Столица западной части римской империи. Западная Римская империя: история падения

Считается, что история не имеет сослагательного наклонения. Но весь исторический процесс - это выбор из многочисленных «если бы». «Вокруг света» предположил, какой была бы сегодняшняя жизнь, пойди однажды история по другому пути.

Восток - Запад

Имперские амбиции - само слово «империя» и идеал мощной многонациональной державы - подарок европейской цивилизации от Древнего Рима. Много веков государи Европы пытались воссоздать эталон, объявляя себя наследниками Западной Римской империи, распавшейся в конце V столетия. Западная и Восточная Римские империи существовали как две равноправные части единого целого с 395 года. У первой из них было мало шансов пережить системный кризис, в который она погружалась все глубже. В 475 году императора Юлия Непота изгнал его военачальник и провозгласил императором своего малолетнего сына. Вскоре мальчика свергли восставшие варвары-наемники, после чего отослали знаки власти Зенону, императору Восточной Римской империи. Зенон признавал императором Юлия Непота, но тот так и не вернул контроль даже над Италией. Восточная Римская империя просуществовала еще тысячу с лишним лет, до того как в 1453 году ее завоевали турки-османы - и у Московской Руси появился свой утраченный имперский идеал. Как могли бы развиваться события, если бы Западная Римская империя не пала?

V век (II столетие Диоклетиановой эры)

Римские императоры делают ставку на христианство как на новую государственную идеологию. Идея римского гражданства давно перестала сплачивать разнородное население необъятной державы. Сознавая это, императоры целенаправленно насаждают христианство как общую религию и идеологию от центра до границ, в единственном варианте, утвержденном на Никейском соборе. Столицу переносят из Равенны обратно в Рим, который становится и религиозным центром. В рамках движения за христианизацию империи и объединение ее периферии миссионерские общины расселяются вдоль границ, вытесняя ереси и языческие культы. При дворе пропагандируют аскетизм и благочестие. В результате нескольких успешных военных кампаний претендующие на независимость варварские королевства в составе империи превращаются в провинции с лояльной столице администрацией.

VIII век (V столетие Диоклетиановой эры)

Наместник римского императора в провинции Франкия Карл Мартелл принимает ислам. Стремясь к независимости, он старается заручиться поддержкой сильного соседа - арабов, захвативших Пиренейский полуостров. Карл Мартелл обращается в их религию и объявляет свои земли независимым от императора Франкским эмиратом.

IX век ( II–III века Хиджры)

Мусульмане завоевывают Рим. Карл Муса, внук Карла Мартелла, прозванный Великим, сначала заключает союз с императором Запада против аваров, досаждающих им набегами. Разбив аваров, Карл клянется, что готов вместе со своими людьми вернуться в лоно христианской церкви, является с войском на Апеннинский полуостров и вероломно захватывает Рим. Большая часть провинций империи входит в состав провозглашенного Карлом Франкского халифата.

X–XI века (V век хиджры)

Магометанская вера проникает в Скандинавию и на Британские острова. Норвежский конунг Олаф принимает ислам и приносит в скандинавский мир Коран и нормы шариата. Уроженец Римского халифата Вильгельм побеждает англосаксонского короля Гарольда и насаждает в Британии магометанство. Христиане сохраняют влияние в Восточной Европе, на Балканах и в Восточной Римской империи со столицей в Константинополе. Нарастают противоречия между суннитами и шиитами, первые преобладают на юге, вторые - на севере Европы. Былое величие сохраняет Священный Римский халифат.

XIII век (VI век хиджры)

Мусульмане Европы штурмуют Константинополь. Когда влиятельный исламский ученый Иннокентий из Рима призвал к массовому джихаду, воины-сунниты собирались в поход, чтобы очистить Север от шиитского поветрия. Благодаря дипломатическим усилиям конфликт удается обратить во внешнюю военную кампанию - поход на Восточную Римскую империю. После долгой осады армии Запада захватывают Константинополь. Балканы и Малая Азия оказываются под властью мусульман.

XV–XVI века ( IX–X века хиджры)

Ислам проникает в Новый Свет и на Русь. Развитие науки и техники позволило суннитским и шиитским путешественникам проложить путь к новым землям в Западном полушарии. Последний христианский правитель Европы московский князь Иван принимает ислам шиитского толка, нуждаясь в союзниках против врагов-суннитов.

XVIII век (XII век хиджры)

В Западном полушарии создано новое исламское государство Соединенный Имамат - в результате восстания, которое подняли шииты северных колоний Нового Света. Первым имамом стал Мохаммед Вашингтон.

XX век (XIV век хиджры)

Мистик Адольф ибн Алоиз, захвативший власть в Римском халифате, развязывает войну против Московского халифата. Последний, объединив силы с шиитскими Британией, странами Северной Европы и Соединенным Имаматом, одерживает победу. После большой войны, длившейся шесть лет, сунниты и шииты, потрясенные масштабом потерь, заключают Вечный мир.

Итог. За годы последней войны между шиитами и суннитами было принято решение о создании Всемирной уммы - исламского идеала государственности, глобальной общины, которая контролирует свободы и обеспечивает мир на планете. 100% финансовых сделок контролирует Всемирный исламский банк. Провозглашена свобода слова. Действует особый порядок публикации видеоматериалов в Сети. Немусульмане в городах могут проживать только в определенных кварталах. Азия объявлена зоной религиозной терпимости, однако дипломы университетов этой части света признаются только в ее пределах.

