Проекция региональной культуры в этнокультурном ландшафте российско-китайского приграничья. Место культурного ландшафта в культурной политике и политической культуре Этноэкология учеб

УДК 130:323 (510)

Морозова Валентина Сергеевна Valentina Morozova

КУЛЬТУРФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ПОНЯТИЯ «ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ» КАК ПРОЕКЦИИ РЕГИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ПРИГРАНИЧНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ РФ-КНР

THE CULTURE- PHILOSOPHICAL ANALYSIS OF THE CONCEPT"ETHNO-CULTURAL LANDSCAPE" AS A REGIONAL CULTURE PROJECT IN THE SOCIO-CULTURAL SPACE OF RUSSIA-CHINA BORDER COOPERATION

Раскрываются особенности интерпретации понятия «этнокультурный ландшафт» в контексте культурфилософского анализа, рассматриваются подходы к его исследованию в среде современной российской методологии. Формулируется вывод о роли региональной культуры в процессах формирования приграничного этнокультурного ландшафта и механизмах ее рефлексии

Ключевые слова: этнокультурный ландшафт приграничья, региональная культура, культур-философский анализ

The article describes the interpretation features of the concept "ethno-cultural landscape" under the culture-philosophical analysis, examines the approaches to its study in the sphere of today"s Russian methodology. The author draws the conclusion about the regional culture"s role in the border ethno-cultural landscape forming processes and the mechanism of such reflection

Key words: border ethno-cultural landscape, regional culture, culture- philosophical analysis

Статья выполнена при финансовой поддержке государства в лице Министерства образования и науки РФ

Этнокультурный ландшафт как пространство, репрезентирующее историко-культурную среду обитания конкретных народов, выступает важнейшей единицей исследования современной культуры. Однако это понятие зачастую является междисциплинарным, становясь предметом исследования таких наук, как география, история, социология и др. Проблема этнокультурного ландшафта затрагивается в философских исследованиях крайне редко. Сегодня актуальность предлагаемого исследования обуславливается рядом факторов, определивших своеобразие регионального

культурного пространства приграничных территорий. Духовные и историко-культурные локусы региона, несущие в себе «неприкосновенный запас» ценностей культуры прошлого , в современной культурфилософской мысли могут рассматриваться через концепцию этнокультурного ландшафта как пространства сосредоточия и выражения региональной культуры.

Вполне объяснимым является то, что при исследовании ландшафтов должен учитываться не только природный компонент, но и культурфилософская составляющая, опосредованная наличием системы региональных культурных ценностей. В контексте данного исследования можно говорить о своего рода региональных культурных ландшафтах. Несмотря на близкую геогра-

фическую расположенность и обусловленность функцией границы как точки притяжения, им свойственна ярко выраженная этнокультурная специфика.

В качестве методологической основы данного исследования предлагается не классический подход, в котором под культурным ландшафтом понимается «антропогенный комплекс», но этнокультурная концепция культурного ландшафта в интерпретации В.Л. Каганского , опосредованная, однако, расположением ландшафта на приграничной территории и поэтому имеющая свои нюансы (неустойчивость, тесная связь с конкретным историческим периодом и т.д.).

В настоящее время феномен региональной культуры приграничных территорий и ее выражение в этнокультурном ландшафте приобретает особое значение. Региональные культуры контактируют поверх государственных границ, перенося и закрепляя свои элементы за рубежом. В данном случае граница играет лишь формальное значение, что неизбежно влечет за собой трансформацию не только самого ландшафта, но и всей системы ценностей контактирующих территорий, что, в свою очередь, обуславливает степень их трансляции и восприятия в региональной культуре реципиента.

Данное обстоятельство определяется и философским пониманием термина «граница», представляющим собой не только разделение, но и связь каждой отдельно взятой культуры. Не случайно И.В. Кузин замечает: «Пространственная раздел енность, с одной стороны, является иллюзией, так как может преодолеваться не пространственно, но, с другой стороны, совершенно реальна, так как существуют единые точки-события, сохраняющие и поддерживающие себя соприкосновением пространственных границ, преступая их собственной мыслью»

Граница становится своего рода ресурсом, не ограничивающим территорию, но, напротив, путем «переправления» через нее знаний о другой стороне .

При осуществлении культурно-ландшафтного районирования приграничных территорий одной из основных является проблема определения границ региональных этнокультурных ландшафтов. Эта ситуация осложняется культурфилософской составляющей данных территорий, выраженной системой региональных культурных ценностей, а также проблемой определения самого социокультурного пространства приграничья, не имеющего четких очертаний. К тому же в настоящее время политические границы не всегда соответствуют культурным рубежам . Решение данной проблемы является сложной задачей, что связано со спецификой самого понятия «этнокультурный ландшафт», а также с тем, что на сегодняшний день нет однозначной универсальной методики культурно-ландшафтного районирования . Статус «приграничности» определяется лишь прилеганием к границе.

Междисциплинарное направление позволяет интерпретировать ландшафт как пространство культуры, которая играет более важную роль, чем сама «освоенная» территория . Можно говорить о прочтении природных ландшафтов конкретным этническим сообществом - носителем своей культуры. Соответственно, этнический фактор, формирующий и опосредующий геокультурное пространство, дает основание определять ландшафт не столько как культурное, но в большей степени как этнокультурное образование.

Приведем ряд особенностей формирования этнокультурных ландшафтов российско-китайского приграничья с учетом особенностей их региональных культур (см. таблицу).

Особенности этнокультурного ландшафта Теория Практика

Российское приграничье Китайское приграничье

Природно-ландшафтные Структура расселения Неразвитость социально-экономических и социально-демографических институтов на фоне богатого природно-ре-сурсного потенциала Наиболее полный народнохозяйственный комплекс, опирающийся почти целиком на местную сырьевую и топливную базу

Историко-культурные Развитие современной территории Значительное сокращение количества туристических фирм (последствие изменения законодательства), культурно-до-суговых учреждений Совокупность различных видов рекреационной деятельности (познавательный, пляжный, событийный, спортивный, оздоровительный, экскурсионный, пешеходный, лыжный, горный, водный, велосипедный, парусный и другие виды туризма)

Этнографические и этнолингвистические Региональная специфика Культурное наследие народов восточного забайкалья (региональная культура как фундаментальный фактор культурной идентификации) Культурный потенциал полиэт-ничности народонаселения региона, выражающийся не только в сохранении традиционной культуры через ее региональный вариант, но и отражение большого количества культурных образцов русской культуры

Практика формирования этнокультурных ландшафтов приграничных территорий РФ-КНР носит некоторую противоречивость. Межкультурные связи между РФ и КНР развиваются, однако темпы такого развития крайне медленны. Во многом этому мешает такая объективная причина, как слабая инфраструктура на российских приграничных территориях. Поэтому в социокультурном пространстве российско-китайского приграничного взаимодействия нет возможности качественного использования географических преимуществ. Отсюда такая неравномерность развития этнокультурных ландшафтов, опосредованная высокими темпами экономического развития КНР.

Однако при исследовании геокультурного пространства важно использование той концепции, которая рассматривает территорию не только с позиций одного фактора, но в неразрывном единстве всех ее характеристик: природных, социально-экономических, геополитических, культурно-исторических . Культурная мозаика российско-китайского приграничья лишает гомогенности однотипную в природном отношении территорию. Име-

ющаяся здесь граница представляет некую «переходную зону» от одной региональной культуры к другой. Она не только является местом взаимного влияния, но и зоной разделения интересов этнических сообществ. Примером тому может служить возникновение особых сообществ военизированного типа (казачество на рубежах России в ХУ1-Х1Х вв.), формирующих специфику этнокультурного ландшафта приграничной территории.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что приграничный этнокультурный ландшафт характеризуется следующей совокупностью особых признаков его функционирования:

Активность и насыщенность межрегиональных контактов, что приводит к появлению новых элементов этнокультурных ландшафтов приграничья (туристический парк «Восточные ворота России Забайкальск-Маньчжурия», музей под открытым небом «Русская деревня» и т.д.);

Одновременность влияния культурных центров и регионального компонента, выраженная механизмами самоподдержания национальной культуры через ее региональный вариант;

Этнокультурная толерантность, поддерживаемая региональными властями в виде осуществляемых проектов «Толерантность в условиях развития поликультурного региона», «Байкальская школа толерантности»;

Смешение архитектурных стилей, представленная уникальной картиной архитектурных взаимоотношений в приграничном пространстве РФ-КНР, не имеющей аналогов не только в странах Северо-Восточной Азии, но и во всем мире . Примером тому может служить архитектурный облик г. Харбин, сформированный в результате переплетения различных «европейских стилей», транслятором которых по преимуществу были приграничные регионы России;

Зависимость жителей приграничья от политики правительств обеих сторон, на данный момент проявляющаяся активизацией исследований, связанных с «китайским фактором» региональной политики России;

Динамизм самого этнокультурного ландшафта (трансформация во времени), опосредованный влиянием регионального варианта русской культуры, в результате чего изменялись религиозные догматы и стереотипы ведения традиционных форм хозяйствования населения Северо-Востока Китая.

Возвращаясь к вопросу о неравномерном развитии этнокультурных ландшафтов российско-китайского приграничья сегодня, заметим, что, выделяя примерно такие же признаки этнокультурного ландшафта приграничья, как и указанные ранее, Д.А. Дирин отмечает и то, что при грамотном распоряжении выгодами своего положения, при максимальной сглаженности своих недостатков у приграничных российских территорий есть все шансы превратиться из депрессивных регионов в точки экономического роста.

Рассматривая при этом такие основные условия взаимодействия культур, как территориальная основа, культурно-исторические предпосылки, укорененность населения, географическая обособленность,

следует отметить, что они не могут быть учтены вне связи с региональным ценностным потенциалом. Таким образом, при исследовании этнокультурного ландшафта в социокультурном пространстве приграничья необходимо философское его осмысление в контексте системы ценностей каждого отдельно взятого региона как системообразующего фактора самой региональной культуры. В связи с этим социокультурный феномен пространственной организации приграничной территории и происходящие в ней процессы должны быть тщательно изучены в контексте культурфилософского исследования, позволяющего оценить посредническую роль региональной культуры в трансляции культурных образов соседней территории и формировании этнокультурного пространства приграничья.

Понятие «этнокультурный ландшафт» имеет непосредственное отношение к понятию «региональная культура». Представляя этнокультурный ландшафт как региональное культурное пространство, стоит вспомнить высказывание А. Моля о том, что «культура равна ее пространству». Поэтому этнокультурный ландшафт представляется как конструируемое региональной культурой пространство, одной из главных характеристик которого является уровень воплощения той совокупности культурных особенностей (как материальных, так и духовных), которые восприняты ландшафтом каждой приграничной территории. Важным свойством культуры является ее реги-ональность, связанная с пространственно-временной локализацией социокультурных процессов. На тесные связи этносов с природными ландшафтами указывал Л.Н. Гумилев, определявший этнос как «... явление географическое, всегда связанное с вмещающим ландшафтом, который кормит адаптированный этнос». В данном контексте необходимо отметить, что этнокультурный ландшафт представляет также физическое и ментальное выражение региональных культур взаимодействующих этносов. Поэтому вполне справедливым становится рассмотрение этнокультурного ландшафта не только как материальной формы регио-

нального культурного наследия, но и в большей степени как транслятора региональных культурных традиций, обеспечивающих преемственность культурных навыков и представлений .

Под ментальным выражением региональных культур можно подразумевать цивилизационный ландшафт приграничья, столь неоднородный в силу указанных факторов. Очевидно, что уместность применения понятия «цивилизация» к региональной системе расселения может вызвать возражение у людей, знакомых с принципами цивилизационного подхода, сложившегося в гуманитарных науках ХХ в. Стало привычным, что в его рамках объекты исследования рассматриваются в масштабе отдельных этносов, объединенных определенным культурным и духовным путем развития. Однако было бы опрометчиво отрицать и то, что одним из востребованных и перспективных направлений развития ци-вилизационного подхода может стать рассмотрение отдельных историко-культурных районов в качестве своеобразных цивили-зационных ландшафтов . Ци-вилизационный ландшафт приграничья, в свою очередь, детерминирован особым историко-культурным наследием, специфической системой расселения, наличием неповторимого сочетания региональных культурных традиций.

Жизнедеятельность каждого этноса, в свою очередь, подчинена определенной ценностно-смысловой парадигме. Так, региональные сообщества характеризуются своеобразием социально-политического и экономического устройства, системой расселения, традиционными и инновационными элементами культуры и т.д. В частности, на протяжении исторического развития традиционных культур этносов Северо-Востока КНР обновление осуществлялось как в результате автохтонного развития, так и благодаря межцивилизационным и межрегиональным заимствованиям, которые определяют каналы инновационной трансляции . В данном контексте речь, прежде всего, идет о культуре как наиболее значимом институте обновления традиций.

Первый определен включением и репрезентацией разнообразного количества этносов, формирующих один ландшафт.

Второй связан с приграничным положением самого ландшафта, которое определенным образом нивелирует культурные образцы национальной культуры через ее региональный вариант и заставляет в своей системе подчиняться культурным правилам соседней приграничной территории.

Третий определяет этнокультурный ландшафт приграничья как «пограничный ландшафт», что связано с конфликтом понятий «региональная идентичность» и «этническая идентичность».

Можно определить еще одно важное свойство этнокультурного ландшафта приграничья. Оно заключается в том, что ландшафт существует не только потому, что определенные группы людей считают себя его частью, но и потому, что региональные культуры приграничных территорий как фактор формирования рассматриваемого типа ландшафта, уязвимы именно в силу своей взаимообусловленности друг от друга и вынуждены приспосабливаться друг к другу. В связи с этим, культурный образ приграничного ландшафта зависит от степени воздействия на него региональной культуры соседней приграничной территории. На современном этапе развития межкультурного взаимодействия приграничных территорий РФ-КНР передача культурных ценностей от одного народа к другому ведет одновременно к трансформации ценностей и ценностных ориентаций жителей приграничья, усвоению новых идентификационных образцов и формированию новых идентичностей . Данное обстоятельство также влияет не только на функционирование этнокультурного ландшафта приграничья, но и наделяет его функцией транслятора культурных ценностей из мира духовного в материальный.

Вместе с тем, выделим те ценности, которые являются основными в эффективном функционировании приграничного этнокультурного ландшафта:

Стремление к достижению гармонии с природой, отождествление ценности природы не как ресурса, а как сферы комфортного проживания;

Традиционализм как основа этнокультурных ценностей;

Высокий уровень самоорганизации, формирующий характерные для каждого приграничного региона особенности социокультурных процессов;

Толерантность как основополагающая политическая ценность, позволяющая осуществлять полноценное межкультурное взаимодействие.

Обращение к ценностной составляющей приграничного этнокультурного ландшафта позволяет охарактеризовать его как средоточие совокупности культурных образов исторически населяющих приграничные территории народов, играющих роль регионального культурного каркаса территории.

После сопоставления понятий «региональная культура» и «этнокультурный ландшафт» отметим, что их соотношение и взаимообусловленность очевидны. Ландшафт представляет собой носителя всех свойств региональной культуры, опосредованной приграничным положением. Обе категории находятся в постоянном активном взаимодействии. Репрезентируя свои свойства в социокультурном пространстве пригранич-

ного взаимодействия, они опосредуют те культурные элементы (нормы, ценности, правила, традиции и свойства, выраженные как духовно, так и материально), которые немыслимы без своего единства. Можно говорить об этнокультурном ландшафте как о прямой проекции региональной культуры, ее рефлексии. Приграничный этнокультурный ландшафт опосредован также «живым» характером своего пространства, осуществляемого свои функции не только сквозь связь прошлого, настоящего и будущего, но и сквозь государственные границы, вопрос о функциях которых с точки зрения социокультурного аспекта требует дальнейшей разработки.

Противоречивые свойства этнокультурного ландшафта приграничья, такие, как целенаправленность, неоднородность, многомерность, системность должны быть осмыслены в контексте культурфилософс-кого анализа, предполагающего исследование не только этнокультурных процессов, но и выявление механизмов, определяющих состояние взаимодействующих региональных культур в социокультурном пространстве приграничного взаимодействия с тем, чтобы определить возможные пути их дальнейшего развития. Вместе с тем, нельзя забывать о том, что эти процессы связаны не только с внешними условиями существования, но и с внутренними характеристиками каждого взаимодействующего этноса, выраженными системой ценностей и ценностных ориентаций.

Литература

1. Ляпкина Т.Ф. Архитектоника культурного пространства Восточной Сибири (конец XVII - начало XX вв.): дис. ... д-ра культурологии. Санкт-Петербург, 2007. С. 3.

2. Каганский В.Л. Культурный ландшафт: основные концепции в Российской географии // Обсерватория культуры: журнал-обозрение. 2009. № 1.

3. Кузин И.В. Хронотоп как ахрония: формальное условие события [Электронный ресурс] // Модусы времени: социально-философский анализ. Режим доступа: www.spho.ru/library/110.

4. Морозова В.С. Феномен региональной культуры в приграничном пространстве РФ-КНР // Вестник Читинского государственного университета. 2011. № 4. С. 40.

5. Дирин Д.А., Красноярова Б.А. Культурно-географические особенности формирования и функционирования нового приграничья // Мир науки, культуры, образования. № 6 (25). 2010. С. 270.

6. Культурный ландшафт как объект наследия / Под ред. Ю.А. Веденина, М.Е. Кулешовой. М., 2004. 620 с.

7. Морозова В.С. Феномен региональной культуры в социокультурном пространстве приграничного взаимодействия РФ-КНР. М., 2011. С. 47.

8. Дирин Д.А., Красноярова Б.А. Культурно-географические особенности формирования и функционирования нового приграничья // Мир науки, культуры, образования. № 6 (25). 2010. С. 270.

9. Русская архитектура и градостроительство в Северо-Восточной Азии в ХХ в.: векторы взаимовлияний [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.bestreferat.ru/referat-11684. html.

Введение

ГЛАВА I. ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ: ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ

1.1. Теоретико-методологические основы изучения этнокультурного ландшафта 9

1.2. Структура и факторы формирования этнокультурного ландшафта горных территорий 155

ГЛАВА II. ЭТНОГЕНЕТИЧЕСКИЕ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ КАРАЧАЕВСКОЙ ОБЩНОСТИ

2.1. История формирования населения Карачая 20

2.2. Эволюция расселения и исторические районы Карачая 277

ГЛАВА III. ФАКТОРЫ ГЕОКУЛЬТУРНОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ КАРАЧАЯ

3.1. Природные факторы 53

3.2. Социальные факторы 72

ГЛАВА IV. КУЛЬТУРНО-ЛАНДШАФТНОЕ РАЙОНИРОВАНИЕ КАРАЧАЯ

4.1. Этнокультурный ландшафтный район Большой Карачай 89

4.2. Тебердинский этнокультурный ландшафтный район 99

4.3. Зеленчукский этнокультурный ландшафтный район 105

4.4. Этнокультурный ландшафтный район Малый Карачай 111

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 120

ЛИТЕРАТУРА 124

ПРИЛОЖЕНИЕ 135

Введение к работе

Актуальность исследования. Карачаево-Черкесская республика -уникальный поликультурный регион Северного Кавказа, сформировавшийся в результате исторически длительного взаимодействия этнокультурных сообществ традиционного типа с вмещающей природной средой.

Карачаевцы населяют главным образом южную и восточную часть республики. Здесь сохранилась первичная природная среда, послужившая основой формирования традиционных форм самобытной карачаевской культуры. Вхождение Карачая в сферу влияния Российской и общемировой культур привело к видоизменению традиционной культуры, ее насыщению инновационными элементами.

Изучение пространственных особенностей формирования и эволюции традиционной карачаевской культуры весьма актуальная, практически не изученная проблема. Проведение культурно-географического исследования Карачая возможно на основе культурно-ландшафтной концепции. В соответствии с ней формирование культурных ландшафтов Карачая можно представить как процесс обустройства карачаевцами "своего" пространства исходя из собственных традиций и окружающей их социокультурной и природной среды. Более того данные ландшафты можно отнести к категории этнокультурных, так как субстратной основой его формирования является достаточно выделенный карачаевский этнос воспроизводящий и в настоящее время многие элементы традиционной культуры.

Изучение особенностей формирования этнокультурного ландшафта Карачая в XIX в. по 30-е годы XX в. представляет особый интерес, так как позволяет:

4
* - выявить механизмы формирования традиционной структуры гео-

культурного пространства Карачая, которые происходили до середины XIX века;

Определить пространственные характеристики происходивших в
конце XIX начале XX вв. социокультурных изменений, более аргумен
тировано оценить последствия этих изменений;

Оценить возможности прогрессивного, гармоничного развития со-
д временной этнической культуры Карачая и сохранения этнокультурного

ландшафта в целом.

Такие исследования позволяют реализовать исторический принцип в изучении современного геокультурного пространства, способствуют определению реликтовых" культурных элементов региона, являющихся основой для выявления и сохранения территорий культурного и природного наследия, более того, они могут стать научной базой для возрождения элементов живой традиционной культуры, что в конечном итоге позволяет сохранить уникальные этнокультурные ландшафты.

Только в условиях разнообразия культур возможно сохранение культурного и природного генофонда регионов. В условиях гармонично-го сосуществования традиционных и инновационных сфер человеческой деятельности появляются реальные предпосылки для нормального функционирования общества, рационального природопользования, устойчивого развития регионов.

