созданные в 1804 г., но определил их сословную принадлежность, о чем мы говорили выше. В соответствии с этим определялся и учебный план заведений. Изменение образовательной системы и структуры после Александра I завершилось «Положением об учебных округах», изданным в 1835 г., и «Общим уставом императорских российских университетов» 54 . Важно отметить, что первый из этих документов полностью менял привычную структуру учебных заведений, действующую с 1804 г. Функционал университетов был изменено в сторону сокращения: методические, административные и учебные обязанности теперь отсутствовали по отношению к низшим и средним школам возглавляемых ими округов. Вместо этого все учебные заведения контролировались попечителем, который назначался по округам самим министром просвещения.

Несмотря на усиление самодержавия, именно при Николае I стала развиваться программа обучения крестьянских детей, что привело к увеличению числа школ с 60, где училось 1500 учеников, в 1838 году, до 2551 школы, где училось 111 000 учеников, в 1856 году 55 . В это же время стали открываться технические училища и вузы, т.е. конструировалась система профессионального среднего образования. Таким образом, новый школьный устав существенно изменил прежнюю систему образовательных учреждений, создав новые категории обучения:

для детей низших сословий – одноклассные приходские училища (изучались четыре правила арифметики, чтение, письмо и «закон Божий»).
для средних сословий, то есть мещан и купцов – трехклассные училища (геометрия, география, история).
для детей дворян и чиновников – семиклассные гимназии (там готовили к поступлению в университет).

Реформы графа Уварова получили дальнейшее развитие и обрели новое содержание в ходе реализации учебной реформы 1828-35 гг. Процесс подготовки этой реформы был в качестве главной обязанности отдан созданному в 1826 г. Николаем I Комитету устройства учебных заведений, главой которого стал новый министр просвещения А.С. Шишков (с 1824 г.). Шишков разработал собственную программу системы сословных школ – как он полагал, всесословная школа эпохи Александра I должна подвергнуться разделению на типы учебных заведений. Каждое из них становилось в определенной мере самостоятельным, поскольку давало возможность получить законченное образование, подходящее семье ученика по сословию и материальному состоянию. Именно на этой основе и был утвержден новый школьный устав, а после него – основополагающие документы, на которые мы уже обращали внимание выше. Наиболее очевидными особенностями вновь созданной школьной системы оказались следующие:

не было проведено масштабного изменения системы управления: «Приходския училища подчинены Начальствам, т.е. Штатным Смотрителям училищ уездных, а сии – Губернским Директорам училищ, как Начальникам Гимназий; определенное число Гимназий, со всеми подведомственными оными училищам, составляет Учебный округ. Под непосредственным управлением одного из Университетов» 56 . Другими словами, некоторые перемены в школьной системе касались такого аспекта, как разделение училищ по казенным и помещичьим селам. Управление училищами в помещичьих селах осуществлялось самими дворянами, а в казенных селах – благочинным священником (не приходским).
уездные училища также возглавлялись штатным смотрителем, однако и здесь был свой нюанс: для детального контроля над их деятельностью дополнительно назначался почетный смотритель, которого выбирал университет и утверждало министерство. В управлении гимназиями произошли такие же изменения: кроме директора функции контроля осуществлял тот же почетный смотритель.

В правление Николая I был сделан особый акцент на деятельности кадетских корпусов. Помощник великого князя (главы) Я.И. Ростовцев внес в учебную систему данных учреждений заметные изменения. Теперь многое в системе образования было направлено на идейное воспитание кадетов, что повлекло за собой внедрение в учебный процесс таких предметов, как литература и история – они должны были повышать уровень патриотизма и нравственности кадетов. Кроме этого, издавался специальный журнал для учащихся в военных учреждениях, также способствующий в статьях формированию и развитию монархического мировоззрения. По сути, вся жизнь Пажеского корпуса (о котором мы упоминали в предыдущем разделе) была военизирована по характеру: все время нахождения учеников в корпусе было структурировано таким образом, что воспитанники осваивали военную дисциплину в полном объеме и понимали специфику строгой подчиненности. Хорошие оценки были основанием для отпуска, в который отправляли со специальным билетом, указывающим срок увольнения. Плохое поведение отпускника на улице или в общественном месте угрожало изъятием билета любым офицером и отбытием строго наказания в стенах училища (карцер, розги, лишение отпуска, даже исключение).