Цель работы: выявление особенностей формирования структуры этнокультурного ландшафта Карачая с XIX века по 30-е гг. ХХвека.

Задачи исследования:

Выявление факторов формирования этнокультурного ландшафта Карачая в конце XIX - начале XX вв;

5
^ -выявление процесса образования этнокультурных ландшафтов, а

также изменений, происходивших с XIX в. по 30-е гг XX в.;

Разработка культурно-ландшафтного районирования;

Объект исследования: геокультурное пространство Карачая.

Предмет исследования: процессы и результаты культурно-ландшафтной дифференциации Карачая конца XIX - начала XX вв.

Основным познавательным средством исследования является ланд-
\Х^ шафтное моделирование, посредством которого конструируются ланд-

шафтные образы ретроспективного геокультурного пространства Карачая.

Теоретико-методологическую основу и методику исследования составляют: концепция геопространства (B.C. Преображенский, Э.Б. Алаев, У.И. Мересте, С.Я. Ныммик); ландшафтный подход (B.C. Преображенский, А.Г. Исаченко); культурологические и этнографические концепции (Э.С. Маркарян, Ю.В. Бромлей), представления о геокультурном пространстве (А.Г. Дружинин); культурно-ландшафтный подход и концепция культурного ландшафта (Ю.А. Веденин, Р.Ф. Туровский,

Б.Б. Родоман, В.Л. Каганский), разработки в области этнокультурного

ландшафтоведения (В.Н. Калуцков, А.А. Иванова, А.В. Лысенко).

Методика исследования основана на культурно-ландшафтном, экологическом и историко-географическом подходах, на общенаучных методах - описательном, сравнительном, историческом, статистическом, многофакторного анализа, моделирования, а также на географических -картографического и районирования.

Информационную базу составляют: этнографические исследования хозяйства и культуры Карачая (А.А. Атаманских, Э.М. Кулчаев, Х.О. Лайпанов, И.М. Мизиев, В.П. Невская, В.М. Согоев, С.А. Хапаев);

статистические сведения, фондовые и архивные материалы, исторические карты, а также результаты собственного исследования традиционной культуры Карачая.

Научная новизна работы:

На основе историко-географического анализа физико-географических и этносоциальных процессов проведена реконструкция культурно-ландшафтной структуры XIX - начала XX веков на территории Карачая;

Выявлена эволюция и динамика этнокультурных ландшафтов Карачая;

Описана традиционная этноэкологическая топонимическая систе
ма культурных ландшафтов Карачая;

Составлены тематические карты, характеризующие социокультурные и природные процессы, происходившие на территории Карачая;

Проведено культурно-ландшафтное районирование.
Практическая значимость: использование результатов исследова
ния возможно:

Для выявления и восстановления объектов и территорий наследия, элементов живой традиционной культуры Карачая;

Как составную часть спецкурсов по культурной географии;

При разработке социально-экономических и социо-культурных программ развития Карачаево-Черкесской республики;

Как методической основы для дальнейших культурно-ландшафтных исследований.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Особенностями формирования геокультурного пространства в го-

7 pax являются: устойчивость традиционных форм культуры, что связано с закрытостью и высокой степенью изолированности горного пространства; ограниченность и специфичность природно-ресурсного потенциала; а также преобладание вертикальных морфологических структур.

Природно-ландшафтная структура региона в совокупности с особенностями традиционных элементов культуры определили организацию пространственной структуры горного этнокультурного ландшафта, его центрированность.

Исторические факторы обуславливают формирование на территории Карачая 4-х районов, отражающих динамику культурно-ландшафтной структуры региона в изучаемый период.

Социо-культурные факторы (экономические, демографические и политические) способствовали формированию многослойной структуры этнокультурных ландшафтов с выделением традиционных и новацион-ных пластов культуры.

По совокупности природных, исторических, экономических, демографических и политических особенностей пространственной дифференциации разработана система таксономических единиц и проведено культурно-ландшафтное районирование.

Апробация работы и публикации. Основные положения работы докладывались на международных, всероссийских и краевых конференциях: «Научная сессия преподавателей и аспирантов» (Карачаевск, 1998); «Научная конференция молодых ученых» (Нальчик, 1999); «Всероссийская научная телеконференция «Биогеография на рубеже XXI века» (Ставрополь, 2001); «Устойчивое развитие горных территорий: проблемы регионального сотрудничества и региональной политики горных районов». Тезисы докладов IX международной конференции (Владикав-

8 каз, 2001); круглый стол «Российская цивилизация на Северном Кавказе» (Ставрополь, 2001); «Университетская наука - региону» (Ставрополь, 2000, 2001, 2002); а также на заседаниях научно-методических семинаров кафедры физической географии Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета, Ставропольского государственного университета, Карачаево-Черкесского краеведческого музея.

Материалы диссертации использовались в подготовке учебника для общеобразовательной школы «География Карачаево-Черкесской Республики» (2000) и в учебном процессе при чтении курса «Системы природопользования».

Структура работы определена методикой исследования и соответствует задачам, посредством которых реализуется цель исследования. Работа включает четыре главы, заключение, приложение.

В ней 134 страницы текста, 9 рисунков, список литературы включает 120 наименований.

9
^ ГЛАВА I

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ: ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ

1.1. Теоретико-методологические основы изучения этнокультурного ландшафта

«} В условиях углубляющегося экологического кризиса и обострения

социально-экономических, политических и этнических проблем отмечается возросший интерес общества к базисной региональной культуре. Приходит понимание, что только в условиях разнообразия культур, в единении традиционных и новационных сфер человеческой деятельности появляются реальные предпосылки для нормального функционирования общества и рационального природопользования. Переосмысление роли культуры в жизни общества - содержательное ядро социокультурного подхода, отражающего наметившуюся смену самой парадигмы социокультурного развития: от техноцентризма к культуроцентризму. Рассмотрение существующих в современном российском обществе про-блем через призму культурологических представлений позволяет выявить корни деструктивных социальных процессов, а также определять тенденции их развития.

10 традиционной культуры - важнейшее условие устойчивого, прогрессивного развития общества. Неслучайно в современном обществе существенно возрос интерес к базисной региональной культуре, сохранение и возрождение которой становится одним из важнейших факторов оптимизации взаимоотношений всех сфер общественной жизни.

Важным свойством культуры является её региональность, связанная с пространственно-временной локализацией социокультурных процессов. Из их числа наиболее интересны для исследования этнические и субэтнические общности. На тесные связи этносов с природными ландшафтами указывал Л.Н. Гумилев, определявший этнос как "... явление географическое, всегда связанное с вмещающим ландшафтом, который кормит адаптированный этнос" . При этом разнообразие этносов

увязывается с разнообразием природных ландшафтов Земли.

Одним из наиболее продуктивных направлений географических исследований культуры становится ландшафтоведение . Исторически зародившись как отрасль комплексной физической географии, объектами которой выступают сложные природные, а затем природно-антропогенные системы - ландшафты, ландшафтоведение все более превращается в общее географическое направление . Ещё полвека назад Л.С. Берг трактовал понятие "ландшафт" в общегеографическом ракурсе. "Под именем географического ландшафта - писал он - следует понимать область, в которой характер рельефа, климата, растительного покрова, животного мира, населения и, наконец, культура человека сливается в единое гармоническое целое, типически повторяющееся на протяжении известной (ландшафтной) зоны Земли ". Современные теоретические модели и представления, направленные на выявление закономерностей формирования, строения, структуры функционирования, динамики и эволюции, территориальной дифференциации и интеграции ландшафтов, должны широко использоваться не только в естественнонаучных, но и в общегеографических региональных исследованиях.

Концепция культурного ландшафта базируется на гуманитарно-экологической ориентации и ландшафтном подходе. Первая создается с учетом ее разнообразных связей с природной и этнической средой, вто-

12 рой предусматривает при ее описании и изучении "выделение пространственных координат". Автором понятия "культурный ландшафт" является американский географ Карл Зауэр.

В зарубежной литературе его идеи развивали О. Шлютер, К. Солтер, Т. Джордан, Л. Раунтри и др. Культурный ландшафт понимается ими как искусственный ландшафт, созданный людьми в процессе заселения территории. В советской и российской школах предпочтение отдавалось изучению природных ландшафтов, а культурный ландшафт понимался как его аналог, измененный человеком . Наиболее серьезные работы по культурному ландшафту публикуются в 90-е годы (Ю.А. Веденин, В.Л. Каганский, В.Н. Калуцков, Р.Ф. Туровский, Л.А. Иванова и др.). Ю.А. Веденин выделяет в культурном ландшафте два слоя - культурный и природный. При этом культурный слой включает пласты материальной культуры, создающей внешний облик ландшафта, и духовной культуры . Духовный компонент составляет невидимое содержание культурного ландшафта. Она не выражена непосредственно на местности, но присутствует в сознании людей. "Культурный слой в период своего накопления становится все более значимым в ландшафте и со временем превращается в доминирующий фактор его дальнейшего развития" .

Опираясь на культурологическую методологию, теория ландшафта приобретает новое, более широкое применение в рамках разработанной Ю.А. Ведениным общей концепции культурного ландшафта. Она аккумулирует в себе лучшие традиции отечественного ландшафтоведения, приобретая лидирующую роль в изучении связей общества и природы. В этой концепции культурный ландшафт интерпретируется как "... целостная и территориально локализованная совокупность вещества, энер-

13
Ч гии и информации, сформировавшихся в результате спонтанных при-

родных процессов, преобразовательной и интеллектуально-созидательной деятельности людей" .

Под культурным ландшафтом понимается культура местного сообщества, сформировавшаяся как результат его жизнедеятельности в определенных природных условиях, взятая в ее целостности .

Эвристическая ценность понятия "ландшафт" в том, что с его по-
.,\ мощью можно описывать сложные комплексы явлений, формирующих-

ся на земной поверхности. Культурный ландшафт имеет компонентную и территориальную структуру. В числе основных компонентов культурного ландшафта А.А. Иванова называет:

Природный ландшафт как его материальная основа;

хозяйственная деятельность как фактор его изменения;

селитьба как способ его пространственной организации;

сообщество людей, взятое в его этнологическом, социально-семейном и прочих аспектах;

языковая система;

духовная культура (словесное, музыкальное, изобразительное, хореографическое и другие виды искусств).

По В.Н. Калуцкову важнейшими свойствами территориальной структуры культурного ландшафта являются: центрированность, иерархичность, полимасштабность, анизотропность.

В настоящем исследовании в качестве фундаментальных категорий рассматриваются понятия "геокультурное пространство" и "культурный ландшафт". Геокультурное пространство нами понимается "как закономерное сочетание объектов культуры, синтезируемых из разнообразных элементов (природных и социальных, материальных и идеальных), сформировавшихся в результате геокультурных процессов

14 сформировавшихся в результате геокультурных процессов (пространственно-временных проявлений культурогенеза)" . Географические индивидуумы, составляющие геокультурное пространство, и есть культурные ландшафты. Их мозаика, иерархия, внутренняя структура отражают организацию геокультурного пространства .

Субстратной основой обособления культурных ландшафтов можно считать пространственно выделенные группы населения, имеющие специфические культурные особенности. Духовно-интеллектуально и материально-практически осваивая вмещающее социоприродное пространство, эти общности формируют интегральную, целостную совокупность природных и социокультурных элементов с достаточно разнородной и уникальной структурой, а также с особой организацией пространства.

Из разнообразного спектра культурных ландшафтов, формирующихся на базе региональных культур, наибольший интерес, как научный, так и практический представляют этнокультурные ландшафты, поскольку и по сей день, особенно в Северо-Кавказском регионе, геокультурное пространство в значительной степени дифференцируется на основе этнической специфики. Более того, в условиях политической и социально-экономической нестабильности роль этнического фактора в организации геокультурного пространства существенно возрастает. Как и прежде, этнические характеристики остаются инвариантными для многих современных культурных ландшафтов Кавказа.

Этнокультурный ландшафт - это освоенное этнокультурным сообществом пространство, где сложились ярко выраженные формы традиционной культуры, имеющие культурную обособленность и незначительную интеграцию с инокультурной средой .

15 1.2. Структура и факторы формирования этнокультурных ландшафтов горных территорий

Процесс формирования культурных ландшафтовв в горах существенно отличается от такового на равнинных территориях. В горах развитие этого процесса менее динамично. Это связано, во-первых, с закрытостью и высокой степенью изолированности горного пространства, что способствует формированию устойчивых форм традиционной культуры. Во-вторых, со специфичностью и ограниченностью ресурсного потенциала природных ландшафтов, формирующих ограниченное колличество вариантов природопользования. И в-третьих, определяет специфику структурирования такого пространства с преобладанием вертикальных структур, то есть высотных поясов.

Процессы этногенеза, формирование материальной и духовной культуры в горах в большей степени, чем на равнине зависели от природных ландшафтов. В этой ситуации в качестве методологической категории можно использовать понятие места , для которого характерна нерасчлененность (целостность), ориентация на уникальность и историчность . За счет своей нерасчлененности место позволяет "удержать" природные и культурные процессы в их совокупности, что для этногенеза особенно важно. Место экологично, так как "мыслится как потенциальное жилище, как то, что может вмещать человека, стать домом" .

Другое базовое понятие геокультурного пространства - местное сообщество, под которым понимается социокультурная или этнокультурная территориально ограниченная общность людей, осознающая себя как целое . Для него характерна "общность людей", "место-

территория" в пределах определенных границ, социальное взаимодействие и чувство сообщества.

Возникшее этническое сообщество начинает обустраивать "свое пространство". Пространственная организация конкретного культурного ландшафта во многом определяется традициями местного сообщества, особенностями природного ландшафта и местного хозяйства .

Территориальная структура этнокультурного ландшафта связана с различиями от места к месту, особенностями геопространства, территориальной дифференциацией культур. Конструктивной основой изучения территориальных различий культурного ландшафта может быть представление об этнокультурном ландшафтнм районе как части жизненного пространства этнической группы населения, сформировавшейся во вмещающей дифференцированной горной природной среде и имеющей определённый набор морфологических единВцгистеме морфологических единиц этнокультурного ландшафтного района формируются две группы территориальных комплексов, которые накладываются друг на друга:

Территориальные культурно-природные, где природный фактор определяет культурный;

Местные природно-культурные, где системообразующую роль играет культурный компонент (населенные пункты, культовые места и

В качестве культурно-природных морфологических единиц, отражающих территориальную неоднородность района, выделяются высотные пояса, местности и урочища.

Культурно-природные высотные пояса составляют основу пространственной структуры горных районов. Они возникают на основе

17 природных высотных поясов и формируют основные типы природопользования. Культурно-природные местности понимаются как части жизненного пространства высотного пояса обособленной группы этнокультурного сообщества, "прикрепленного" к определенному месту и объединенного общей судьбой и чувством общности.

Культурно-природные урочища - часть жизненного пространства определенной родовой группы населения, имеющего различное функ-циональ-

ное назначение: хозяйственное (сенокосы, пастбища, лесозаготовки), культовое, рекреационное и др.

Природно-культурные комплексы являются основой централизова-ности пространства, представляя собой ядерные или нуклеарные по А.Ю. Ретеюму системы, где активную роль играет культурное начало. Примером такого комплекса является аул Учкулан, где шел процесс становления родовых групп и традиционной культуры карачаевского этноса.

В работах А.В. Лысенко выделяются две группы факторов, играющих важную роль в формировании этнокультурных ландшафтов: природные и социокультурные (социальные в широком смысле этого слова).

Природная составляющая этнокультурного ландшафта наиболее ярко выражена в производственной культуре и культуре непосредственного жизнеобеспечения. В первом случае природный ландшафт выступает как ресурсная база (природно-ресурсный фактор) производственной деятельности, во втором - как средоформирующий фактор, влияющий на физиологические параметры организма.

К социокультурным можно отнести все факторы культурогенеза, связанные с социальной сущностью человека в широком смысле слова. К ним относятся различные виды социальных отношений, конкретные способы их реализации в той или иной степени влияющих на территориальную организацию культуры. В группу важнейших социокультурных факторов можно объединить экономические, демографические и политические.

Формирование этнокультурных ландшафтов Карачая изучается посредством объединения природных, социокультурных, в т.ч. внешних и внутренних факторов в две группы:

культурно-ландшафтной интеграции, характеризующей насыщение геокультурных образований системообразующими элементами (компоненты доминирующей этнической культуры);

культурно-ландшафтной локальной дифференциации, формирующей морфологию этнокультурного ландшафта (культурно-природные компоненты).

Формирование этнокультурных ландшафтов горных территорий Северного Кавказа - результат исторически длительного взаимодействия социокультурных общностей традиционного типа с вмещающим жизненным пространством.

Очевидно, что важнейшим фактором обособления культурных ландшафтов региона стали внутренние социокультурные факторы (традиционная этническая культура) и тесно с ними связанные факторы природной среды. Природно-этнический регионализм проявлялся в формировании обособленных культурно-специфических систем.

Тесная связь традиционной культуры (в особенности производственной) с природной средой определила формирование определенных

19 типов адаптивных систем природопользования. В еще большей степени на геокультурный регионализм повлияла устойчивость традиционной социоструктурной культуры, определявшаяся крепкими родовыми связями и патриархально-феодальными отношениями. Социальная изолированность, дополняемая в горных районах природными барьерами, определила выработку оригинальных культурных форм четко выраженных в пространстве. Их значительное разнообразие - результат воздействия внешних социокультурных и отчасти природных факторов.

"*s ГЛАВА II

ЭТНОГЕНЕТИЧЕСКИЕ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ КАРАЧАЕВСКОЙ

ОБЩНОСТИ

2.1. История формирования населения Карачая

> . Карачаевцы - самоназвание народа - къарачайлы. Происхождение

Названия объясняют от имени легендарного родоначальника карачаевцев - Карчи. Исследования языковедов, археологов, этнографов, историков показали, что процесс формирования карачаево-балкарской народности в силу исторических условий был сложным. В нём приняли участие не один, а несколько компонентов при сохранении, однако, местного этнического ядра . Основное ядро - горцы Кавказа, жившие здесь с древнейших времён. Впоследствии на ядро наслаивались ираноязычные и тюркоязычные племена.

21 щиеся к XVII началу XVIII в., известны на южных окраинах аула Карт-Джурт и в других местах. В таких же могилах погребали своих умерших и их далёкие предки, жившие в кобанское и позднекобанское время на территории Карачая.

Итак, и внешний облик карачаевцев, их физический тип и образ их жизни, способы ведения хозяйства, жилище, одежда, материальная и духовная культура - всё говорит об их горском, кавказском происхождении.

23 но и вообще всех жителей Алании. Аланский язык стал предком осетинского языка, аланы явились одним из компонентов в формировании осетинской народности. Но это не значит, что аланы являлись предками только осетин. Исследования учёных показывают, что сармато-аланы сыграли определённую роль в формировании адыго-меотских племён, вайнахских народов - чеченов и ингушей, а также карачаевцев и балкарцев .

Тюркские племена стали проживать в верховьях Кубани с VI-VII вв. до н.э. Так, известно, что в 568 г. тюрки Западнотюрского каганата, направленные в качестве послов в Византию, на берег Чёрного моря, прошли через владения алан по верхнему течению р. Кофины (Кубань). С коїлда VII в., после распада болгарской державы Кубрата, какая-то часть болгар поселилась на территории Карачаево-Черкесии, в частности, в бассейне реки Джегуты и в районе Кисловодска, о чём говорят археологические памятники конца VII-XII в. - Кызыл-Калинское поселение, городище на Рим-горе и др., на которых найдены котлы с внутренними ушками, принадлежавшие, по мнению многих

24 учёных, болгарам. Болгары говорили на одном из тюркских языков. Сохранились образцы болгарской письменности. Тюркские надписи известны и на территории Карачаево-Черкесии. Это руны IX-X вв. Хумаринского городища.

В карачаевском языке есть некоторые признаки языка болгар, хотя и весьма слабые. Судя по исследованиям антропологов, у карачаевцев и балкарцев есть некоторые черты сходства с типом древних болгар, хотя они и принадлежат к другому антропологическому типу, нежели болгары .

Тюркоязычные племена, поселившиеся в верховьях Кубани и Зеленчуков и в более восточных районах, не могли жить изолировано от окружавших их местных племён. В частности, они могли передать свой язык какой-то части местного населения, в том числе - аланско-му.

Факты языковой тюркизации определённой части ираноязычных алан в VII-X вв. имели место. Так, хорезмский учёный ал Бируки (973-1048 гг.) сообщает, что аланы или асы ранее жили вместе с печенегами по нижнему течению Аму-Дарьи. После того, как эта река переменила своё русло, они переселились на берега Хазарского (Каспийского) моря. Язык этих алан-асов, по словам Бируки, смешанный, возник из хо-резмийского и печенежского. Хорезмийский язык, как известно, иранский, печенежский - тюркский. Таким образом, в X в. какая-то часть алан, жившая в Прикаспии, переходила от иранского языка к тюркскому.

Скорее всего, именно так происходило и в горных районах Кара-чая. Тюркизация некоторой части аланского и доаланского населения, жившего в горах Карачая, началась с приходом болгар и других тюрок

25
S с VI-VII вв. н. э. Особенно отчётливой она становится в IX-X вв., ко-

гда в этих местах появляется тюркская письменность.

Проникновение в эти районы кипчаков (XI-XIII вв.) не ослабило, а закрепило тюркоязычие населения и способствовало почти полному вытеснению иранского и доиранского (кавказского) языков в этих местах.

Итак, тюрки, проникшие на территорию Карачаево-Черкесии и в более восточные районы до прихода кипчаков, сыграли определённую роль в формировании карачаевской народности. В частности, они положили начало языковой тюркизации аланских и доаланских предков карачаевцев.

С XI в. в предгорные районы Карачаево-Черкесии заходили кипчаки (половцы, куманы). Об этом свидетельствуют кипчакские археологические памятники XI-XII вв. - каменные бабы и курганы в районе станицы Исправной, у аулов Таллык, Кубина, Икон-Халк и в других местах. В значительном количестве кипчаки заселили горы и предгорья Карачаево-Черкесии в XIII в., после монгольского нашествия. О том, что часть кипчаков, спасаясь от монголов в 1222 г., проникла в горы, сообщает современник этих событий, арабский автор Иби ал Асир. Кипчаки, проникшие в горы Северо-Восточного Кавказа, приняли участие в этногенезе кумыков. Кипчаки же, поселившиеся в горах Карачая и восточнее, явились одним из компонентов в формировании карачаевской народности .

Археологические исследования показывают, что некоторые типы карачаевских погребений (с овальными насыпями из камней) Карт-Джуртского могильника XVII - начало XVIII в. и Уллу-Камские курганные могильники XIV-XVI вв. генетически связаны с кипчакскими подкурганными погребениями.

26 подкурганными погребениями.

Антропологические исследования показали, что с приходом кипчаков особых изменений в антропологическом типе докипчакского населения Карачая не произошло.

Некоторые данные о связи материальной и духовной культуры карачаевцев с культурой кипчаков мы находим в этнографическом материале. Так, многие мотивы орнаментов, украшающих карачаевские войлоки-киизы, продолжают традиции кипчакского орнамента. Обычай изготовлять узорные войлоки-киизы не был характерен для алан, а также для северокавказских горцев. Следовательно, этот обычай идёт от кипчакских предков карачаевцев .

Таким образом, кипчаки внесли элементы своей материальной и духовной культуры в культуру местного населения. Антропологический тип местного населения они не изменили (местный кавказский тип оказался наиболее устойчивым и, несмотря на включение инородных элементов, продолжал сохраняться), язык, принесённый в горы кипчакскими пришельцами, одержал победу над теми языками, которые могли здесь звучать до прихода кипчаков.

Следовательно, процесс формирования карачаевского народа можно представить в краткой схеме следующим образом:

1. Основное ядро - местные горские племена, жившие в горах
Карачая с глубокой древности, начиная с кобанских племен, так как
они оставили археологические памятники, принадлежащие к
кобанской культуре.

В конце IV в. на это ядро наслоились аланы.

С VI-VII вв. сюда стали проникать тюркоязычные племена -болгары и др. Началась тюркизация какой-то части кобано-аланского

27
^ населения.

4. С XI в. здесь стали селиться кипчаки. В более значительном количестве они проникли в горные районы в первой четверти XIII в. С приходом кипчаков завершилась языковая тюркизация местного коба-но-аланского населения, уже в какой-то степени ранее тюркизирован-ного.

С XIII-XIV вв. карачаевцы имели свой язык, принадлежавший к
і , языкам кипчакской группы, общность психического склада и культу-

ры; существовала также известная территориальная общность.

Позднее на основе древней карачаевской народности стали формироваться современные карачаевцы. О расселении карачаевцев в XVIII в. мы находим данные у И.Гильденштедта. По его описанию, Карачай "лежит около вершины Кубани и смежен к западу с абазинским округом Башилбаем, а к югу - со Сванетией. С восточной стороны отделяет его горный хребет Чалпак от кабардинцев, живущих на Баксане" (рис. 1) .

2.2. Эволюция расселения и исторические районы Карачая

Территориальная структура этнокультурного ландшафта Карачая несет на себе печать исторического прошлого. На территории Карачая уже к концу XIX в. выделяются следующие исторические районы: а) Большой Карачай, б) Тебердинское ущелье, в) Зеленчукский г) Малый Карачай.

а) Большой Карачай с традиционной (базовой) культурой, где формировалось родовое расселение. Учкулан, расположенный в Ма-харском ущелье, в долине реки Учкулан являлся центром Большого

28 .

Караная. Этнология это характеризует двояко. Первое объяснение названия селения связано с его поздним происхождением - оно возникло после Карт-Джурта и Хурзука - третий товарищ (уч, юч - три; улан - товарищ). Если же исходить из географического расположения этого селения, то убедительно выглядит другая версия; селение это находится на стыке трех ущелий Хурзукского (Хурзук езен), Учкулан-ского (Учкулан езен) и Кубанского. Учкулан состоял из тридцати двух тийре (кварталов).

В Учкулане проживали:

Акбаевы х/ .

Токмак (1), Мазан (2), Якуп (6); Осман - Хаджи (7) - носят еще фамилию Кызылалиевы или Эзиевы; Ахмат (3), Мусса (2), Исхак (4), Джумук (5), Эльмырза (2), Чоппа (2), Хасан (2), Зекерья (2), Ахья (3), Магомет (1), Джанхот (5), Мусост (5), Ислам (3), Кудайнат (2), Тохдар (5), Батырбий (1), Солман (5). Всего 21 семья.

Кочкаровы

Смаил-эфенди (4) - как бывший кади народного суда получил участок земли в 200 десятин; Али-Солтан (6), Крым (3), Тау-Солтан (2), Темир-Солтан (2), Забит-Солтан (1), Ачау (5), Махай (5), Тейрикул (5), Солтан (1), Батыр (4), Батча (2), Адик (1), Зекерья (4), Осман (3), Ка-лагерий (8), Конали(2), Арык (1), Сарыбий (1), Шабат (3), Исхак (5), Калтур (4), Идрис (4), Саданук (5), Даулет-Герий (1), Крым (3), Дагир (2), Хусей (4), Рамазан (4), Махмут (3), Карбатыр (4), Тау-Солтан (4). Всего 32 семьи.

Герий (3), Абучай (5), Чубур (2), Хабча (2), Мырзакул (3), Мусса (3), Хуртай (4), Кучук (3), Мырзакай (2), Мусса (2), Акай (6), Ахмат (6), Чопеллеу (4), Кулча (7), Темир-Алий (5), Джантемир (2), Мамуш (4), Мамсур (3), Джамболат (3), Магомет (3), Шогаиб (2), Кобан (2), Таулу (2), Зеке (1), Тау Мырза (4), Ногай (1), Умар (6), Осман (6), Шонтук (3), Усеин (3). Всего 30 семей.

Байрамкуловы

Джашарбек (3), Мазан (3), Чубур (3), Гырту (3), Аслан (3), Дагир (3), Катур (2), Солтан (3), Тохдар (5), Сосурка (2), Бияслан (1), Даут (1), Аслан (2), Барак (2), Али (2), Тохдар (3), Али (1), Аслан-бек (1), Датта (1), Джарашды (5), Идрис (4), Кужмахан (4), Тукум (3), Крым (3), Астемир (3), Сулемен (1), Наго (1), Хаджи-Магомет (4), Алибий (1), Таулу (1), Тохдар (1), Бечу (3), Кемал (3). Хаджи-Герий (3), Хам-зат (5), Салты (1), Усеин (2), Ислам (4), Дебош (4), Идрис (4), Кулчора (3), Мусса (3). Всего 42 семьи.

Мырзаевы

Барак (2), Чотча (2), Мустафа (3), Гему (3), Шемахе (2), Махай (2), Герий (1), Магомет (1), Каншау (1). Всего 9 семей.

Кобаевы

Хаджи-Магомед (12), Зеке (1), Исмаил (1), Ахья (1), Али-Солтан (7). Всего 5 семей.

^ В скобках число детей.

Гаппоевы

Куденет (2), Давлетуко (2), Умар (2), Тохчук (2), Сулемен (2), Солтан (4), Хусин (3), Биногер (1), Мусса (5). Всего 9 семей.

Быттаевы

Мамуш (2), Исхак (2), Смаил (3), Тинибек (1), Байрамук (1), Алиса (2), .Асланмырза (2), Батыр-Мырза (2), Озарук (4), Каракуш (3), Семен (1), Кулча (1), Сокка (1), Биногер (3), Аубекир (3), Хаджи-Бекир (2). Всего 16 семей.

Алботовы

Умар (1), Солтан (1), Кази (1), Ахья (1), Кобан (1). Всего 5 семей. Отделились от Бостановых.

Кипкеевы

Ахья (4), Исхак (5), Даут (1), Тау-Солтан (3), Байрамали (1), Бай-рам (2), Хаджи-Магомет (7), Хаджи-Якуб (4), Солтан (4), Мырзакул (I), Сулемен (1), Узеир (3), Смаил (3), Шамаил (4), Хаджи-Ислам (3), Таучу (1), Даут (1), Мусост (4), Мамсур (4), Аслан (1), Ахмат (4), Куденет (4), Эльмырза (2), Смаил (4), Бида (1), Гиргока (2), Махмут (3), Даут (1), Хаджай (1), Шогайиб (1), Сулемен (4), Ажай (4), Идрис (3). Всего 34 семьи.

Джанибековы

Салим-Герий (7), Смаил (2), Салман (3), Али-Солтан (6), Эльмыр-

31
^ за (2), Даулет (3), Ислам (2), Доммай (2), Солтан (2), Багичи (4), Мазан

(9), Кулчора (2), Мырзабек (5), Ислам (4), Кулча (1), Сулемен (4), Казн (5), Оразай (2), Шогай (2), Смаил (2), Ахмат (3), Темир (3), Бек-Солтан (2), Кулчора (1), Джанган (4), Якуб (3), Хаджи-Мырза (1), Али-Солтан (4), Мыртаз (2), Мырза (2), Науруз (2), Даут (2), Башчи (1), Тукум (1). Всего 34 семей.

і . Коркмазовы

Идрис (6) , Али-Солтан (2), Койчу (1), Исхак (4), Якуб (1), Аскер (1), Каспот (4), Гилястан (7), Тау-Солтан (2), Туган (3), Конали (2), Исмаил (3), Дебош (3), Иссали (1), Джаммолат (3), .Ахья (1), Мусост (2), Эльмырза (1). Сарамырза (5), Хасан-хаджи (5), Шабат (1), Таукан (1), Джашарбек (1), Мустафа (4), Мамсур (3), Мусса (2), Имболат (4), Даулет-Герий (2), Агырджан (4), Аслан (1), Кагшан-Герий (2), Те-мирджан (2), Алибий (2), Шогай (1), Магомет (2), Сулемен {2), Юсуф (1), Магомет (1). Всего 38 семей.

Кантоны

^ Бора (9), Ибрагим (12), Якуб (2), Чубур (7), Мустафа (1), Батыр

(1). Всего 6 семей.

В центральном Учкулане были расположены следующие родовые кварталы: Кипкеевых, Кочкаровых, Коркмазовых, Алботовых, Каито-вых, Байрамуковых, Кубановых и Акбаевых.

Верхний Учкулан располагается в пойме реки Махар. Здесь в основном разместились следующие кварталы:

32 Мамчуевы

Орман (3), Батыр-Герий (3), Исса (6), Мусса (3), Мустафа (1), Салат (1), Джаммолат (3), Унух (3). Всего 8 семей.

Биджиевы

Джашарбек (5), Иналук (5), Якуб (4), Исса (2), Хусейн (5), Исму (4), Кара (3), Шогайиб (2), Хаджи-Зекерья (4), Темир (4), Аслан-Мырза (2), Шонтук Шемахо (6), Солтан (I), Мазан (2), Умар (2), Ахъя (2), Ахмат (2), Матай (2), Мусост (1), Даут (3), Сеит (3), Аслан (9), Куде-нет (4), Каплан (4), Шонтук (5), Солтан (2), Тамбий (2), Кеккез (I), Юнус (I), Осман (2), Басият (2), Крым (1), Кулчора (1), Ахья (3), Ба-тырша (3), Каншау (3), Ораз (3), Ганджа (3), Ибак (1), Сандали (1), Мустафа (2), Чотча (2), Ачау (1), Мамсур (1). Всего 44 семьи.

Салпагаровы

(часть фамилии обитала в с. Карт-Джурт на левом берегу р. Кубань)

Поручик Керты (5) - как офицер получил участок земли в 200 десятин; Рамазан (4), Исхак (5), Багиш (7), Идрис (4), Али-Солтан (5), Хаджи-Мурза Юсуп (1), Чухма (2), Томай (1), Орма (10), Эль-Мырза (8), Мисир (2), Солтан (1), Бий-Болат (5), Тохдар (2), Ислам (3), Юнус (3), Джантемир (2), Сулеме Джанибек (8), Гаима (8), Идрис (3), Исхак (2), Кара (2), Эльдаур (5), Ахья (2) Тау-Мырза (4), Умар (1), Байра (1), Каншау (1), Умар (3), Науруз (1), Уразай (5), Якуп (3), Мустафа (2), Исса (3), Тау-Солтан (4), Таулу (5). Всего 39 семей.

Кечеруковы

Количество детей в семье.

33 Юсуп (7), Исса-Хаджи (I), Кара-Мусса (1), Юнус (1), Джаммолат (2), Смаил (1), Теке (4), Мазан (2), Ахмат (2), Ахья (I). Всего 10 семей.

Урусовы

Шабат (1), Ахья (2), Хуштай (2), Чубур (2), Кобан (5), Ильяс (1), Алибек (2), Уста (3), Махмут (5), Ахмат (3), Мырзакул (7), Теке (1), Юсуф (I), Джаммолат (7), Кара-Хаджи (7), Бекмырза (7), Хаджи-Исмаил (7), Якуб (1) Аслан (2), Аджи-Герий (1), Хусейн (1), Уразай (1), Солтан (1), Къозу (2), Калмамет (2), Абдулла (2), Асстакку (1), Абдрахман (1), Барануко (5), Кайтук (5), Семен (2), Тохтар (2), Хасан (4), Дахир (I), Каншаука (3), Мамсур (4), Мусса (5), Тейрикул (4), Ас-ланбек (5), Мырзабек (5), Исхак (5), Сосран (8). Всего 43 семьи.

Башлаевы

Хаджи -Осман Доттай улу (6) и Мусса Доттай уллу (3).

Турклиевы

Магомет (1) и Батал (2).

Бостановы

Али (12) - как депутат народного суда получил участок земли в 200 десятин; Бостан (6), Исса (4), Хануко (1), Джарашты (1), Иналук (5), Конали (1), Иссали (5), Кулча (1), Карабуга (4), Ислам (4), Хаджи-Идрис (6), Кази (2), Карабий (4), Салман (2), Исхак (3), Бостан (3), Джанукку (2), Хасан (4), Хасан (3), Кам-булат (9), Крым (8), Тохдар (4). Всего 23 семьи.

34 Аппачаевы

Джанибек (8), Ахья (1), Бекир (1), Таучу (1), Даут (2), Джамал (2), Ахмат (1), Джарашты (1), Чомай (1), Айдабул (1), Ногай (3), Туган (1), Джагафар (1). Всего 13 семей.

Айбазовы

Кулча (9), Юсуф (3), Сулемен (4), Исхак (5), Кудай (3), Байрамали (3), Тенебек (1), Мамсур (3), Барак (5), Тохдар (5), Науруз (5), Темир (6), Салим-Герий (1), Хуртай (4), Семен (2), Герий (2); Тау-Солтан (5), Сулемен (3), Кул-чора (3), Ахья (6), Конай (3), Мустафа (1), Байрук (3), Барак (3), Хамзат (3), Черсакку (3), Исхак (3), Мазан (3). Всего 28 семей.

Умаровы (Джернесовы)

Исхак (1), Джанмырза (1), Якуб (4), Магомет (1), Калмырза (1), Джиджу (3). Всего б семьи.

Катчиевы

Ахмат (3), Махмут (3), Сокка (7), Джарашды (1), Камгот (1), Тау-солтан (1), Али-Солтан (1), Крым (1). Всего 8 семей.

Тебуевы

Курманали (3), Акмырза (1), Магомет (2), Исмаил (2), Айса (6), Зекерья (4), Хусин (6), Мусса (2), Алибек (3), Мырзабек (4), Таулу (4), Аслан-Гери (4). Всего 12 семей.

Уртеновы

35 Ахья (2), Осман (2), Мусса (2), Солтан (1), Смаил (1), Салман (3), Маза (4), Хамзат (2), Махо (2), Умар (3), Ислам-Хаджи (2), Аубекир (3), Кудай (3), Чотча (1), Смаил (1), Юнус (4), Токмак (1). Всего 17 семей.

Суюнбаевы

Ахмат (6), Осман (6), Исхак (2), Таулу (2), Казн (2). Всего 5 семей.

Хабичев: Шамай (1).

Самым многочисленным родом в ауле были Урусовы, которые составляли половину населения Учкулана. Именно в тийре Урусовых проживал один из образованных людей дореволюционного Карачая Уллу-Хаджи (главный Хаджи) - Хусей Урусов. Именно он вел всю деловую связь Карачая с внешним миром.

Кюнбет или Кылды - здесь жили десять родовых тийре:

Текеевы

Неса (2), Джарашты (2), Батык (5), Матке (1), Токмак (2), Хусин (4), Хасан (2), Касай (1), Хусин (1), Мамсур (4), Магомет (3), Джашар-бек (3), Крълу Герий (1), Урусбий (2), Барак (1), Исса (1), Джарашты (2), Узеир (2), Асламбек (1), Максут (1), Семен (1), Биногер (2), Гему (2), Ахья (2), Джамбулат (2), Матай (4), Батырша (2), Мусост (5), Со-сран (6), Кази (7), Хаджи-Басият (7), Шидак (2), Балта (4), Идрис (3), Калтур (1), Кулча (1), Мусса (1), Мыртаз (6), Шмау (5), Гохдар (3), Ислам (7), Магомет (3), Кара (4), Магомет Казанчи Улу (2). Всего 4

36 семьи.

Тамбиевы

Юсуф (3), Умар (3), Шогаиб (3), Солтан (2), Батырша (1), Идрис (1), Барак (2), Осман (3), Атту (4), Хасан (4), Тейрикул (6), Куденет (2), Шогайиб (2), Ахмат (2), Бинегер (4), Акбий (1), Смаил (1), Шама-ил (1), Магомет (6), Махмут (5), Даут (4), Калтур (5), Дебош (6), Смаил (3), Шамай (1) Исса (1), Эль-Мырза (1), Чотча (1). Всего 28 семей.

Каппушевы

Хусин (1), Алхаз (4), Магафыр (5), Сулемен (3), Мыртаз (9), Кучук (9), Эльмырза (9), Сокка (9), Солтан (1), Кулчора (3), Таулу (1), Ислам (2), Хаджи-Иырза (3), Тохдар (1), Шидак (1), Каншаука (1), Бий-Солтан (4), Магомет Герий (1), Уразай (3), Шериф (3), Махмут (5), Конали (1), Шогаиб (5), Алиса (3), Юнус (4), Мудалиф (2), Эль Мырза (1), Смаил (6), Мамсур (1). Всего 29 семей.

Баттыевы

Мыртаз (7), Сулемен (1), Шетух (1), Узеир (1), Исса (2), Саджук (4), Сослан (2), Бий-Мырза (3), Ахья (1), Ирагим (1), Якуб (3), Отар (2), Накуш (2). Всего 13 семей.

Байчоровы

Юнкер Ожай (3) - получил участок земли за заслуги в 300 десятин; Бучай (6), Джамай (5), Эсен (5), Семен (5), Эльдар (2), Астакку (1), Керты (1), Чубур (3), Шонтук (3), Мусса (1), Махуш (2), Таучу (1), Чакку (2), Чопан (1), Ессава (1), Иналук (3), Каракуш (3), Чотча (3),

37
^ Джарашты (3), Курманали (3), Аслануко (4), Батырша (6), Тау-Мырза

(2), Чопеллеу (2) Басият (4), Матай (1), Саралып (4), Калтур (2), Ас-лан-Мырза (1), Таулу (4), Биймурза (3), Алибек (3), Тау-Солтан (3), Джаммолат (8), Татау (1), Али (3). Всего 37 семей.

Эркеновы

Anna (2), Тапипин (4), Хусин (2), Карали (3), Хаджали (5), Мусост
((3), Ба-гичи (2), Солтан (2), Джашарбек (2), Кушай (2), Тохдар (2), Со-

лтан (2), Тау-Мырза (2), Бенджали (2), Сосурко (3), Даут (4), Иссали (3) Темирали (2), Мисир (4), Ахмат (1), Барак (3), Джатта (4), Бакку (3), Хоча (3), Биногер (3), Эльмырза (5), Калтур (3), Уразай (3), Таб-шин (2), Солман (2), Якуб (2), Конай (3), Шарах-мат (4), Anna (1), Каншао (3), Махо (3), Камгут (2), Сандали (4), Багичи (1), Кудай (2), Хасан (1), Тау-Мырза (1), Алибий (1), Калтур (4), Ахья (4), Зекерья (3), Юнус (3), Каплан-Герий (3), Наны (2), Джаммолат (4), Магомет (6). Всего 51 семья.

Долаевы

Джука (8), Деммо (3), Махмут (2), Джаммолат (2) Кулчора (2). Всего 5 семей. Отделились от Эркеновых.