Рассмотрим, каким образом была модифицирована образовательная система после введения нового устава.

Приходские (народные) школы приняли на себя серьезный удар вследствие принятого нового Устава: школа была отделена от средних и высших учебных заведений и принимала только представителей низших сословий, а их социальное положение изначально влияло на ограниченность образовательной программы. Приходские училища Волынской, Киевской и Подольской губерний, находившиеся в руках католического духовенства, было решено закрыть полностью в 1832 г. по причине их малопосещаемости и, как полагал министр, ненужности для крестьянских детей. Спустя 7 лет все учебные заведения Царства Польского были подчинены министерству просвещения, и при этом закрыто большое количество частных начальных школ и школ при костелах. Здесь, на наш взгляд, уже причиной было вероисповедание – самодержец не признавал других религий, кроме православия. Между тем, новые приходские школы в начале-середине XIX в. продолжали открываться, хотя классы были очень смешанными по возрасту, и помещение было перегружено (до 70 учеников в одном классе), что, безусловно, сильно снижало качество учебного процесса. Также сами учителя были почти безграмотны, грубы и жестоки, что создавало крайне негативную атмосферу.

Устав 1828 г. изменил статус уездных училищ, определив их в качестве заведений для детей третьего сословия – купцов, мещан. Образование в стенах этих учреждений было уже лучше, чем в школах, хотя и здесь воспитанникам прививалось чувство подданичества самодержавию и императору. Зато проводилась качественная и ценная подготовка к практической деятельности: преподавался закон Божий, история, русский язык, математика, география, чистописание и черчение. Обучение проводилось в течение 3 лет, и уездное училище не готовило к поступлению в гимназию, что доказало ликвидацию принципа преемственности в системе образования.

Указы 1818 г. и 1824 г. исключили из дисциплинарного курса гимназий ряд дисциплин: философию, право, политэкономию, но ввели тот же закон Божий и русский язык, увеличив вместе с этим число часов посещения латыни и греческого 57 . Новый Устав значительно изменил сущность учебных планов и общей организации образования в гимназии. Прежде всего, она являлась средней общеобразовательной школой только для дворян, а процесс обучения существенно сократился. Вместе с тем иностранные языки и математика стали главными предметами в гимназии, что способствовало созданию ее нового типа – классического. Одновременно с переменами в системе преподавания в гимназии были введены иные дисциплинарные меры. Контроль над учащимися был отдан вновь учрежденной должности классных надзирателей – поведение гимназистов было под наблюдением не только в учебное, но и в свободное время. Однако при этом сама методика обучения была практически не отрегулирована.

Как видим, правительство империи ввело существенные ограничения в структуру среднего образования, что обусловило снижение темпов роста численности гимназий. К примеру, к концу первой половины XIX в. в Петербурге существовало только 5 гимназий. Первая гимназия была воссоздана в 20-х гг. из Благородного пансиона, вторая возникла раньше Первой (думается, Первая была более статусной) из основанной в XVIII вв. другой гимназии, относящейся тогда к Академии наук. Ей была подобна по учебной программе и организации третья гимназия. Четвертая (Ларинская – по имени купца, давшего деньги для ее основания) отличалась от предыдущих внешним видом и несколько иной учебной программой. Пятая гимназия была открыта почти в середине XIX в. Общее количество гимназистов Петербурга на тот момент составляло 1425 человек, что объяснялось малочисленностью привилегированного сословия.

Можно сказать, что масштабных и глубинных реформ в системе управления учебными заведениями новый Устав не принес, однако он повлиял на расширение функции контроля (надзора) за образовательной сферой в целом со стороны дворянства и духовенства, дополнительно введя новое должностное лице в самой школе, выступающее также в статусе инспектора. Обязанности смотрителя уездных училищ по надзору за их деятельностью также были увеличены, что подтверждает факт решения основной задачи реформ в правления Николая I: изоляция сословий на каждой образовательной ступени. Такая же ситуация была достигнута и в отношении гимназий, где функционал директора определялись четко: «Главная обязанность Директора состоит в бдительном, неослабном надзоре за Гимназией и всеми вверенными ему училищами; он должен стараться, чтобы повсюду были исполняемы постановления Устава учебных заведений и предписания Начальства» 58 .