Шидаковы

Осман (3), Хасан (9), Ахмат (3), Баранук (2), Каншау (1), Сулемен (2), Магомет (2), Юнус (8), Чотча (3), Бехту (1), Токмак (2), Тенгиз-Бий (2), Ту-ган (2), Ожай (6), Зекерья (4), Алиса (5), Умар (7), Ахмет (2), Ибрай (2), Даут (1), Ахья-Хаджи (4). Всего 21 семья.

38 Дотдуевы

Джайылган (3), Сулемен (I), Мазан (2), Тохдар (3), Шонтук (7), Мусса (2), Балуа (2), Али (2), Конали (2), Мырзакул (2), Барак (1). Всего 11 семей.

Семеновы

Шонтук (2), Сулемен (4), Ахья (2), Аккыжа (1), Хусин (1), Сара-лыш (3), Кала-Герий (1), Ахмат (1), Акбаш (1), Юнус (1), Бекмырза (1), Науруз (6) Алиса (5), Мусса (5), Ибрагим (5), Мусса (5), Осман (2), Хаджи-Умар (5), Якуб (8), Зекерья (1), Куденет (1), Ахья (1), Ма-тай (3), Мусса (3), Туга (3), Смаил (3), Джанкир (3), Татар (2), Амай (2), Магомет (3), Идрис (4), Зекерья (3). Всего 32 семьи.

Абаевы - нет данных.

В Карт-Джурте и в Хурзуке расселение было таким же. Точную схему расселения дал Ислам Тамбиев (рис.2).

Географически квартальное селение разделялось на несколько частей: Нижний Учкулан (тебен Учкулан), Верхний Учкулан (огъары Учкулан) и Кюн бет или Кылды.

Нижний Учкулан (тебен Учкулан) под этим общим названием объединяли обычно Нижний Учкулан и Центральный Учкулан (Ара Учкулан). Центральный Учкулан находится в слияние рек Учкулан и Уллу-Кам. Такое название аул получил после отмены крепостного права в Карачае; в 70-е г. XIX в. центральным селением Карачая вместо Карт-Джурта стал Учкулан, и административные учреждения переместились сюда, в новую столицу Карачая .

a о

a ю о я о

St Ю Я

.1 ихорецкая
оДрхангелоская
Мапороссииская \

ПедІедоВская ^^ /ка8казская\

>«*«_. * ^ "^ tg/рЛадожская & %*/*»..

зЦ Ірочноокопскаі шд бропоаь
ЙрнаВирї?^ --0 е .--^

С уд ж у к-капе) 4ь

ГелендЖик\?

берегоВое ^-^о fiuxaunoBckoe

"^ ^С\ ^\-2^NfcT* \ іО борсикобскоя 3

% / v «*1 Jf її h

-*v \ т\ ъ-А^ / бшмечвтекая х

Опогимское ВепьяминоВское

/Л ЛІ / \ V

(ІазареВскии ГопоВинскии

[некая

Кубанский >S 5 4 -J^ ~* Ь Дахо8скийур%>

І Вцтарпашинокая _,. "S en/5

ХЕЛЛА РАССЕЛЕНИЯ

ГОРСКИХ НАРОЛОВ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ

A6X43U6/ СВАНЫ

пл Х1Х ВЕКА

- границы Карачая

_. ПО НЕВСКОЙ В.П. (19

се-мекоб

29 ТПегСвебы

шидатсооы
" бы

є бы "

зо Ъоласвы зі эртеенобы 32 1>аі5 wopoow

І ?

КмпксоАы "ЛЖОниЛсгсо&ы акЛглСпы К"ор.кмаЗойы ТэГа u рґ» -м к у/\о Б (.і

акйслвЛы

)С00ГжЄбЬІ Kd и ТП о г> ы п.поо mofiiii

І и 1 її ТуостслиоЬы

ПП

,03 1

із ОиЬъЗоби

UIt* .MGKOOhl

П?(?Оі/еКм

ШСЛк.Л МО&М я

їв Салпаяарог>ы

19 KeyCPVKOObt

20 уаоїічпбь»

21 ЛОІЇПГдіСОНіН 92 Л(г* х »/" Vdfitn

2Л ЮдЗапчикоАм

Рис. 2. Схема расположения аула Учкулан Карачаевской АО по родовым признакам (1862 г.).

РОССИЙСКАЯ
ГОСУДАРСТВЕННАЯ
41 | БИБЛИОТЕКА

Здесь были расположены следующие основные группы родов: Ак-баевы, Кочкаровы, Аджиевы, Байрамкуловы, Мырзаевы, Кобаевы, Гап-поевы, Быттаевы, Алботовы, Кипкеевы, Джанибековы.

Самой густонаселенной частью Огъары Учкулана были кварталы Айбазовых, Урусовых, Тебуевых, Шайлиевых. Здесь не хватало сенокосных угодий, земли для распашки и воды для полива. Поэтому к этим кварталам подходили оростительные каналы от реки Учкулан.

Быстрый рост населения кварталов диктовал необходимость разделения некоторых больших родов, вследствие чего образовались новые тийре (кварталы). Это особенно характерно для Учкулана, где таких родов было несколько. Кварталы, расположенные в местности Кюн-Бет, обладали тем преимуществом, что прогревались солнцем раньше, чем Верхний и Центральный Учкулан. Здесь всегда раньше, чем в других селениях, поспевали фрукты и ягоды; микроклиматические условия способствовали разведению пчел (бал чибин). Такого ароматного меда, как здесь, нигде в Карачае больше не было, и его использовали для лекарственных целей. Кварталы Биджиевых и Бостановых располагались рядом, просторно в пойме реки Учкулан.

Особенность Верхнего Учкулана в том, что здесь много родников с прекрасной питьевой водой. Пример такого родника в квартале (тийре) Салпагаровых - Къара суу, гордость квартала, так как даже зимой в сильные холода вода в речке не замерзала. Этот родник и ныне существует. Первые точные сведения о количестве населения в селениях Кара-чая мы встречаем лишь со второй половины XIX века, а именно в 1865 г.: для Карт-Джурта -4429, Хурзука - 4816, Учкулана - 4216. Итого -13461 человек .

Учкулан, как отмечает Г.Р. Чурсин, нечто вроде карачаевской сто-

42 лицы. Занимая центральное место в Большом Карачае, он являлся наиболее удобным местом для устройства общенародных собраний, для обсуждения дел, касающихся всего Карачая [НО].

Учкулан стал также и деловым, торговым центром Карачая. Базар был расположен здесь на слиянии рек Учкулан и Уллу-Кам. Базарным днем считалась пятница, и в этот день сюда съезжались жители всех трех селений.

Как правило, на базаре шла торговля, а также велись пересуды за истекшую неделю. Все общенародные праздники также происходили в Учкулане, недалеко от базарной площади. Здесь во время народных праздников устраивались гулянья, танцы, различные развлечения, а также спортивные состязания: тутуш, чынгау, таш атыу, конные состязания.

Основу существования исторического Карачая составляло скотоводство. Уходу за землей, содержанию земельных участков карачаевцы уделяли серьезное внимание, даже больше, чем по разведению и уходу за животными .

Сенокосные угодья и пашни на территории Большого Карачая располагались вокруг тийре; немало культивируемых участков было и на значительном расстояние от своих тийре. Из-за малоземелья здесь получило развитие террасное орошение земледельческих участков, особенно в селении Учкулан. Сельскохозяйственные культуры, выращиваемые здесь, отличались очень высоким урожаем, благодаря обилию солнца и воды, а также особому микроклимату.

Каждый пригодный участок земли в Карачае тщательно очищался от камней, накопившихся во время зимних обвалов. Из собранных камней возводили изгороди (хуна).

Единственным удобрением был навоз крупного рогатого скота. Его хватало лишь на небольшие участки земли, так как скотоводство здесь носило особый характер, и даже зимой в селениях скота содержалось ограниченное количество. Зимой и летом здесь содержали лишь небольшое количество дойных коров (сауулукъ ийнек). Весь остальной скот с летних пастбищ (джайлыкъ) перекочевали на зимние (къышлыкъ). Вызывалось это недостатком сенокосных угодий и выгонов вблизи аулов .

Земли здесь были истощены не столько посевом, сколько однообразием засеваемых в течении десятилетий одних и тех же культур. Строительство оросительных каналов в селениях Карачая было очень трудоемким делом. Не располагая техническими знаниями, опираясь только на выработанную народную традицию, карачаевцы строили оросительные каналы. Особым искусством надо было обладать, чтобы оросить участки на больших кручах, которые к тому же приходилось поливать гораздо чаще, чем на равнине. Более удобным по расположению для орошения был Учкулан, здесь проходила главная водная артерия, которая поочередно огибала каждый квартал (тийре). Каждую весну каналы очищались от зимних завалов.

Чистка и поправка разрушенных за зиму оросительных каналов были одним из ответственных моментов в хозяйственно-бытовом значении карачаевцев. В работе принимало участие все население. Каждый тийре выставлял такое количество рабочей силы, каким располагал. По окончании очистительных работ воду распределяли по кварталам.

В связи с быстрым ростом населения Большого Карачая во второй половине XIX века все острее ставился вопрос о земле. Чтобы увеличить свои пахотные земли и сенокосные участки, карачаевцы вели

44 упорную борьбу с природой, но при всем этом земли по-прежнему было в обрез, не было никаких резервов целинных земель, которое можно было бы поднять и использовать. В связи с этим в конце XIX века к территории Большого Карачая были присоединены дополнительно закупленные земельные участки на севере и западе Нового Карачая .

Большой Карачай в рассматриваемый период находился в изолированном положении, об этом говорит и жилищное строительство. Все строения в основном были деревянные, из соснового и пихтового леса. Основным строительным материалом был лес (агъач) .

Традиционная одежда карачаевцев сложилась в определенных географических условиях и менялась с изменением социально-экономических условий.

Необходимой одеждой для горцев - скотоводов, проводивших, многие месяцы на горных пастбищах, была шуба - топ, сшитая из овчины. Покрой ее был близок к черкеске. Ее надевали на бешмет или Черкесску, а иногда и под нее. Шуба такого покроя сменилась в начале XX века сборчатой шубой (джийрыкъ тон). Крытые шубы (тышлы тон) были наряднее и прочнее; их носили князья, уздени. Дорожной одеждой всадника, обязательной принадлежностью табунщика служила бурка, изготовление которой было сложным делом. Бурка закрывала всадника целиком, а также прикрывала и лошадь. Пастухи-овчары, сопровождавшие отару пешком, надевали вместо бурки особую одежду - гебенек, которую шили из бурочного войлока. Она имела прямой или приталенный покрой и застегивалась от ворота до талии. Иногда у него был капюшон, надевавшийся в случае надобности поверх шапки. Обувь различалась по назначению. Пастухи, охотники, косцы и работающие в горах носили чабыры, сшитые из сыромятной кожи. Их надевали на босую ногу, под-

45 кладывая внутрь для тепла и мягкости сухую траву - салам. Более состоятельные мужчины носили парадную обувь из сафьяна-чарыкъ.

В начале XX века появляются высокие цельные сапоги из сафьяна на тонкой подошве, а также къумукъ чарыкъ - мужская обувь на твердой подошве в виде туфель, которые надевали на месси. В это же время стали входить в обиход и русские сапоги кустарной или фабричной выработки. Мужская одежда у всех поколений вплоть до 40-х годов сохранила, в общем, национальный облик. Это чувствовалось в селениях в зимнее время и во все времена на кошах. Бурки, башлыки, шубы различного покроя, папахи, шляпы, ноговицы, чабуры, а отчасти также черкесски приобрели характер производственной одежды пастухов, в особенности табунщиков, так как были весьма приспособлены к условиям труда на пастбищах.

Женская одежда отличалась тканями, некоторыми деталями отделки и украшениями. Повседневные рубахи шили из бумажной ткани неброских цветов, а в начале XX века иногда из ситца с мелким рисунком, праздничные из тонкого одноцветного шелка. Излюбленные цвета темно-красный, желтый, реже синий и белый. Очень любимы шелк с отливом (типа сен-жан).

Праздничное платье карачаевской девушки, особенно богатой и знатной, обильно украшалось галунами и золотым шитьем. Нарядные платья шили чаще всего из бархата - темно-красного, реже зеленого и синего цветов или из плотного шелка - гладкого или с жаккордовым узором. Молодые женщины носили къаптал, который шили чаще всего из плотной шелковой или бумажной ткани, на ситцевой подкладке. Надевали поверх платья или вместо платья. Къаптал молодых замужних женщин был доволько ярких цветов, чаще всего красного разных оттен-

46 ков. Женщина среднего возраста носила къаптал черного цвета с длинными рукавами, закрытой грудью, вырезом на шее. В Карачае бытовали и женские шубы - тон, но только у замужних женщин. Праздничные шубы молодых богатых женщин шили из бархата, плотного шелка, украшали галупами, подбивали беличьими шкурками или мерлушкой. Большинство же носило шубы из овчины или курнея, крытые черной бумажной тканью или нагольные. На голове девушки носили окъа берк (золотая шапочка), отделанная галупом и золотым шитьем. Шапочка считалась принадлежностью праздничного девичьего костюма и надевалась на свадьбу, танцы, вечеринки. Все виды мужской обуви (кроме чабыр) носили и женщины. Кроме того, они надевали башмакъ - туфли без задников на каблуках с кожаной, а иногда деревянной подошвой. На свадьбу надевали агъач-аякъ - высокие деревянные подставки на двух ножках, украшенные металлом. В состав женского костюма входил также пояс. Пожилые женщины носили пояс (белибау), тканый или сделанный из платка или куса ткани, молодые женщины носили пояса из галупа, ткани или кожи с серебряными украшениями или серебряные. Типы поясов изменялись с течением времени, но появление нового типа пояса не вытесняло из обихода более старинные формы, которые обычно оставались у старшего поколения. В связи с усилением торговых и культурных связей с Россией увеличился завоз тканей и готовых изделий. Из предметов европейской одежды в быт зажиточных слоев вошел корсет, заменивший чуба, тугой лиф, ботинки, туфли, чулки фабричной работы. Вместо платков молодые девушки носили шарфы шелковые, газовые или кружевные вологодской работы, надевая их на голову или накидывая на плечи, сохраняя на голове старинные шапочки. Кроме обычной национальной обуви, женщины носили ботинки на шнуровке, которые были

47 доступны не всем.

б) Тебердинское ущелье

Первые жилые постройки по долине реки Теберды появились в 1883 году. Посёлок первоначально развивался как база скипидарно-смолокуренных заводов. И в это же время здесь начинается строительство жилых дач. Топоним "Теберда" переводится с карачаевского как "дар божий" .

Во второй половине XIX и начале XX вв. начинают изменяться территориальные границы административного обустройства Карачая. Расширяются земли Карачая, появляются новые карачаевские селения, но эти селения в корне отличались от старых планировкой и благоустройством, обеспеченностью земельными участками, созданием ряда культурно-бытовых условий. Расселение карачаевцев здесь сложилось по социальному положению и материальной обеспеченности. В Тебер-динском ущелье изменения в жилище распространялись быстрее по ряду причин. Это были селения, строившиеся уже в иной исторический период . Связь с русским населением в этом районе была сильнее, чем в Большом Карачае, что способствовало в конце XIX в образованию здесь курорта Клухорский, ныне Теберда. В 1910 г. по ходатайству И. Крымшамхалова было разрешено строительство дач на 250 десятинах лесного участка. Дачи были летнего типа. Известность курорта быстро росла. Так, в сезон с июня по сентябрь здесь лечилось до 500 людей больных туберкулезом и малокровием. Лечение заключалось в длительном пребывании на воздухе, четком соблюдении режима, а также приеме айрана - национального напитка карачаевцев - в сутки по 15-20 стаканов.

В 1923 г. один из крупнейших советских фтизиаторов В.Л. Эйнис в

48 докладе на первом Всероссийском съезде по курортному делу подробно осветил перспективы лечения в Теберде, указав на ее уникальные возможности. В 1922 г. 12 июня Коллегия Наркомздрава РСФСР постановляет определить аулы Верхняя Теберда и Теберда как курортную местность. С 1923 года здесь функционируют 10 санаториев и две туберкулезные больницы всероссийского значения. Среди курортных ресурсов особое место занимают минеральные источники. В 1936 г. был открыт Тебердинский государственный заповедник .

Начиная с 1924 г. появляются новые карачаевские поселения: Верхняя Теберда (огъары Теберди), Нижняя Теберда (Сынты), Новая Теберда. Специфические условия, в которых протекала традиционная хозяйственная жизнь Карачая, обусловливала сохранение вплоть до коллективизации старого скотоводческого быта в виде кошевых объединений (къош кечерлик), аренды и субаренды земель, а также испольного содержания скота.

в) Зеленчукский

Русские поселения появились по верхнему течению Кубани с первого десятилетия XIX в. Сначала это были посты и военные укрепления, в которых жили казаки Хоперского полка, станицы которого были расположены в стороне от границы. С 1824 года часть станиц была перенесена ближе к границе. В 1804 г. возникла станица Баталпашинская .

В 50-60 годы были основаны станицы Исправная на Большом Зеленчуке и Удобная на Урупе, Кардоникская на притоке Малого Зеленчука (р. Кардоник), Зеленчукская на Большом Зеленчуке. Первое время население станиц составляли только казаки. Но постепенно наряду с казаками в станицах селились пришлые крестьяне, выходцы из центральных губерний. Плодородные долины Зеленчуков давали хорошие урожаи при

49 невысокой технике обработки земли. Пологие склоны и широкие долины могли обеспечить содержание большого количество скота. Казачество занималось огородничеством и садоводством. В огородах выращивали в основном лук, чеснок, редьку, морковь, бобовые. Повсеместно выращивали картофель и капусту, которые позднее горцы заимствовали у русских. В садах росли яблоки, груши, слива, алыча, черешня, вишня.

На основании постановления СНК РСФСР от 5 декабря 1926 года и Президиума ВЦИК от 25 июля 1927 года "О проведении сплошного землеустройства КАР" народный комиссариат земледелия выделил на землеустройство в Карачае 80 тыс. руб. В основу землеустройства был положен принцип расселения путем образования новых аулов на вновь освоенных участках земли.

В горах землеустройство проводилось одновременно с расселением горцев на плоскости. Наблюдается постепенный переход к земледелию, расселение на равнины - на север и запад.

Советское правительство выделило для переселенцев с гор на равнинные территории 450 тыс. десятки земли, которые арендовались до октября у казны и частных владельцев.

В результате переселенческого потока за три года (1921-1924 гг.) на новых землях оформились селения Архыз, Красный Карачай .

Жители новых селений переходили от скотоводческого хозяйства к земледелию. В связи с переселением части карачаевцев на равнинные территории несколько улучшилась земельная обеспеченность. Однако многие вынуждены были по-прежнему заниматься отгонным скотоводством.

В 1930-1931 гг. в состав области были включены станицы Усть-Джегутинская, Красногорская, Зеленчукская и Кардоникская общей зе-

50 мельной площадью 98 тыс. га и Лабинская Лесная дача. Изменение территории Карачая было связано с плановым увеличением земельных фондов области и необходимостью разгрузки горных селений. В 1932 г. создается переселенческий фонд в 10194 га удобных земель .

Сюда переселилось 1165 хозяйств, в том числе из Учкуланского ущелья - 737, из Тебердинского - 193 и других селений. От Краснодарского края были присоединены аулы Ахматовский, Манчуровский, Псе-бай и другие. В 1939 году в станицу Преградную влилось 100 карачаевских семей - выходцев из горного Карачая. Казачество радушно встречало горцев - переселенцев, оказывало всяческую помощь. Новые поселения карачаевцев в корне отличались от старых в Большом Карачае планировкой, благоустройством. Значительные изменения наблюдались в тех селениях, где смене социально-экономического уклада сопутствовала перемена географических условий в связи с переселением на новые места. Переселение с гор было связано с переделкой не только хозяйства и быта, но и сознания людей. Разрывались, в значительной степени, старые родовые связи, столь сильные в родовых кварталах Большого Карачая, менялся уклад семьи, взаимоотношения между поколениями.

Ровная площадь, отведенная под селение, сравнительный земельный простор позволяли располагать усадьбы более свободно, а возрастающая роль земледелия потребовала возведения ряда хозяйственных построек -навесов и сараев для сельсхозяйственных орудий, сапеток и амбаров для зерна.

В новых селениях карачаевцев не соблюдался принцип расселения родственными группами. Семьи стали значительно меньше, и в селениях преобладали небольшие дома из 2-4 комнат. Строительным материалом был саман, крыши покрывались черепицей, железом, редко - соло-

51 мой. В строительстве и планировке домов был использован опыт соседних народов - русских, черкесов, абазин. Однако основные традиции карачаевского этноса сохранились.

г) Малый Карачай

Окном в новую жизнь назвали карачаевцы одно из первых переселенческих селений Терезе. Это было началом формирования этнокультурного района Малый Карачай. С первых же дней жители новых селений Карачая переходили от скотоводческого хозяйства к земледелиюю. В связи с этим улучшилась земельная обеспеченность .

В 1928 г. в с. Терезе был организован первый в Карачае колхоз, который явился инициатором лозунга "Весь скот под крышу". Строились амбары для зерна, хозяйственные дворы, силосные башни, жилые дома для колхозников, культурные коши, школы, избы-читальни. Каждый чабан и пастух утверждался правлением животноводческого товарищества. Они обеспечивались колхозными бурками, башлыками и обувью. Боль-шое внимание уделялось организации снабжения товарами первой необходимости. На горных пастбищах, в местах скопления кошей, открывались кооперативные лавки. На летних пастбищах постоянно пребывали зооветеринарные уполномоченные. В 1934 году в селениях Терезе, Ки-чи-Балык создаются племенные овцефермы. В 1929 году в животноводческие товарищества селений Терезе, Учкекен, Хасаут, Кичи-Балык были завезены из Смоленской области швицы. С 1933 года на базе племенных ферм колхозов с. Терезе и Учкекен организуется племенное хозяйство крупного рогатого скота. Особую заботу заслужила местная карачаевская лошадь, хозяйственное значение которой высоко ценилось.

В 1922 году состоялось собрание табуновладельцев Карачая, где была выбрана комиссия по возрождению коневодства. Недалеко от г.

52 Кисловодска был учреждён конный завод, племенной совхоз, а в 1927 году в Первомайском создаётся государственная конюшня. В 1937 году был организован Государственный племенной рассадник карачаевской лошади. В связи с переселением карачаевцев на равнинные территории области улучшилась земельная обеспеченность.

Колхозы и совхозы в Малом Карачае занимались в основном земледелием. Первое место по удельному весу и посевной площади занимали зерновые, затем кормовые культуры, далее - посевы подсолнечника, сахарной свеклы и картофеля. Среди зерновых культур ведущая роль принадлежала пшенице, а технических - посевам картофеля. Из традиционных культур сохранились ячмень и овёс, выращиваемые как кормовые и крупяные культуры. Природные условия Малого Карачая способствовали развитию парникового хозяйства. Затем в 1922 г. на новых землях образуются селения Учкекен, Джага, Элькуш, Кичибалык, Койдан. По данным сплошного агрономического обследования Карачая, проведенного в 1928 г., число новых поселений в малом Карачае достигло 16, а количество дворов в них - 2781 .

Теоретико-методологические основы изучения этнокультурного ландшафта

В условиях углубляющегося экологического кризиса и обострения социально-экономических, политических и этнических проблем отмечается возросший интерес общества к базисной региональной культуре. Приходит понимание, что только в условиях разнообразия культур, в единении традиционных и новационных сфер человеческой деятельности появляются реальные предпосылки для нормального функционирования общества и рационального природопользования. Переосмысление роли культуры в жизни общества - содержательное ядро социокультурного подхода, отражающего наметившуюся смену самой парадигмы социокультурного развития: от техноцентризма к культуроцентризму. Рассмотрение существующих в современном российском обществе про-блем через призму культурологических представлений позволяет выявить корни деструктивных социальных процессов, а также определять тенденции их развития.

Современная культура исторична. Передаваемый из поколения в поколение опыт поведения индивидов закрепляется в традициях. Учет этого свойства культуры исключительно важен для выделения инвариантных устойчивых черт в способах деятельности субъектов современной культуры, обеспечивающих избирательное внедрение и трансформацию возникающих инноваций. Именно поэтому нормальное воспроизводство традиционной культуры - важнейшее условие устойчивого, прогрессивного развития общества. Неслучайно в современном обществе существенно возрос интерес к базисной региональной культуре, сохранение и возрождение которой становится одним из важнейших факторов оптимизации взаимоотношений всех сфер общественной жизни.

Особый интерес для географических исследований культуры представляют разработки этнографов и культурологов по проблеме локальных (региональных) культур . Региональный подход в изучении культуры позволяет объяснить причины ее разнообразия. Взаимодействие общества с локальными условиями среды, с одной стороны, накладывающимся на культуру, а с другой, осваиваемых ею, ведет к образованию конкретных исторических типов культуры, которые в литературе еще называют локальными типами.

При этом особое внимание уделяется изучению этнических общностей - устойчивых объединений людей, включенных в систему социальных отношений, имеющих специфические способы и средства их осуществления. Этнические особенности признаются наиболее фундаментальными с точки зрения культуры. В трудах отечественных этнографов подчеркивается важность изучения этноса как базисной социокультурной системы, отражающей культурные характеристики общества.

Аккумулируя в себе перечисленные свойства (экологичность, историчность, региональность), локальные этнические культуры могут определяться как исторически устойчивые, тесно связанные с "кормящим" ландшафтом пространственно выделенные объединения людей, воспроизводящие в комплексе глубинные локальные особенности культуры.

Одним из наиболее продуктивных направлений географических исследований культуры становится ландшафтоведение. Исторически зародившись как отрасль комплексной физической географии, объектами которой выступают сложные природные, а затем природно-антропогенные системы - ландшафты, ландшафтоведение все более превращается в общее географическое направление . Ещё полвека назад Л.С. Берг трактовал понятие "ландшафт" в общегеографическом ракурсе. "Под именем географического ландшафта - писал он - следует понимать область, в которой характер рельефа, климата, растительного покрова, животного мира, населения и, наконец, культура человека сливается в единое гармоническое целое, типически повторяющееся на протяжении известной (ландшафтной) зоны Земли ". Современные теоретические модели и представления, направленные на выявление закономерностей формирования, строения, структуры функционирования, динамики и эволюции, территориальной дифференциации и интеграции ландшафтов, должны широко использоваться не только в естественнонаучных, но и в общегеографических региональных исследованиях.

История формирования населения Карачая

Карачаевцы - самоназвание народа - къарачайлы. Происхождение. названия объясняют от имени легендарного родоначальника карачаевцев - Карчи. Исследования языковедов, археологов, этнографов, историков показали, что процесс формирования карачаево-балкарской народности в силу исторических условий был сложным. В нём приняли участие не один, а несколько компонентов при сохранении, однако, местного этнического ядра . Основное ядро - горцы Кавказа, жившие здесь с древнейших времён. Впоследствии на ядро наслаивались ираноязычные и тюркоязычные племена.

По антропологическим признакам карачаевцы принадлежат к местному кавказскому высокогорному типу, который складывался на Кавказе издавна. До нас дошли археологические памятники этих племен - поселения и могильники, относящиеся к кобанской культуре, возникшей на Северном Кавказе на рубеже II-I тыс. до н.э. .

В материальной и духовной культуре карачаевцев прослеживаются связи с этой далёкой по времени кобанской культурой местного населения. Так, в качестве примера можно привести сходство в формах погребальных сооружений. Карачаевцы вплоть до принятия мусульманства (XVIII в.) над могилами умерших делали прямоугольные или овальные выкладки из крупных камней. Такие могильники, относящиеся к XVII началу XVIII в., известны на южных окраинах аула Карт-Джурт и в других местах. В таких же могилах погребали своих умерших и их далёкие предки, жившие в кобанское и позднекобанское время на территории Карачая.

Орнаментальные мотивы, характерные для кобанской культуры, -бегущая спираль, заштрихованные треугольники, изображения стилизованной бараньей головы (особенно характерны) встречаются на карачаевских войлоках, на поясах и других вещах.

В карачаевском фольклоре, эпосе, мифологии, языческих верованиях имеется много элементов, общих для всех северокавказских народов. Корни многих из этих элементов уходят в глубокую древность, их следует искать в кобанской культуре. Так, для всех северокавказских народов характерен культ бога охоты Апсаты. Изображения Ап-саты, сражающегося с семью змеями, встречаются на бронзовых ко-банских топорах.

В карачаевском языке прослеживается древнейший слой - остатки того языка, на котором говорило население в кобанскую эпоху . Именно наличием такого древнего языкового субстрата объясняется сходство многих терминов в языках северокавказских народов, в том числе и карачаевцев. Сходство обнаруживается в самых различных областях - в названиях явлений природы, языческих божеств, образах устного народного творчества и, особенно, в терминах материальной культуры и в названиях домашних животных.

Из всего сказанного следует, что карачаевцы в своей основе являются древними обитателями Северного Кавказа. На протяжении столетий они прошли общие с другими горцами пути развития, что и обусловило известную близость их психологии, быта и культуры . Итак, и внешний облик карачаевцев, их физический тип и образ их жизни, способы ведения хозяйства, жилище, одежда, материальная и духовная культура - всё говорит об их горском, кавказском происхождении.

Но язык карачаевцев не принадлежит к семье кавказских языков. Карачаевский язык является тюркским языком, хотя в нём имеется древний кавказский пласт и более поздние заимствования из кавказских языков.

Язык не всегда может служить признаком, свидетельствующим о происхождении народа. Язык может быть сменён, заимствован. Тот или иной язык в силу ряда исторических условий может быть усвоен другим народом. Процесс языковой тюркизации со времени нашествия турок-сельджуков (XI в.) широко охватил разноязычное население Средней и Малой Азии и восточное Закавказье, а также Северо-Восточный Кавказ. Так, тюркизирована была часть местных горских племён Дагестана, являвшихся основой формирования кумыкской народности - началась тюркизация с проникновения в Дагестан гуннов, савиров, хазар и завершилась с приходом кипчаков. Эти факты доказывают, что только по происхождению языка ещё нельзя судить о происхождении народа .

В начале нашей эры на Северном Кавказе в предгорных его районах жили аланы, которые говорили на одном из языков иранской группы, близком современному осетинскому, таджикскому и иранскому языкам.

В эпоху средневековья Северокавказскую Аланию населяли самые различные этнические группы с разным языком и культурой. Средневековые авторы часто называли "аланами" не только собственно алан, но и вообще всех жителей Алании. Аланский язык стал предком осетинского языка, аланы явились одним из компонентов в формировании осетинской народности. Но это не значит, что аланы являлись предками только осетин. Исследования учёных показывают, что сармато-аланы сыграли определённую роль в формировании адыго-меотских племён, вайнахских народов - чеченов и ингушей, а также карачаевцев и балкарцев .

Генетическая связь материальной и духовной культуры алан и карачаевцев прослеживается в отдельных деталях погребального обряда, в сходстве некоторых предметов быта и украшений (сосудов, инструментов, амулетов - медальонов, украшений, деталей орнамента и др.).

Существование аланского пласта в карачаевском языке признают и языковеды тюркологи. Аланией назван Карачай на карте итальянского автора XVIII в. Ламберти. Название "аланы" сохранилось за карачаевцами ещё дольше. Так, авторы конца XVIII в. начала XIX вв. Потоцкий и Кларот, говоря об аланах, подразумевают карачаевцев .

Социальные факторы

Карачаево-Черкесская Республика (КЧР) богата самобытными традициями и обычаями. По этим вопросам имеются многочисленные публикации . Однако при этом практически отсутствуют сведения, в достаточной мере учитывающие пространственную координату регионального культурогенеза.

Именно комплекс внутренних социальных факторов играет ведущую роль в формировании традиционных этнокультурных ландшафтов. К ним относится комплекс экономических, демографических и политических факторов.

Экономическая составляющая культуры включает в себя структурные подразделения, построенные на основе производственных и экономических отношений. Они формируют экономическую среду, оказывающую влияние на этнокультуру. Здесь большую роль играет разделение труда и распределение материальных благ.

Основной отраслью экономики карачаевцев было овецеводство и коневодство, в меньшей степени - разведение рабочего и мясного крупного рогатого скота .

Карачаевская овца относилась к породе жирнохвостных, курдюк которых достигал 20-25 фунтов . Кроме вкусного мяса получали длинное и глянцевитое руно. Неприхотливость и породистость карачаевских овец была отмечена в этнографическом описании карачаевцев в 1812 году .

К концу 60-х годов XIX века в Карачае было до двухсот тысяч, а в Черкесии до девяноста тысяч овец. Крупный рогатый скот местной породы был небольшой, темной масти и невысокой производительности. Новым компонентом ландшафта были лошади, в основном местных пород. Количество их в Карачае и Черкесии соответственно составляло в середине XIX века 13-15 тысяч голов. В условиях бездорожья лошадь в Карачае была незаменимой и под седлом, и как вьючное животное. Так как лошадь выносливее других животных и может добывать корм даже из-под глубокого снега, разгребая его копытами, то лошадей держали зимой на участках с некошенной засохшей травой - къаудан. После того как лошади пробивали лед и разгребали снег, доставая траву, на участки пускали и остальной скот .

Скотоводство у карачаевцев было связано с длительными перегонами скота на летние и зимние пастбища. Перегон скота требовал тесного объединения населения. Возникали специальные кошевые объединения, члены которых совместно ухаживали за скотом, организовывали его зимовку, запасали корма. Важнейшей частью скотоводческого хозяйства была заготовка сена. На своих землях карачаевцы собирали 3 миллиона пудов сена, а требовалось в то время более 20 миллионов пудов. В таких условиях карачаевцы дорожили каждым участком сенокосной площади, за сенокосами около сел тщательно ухаживали, поливали, очищали от камней. Урожайность на поливных сенокосах была в несколько раз выше, чем на естественных. На поливных участках собирали до 200 пудов сена с десятины, а на склонах гор - от 20 до 50 пудов, с лесных полян - до 120 пудов . Поэтому в основном арендованными землями были лесные поляны. Лучшими травами на сенокосе считались типчак, овсяница и дикий клевер, мышиный горошек - это в горной части .

Заботясь о сохранении сенокосов на следующие годы, карачаевцы следили, чтобы у трав успели созреть семена для будущих всходов, и только после этого косили.

Земледелие на территории Черкесии и Карачая в XIX веке продолжало играть второстепенную роль. Только 1 % карачаевских земель был пригоден под пашни, но и эти земли были отвоеваны у природы ценой огромного труда. Чтобы превратить каменистые склоны гор и узкие речные долины в плодородные поля их очищали от камней, укрепляли и огораживали каменистыми стенами, проводили оросительные канавы и удобряли. Рядом с небольшими пашнями в аулах Большого Карачая высились пирамиды из собранных с участков камней. Они и сейчас стоят как памятники трудолюбию и упорству народа . Часто обвалы и горные потоки-сели за несколько минут уничтожали работу многих лет по созданию пахотных и сенокосных участков.

Недостаток пахотных земель особенно острым был в Большом Карачае, где на душу населения приходилось в среднем чуть больше одной сотки: в Учкулане - 0,12 десятин, в Карт-Джутре - 0,11 десятин, а в Хурзуке - 0,09 десятин .

Самой распространенной культурой в Карачае был ячмень. В небольшом количестве сеяли овес, яровую пшеницу. С середины XIX в. появились посевы кукурузы, озимой пшеницы, гречихи. Кукуруза и пшеница вызревали на высоте до 1000 метров, а выше сеяли морозоустойчивые сорта.

В горах Карачая издавна применялась подсечно-залежная система земледелия, изредка практиковалась и переложная система. В конце XIX - начале XX вв. в горах сохранилась переложная система, а в равнинных стала применяться паровая.

Переход от переложной к паровой системе способствовал увеличению производства хлеба. В горах практиковался зеленый пар, а на равнине - черный. На плоскости в связи с переходом на паровую систему на одном участке сеяли озимый хлеб, на другом - яровой, на третьем - кукурузу, а четвертый оставляли под паром.

В первой половине XIX века карачаевцы начали выращивать картофель, он произрастал на больших высотах до 1500 и более метров. Картофель не боялся ни холодных ветров, ни ливневых дождей, поэтому он стал излюбленной огородной культурой в Карачае.

Со второй половины XIX века в Карачае получило распространение садоводство и огородничество. В огородах выращивали в основном лук, чеснок, редьку, морковь и бобовые. В садах росли яблоки, груши, сливы, алыча, черешня и вишня.

Карачаевцы больше других занимались охотой. Особенно ценились медведи, сало которых считалось целебным, а из шкур шили шубы.

Необходимую принадлежность натурального хозяйства составляли домашние промыслы. Каждая горская семья производила не только продукты питания, но и одежду, обувь, орудия труда и др. Профессиональные отдельные виды промыслов выделились как особая профессия: кузнечное дело, оружейное, ювелирное. Остальными промыслами занимались крестьяне: деревообделочным и скорняжным -мужчины; ткачеством, валянием бурок и войлока, шитьем одежды и обуви - женщины каждой семьи.

Холодное оружие, посуду и серебряные украшения (нагрудники, серьги, браслеты, принадлежности конской сбруи) изготовляли как местные ювелиры, так и выходцы из Дагестана. Орудия труда - металлические лемехи, мотыги, серпы, косы, ножи и др. - делались своими кузнецами, которые были в каждом ауле .

Наиболее распространенным видом промыслов была обработка шерсти: изготовление войлоков, бурок, сукноткачество. Этим делом занимались исключительно женщины. При этом учитывались сезоны года. Лучшая шерсть, обычно осенней стрижки, шла на сукна и бурки, а весенняя стрижка использовались на изготовление войлока. Для валяния бурки требовался труд нескольких человек, поэтому приглашались родственницы и соседки .

Развитие скотоводства давало сырье не только для ткачества и валяния, но и развития скорняжного и шорного дела (обработки шкур и кож, шитья шуб, шапок, обуви, изготовления бурдюков, седел, сумок, конской сбруи). Жители аулов, расположенных в лесистых предгорьях, занимались лесным и деревообделочным промыслом. Из дерева делали плуги, вилы, лопаты, бороны, арбы, мебель, домашнюю утварь и посуду (кадки, ведра, чашки, корыта и др.). Дерево широко применялось при строительстве домов. Черкесы, абазины и ногайцы, строившие турлучные дома, делали из дерева опоры, балки, двери. Карачаевцы возводили рубленые дома из больших сосновых бревен.

Экономическая, социальная, политическая и рекреационная география

Салпагарова С.И., кандидат географических наук, доцент Чомаева М.Н., кандидат педагогических наук, доцент

Узденова Х.И., старший преподаватель

(Карачаево- Черкесский государственный университет им. У.Д. Алиева)

СТРУКТУРА И ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ ЛАНДШАФТОВ ГОРНЫХ ТЕРРИТОРИЙ

Актуальность исследования: культурное возрождение выходит в одно из ведущих мест в жизни России. С первых шагов перестройки и демократических преобразований в нашей стране по мнению Д.С. Лихачева был поставлен вопрос о приоритете экологии духа, экологии культуры. Усиливается понимание этой проблемы не как узкоотраслевой, ведомственной политики, а как широкого и комплексного социального движения. Оно ведет к новому осмыслению роли и места человека, его корней, к иному пониманию задач творчества и процессов хозяйственной жизни. Иным становится взгляд на проблемы сохранения культурного и природного наследия.

Ключевые слова: этнокультурные ландшафты, горные территории, природное наследие, социокультурные факторы, этническое ообщество, культурно- природные урочища.

THE STRUCTURE AND FACTORS OF FORMATION OF ETHNIC AND CULTURAL

LANDSCAPES IN MOUNTAIN AREAS

The relevance of research: cultural revival goes into one of the leading places in the life of Russia. From the very beginning of perestroika and the democratic changes in our country according to DS Likha-chev raised the question of the priority of environmental spirit, ecology culture. There is a growing awareness of the problem, not as a sectoral, guided-state policy, but as a broad and integrated social movement. It leads to a new understanding of the role and place of man, his roots, to a different understanding of the problems of creativity and processes of economic life. Otherwise it becomes a look at the problem of preservation of cultural and natural heritage.

Keywords: ethnic and cultural landscapes, mountainous areas, natural NASL-que, socio-cultural factors, ethnic oobschestvo, cultural and natural Tracts.

Человек рассматривается в рамках данной системы как носитель определенного типа духовной культуры, как творец и хранитель передающий от поколения к поколению множество культурных ценностей, в том числе и тех, которые определяют и его отношение к природе. Культура определяется как совокупность духовных и материальных ценностей, в том числе и тех, которые определяют его отношение к природе - функциональное, духовно-нравственное, эстетическое. Рассматривая основные положения новой концепции охраны и использования культурного и природного наследия, культурный ландшафт рассматривается как система человек - культура - природа.

Природа объединяет в себе как естественные так и преобразованные человеком комплексы и отдельные их компоненты. Карачаево-Черкесская республика - уникальный район. Здесь сохранились первичная природа, первородные ландшафты, послужившие основой формирования самобытной культуры карачаевской этнической группы, ее традиционных форм. С другой стороны, технологическая культура, техногенная цивилизация, мощная Рос-

сийская культура не могли не сказаться на развитии новационных (общечеловеческих) черт культуры.

Вот почему конец XX века - это время все большей утраты традиционных черт культуры народов КЧР и доминирования новационных форм. Чтобы разобраться в современных тенденциях нужно сделать анализ «корней» традиционной культуры карачаевского народа. Поэтому нами взят XIX век когда еще природные факторы были существенными и определяли устойчивое господство традиционных форм культуры.

Процесс формирования культурных ландшафтов в горах существенно отличается от такового на равнинных территориях. В горах развитие этого процесса менее динамично. Это связано, во-первых, с закрытостью и высокой степенью изолированности горного пространства, что способствует формированию устойчивых форм традиционной культуры. Во-вторых, со специфичностью и ограниченностью ресурсного потенциала природных ландшафтов, формирующих ограниченное количество вариантов природопользования. И в-третьих, определяет специфику структурирования такого пространства с преобладанием вертикальных структур, то есть высотных поясов.

Процессы этногенеза, формирование материальной и духовной культуры в горах в большей степени, чем на равнине зависели от природных ландшафтов. В этой ситуации в качестве методологической категории можно использовать понятие места, для которого характерна нерасчлененность (целостность), ориентация на уникальность и историчность. За счет своей нерасчлененности место позволяет «удержать» природные и культурные процессы в их совокупности, что для этногенеза особенно важно. Место экологично, так как «мыслится как потенциальное жилище, как то, что может вмещать человека, стать домом».