Принятие нового Устава явилось ожидаемым результатом обшей внутриполитической трансформации Российской империи, направленной на консервацию существующего социального строя и поддержании свободной от государственной опеки части общества. Школьное образование в этом русле стало следствием произошедшей эволюции. Рассмотренная административная система существовала до 1835 г., т.е. до принятия «Положения об Учебных Округах Министерства Народного Просвещения» 59 . Главная идея образовательной политики Николая I заключалась все же именно в разграничении типов учебных заведений по сословному принципу: они становились независимыми друг от друга по социальному положению воспитанников, по возможности продвижения вверх по образовательным ступеням, по половому признаку и возрастному ограничению. Это отражало отсталость школьной системы и образования в целом: русское государство в данной сфере отступило назад, а не развивалось далее. Это доказывается также нежеланием основной массы населения учиться – многие дворянские дети были только рады сокращению учебной программы и нагрузки по отдельным предметам по сравнению с началом века. Численность классов тоже уменьшилась – в основном до 40 человек, а качество образования пока оставалось невысоким. Таким образом, определяющими особенностями николаевской общеобразовательной школьной системы являлись:

административно-бюрократическая организация управления, усиление сословного начала, введение религиозного воспитания, повышение значимости контроля и надзора, упрощение содержания обучения и формализация его методики, увеличение учебной нагрузки;
предоставление особых прав и привилегий выпускникам гимназий, а также учительскому и руководящему персоналу школ, увеличение оплаты труда, введение пенсионного обеспечения, общее повышение правового статуса и материального положения работников государственной начальной и средней школы.

В 1835 г. издается новый Университетский устав, ограничивающий университетскую автономию и запрещавший деятельность университетского суда. Что важно, Устав фактически привел к установлению полицейского надзора за студентами: университеты теперь находились в полном подчинении попечителю учебного округа, и их реформирование было в определенной мере подобно реформированию гимназий: шло снижение масштаба научной деятельности и модификация статуса научных учреждений в учебные. Иными словами, исследовательский процесс в университете теперь ставился под вопрос, что дополнительно доказывалось ликвидацией его автономии и сокращением функционала ученых советов, также подконтрольных попечителю. Выборность профессоров и деканов была отменена – они назначались теперь также попечителем учебного округа. Изменения были внесены в структуру и учебные планы университетов. Вне согласованности с факультетами в университетах были введены общие кафедры богословия, церковной истории и церковного законоведения, причем эти предметы стали обязательными для всех студентов. Далее последовало расширение этих курсов, повлекшее за собой снижение почасовой нагрузки для философии, а логика и психология была передана преподавателям богословия, что существенно нарушило процесс осмысления специфики этих дисциплин – образование становилось прорелигиозным, теряя свою научную объективность.

Модификация высших учебных заведений сказалась также и на сословной ориентации: лица недворянского происхождения в университете обучаться не могли. Полицейский характер контроля деятельности студентов был реализован в проверке читаемых лекций (введена после 1825 г.) – университетское «вольнодумство» таким образом пресекалось. Кроме этого, сама жизнь высшего учебного заведения была «милитаризована»: попечители были в основном военными людьми, от которых требовалось наведение строгого порядка и утверждения дисциплины. Для надзора за студентами по штатному расписанию были введены должности инспектора и субинспектора, а также обязательным стало ношение специальной формы для преподавателей и студентов. За соблюдением этих нововведений очень внимательно следили инспекторы и попечитель – даже внешний вид любого лица, причисленного к университету, должен отражать высокую степень дисциплины.