Другое базовое понятие геокультурного пространства - местное сообщество, под которым понимается социокультурная или этнокультурная территориально ограниченная общность людей, осознающая себя как целое. Для кого характерна «общность людей», «место-территория» в пределах определенных границ, социальное взаимодействие и чувство сообщества.

Возникшее этническое сообщество начинает обустраивать «свое пространство». Пространственная организация конкретного культурного ландшафта во многом определяется традициями местного сообщества, особенностями природного ландшафта и местного хозяйства.

Территориальная структура этнокультурного ландшафта связана с различиями от места к месту, особенностями геопространства, территориальной дифференциацией культур. Конструктивной основой изучения территориальных различий культурного ландшафта может быть представление об этнокультурном ландшафтном районе как части жизненного пространства этнической группы населения, сформировавшейся во вмещающей дифференцированной горной природной среде и имеющей определённый набор морфологических единиц.

В системе морфологических единиц этнокультурного ландшафтного района формируются две группы территориальных комплексов, которые накладываются друг на друга:

Территориальные культурно-природные, где природный фактор определяет культурный;

Местные природно-культурные, где системообразующую роль играет культурный компонент (населенные пункты, культовые места и др.). В качестве культурно-природных морфологических единиц, отражающих территориальную неоднородность района, выделяются высотные пояса, местности и урочища.

Культурно-природные высотные пояса составляют основу пространственной структуры горных районов. Они возникают на основе природных высотных поясов и формируют основные типы природопользования. Культурно-природные местности понимаются как части жизненного пространства высотного пояса обособленной группы этнокультурного сооб-

щества, «прикрепленного» к определенному месту и объединенного общей судьбой и чувством общности.

Культурно-природные урочища - часть жизненного пространства определенной родовой группы населения, имеющего различное функциональное назначение: хозяйственное (сенокосы, пастбища, лесозаготовки), культовое, рекреационное и др.

Формирование этнокультурных ландшафтов Карачая изучается посредством объединения природных, социокультурных, в т. ч. внешних и внутренних факторов в две группы:

Культурно-ландшафтной интеграции, характеризующей насыщение геокультурных образований системообразующими элементами (компоненты доминирующей этнической культуры);

Культурно-ландшафтной локальной дифференциации, формирующей морфологию этнокультурного ландшафта (культурноприродные компоненты).

Формирование этнокультурных ландшафтов горных территорий Северного Кавказа -результат исторически длительного взаимодействия социокультурных общностей традиционного типа с вмещающим жизненным пространством.

В еще большей степени на геокультурный регионализм повлияла устойчивость традиционной социоструктурной культуры, определявшаяся крепкими родовыми связями и патри-архальнофеодальными отношениями. Социальная изолированность, дополняемая в горных районах природными барьерами, определила выработку оригинальных культурных форм четко выраженных в пространстве. Их значительное разнообразие - результат воздействия внешних социокультурных и отчасти природных факторов.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Веденин Ю.А. Культурно- ландшафтное районирование России - ориентир культурной политики //Ориентиры культурной политики. Информационный выпуск. - М., 1997. -№2. - С. 18-21.

2. Лысенко А.В. Культурный ландшафт и этнос (на примере Северного Кавказа в XIX веке). //Вестник СГУ, 1999. - Вып. 19. - С. 29-35.

3. Хапаев С.А. Карачаево-Балкария. Топонимическая система и реконструкция природопользования. // Карачаевск. 1997 - С.3.

ЛЫСЕНКО А.В. - 2008 г.

КОНФЕРЕНЦИЯ “САКРАЛЬНАЯ ГЕОГРАФИЯ И ТРАДИЦИОННЫЕ ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ЛАНДШАФТЫ НАРОДОВ ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА РОССИИ”

ЗАМЯТИН Д.Н. - 2008 г.

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ДОЛИННЫХ ЛАНДШАФТОВ КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССКОЙ РЕСПУБЛИКИ

АБАЙХАМОВА А.А., ХАРИН К.В, ШКАРЛЕТ К.Ю. - 2011 г.

На правах рукописи

САЛПАГАРОВА СУСУРАТ ИЛЬЯСОВНА

ФОРМИРОВАНИЕ ЭТНОКУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА КАРАЧАЯ (XIX - НАЧАЛО XX вв.)

25.00.24 - экономическая, социальная и политическая география

Ставрополь 2003

Работа выполнена в Карачаево-Черкесском государственном университете

Научный руководитель: кандидат географических наук, профессор

ШАЛЬНЕВ Виктор Александрович

Официальные оппоненты: доктор географических наук, профессор

ВЕДЕНИН Юрий Александрович

кандидат географических наук, доцент ЛЫСЕНКО Алексей Владимирович

Ведущая организация: Карачаево-Черкесский институт

гуманитарных исследований

Защита диссертации состоится 30 октября 2003 г. в 1400 на заседании диссертационного совета КМ 212.256.04 при Ставропольском государственном университете по адресу:

355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина 1, Ставропольский государственный университет, корп. 2, ауд. 506.

С диссертацией можно ознакомится в библиотеке Ставропольского государственного университета.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор географических наук А.А. Лиховид

^722. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Карачаево-Черкесская республика - уникальный поликультурный регион Северного Кавказа, сформировавшийся в результате исторически длительного взаимодействия этнокультурных сообществ традиционного типа с вмещающей природной средой.

Изучение пространственных особенностей формирования и эволюции традиционной карачаевской культуры весьма актуальная, практически не изученная проблема. Проведение культурно-географического исследования Карачая возможно на основе культурно-ландшафтной концепции. В соответствии с ней формирование культурных ландшафтов Карачая можно представить как процесс обустройства карачаевцами «своего» пространства исходя из собственных традиций и окружающей их социокультурной и природной сред. Более того, данные ландшафты можно отнести к категории этнокультурных, так как субстратной основой его формирования является достаточно выделенный карачаевский этнос, воспроизводящий и в настоящее время многие элементы традиционной культуры.

Изучение особенностей формирования этнокультурных ландшафтов Карачая с XIX века по 30-е годы XX века представляет особый интерес, так как позволяет:

Выявить механизмы формирования традиционных элементов геокультурного пространства Карачая, которое происходило до середины XIX века;

Определить пространственные характеристики происходивших с конца XIX по 30-е годы XX вв. социокультурных изменений, более аргументировано оценить последствия этих изменений;

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

С Петербург/ 03 ЧМО

Такие исследования позволяют реализовать исторический прин- цип в изучении современного геокультурного пространства, способствуют определению реликтовых культурных элементов региона, являющихся основой для выявления и сохранения территорий культурного и природного наследия, более того, они могут стать научной базой для возрождения элементов живой традиционной культуры, что в конечном итоге позволяет сохранить уникальные этнокультурные ландшафты.

Цель работы: выявление особенностей формирования структуры этнокультурных ландшафтов Карачая с XIX века по 30-е годы XX века.

Задачи исследования:

Выявление факторов формирования этнокультурных ландшафтов Карачая в конце XIX - начале XX вв;

Изучение процесса образования этнокультурных ландшафтов, а также изменений, происходивших с XIX в. по 30-е гг. XX в.;

Объект исследования: геокультурное пространство Карачая

Предмет исследования: процессы и результаты культурно-ландшафтной дифференциации территории Карачая конца XIX - начала XX вв.

Теоретико-методологическую основу и методику исследования составляют: концепция геопространства (B.C. Преображенский, Э.Б. Алаев, У.И. Мересте, С.Я. Ныммик); ландшафтный подход (B.C. Преображенский, А.Г. Исаченко); культурологические и этнографические концепции (Э.С. Маркарян, Ю.В. Бромлей), представления о геокультурном пространстве (А.Г. Дружинин); культурно-ландшафтный подход и концепция культурного ландшафта (Ю.А. Веденин, Р.Ф. Туровский, Б.Б. Родоман, В.Л. Каганский), разработки в области этно-

культурного ландшафтоведения (В.Н. Калуцков, A.A. Иванова, A.B. Лысенко).

Методика исследования основана на культурно-ландшафтном, экологическом и историко-географическом подходах, на общенаучных методах - описательном, сравнительном, историческом, статистическом, многофакторного анализа, моделирования, а также на географических - картографическом и районирования.

Информационную базу составляют: этнографические исследования хозяйства и культуры Карачая (A.A. Атаманских, Э.М. Кулча-ев, Х.О. Лайпанов Х.О., И.М. Мизиев, В.П. Невская, В.М. Согоев, С.А. Хапаев); статистические сведения, фондовые и архивные материалы, исторические карты, а также результаты собственного исследования традиционной культуры Карачая.

Научная новизна работы:

На основе историко-географического анализа физико-географических и этносоциальных процессов проведена реконструкция культурно-ландшафтной структуры XIX - начала XIX веков на территории Карачая;

Выявлена эволюция и динамика этнокультурных ландшафтов Карачая;

При разработке социально-экономических и социо-куль-турных программ развития Карачаево-Черкесской республики;

1. Особенностями формирования геокультурного пространства в горах являются: устойчивость традиционных форм культуры, что связано с закрытостью и высокой степенью изолированности горного пространства; ограниченность и специфичность природно-ре-сурсного потенциала; а также преобладание вертикальных морфологических структур.

3. Исторические факторы обуславливают формирование на территории Карачая 4 районов, отражающих динамику культурно-ландшафтной структуры региона в изучаемый период.

4. Социо-культурные факторы (экономические, демографические и политические) способствовали формированию многослойной структуры этнокультурных ландшафтов с выделением традиционных и новационных пластов культуры.

Апробация работы и публикации. Основные положения работы докладывались на международных, всероссийских и краевых конференциях: «Научная сессия преподавателей и аспирантов» (Кара-чаевск, 1998); «Научная конференция молодых ученых» (Нальчик, 1999); «Всероссийская научная телеконференция «Биогеография на рубеже XXI века» (Ставрополь, 2001); «Устойчивое развитие горных территорий: проблемы регионального сотрудничества и региональной политики горных районов». Тезисы докладов IX международной конференции (Владикавказ, 2001); круглый стол «Российская цивилизация на Северном Кавказе» (Ставрополь, 2001); «Университетская наука - региону» (Ставрополь, 2000, 2001, 2002); а также на заседаниях научно-методических семинаров кафедры физической географии Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета, Ставропольского государственного университета, Карачаево-Черкесского краеведческого музея.

В ней 134 страницы текста, 9 рисунков, список литературы включает 121 наименование.

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи, новизна исследования, определяются ее научная и практическая значимость.

В первой главе определяются ключевые понятия, познавательные средства и методика исследования; формулируется гипотеза исследования.

Во второй главе выявляются историко-географические особенности развития этнокультурного ландшафта Карачая; проводится анализ факторов образования и развития этнокультурного ландшафта Карачая.

В третьей главе выявляются природные факторы и их роль в структурном оформлении этнокультурного ландшафта, а также определена роль социокультурных факторов в образовании этнокультурного ландшафта Карачая.

В четвертой главе дается районирование Карачая; выделяются этапы пространственной дифференциации этнокультурного ландшафта Карачая и этнокультурные районы; описывается морфологическая структура ландшафта.

В заключении обобщены результаты исследования, сделаны выводы об особенностях формирования и развития структуры этнокультурного ландшафта.

1. Этнокультурный ландшафт: проблемы определения и изучения

В настоящем исследовании в качестве фундаментальных категорий рассматриваются понятия «геокультурное пространство» и «куль-

турный ландшафт». Геокультурное пространство нами понимается как закономерное сочетание объектов культуры, синтезируемых из разнообразных элементов (природных и социальных, материальных и идеальных), сформировавшихся в результате геокультурных процессов (пространственно-временных проявлений культуро-генеза). Географические индивидуумы, составляющие геокультурное пространство, и есть культурные ландшафты. Их мозаика, иерархия, внутренняя структура отражают организацию геокультурного пространства.

Субстратной основой обособления культурных ландшафтов можно считать пространственно выделенные группы населения, имеющие специфические культурные особенности. Духовно-интеллектуально и материально-практически осваивая вмещающее социоприрод-ное пространство, эти общности формируют интегральную, целостную совокупность природных и социокультурных элементов с достаточно разнородной и уникальной структурой, а также с особой организацией пространства.

Этнокультурный ландшафт - это освоенное этнокультурным сообществом пространство, где сложились ярко выраженные формы традиционной культуры, имеющие культурную обособленность и незначительную интеграцию с инокультурной средой.

традиционной культуры. Во-вторых, со специфичностью и ограниченностью ресурсного потенциала природных ландшафтов, формирующих ограниченное количество вариантов природопользования. И »-третьих, определяет специфику структурирования такого пространства с преобладанием вертикальных структур, то есть высотных поясов.

Территориальная структура этнокультурного ландшафта связана с различиями от места к месту, особенностями геопространства, территориальной дифференциацией культур. Конструктивной основой изучения территориальных различий культурного ландшафта может быть представление об этнокультурном ландшафтном районе как части жизненного пространства этнической группы населения, сформировавшейся во вмещающей дифференцированной горной природной среде и имеющей определенный набор морфологических единиц.

Территориальные культурно-природные, где природный фактор определяет культурный;

Местные природно-культурные, где системообразующую роль играет культурный компонент (населенные пункты, культовые места и др.).

В качестве культурно-природных морфологических единиц, отражающих территориальную неоднородность района, выделяются высотные пояса, местности и урочища.

Высотные пояса составляют основу пространственной структуры горных районов. Они возникают на основе природных высотных поясов и формируют основные типы природопользования. Культурно-природные местности понимаются как части жизненного пространства высотного пояса обособленной группы этнокультурного сообщества, «прикрепленного» к определенному месту и объединенного общей судьбой и чувством общности.

Природно-культурные комплексы являются основой централизо-ваности пространства, представляя собой ядерные или нуклеарные

по А.Ю. Ретеюму системы, где активную роль играет культурное начало. Примером такого комплекса является аул Учкулан, где шел процесс становления родовых групп и традиционной культуры карачаевского этноса (рис. 2).

Выделяются две группы факторов, играющих важную роль в формировании этнокультурных ландшафтов: природные и социокультурные.

К социокультурным можно отнести все факторы культурогене-за, связанные с социальной сущностью человека в широком смысле слова. К ним относятся различные виды социальных отношений, конкретные способы их реализации в той или иной степени влияющих на территориальную организацию культуры. В группу важнейших социокультурных факторов можно объединить экономические, демографические и политические.

Культурно-ландшафтной интеграции, характеризующей насыщение геокультурных образований системообразующими

Элементами (компоненты доминирующей этнической культуры);

Культурно-ландшафтной локальной дифференциации, формирующей морфологию этнокультурного ландшафта (культурно-природные компоненты).

Очевидно, что важнейшим фактором обособления культурных ландшафтов региона стали внутренние социокультурные

факторы (традиционная этническая культура) и тесно с ними связанные факторы природной среды. Природно-этнический регионализм проявлялся в формировании обособленных культурно-специфических систем.

Тесная связь традиционной культуры (в особенности производственной) с природной средой определила формирование определенных типов адаптивных систем природопользования. В еще большей степени на геокультурный регионализм повлияла устойчивость традиционной социоструктурной культуры, определявшаяся крепкими родовыми связями и патриархально-феодальными отношениями. Социальная изолированность, дополняемая в горных районах природными барьерами, определила выработку оригинальных культурных форм четко выраженных в пространстве. Их значительное разнообразие - результат воздействия внешних социокультурных и отчасти природных факторов.

2. Этногенетические и территориальные особенности формирования карачаевской общности

Процесс формирования карачаевского народа можно представить в краткой схеме следующим образом:

1. Основное ядро - местные горские племена, жившие в горах Карачая с глубокой древности, начиная с кобанских племен, так как они оставили археологические памятники, принадлежащие к кобанской культуре.

2. В конце IV в. на это ядро наслоились аланы.

3. С VI-VII вв. сюда стали проникать тюркоязычные племена - болгары и др. Началась тюркизация какой-то части кобано-аланс-кого населения.

4. С XI в. здесь стали селиться кипчаки. В более значительном количестве они проникли в горные районы в первой четверти XIII в. С приходом кипчаков завершилась языковая тюркизация местного кобано-аланского населения, уже в какой-то степени ранее тюр-кизированного.

С XIII - XIV вв. карачаевцы имели свой язык, принадлежавший к языкам кипчакской группы, общность психологического склада и культуры; существовала также известная территориальная общность.

Позднее на основе древней карачаевской народности стали формироваться современные карачаевцы.

Территориальная структура этнокультурного ландшафта Карачая несет на себе печать исторического прошлого. На территории Кара-чая уже к концу XIX в. выделяются следующие исторические районы: а) Большой Карачай, б) Тебердинское ущелье, в) Зеленчук-ский, г) Малый Карачай.

3. Факторы геокультурной дифференциации Карачая

В горных районах основой формирования геокультурного пространства этнической группы являются природные ландшафты, которые выступают как ресурсная база производственной деятельности и как средоформирующие факторы, влияющие на физиологические параметры организма.

Компонентная и морфологическая структура природных ландшафтов отражается и в структуре культурного ландшафта. Например, в виде орудий труда, типов землепользования, транспортных средств и других элементов материальной культуры. Природно-ресурсные факторы (климатические, биотические, гидрологические) определили особенности производственной культуры. Разводимые породы животных, которые являлись важнейшей частью материальной культуры, хорошо приспосабливались к природным условиям. Рост поголовья скота зависел от пастбищ, водных ресурсов, а также от неблагоприятных природных процессов. Здесь сформировались полуоседлые скотоводческие хозяйства горно-яйлажного (если существовал сезон зимнего стойлового содержания) и горно-пастбищного (если таковой отсутствовал) типов в среднегорной и высокогорной частях ландшафтов.

Влияние сказывается и в способах адаптации к окружающей среде - типе жилищ, поселениях, одежде и др. Взаимодействие с природной средой формирует также духовно-интеллектуальный слой культурного ландшафта (традиции, обряды, верования).

В ландшафтной структуре широкое распространение получили природно обусловленные элементы топонимической системы - фито- и зоотопонимы. Фитотопонимы, отражающие растительность на территории Карачая, бывают: 1) косвенные

(отвлеченные), от общей поверхности, от склона, безлесья, сенокосного угодья, пастбища; 2) связанные с наименованием вида или рода травянистых растений; 3) связанные с наименование вида или рода кустарниковых растений; 4) формирование топонимов связано с наименованием вида или рода древесных пород.

Карачаевские топонимы, в основе которых лежат зоотопонимы, отражают: 1) ареал распространения и обитания диких животных; 2) роль животноводства в хозяйстве региона. Дикие животные и птицы, обитавшие во всех горных районах Северного Кавказа, широко и разносторонне представлены в географических названиях. Эти названия являются индикаторами выявления места обитания и жизнедеятельности животного мира.

Особенности морфологии природных ландшафтов, динамика природных процессов, а также особенности ведения скотоводческого хозяйства и формы духовного освоения окружающего природного пространства определили важнейшие черты морфологической структуры этнокультурных ландшафтов Карачая (рис. 1).

В соответствии с особенностями формирования природно обусловленных элементов морфологической структуры второй половины XIX в. центрируется духовное пространство этнокультурных ландшафтов Карачая.

К концу XIX века в культурном ландшафте Карачая сложилась многослойность, обусловленная социокультурными фактора ми (экономическими, демографическими и политическими). Мощный пласт традиционной культуры связан с традиционным полукочевым образом жизни, где ведущими были родовые семейные связи. Кормовые угодья в высокогорьях (летние пастбища) и среднегорьях (зимние) были четко поделены между родами и семьями. Кроме того, начинает формироваться пласт новаци-онной культуры, связанный с влиянием российской земледельческой культуры. Крупными ее очагами становятся казачьи станицы.

Сильные родовые связи, их четкая пространственная фиксация (родовые земли) способствовали сохранению традиционной организации геокульутрного пространства. Хотя в предгорьях и низко-

Рис. 1. Пространственная природно обусловленная структура этнокультурного ландшафта Большого Карачая второй половины XIX века

1 - место как среда жизни; 2 - геокультурное пространство годичного хозяйственного цикла и транспортно-информационных коммуникаций; 3 - геокультурное пространство лесных ландшафтов индивидуально-общинного пользования (собирательство, охота, рубка леса); 4 - геокультурное пространство летнего образа жизни; 5 - гекультурное пространство зимнего образа жизни (пастбища); 6 - геокультурное пространство высокогорных ландшафтов эстетического и сакрального значения.

горьях этнокультурные ландшафты сжимаются и появляются казачьи субкультурные анклавы. Горные районы испытывали только формальное российское влияние и не имели непосредственного русского присутствия.

Такие тенденции в развитии этнокультурных ландшафтов Кара-чая позволяют выделить несколько этапов исторического развития, в соответствии с которыми и были ранее выделены исторические районы Карачая.

Первый этап длился с конца XVIII до середины XIX вв и характеризовался формированием района Большой Карачай, с центром Учкулан.

Второй этап начинается с 1859 года, после окончания Кавказской войны, когда формируется Зеленчукский анклавный район.

Появляются русские станицы: Зеленчукская, Кардоникская, Исправная, Сторожевая. Сюда же в начале XX века были переселены из Большого Карачая 737 хозяйств, а из Тебердинского района 193 хозяйства.

Третий этап приходится на середину XIX - начало XX вв. В этот период происходит расселение карачаевцев в Тебердинском ущелье. Появляется курорт Теберда, а также Тебердинский заповедник. Образуется Тебердинский район и новый центр Карачая -г. Карачаевск.

Четвертый этап формирования исторических районов связан с переселением карачаевцев в восточную часть республики начиная с 1922 года и образованием Малого Карачая.

4. Культурно-ландшафтное районирование Карачая

В числе ведущих принципов районирования нами предлагаются следующие:

1) исторический, учитывающий основные этапы освоения и обустройства этнокультурным сообществом пространства природных ландшафтов верховий Кубани и ее левых притоков (Теберды, Аксаута, Марухи, М. и Б. Зеленчуков);

2) центрированности, когда организация комплекса ранга района или урочища происходит за счет организации пространства путем «стягивания» относительно центра (поселка-ядра или поселка-периферии);

3) экотона. связанного с динамическими процессами формирования локальных субэтнических образований на границах пространственной структуры этноландашфта;

4) ресурсоформирующий, определяющий сезонный тип природопользования и образ жизни (летние и зимние пастбища);

В числе таксономических единиц Карачая автором выделяются: этнокультурный ландшафтный округ - этнокультурный район - высотные пояса, культурно-природные и природно-куль-турные местности, урочища, отдельные объекты (памятники) природы и культуры.

В пределах Карачаевского этнокультурного ландшафтного округа выделяется четыре этнокультурных ландшафтных района (рис. 2):

1) Большой Карачай - этнокультурный район с традиционной (базовой) культурой, где формировалось родовое расселение, отгонное животноводство на летние и зимние пастбища, традиционная бытовая и духовная культура, где высотные пояса составляли основу пространственной дифференциации культуры.

2) Тебердинский район отличается новым типом карачаевских селений. Эти селения в корне отличались от старых планировкой и благоустройством, обеспеченностью земельными участками, созданием лучших культурно-бытовых условий. Расселение карачаевцев здесь определялось социальным положением и материальной обеспеченностью.

3) Зеленчукский район - район расселения карачаевцев на землях освоенных казачьим населением. Новые поселения карачаевцев в корне отличались от старых планировкой, благоустройством. В строительстве и планировке домов был использован опыт соседних народов - русских, черкесов, абазин. Здесь не соблюдался принцип расселения родственными группами.

4) Этнокультурный район Малый Карачай возник в результате переселения карачаевцев на равнинные территории в восточную часть республики, богатую земельными ресурсами, что способствовало развитию земледельческого хозяйства.

Рис. 2. Районирование Карачаевского этнокультурного ландшафтного округа

Этнокультурные районы: 1 - Большой Карачай; 2 - Тебердинский; 3 - Зе-ленчукский (анклавный); 4 - Малый Карачай (начало XX в.); 5 - Современные индустриальные районы - Черкесский культурный ландшафт. Природ-но-культурные местности: 6 - Исторический центр культурогенеза Карачая; 7 - Современный административный центр Карачая. Другие селенческие местности: 8 - с доминированием карачаевских элементов; 9 - с доминированием элементов казачьей культуры.

ВЫВОДЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ

Главным результатом исследования мы считаем реконструкцию процесса формирования культурно-ландшафтной структуры Карачая в XIX - начале XX вв., вплоть до 30-х гг. XX века, когда происходит оформление этнической территории карачаевского населения, появляются уникальные этнокультурные ландшафты.

2. Изучены природные факторы формирования культурного ландшафта и выявлено, что природно-ресурсные факторы (климатические, биотические, гидрологические) сформировали особенности производственной культуры. Природные условия и структура природных ландшафтов определили сезонные пространственные пульсации в функционировании этнокультурных ландшафтов. Здесь сформировались скотоводческие хозяйства отгонно-пастбищного типа среднегорной и высокогорной частях ландшафтов. По мере роста населения залесенность Кара-чая уменьшалась. Наступление на леса усилилось во время похолодания XVII - середины XIX вв. Площади пастбищ высокогорий и среднегорий увеличиваются,а зимних низкогорных не изменяются. Усиление роли перегонной и пастбищной форм скотоводства за счет более пассивных отгонной, выгонной и яйлажной, наблюдавшейся у карачаевцев в XIX в., явилось, таким образом, результатом изменения кормовой базы скотоводства.

3. Особенности морфологии природных ландшафтов, динамика природных процессов в совокупности с особенностями ведения скотоводческого хозяйства и формами духовного освоения окружающего природного пространства определили важнейшие черты морфологической структуры этнокультурных ландшафтов Ка-рачая. Выделены следующие природно-обусловленные пространственные элементы: 1 - место как среда жизни; 2 - геокультурное пространство годичного хозяйственного цикла и транспортно-информационных коммуникаций; 3 - геокультурное пространство лесных ландшафтов индивидуально-общинного пользования (собирательство, охота, рубка леса); 4 - геокультурное пространство летнего образа жизни; 5 - зимнего образа жизни; 6 - геокультурное пространство высокогорных ландшафтов эстетического и сакрального значения.

4. В соответствии с особенностями формирования природно-обус-ловленных элементов морфологической структуры второй половины XIX в. центрируется духовное пространство этнокультурных ландшафтов Карачая. В качестве центра мира, выделяется п. Учку-лан от которого концентрическими кругами последовательно располагаются следующие духовные пространства: 1- пространство общения родовых групп; 2 - местных сказок и легенд; 3 - пространство «летнего» сезона; 4 - инородных миров и легенд; 5 - ближних соседей; 6 - дальних соседей

В структуре этнокультурных ландшафтов ярко выражены природ-но обусловленные элементы топонимической системы, в частности, выявлены фито- и зоотопонимы Карачая.

6. Рассмотрены социокультурные факторы формирования этнокультурных ландшафтов Карачая. К концу XIX века в культурном ландшафте Карачая складывается многослойная структура, обусловленная рядом социальных факторов. С одной стороны сохраняется мощный пласт традиционной культуры, обеспечивающий устойчивое функционирование этнокультурных ландшафтов. С другой - начинает формироваться пласт но-вационной культуры, связанный с влиянием российской земледель-

ческой культуры, происходит административное обустройство Карачая, возникают новые правовые отношения между людьми.

7. На основе учета природных, исторических, экономических, демографических и политических факторов формирования этнокультурных ландшафтов проведено культурно-ландшафтное районирование Карачая. Ведущие принципы районирования: исторический, ресурсоформирующий, центрированности и экотона.

По этнокультурным признакам был выделен Карачаевский этнокультурный ландшафтный округ. В пределах округа выделяются этнокультурные ландшафтные районы. Районы имеют сложную морфологическую структуру. Формируются высотные пояса, культурно-природные и природно-культурные местности.

8. Для сохранения и нормального воспроизводства этноланд-шафтов Карачаево-Черкесии и их благополучного существования необходимо:

1. Этнографический подход к изучению школьной географии / Алиевские чтения: Научная сессия преподавателей и аспирантов университета. - Карачаевск: КчГПУ, 1998. - С. 8 - 9.

2. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучения // Вестник Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета. - Карачаевск, 1999. -№ 2. - С. 135 - 137.

3. Традиции и обычаи природопользования на территории Карачая / Научная конференция молодых ученых. - Нальчик, 2000. -С. 18 - 22.

4. Геокультурные аспекты развития российской цивилизации на Северном Кавказе в контексте глобалистики / Российская цивилизация на Северном Кавказе: к постановке проблемы: Сборник научных статей. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. - С. 62 - 75. (совместно с В.А. Шальневым, A.B. Лысенко).

5. Фитотопонимы и зоотопонимы в культурных ландшафтах Карачаево-Черкесской республики / Современная биогеография: Материалы Всероссийской научной телеконференции «Биогеография на рубеже XXI века». - Москва - Ставрополь: ИИЕТ РАН; Изд-во СГУ, 2001. - С. 165 - 167.

6. К проблеме устойчивого развития горных территорий Северного Кавказа: геокультурный аспект / Устойчивое развитие горных территорий: проблемы регионального сотрудничества и региональной политики горных районов: Тезисы докладов Участников IV международной конференции. - Москва: Арт-Бизнес Центр, 2001. - С. 285 - 286. (совместно с В.А. Шальневым, A.B. Лысенко).

7. Природные факторы формирования культурных ландшафтов Карачаево-Черкесской республики (на примере карачаевского этноса) // Вестник Ставропольского государственного университета, 2001. - № 28. - С. 147 - 154. (совместно с В.А. Шальневым).

8. Формирование этнокультурных ландшафтов Северного Кавказа // Вестник Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета. - Карачаевск, 2001. - №4. - С. 18 - 20.

9. Социальные факторы формирования культурных ландшафтов Карачаево-Черкесской республики в XIX веке // Материалы 46 научно-методической конференции «XXI век - век образования». - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. - С. 134 - 140.

10. Этнокультурные районы Карачаево-Черкесской республики // Вестник Карачаево-Черкесского государственного университета. - Карачаевск, 2003. - №5. - С. 51 - 53.

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ ЛАНДШАФТ: ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ

1.1. Теоретико-методологические основы изучения этнокультурного ландшафта

1.2. Структура и факторы формирования этнокультурных ландшафтов горных территорий

ГЛАВА П. ЭТНОГЕНЕТИЧЕСКИЕ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ КАРАЧАЕВСКОЙ ОБЩНОСТИ

2.1. История формирования населения Карачая

2.2. Эволюция расселения и исторические районы Карачая

ГЛАВА III. ФАКТОРЫ ГЕОКУЛЬТУРНОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ КАРАЧАЯ

3.1. Природные факторы

3.2. Социальные факторы

ГЛАВА IV. КУЛЬТУРНО-ЛАНДШАФТНОЕ РАЙОНИРОВАНИЕ ТЕРРИТОРИИ КАРАЧАЯ

4.1. Этнокультурный ландшафтный район Большой Карачай

4.2. Тебердинский этнокультурный ландшафтный район

4.3. Зеленчукский этнокультурный ландшафтный район

4.4. Этнокультурный ландшафтный район Малый Карачай

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

ПРИЛОЖЕНИЕ

Сдано в набор 18.09.2003 г. Подписано в печать 18.09. 2003 г. Формат 60x84 "/16. Бумага типогр. № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,4. Заказ 215. Тираж 100 экз.

Отпечатано с готового оригинал-макета в издательско-полиграфическом отделе «Ставропольсервисшкола» 355047, г. Ставрополь, ул. 50 лет ВЛКСМ, 38.

глава i. этнокультурный ландшафт: проблемы определения и изучения

1.1. Теоретико-методологические основы изучения этнокультурного ландшафта.

1.2. Структура и факторы формирования этнокультурного ландшафта горных территорий.

глава ii. этногенетические и территориальные особенности формирования карачаевской общности

2.1. История формирования населения Карачая.

2.2. Эволюция расселения и исторические районы Карачая.

глава iii. факторы геокультурной дифференциации карачая

3.1. Природные факторы.

3.2. Социальные факторы.

глава iv. культурно-ландшафтное районирование карачая

4.1. Этнокультурный ландшафтный район Большой Карачай.

4.2. Тебердинский этнокультурный ландшафтный район.

4.3. Зеленчукский этнокультурный ландшафтный район.

4.4. Этнокультурный ландшафтный район Малый Карачай.

Введение Диссертация по наукам о земле, на тему "Формирование этнокультурного ландшафта Карачая"

Актуальность исследования. Карачаево-Черкесская республика -уникальный поликультурный регион Северного Кавказа, сформировавшийся в результате исторически длительного взаимодействия этнокультурных сообществ традиционного типа с вмещающей природной средой.

Выявить механизмы формирования традиционной структуры геокультурного пространства Карачая, которые происходили до середины XIX века;

Определить пространственные характеристики происходивших в конце XIX начале XX вв. социокультурных изменений, более аргументировано оценить последствия этих изменений;

Оценить возможности прогрессивного, гармоничного развития современной этнической культуры Карачая и сохранения этнокультурного ландшафта в целом.

Только в условиях разнообразия культур возможно сохранение культурного и природного генофонда регионов. В условиях гармоничного сосуществования традиционных и инновационных сфер человеческой деятельности появляются реальные предпосылки для нормального функционирования общества, рационального природопользования, устойчивого развития регионов.

Цель работы: выявление особенностей формирования структуры этнокультурного ландшафта Карачая с XIX века по 30-е гг. ХХвека.

Задачи исследования:

Выявление факторов формирования этнокультурного ландшафта Карачая в конце XIX - начале XX вв;

Выявление процесса образования этнокультурных ландшафтов, а также изменений, происходивших с XIX в. по 30-е гг XX в.;

Разработка культурно-ландшафтного районирования;

Объект исследования: геокультурное пространство Карачая.

Предмет исследования: процессы и результаты культурно-ландшафтной дифференциации Карачая конца XIX - начала XX вв.

Основным познавательным средством исследования является ландшафтное моделирование, посредством которого конструируются ландшафтные образы ретроспективного геокультурного пространства Карачая.

Теоретико-методологическую основу и методику исследования составляют: концепция геопространства (B.C. Преображенский, Э.Б. Алаев, У.И. Мересте, С.Я. Ныммик); ландшафтный подход (B.C. Преображенский, А.Г. Исаченко); культурологические и этнографические концепции (Э.С. Маркарян, Ю.В. Бромлей), представления о геокультурном пространстве (А.Г. Дружинин); культурно-ландшафтный подход и концепция культурного ландшафта (Ю.А. Веденин, Р.Ф. Туровский, Б.Б. Родоман, B.JI. Каганский), разработки в области этнокультурного ландшафтоведения (В.Н. Калуцков, А.А. Иванова, А.В. Лысенко).

Информационную базу составляют: этнографические исследования хозяйства и культуры Карачая (А.А. Атаманских, Э.М. Кулчаев, Х.О. Лайпанов, И.М. Мизиев, В.П. Невская, В.М. Согоев, С.А. Хапаев); статистические сведения, фондовые и архивные материалы, исторические карты, а также результаты собственного исследования традиционной культуры Карачая.

Научная новизна работы:

Выявлена эволюция и динамика этнокультурных ландшафтов Карачая;

Описана традиционная этноэкологическая топонимическая система культурных ландшафтов Карачая;

Проведено культурно-ландшафтное районирование.

Практическая значимость: использование результатов исследования возможно:

Как составную часть спецкурсов по культурной географии;

Как методической основы для дальнейших культурно-ландшафтных исследований.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Особенностями формирования геокультурного пространства в гоpax являются: устойчивость традиционных форм культуры, что связано с закрытостью и высокой степенью изолированности горного пространства; ограниченность и специфичность природно-ресурсного потенциала; а также преобладание вертикальных морфологических структур.

2. Природно-ландшафтная структура региона в совокупности с особенностями традиционных элементов культуры определили организацию пространственной структуры горного этнокультурного ландшафта, его центрированность.

3. Исторические факторы обуславливают формирование на территории Карачая 4-х районов, отражающих динамику культурно-ландшафтной структуры региона в изучаемый период.

5. По совокупности природных, исторических, экономических, демографических и политических особенностей пространственной дифференциации разработана система таксономических единиц и проведено культурно-ландшафтное районирование.

Апробация работы и публикации. Основные положения работы докладывались на международных, всероссийских и краевых конференциях: «Научная сессия преподавателей и аспирантов» (Карачаевск, 1998); «Научная конференция молодых ученых» (Нальчик, 1999); «Всероссийская научная телеконференция «Биогеография на рубеже XXI века» (Ставрополь, 2001); «Устойчивое развитие горных территорий: проблемы регионального сотрудничества и региональной политики горных районов». Тезисы докладов IX международной конференции (Владикавказ, 2001); круглый стол «Российская цивилизация на Северном Кавказе» (Ставрополь, 2001); «Университетская наука - региону» (Ставрополь, 2000, 2001, 2002); а также на заседаниях научно-методических семинаров кафедры физической географии Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета, Ставропольского государственного университета, Карачаево-Черкесского краеведческого музея.

Структура работы определена методикой исследования и соответствует задачам, посредством которых реализуется цель исследования. Работа включает четыре главы, заключение, приложение.

В ней 134 страницы текста, 9 рисунков, список литературы включает 120 наименований.

Заключение Диссертация по теме "Экономическая, социальная и политическая география", Салпагарова, Сусурат Ильясовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Главным результатом исследования мы считаем реконструкцию процесса формирования культурно-ландшафтной структуры Карачая в XIX - начале XX вв, вплоть до 30-х гг. XX века, когда происходит оформление этнической территории карачаевского населения., появляются уникальные этнокультурные ландшафты.

Таким образом, в процессе исследования сформулированы следующие выводы:

1. Процесс формирования геокультурного пространства в горах имеет ряд существенных особенностей: 1) Закрытость и высокая степень изолированности горного пространства способствовала формированию устойчивых форм традиционной культуры; 2) Специфичность и ограниченность ресурсного потенциала природных ландшафтов определили ограниченность типов природопользования (сезонно-отгонное животноводство и огородничество вокруг аулов); 3) ярусность природных ландшафтов определяет специфику структурирования такого пространства с преобладанием в этнокультурных ландшафтах вертикальных морфологических структур, то есть этажных высотных поясов.

2. Изучены природные факторы формирования культурного ландшафта и выявлено, что природно-ресурсные факторы (климатические, биотические, гидрологические) сформировали особенности производственной культуры. Природные условия и структура природных ландшафтов определили сезонные пространственные пульсации в функционировании этнокультурных ландшафтов. Здесь сформировались скотоводческие хозяйства отгонно-пастбищного типа среднегорной и высокогорной частях ландшафтов. По мере роста населения залесенность Карачая уменьшалась. Наступление на леса усилилось во время похолодания XVII - середины XIX вв. Площади пастбищ высокогорий и среднегорий увеличиваются, а зимних низкогорных не изменяются. Усиление роли перегонной и пастбищной форм скотоводства за счет более пассивных отгонной, выгонной и яйлажной, наблюдавшейся у карачаевцев в XIX в., явилось, таким образом, результатом изменения кормовой базы скотоводства.

3. Особенности морфологии природных ландшафтов, динамика природных процессов в совокупности с особенностями ведения скотоводческого хозяйства и формами духовного освоения окружающего природного пространства определили важнейшие черты морфологической структуры этнокультурных ландшафтов Карачая. Выделены следующие природно-обусловленные пространственные элементы: 1 - место как среда жизни; 2 - геокультурное пространство годичного хозяйственного цикла и транспортно - информационных коммуникаций; 3 - геокультурное пространство лесных ландшафтов индивидуально-общинного пользования (собирательство, охота, рубка леса); 4 - геокультурное пространство летнего образа жизни; 5 - зимнего образа жизни; 6-геокультурное пространство высокогорных ландшафтов эстетического и сакрального значения.

4. В соответствии с особенностями формирования природно-обусловленных элементов морфологической структуры второй половины XIX в. центрируется духовное пространство этнокультурных ландшафтов Карачая. В качестве центра мира выделяется п. Учкулан, от которого концентрическими кругами последовательно располагаются следующие духовные пространства: 1- пространство общения родовых групп; 2 - местных сказок и легенд; 3 - пространство "летнего" сезона; 4

Инородных миров и легенд; 5 - ближних соседей; 6 - дальних соседей

В структуре этнокультурных ландшафтов ярко выражены природно обусловленные элементы топонимической системы, в частности, выявлены фито- и зоотопонимы Карачая.

5. Исторические факторы определили выделение 4 районов Карачая, отражающих динамику культурно-ландшафтной структуры региона в изучаемый период. Выделяется четыре этапа формирования этнокультурных ландшафтов Карачая.

6. Рассмотрены социокультурные факторы формирования этнокультурных ландшафтов Карачая. К концу XIX века в культурном ландшафте Карачая складывается многослойная структура, обусловленная рядом социальных факторов. С одной стороны сохраняется мощный пласт традиционной культуры, обеспечивающий устойчивое функционирование этнокультурных ландшафтов. С другой - начинает формироваться пласт новационной культуры, связанный с влиянием российской земледельческой культуры, происходит административное обустройство Карачая, возникают новые правовые отношения между людьми.

7. На основе учета природных, исторических, экономических, демографических и политических факторов формирования этнокультурных ландшафтов проведено культурно-ландшафтное районирование Карачая. Ведущие принципы районирования: исторический, ресурсоформирую-щий, центрированности и экотона.

8. Для сохранения и нормального воспроизводства этноландшафтов Карачаево-Черкесии и их благополучного существования необходимо:

1) восстановление традиционных этнических институтов, защищающих интересы своего народа,

2) возрождение горского этикета, восстановление элементов традиционной кавказской культуры.

Библиография Диссертация по наукам о земле, кандидата географических наук, Салпагарова, Сусурат Ильясовна, Карачаевск

1. Абазалиев А.Т. Курортные ресурсы КЧР. Черкесск; Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного изд-ва, 1973. - 213 с.

2. Аджигерей Г.Д. Обзор некоторых проблем геологии Большого Кавказа //Геология Большого Кавказа (Новые данные по стратиграфии, магнетизму и тектонике на древних и альпийской области Б. Кавказа). 1920. - С. 3-44.

3. Алиев У.Д. Карахалк (чёрный народ). Очерк исторического развития горцев Северного и Восточного Кавказа. Одесса, 1882. - С. 18-23

4. Анненская Г.Н., Видина А.А., Жучкова В.К., Коноваленко В.Г., Мамай И.И., Позднева М.И., Смирнова Е.Д., Солнцев Н.А., Цесельчук Ю.Н. Морфологическая структура географического ландшафта. М., 1962.