Трудность университетской жизни для студентов состояла в материальной обеспеченности: иногда туда удавалось попасть разночинцам, мелкопоместным, детям чиновников, чей финансовый уровень практически не позволял обучения. Положение таких студентов было очень тяжелым, так как даже государственная стипендия обеспечивала питание на несколько дней, а затем приходилось искать подработку. Однако, несмотря на неоднозначно трактуемые преобразования, в русских университетах первой половины XIX в. уже было много профессоров и приват-доцентов, прекрасных педагогов и больших ученых, которые способствовали дальнейшему развитию отечественной науки и растили новое поколение русских эрудитов и интеллигентов. Так, в 1832 г. учреждена Императорская военная академия, готовившая офицеров Генерального штаба, а в 1855 г. от нее были отделены Артиллерийская и Инженерная академии. Расширилась сеть промышленно-технических учебных заведений: в 1828 г. учреждается Технологический институт, в 1830 г. – Архитектурное училище, а в 1832 г. – Училище гражданских инженеров (в 1842 г. оба эти училища были объединены в Строительное училище), в 1842 г. в Белоруссии было открыто Горыгорецкое земледельческое училище, преобразованное в 1848 г. в Земледельческий институт, в 1835 г. в Москве основан Межевой институт 60 . Кроме этого, появились Институт инженеров путей сообщения, Лесной институт, Практический политехнический институт, Горный институт, Практическая коммерческая академия, Земледельческая школа, частная Горнозаводская школа, Техническое училище. Провинции озаботились созданием ветеринарных училищ.

Таким образом, к середине XIX в. образовательная политика правительства решительно изменялась по сравнению с предшествующим периодом: если в первой четверти XIX вв. государство проводило в жизнь принцип бессословности образования, то теперь, наоборот, утверждался сословный принцип. Начиная с эпохи петровских реформ, государство на пути прогрессивного развития шло впереди общества, стремясь к социальному развитию и не обращая внимания на затраты, что доказывает та же реформа 1804 г., связанная с действительно новаторскими для того времени педагогическими и воспитательными принципами. При этом общество не стремилось к обучению – оно отличалось незрелостью и нежеланием получать знания, повышать культурный уровень, хотя начало XIX в. создало для этого практически все условия. Поэтому по меньшей мере странным был возникший к середине века парадокс: общество было относительно готово к получению образования, а государство отступило в своей реформисткой политике назад, тем самым сдерживая гражданскую инициативу: в результате общество перерастает ставшие ему узкие рамки сословного строя, а правительство пытается закрыть каналы все возрастающей социальной мобильности, одним из которых и было школьное и университетское образование.

Реформа учебных заведений 1804 г., проведенная при Александре I, безусловно, отличалась рядом прогрессивных черт, отражала влияние идей русских просветителей XVIII в. и передовой общественности начала XIX в. Значительным шагом вперед в области просвещения было установление преемственности различных ступеней низшей, средней и высшей школы, расширение учебных программ, утверждение более гуманной и прогрессивной методики преподавания и, главное, бесплатность обучения. Хотя степень формальности была довольно высокой: бесплатное обучение было менее качественным, а передача дела народного образования в руки помещиков по существу сводила на нет организацию училищ для крепостных крестьян. При этом система образовательных учреждений в начале XIX в. расширилась созданием привилегированных закрытых заведений (Царскосельский лицей, Смольный институт), пансионов. С этим соседствовало домашнее обучение, довольно распространенное в среде небогатых дворян.

При Николае I образование приняло замкнутый сословный характер: приходские школы для крестьян; уездные училища для детей купцов, ремесленников и других городских обывателей; гимназии для детей дворян и чиновников. Основу народного просвещения составлял принцип сословности и бюрократической централизации. Между тем, при Николае впервые была начата программа массового крестьянского образования, и было обращено пристальное внимание на кадетские корпуса и деятельность университетов. Новый Университетский устав ограничивал автономию университетов, запрещал университетский суд и фактически привел к установлению полицейского надзора за студентами. А введение нового школьного Устава 1828 г. стало логическим следствием общего изменения внутренней политики правительства в сторону консервации существующего социально-политического строя.

Наука и образование. Развитие среднего и высшего образования в России в конце XVIII–первой половине XIX века Открытие учебных заведений при николае 1

Реформы

Промышленная реформа

Образовательная реформа

Цензурная реформа (1826, 1828)

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы - Калинина Елена Александровна

Похожие темы научных работ по истории и археологии, автор научной работы - Калинина Елена Александровна

Текст научной работы на тему «Реформа среднего и начального образования в России при Николае i»