5. Антыков А.Я., Столяров А.Я. Почвы Ставрополья и их плодородие. Ставрополь: Ставр. кн. изд-во, 1970. - 416 с.

6. Арутюнов С.А. Инновации в культуре этноса и их социально-экономическая обусловленность //Этнографические исследования развития культуры. -М., 1985. С. 31-49.

7. Атаманских А.А. Животноводство в Карачае, Кубанской области. //Жур. "Юго-восточный хозяин". Ростов-н-Д., 1913. - Вып.2. - С. 128.

8. Атаманских А.А. Скотоводство в Карачае, Кубанской области. Спб, 1910. С. 113-117.

9. Баллер Э.А. Социальный прогресс и культурное наследие. М.: Наука, 1987. -56 с.

10. Баранов Г.И., Кропачев С.М. Стратиграфия, магматизм и тектоника Б. Кавказа на докембрийском и палеозойском этапах развития //Геология

11. Б. Кавказа (новые данные по стратиграфии, магматизму и тектонике на древних и альпийском этапах развития складчатой области Б. Кавказа). 1957.-С. 45-156.

12. И. Бекир. Предание о Карче, родоначальнике Карачая. //"Кубанские областные ведомости", 1899. № 26. стр.2; О памятниках Архыза, связываемых с карачаевскими - см. Х.О. Лайпанов. К истории карачаевцев и балкарцев. - Черкесск, 1957. - С. 24.

13. Берг JI.C. География и ее положение в ряду других наук/Вопросы страноведения. М.-Л., 1925. - С. ИЗ.

14. Братков В.В.,Салпагаров Д.С. Ландшафты Северо-Западного и Северо-Восточного Кавказа. Ставрополь, 2001.

15. Браун Л.Р., Флейвин X., Поустел С. Мир под угрозой /Мир восьмидесятых годов. М.: Прогресс, 1989. - С. 382 - 418.

16. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. - 412 с.

17. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским, Т.П. -М., 1823.-С. 10-14.

18. Веденин Ю.А. Искусство как один из факторов сформирования культурного ландшафта //Известия АН СССР. Серия географическая, 1988. № 1.

19. Веденин Ю.А. Культурно- ландшафтное районирование России -ориентир культурной политики //Ориентиры культурной политики. Информационный выпуск. М., 1997. - № 2. - С. 18-21.

20. Веденин Ю.А. Очерки по географии искусства. С-Петербург, 1997. -С. 224.

21. Веденин Ю.А. Проблемы формирования культурного ландшафта и его изучения //Известия АН СССР. Серия географическая. 1990.- № 1.1. С. 86.

22. Веденин Ю.А., Середина Е.В. Проблемы сохранения и развития культурного ландшафта в староосвоенных районах страны /Географические проблемы интенсификации хозяйства в староосвоенных районах. М., 1988. - С. 6-13.

23. Военно-статистическое обозрение ставропольской губернии. СПб., 1851. -С. 133.

24. Гвоздецкий Н.А. Физическая география Кавказа. М., 1954.

25. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа из путешествия г-на академика И.А. Гильденштедта через Россию по Кавказским горам в 1770, 71, 72, 73 гг. СПб., 1809. - С. 89.

26. Гладков Н.А. Некоторые вопросы зоогеографии культурного ландшафта (на примере фауны птиц). /Орнитология. Уч. Зап. МГУ, 1958. -Т. 197.

27. Государственный архив Карачаево-Черкесской республики. Ф. 213. Оп. 1.Д. 37. 1937.

28. Государственный архив Карачаево-Черкесской республики. Ф. 230. Оп. 2. Д. 1341.

29. Государственный доклад об экологическом состоянии Карачаево-Черкесии. -Черкесск, 1998. С. 56-58.

30. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера Земли. JI.: Наука, 1989. - С. 795.

31. Диброва Г.С., Савельева В.В. Природа Усть-Джегутинского района КЧАО. Ставрополь: Ставр. пединститут, 1991. - 35 с.

32. Диброва Г.С., Серебряков А. К. Природа Зеленчукского района КЧАО. Ставрополь: Ставр. пединститут, 1991.-31 с.

33. Диброва Г.С., Серебряков А.К. Природа Карачаевского района.

34. Ставрополь: Ставр. пединститут, 1986. 69 с.

35. Добрынина В.И. Культура и цивилизация //Культурология. М., 1993. -С. 3-25.

36. Дружинин А.Г. Методологические основы географических исследований культуры //Известия ВГО. Т. 121. - 1989. - Вып. 1. - С. 10.

37. Дружинин А.Г., Сущий С.Я. Очерки географии русской культуры. Ростов-н-Д: СКНЦВШ, 1994. -567 с.

38. Дружинин Л.Г. География культуры и некоторые аспекты формирования нового научного направления //Известия ВГО. Т. 121. - 1989. -Вып. 4.- С. 18.

39. Дьячков-Тарасов А.А. В горах Большого и Малого Карачая. СМОМПК, 1900. -Вып. 28.

40. Дьячков-Тарасов А.А. Заметки о Карачае и карачаевцах. СМОМПК, 1898.-Вып. 25.-С. 86.

41. Забелин И.М. Географическая среда, географические природные комплексы и система физико-географических наук. //Изв. ВГО, 1952. -№6.

42. Забелин И.М. Некоторые вопросы ландшафтоведения. //Изв. ВГО, 1955. №2. -С. 116.

43. Забелин И.М. Основные проблемы теории физической географии. -М., 1957.-С. 96-111.

44. Злобин Н.С. Человек субъект культурно-историчесого процесса //Проблемы философии культуры. Опыт историко-материалистического анализа. -М., 1984.-С. 63.

45. Извлечение из отчета об осмотре казенных свободных земель нагорной полосы между реками Тебердой и Лабой. ССКГ, Bbin.IV, 1870. -С. 23.

46. Исаченко А.Г. Основы ландшафтоведения в физико-географическом районировании. -М., 1965. -С. 14-23.

47. Исаченко А.Г. Учение о ландшафте и физико-географическое районирование. Изд. Лен. гу, 1962. С. 11-19.

48. Кабардино-русские отношения, -Т.11.- 1872. -С. 281.

49. Кабо P.M. Природа и человек в их взаимных отношениях как предмет социально культурной географии /Вопросы географии, 1947. -Вып. 5. С. 12.

50. Кавказский вестник. Тбилиси, 1900. - № 8-9-10.

51. Каганский В.Л. Существует ли культурный ландшафт //Городская среда.-Т. 1. 1989. - С. 11.

52. Калесник Л.П. Северный Кавказ и Нижний Дон. Изд-во АН ССР, -М.-Л., 1946.-С. 63.

53. Клапорт Г.Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии предпринятое в 1807-1808 гг. "Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв." Нальчик, 1974. - С. 244-257.

54. Ключевский В.О. Этнографические портреты. Деятели исторической мысли. М.: Правда, 1991. - С. 40-62.

55. Кобычев В.П. Поселения и жилища народов Северного Кавказа в XIX-XX вв. М.: Наука, 1982. - 194 с.

56. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. М. - Т.1. -1890. - С. 36-42.

57. Кулчаев Э.М., Аппоева Л.И. Проблема выживания населения Карачаево-Черкесии и пути ее решения //Сб. тр. Междунар. конф. "Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру". Пятигорск: ГГЛУ, 1996.-С. 8-11.

58. Лавров Л.И. Карачай и Балкария. Черкесск, 1957. - С. 31-35.

59. Лайпанов К.Т. Октябрь в Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1971. -С. 190-203.

60. Лайпанов Х.О. К истории Карачая. Черкесск, I960.- С. 118.

61. Ламберти А. Описание Колхиды и Менгрелии. /"Записки Одесского имп. общества истории и древностей". Т. X. Одесса, 1877. - С. 19-23.

62. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Одесса, 1882. - С. 86.

63. Лысенко А. В. К проблеме системной организации культуры в региональных исследованиях культурных ландшафтов /Проблемы населения и рынков труда России и Кавказского региона. Ставрополь, 1998. - С. 76-78.

64. Лысенко А.В. Культурный ландшафт и этнос (на примере Северного Кавказа в XIX веке). //Вестник СГУ, 1999. Вып. 19. - С. 29-35.

65. Малькова Т.П. Культура как система //Культурология. М., 1993. - С. 26-46.

66. Маркаряи Э.С. Теория культуры и современная наука: логико-методический анализ. М.: Мысль, 1983. -482 с.

67. Маркарян Э.С. Соотношение формационных и локальных исторических типов культуры //Этнографические исследования развития культуры. -М., 1995.

68. Мизиев И.М. История Балкарии и Карачая. Нальчик, 1996. -С. 11-20.

69. Миллер Б.В. В Карачае. ЭО, 1899. № 1-2. - С. 76.

70. Миллер Б.В. Из области обычного права карачаевцев. ЭО, 1902. № 1-2.-С. 33-43.

71. Мусукаев А.И., Першин А.И. Народные традиции кабардинцев и балкарцев. -Нальчик, 1992.-С. 54.

72. Невская В.П. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX в. (дореформенный период), 1960. С. 27-32.

73. Невская В.П., Романовский В.А. Очерки истории Карачаево-Черкесии. Ставропольское кн. изд-во, 1967. - С. 111-113.

74. Невская В.П., Шаманов И.М. Сборник документов "Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии". Ростов, 1985. - С. 237-241.

75. Невская В.П., Шаманов Н.М. Карачаевцы. М.: Просвещение, 1963.-С. 63-68.

76. О происхождении балкарцев и карачаевцев. 1957. -С. 189.

77. Орлов М.В. Возможна ли частная земельная собственность в Карачае- ИОЛИКО, 1902. Вып. III. - С. 20-24.

78. Петров Г. Верховья Кубани Карачай. "Памятная книжка Кубанской области на 1880 г.". Екатеринодар, 1880. - С. 83-92.

79. Платон Зубов. Картина Кавказского края, принадлежащего России и сопределенных оному земель в историческом, статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношении СПб, 1835. - С. 31.

80. Родоман Б.Б. Саморазвитие культурного ландшафта и геобионические закономерности его формирования /Географические науки и районная планировка. М., 1980. - С. 118.

81. Рождественский Д.В. Введение в культуроведение. М.: Чер., 1996. -288 с.

82. Салпагаров Д.С. Тебердинский государственный биосферный заповедник. Ставрополь, 1999. - 107 с.

83. Салпагаров Д.С. Экологическая эффективность коренного и поверхностного улучшения лугов и пастбищ. //Сб. тр. НИИ ин-та сельского хозяйства. 1972. - Вып. V. - С. 18.

84. Салпагаров Д.С., Малышев JI.JI. Экскурс в прошлое //Заповедная Теберда. Ставрополь: Ставр. кн. изд-во, 1986. - С. 12.

85. Салпагарова С.И. Традиции и обычаи природопользования на территории Карачая. Нальчик, 1999. - С. 18-22.

86. Салпагарова С.И. Фитотопонимы и зоотопонимы в культурных ландшафтах Карачаево-Черкесской республики. Ставрополь, 2001. - С. 18-20.

87. Салпагарова С.И. Формирование этнокультурных ландшафтов Северного Кавказа. Карачаевск, 2001. - С. 38-44.

88. Салпагарова С.И. Этнографический подход в изучении школьной географии. Карачаевск, 1998. - С. 8-9.

89. Саушкин Ю.Г. К изучению ландшафтов СССР, измененных в процессе производства. Вопросы географии, 1951. Вып. 24. - С. 110.

90. Саушкин Ю.Г. Культурный ландшафт //Вопросы географии. М., 1946.-Вып. 1.-С. 97-106.

91. Серебрянный JI.P., Малясова Е.С., Ильвес Э.О. К истории антропогенного воздействия на высокогорную растительность Центрального Кавказа //Антропогенные факторы в истории развития современных экосистем. М.: Наука, 1981. - С. 29-33.

92. Студенецкая Е.Н. Культура и быт карачаевцев. "Очерки истории Карачаево-Черкесии". Ставрополь. - Т. 1. - 1967. - С. 21-30.

93. Сысоев В.М. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении. СМОМПК, 1913. - Вып. 43. - С. 118-123.

94. Сысоев В.М. Поездка на реки Зеленчук, Кубань и Теберду летом 1895 г. //Материалы из археологии Кавказа. Вып. VIII. - М., 1898. - С. 115-136.

95. Тебуев Р.С. Зарождение промышленности в Карачае и Черкесии. -Черкесск, 1972.

96. Текеев К.М. Карачаевцы и балкарцы. М.: Наука, 1989. - С. 6172.

97. Текеев К.М. Жилища карачаевцев в XIX в. Нальчик, 1972. - С. 41-46.

98. Труды Комиссии. Ведомость № 1.

99. Туровский Р.Ф. Политический ландшафт как категория политического анализа //Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки, 1995. № 3. - С. 33-44.

100. Туровский Р.Ф. Культурные ландшафты России. М.: Институт наследия, 1998. -210 с.

101. Туровский Р.Ф. Российское и европейское пространство: культурно-географический подход //Известия РАН. Сер. Географическое, 1993. № 3. - С. 116-122.

102. Тушинский Г.К. Ритмы оледенения и снежности на территории Те-бердинского заповедника //Труды Тебердинского заповедника, 1962. -Вып. IX. С. 57-71.

103. Умар Алиев. Карачай. Ростов-на-Дону, 1927. - С. 83. Юб.Хапаев С.А. Карачаевский район. - Черкесск, 1998. - С. 12.

104. Хапаев С.А. Карачаево-Балкарская топонимическая система и реконструкция природопользования. Карачаевск, 1997. - С. 18-23.

105. Чалая И.П., Веденин Ю.А. Культурно-ландшафтное районирование Тверской области М.: Российский НИИ культурного и природного наследия, 1997.

106. Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. Народы. Расы. Культуры. -М.: Наука, 1985.

107. Чурсин Г. Экономическая жизнь Карачая. "Кавказ", 1900. № 322. -С. 118-121.

108. Ш.Шальнев В.А. Ландшафты Ставропольской возвышенности. Ставрополь, 1995.

109. Шальнев В.А., Джанибекова Х.А. Ландшафты Карачаево-Черкесии. Ставрополь, 1996. - С. 39-46.

110. Шальнев В.А., Лысенко А.В., Салпагарова С.И. Геокультурные аспекты развития России на Северном Кавказе в контексте глобалистики. -Ставрополь, 2001. С. 63 - 75.

111. И4.Шальнев В.А., Салпагарова С.И. Биогеография на рубеже XXI века. Ставрополь, 2002.

112. Шальнев В.А., Салпагарова С.И. Природные факторы формирования культурных ландшафтов Карачаево-Черкесии (на примере карачаевского этноса). -Вестник СГУ, 2001. № 28. - С. 147-154.

113. Пб.Шальнев В.А., Салпагарова С.И. Социальные факторы формирования культурных ландшафтов Карачаево-Черкесской республики. Ставрополь, 2002. - С. 134-140.

114. Шаманов И. Земледелие и земледельческий быт карачаевцев. -Черкесск, 1971.-С. 96-111.

115. Шарден-Жан. Путешествие Шардена по Закавказью в 1672-1673 гг. /Из журнала "Кавказский вестник", 1990,1901 гг. Тифлис, 1902. -С. 21-22. №9, 10.

116. Эдиева Ф.Д. Обычное право в системе общественных отношений карачаевцев в XIX в. М, 1975. - С. 118.

117. Ямсков А.М.Экологические факторы эволюции форм скотоводства у тюркоязычных народов Северного Кавказа //Сов. этнография. 1986, № 5.-С. 22-34.

Культурные ландшафты играют огромную роль в сохранении этнокультурного разнообразия мира, самобытности отдельных народов, стран и регионов. Именно на реализацию этих целей ориентирована концепция этнокультурных или этноконфессиональных ландшафтов. Многие этнографы и географы, приезжая в слабо урбанизированные страны Африки, Азии, обращали внимание на различия в характере расселения и в облике поселений, в природопользовании, фольклоре, одежде, пище. Очевидно, что у каждого народа, в каждой стране есть представление о типичном национальном ландшафте. Мы уже

Культурный ландшафт как объект наследия

говорили об образе типичного русского ландшафта. Такие же преставления о типичном национальном ландшафте присущи немцам, французам, полякам и т. д. Однако найти такой ландшафт в натуре уже не так просто. В большинстве европейских стран традиционные этнокультурные ландшафты можно увидеть лишь в местах, не затронутых процессами урбанизации. В частности, на Русском Севере всё ещё сохраняются отдельные участки русского крестьянского или поморского этнокультурного ландшафта. В горах Северного Кавказа всё ещё можно встретить фрагменты ландшафта, обустроенного коренными народами этого региона. Но уже почти нет реальных возможностей сберечь этнокультурные ландшафты коренных народов Севера России, процесс деградации которых заметно ускорился в последнее время под прессом активной деятельности разнообразных геологических и газонефтяных компаний.

Негативные воздействия на традиционные этнокультурные ландшафты усиливаются по мере расширения интеграционных и эмиграционных процессов, повышения уровня урбанизации страны. Это особенно чётко проявляется на примере городских ландшафтов. Городской культурный ландшафт, как правило, полиэтничен. А если взять современное общество, то его жизнь проходит под влиянием СМИ, где ведущую роль играет мировая массовая культура. Всё это, естественно, отражается и на формировании культурных ландшафтов, ведёт к их унификации и обезличенности. Последнее имеет явно отрицательный эффект с точки зрения сохранения культурного и природного наследия, культурного и природного разнообразия Земли.

Поэтому сегодня любые, даже очень небольшие участки этнокультурного ландшафта должны рассматриваться в контексте наследия. Они должны изучаться и сохраняться. В основу исследования этнокультурного ландшафта должно быть положено выявление специфики местного населения, его поведения, традиционной системы ценностей (Симонов, 1998). При сохранении культурного ландшафта как объекта наследия очень важно сберечь его традиционные черты, сложившиеся в течение длительного исторического периода обустройства территории конкретной этнической группой. Тем самым мы сохраняем не только самобытность ландшафта, но и ландшафтное разнообразие региона, страны, мира. Выявление и сохранение этнокультурных особенностей ландшафта имеет важное значение для развития нации, её самосознания, самоуважения.

Вместе с тем, подчёркивая уникальность этнокультурного ландшафта, его связь с одним определённым этносом, мы можем пройти мимо того факта, что культурный ландшафт формировался, как правило, под влиянием нескольких этносов. В нём можно найти следы деятельности множества народов, представителей самых различных этнических групп, вклад которых в формирование культурного слоя ландшафта нередко более заметен и существен, чем вклад коренного или живущего там населения. И это понятно, поскольку один и тот же участок Земли в разные исторические времена был ареной жизнедеятельности самых разных народов. Об этом свидетельствуют памятники археологии, топонимика, традиционные формы архитектуры, элементы быта, технологии природопользования. Так, например, рассматривая современный культурный ландшафт Средней России, необходимо особо выделить тот факт, что многие топонимы этого региона пришли к нам от угро-финских народов, когда-то

Методология изучения культурных ландшафтов

живших здесь. Рассматривая усадебный ландшафт этого же региона России, следует отметить, что многие приёмы, использовавшиеся при планировке парков, организации сельского хозяйства пришли к нам из Европы. О давних связях между народами свидетельствуют и археологические раскопки. Тем самым подчёркивается важность не только выявления специфичности отдельных этносов и связанных с ними ландшафтов, но и ориентации исследователя на поиск преемственности и взаимодействий между этносами, на необходимость сбережения наследия всех культурных феноменов, запечатлённых в данном ландшафте, какому бы этносу они ни принадлежали.

Литература

Веденин Ю. А. Очерки по географии искусства. СПб.: «Дмитрий Буланин»; М.: Российский НИИ культурного и природного наследия, 1997. 224 с.

Веденин Ю. А., Кулешова М. Е. Культурный ландшафт как объект культурного и природного наследия // Изв. РАН. Сер. геогр. 2001. № 1. С. 7–14.

Замятин Д. Н. Образ страны // Изв. РАН. Сер. геогр. 1997. № 4. С. 139–141.

Исаченко Г. А. «Окно в Европу»: История и ландшафты. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского ун-та. 1998. 476 с.

Каганский В. Н., Родоман Б. Б. Ландшафт и культура // Информативно-аналитический сборник. Вып. 3. М.: РГБ, 1995. 88 с.

Калуцков В. Н. Этнокультурное ландшафтоведение и концепция культурного ландшафта // Культурный ландшафт: вопросы теории и методологии / Ред. Т. М. Красовская, В. Н. Калуцков. М.- Смоленск: Изд. СГУ, 1998. С. 6–13.

Родоман Б. Б. Пейзажи России. М.: Изд. РОУ, 1994, 34 с.

Симонов Ю. Г. Культурный ландшафт как объект географического анализа // Культурный ландшафт: вопросы теории и методологии. Ред. Т. М. Красовская, Калуцков В. Н. Смоленск: Изд. СГУ, 1998. С. 34–44.

Стернин Г. Ю. Усадьба в поэтике русской культуры // Русская усадьба. Сборник Общества изучения русской усадьбы Вып. 1 (17). Москва - Рыбинск, 1994. С. 51.

Стрелецкий В. Н. Этническое расселение и география культуры. СССР - СНГ - Россия: география населения и социальная география. 1985–1996. Аналитико-географический обзор. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 396–427.

Туровский Р. Ф. Культурные ландшафты России. М.: Российский НИИ культурного и природного наследия, 1998. 210 с.