Иллюстрации: Андрей Дорохин

рабовлад. госуд., образовавш. в результате разделения Рим. империи на зап. и вост. части. Отделение запада от востока и образование двух империй окончат. оформилось в 395 после смерти имп. Феодосия. З. Р. и. включала в себя всю Ю.-З. часть Европы, Британию и зап. часть сев. побережья Африки. В З. Р. и. с большей силой, чем в вост. части, сказался кризис рабовлад. строя, вследствие чего в 5 в. восстания рабов и колонов и вторжения различ. (гл. обр. германских) племен привели к падению З. Р. и. Условной датой падения З. Р. и. считают сверж. предводителем наемников Одоакром последн. рим. имп. Ромула Августула (476). На терр. З. Р. и. было создано неск. т.н. королевств «варваров».

Отличное определение

Неполное определение ↓

Западная Римская империя

В IV в. в состав рабовладельческой Римской империи, кроме Италии, входили большая часть Британии, Испания, Галлия, области по правому берегу Дуная, Балканский полуостров, Малая Азия, острова Средиземного моря, Киренаика, Сирия, Северная Аравия, часть Месопотамии, Северная Африка и Египет.

В конце IV в. империя разделилась на Восточную со столицей в Константинополе и Западную, глава которой жил уже не в Риме, а в Трире, Милане или Равенне. С этого времени пути исторического развития Восточной и Западной империй стали различными. Однако и на Востоке и на Западе в III-V вв. происходил один и тот же общий процесс разложения рабовладельческого способа производства и зарождения элементов феодального строя.

К началу III в. в большей части империи наблюдалось уже запустение земель, деградация ремесла и острая нехватка рабочей силы, вызванная низкой производительностью труда рабов. Наступал общий упадок производства, основанного на рабском труде. Одним из результатов начавшегося кризиса было разорение большого числа средних и мелких рабовладельцев. Их хозяйства приходили в упадок, они впадали в долги и оказывались не в состоянии выплачивать государственные налоги. Земли и рабы таких рабовладельцев продавались или же становились собственностью кредиторов. Земля все больше сосредоточивалась в руках крупных землевладельцев.

Возрастало число огромных поместий, которые, по словам современников, превосходили по размерам обширные городские области. Города, за исключением некоторых крупнейших торгово-ремесленных центров (главным образом в восточной половине империи), пустели. Городское ремесло и торговля замирали. Центры экономической жизни с конца III в. перемещались в поместья крупных землевладельцев. Здесь сельские ремесленники производили все необходимое, обменивая продукты своего ремесла на местных рынках. Товарное производство и денежное обращение сокращались. Большинство государственных налогов с конца III в. взималось уже продуктами. Хозяйство в значительной мере становилось натуральным.

В тесной связи с разложением рабовладельческого способа производства в империи зарождались и крепли элементы новых производственных отношений. Все большее значение получал колонат. Мелкие арендаторы - колоны выходили обычно из числа обезземеленных крестьян. У крестьян отбирали землю для устройства колоний - городов, населенных отставными солдатами-ветеранами. Участки крестьян захватывали богатые соседи. Земля крестьян, задолжавших казне и ростовщикам, продавалась за долги. Лишенные земли крестьяне или вливались в ряды городской бедноты или же арендовали участки земли в крупных частных и императорских поместьях.

Колоны получали от землевладельца часть необходимого сельскохозяйственного инвентаря, а иногда и 1-2 рабов, выплачивали арендную плату деньгами и, расплатившись с владельцем, могли покинуть его поместье по истечении арендного договора. Но часто они арендовали одну и ту же землю из поколения в поколение.

К III в. таких наследственных колонов в Италии и в провинциях было уже много, число их все время росло. Многие землевладельцы в это время стали предпочитать издольную аренду (получение доли урожая) денежной, так как при натуральной основе хозяйства и сравнительно слабом развитии товарного производства колонов разоряли денежные платежи, и они были не в состоянии выполнять свои обязательства.

Обычно колоны не только отдавали землевладельцу часть урожая, но и отрабатывали в его пользу несколько дней в году. Поскольку часть урожая оставалась в известной мере в распоряжении колона, он в противоположность рабу был в некоторой степени заинтересован в результатах своего труда и работал лучше, чем раб. Поэтому по мере углубления кризиса рабовладельческих отношений колоны начинали играть в производстве все большую роль.

Немало собственников стало отпускать рабов на волю, предоставляя им земельные участки, за которые они, подобно колонам, платили долю урожая и отрабатывали известное число дней. Многие сажали рабов на землю, с тем чтобы они оставляли для себя часть продуктов своего труда. Такие рабы если не юридически, то фактически по положению были близки колонам.

Колонами становились нередко и разорившиеся мелкие рабовладельцы, а также должники, обрабатывавшие отобранные у них кредиторами участки. В колонов, а не в рабов обращались теперь преимущественно и пленные, которые работали на землях императоров и крупных собственников.

Так в римском рабовладельческом обществе развивалось мелкое хозяйство зависимых земледельцев в сочетании с крупным землевладением. «Мелкое хозяйство... сделалось единственно выгодной формой земледелия» (Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, М. 1955, стр. 154.).

Крупные землевладельцы, нуждаясь в рабочей силе, старались удержать колонов в имении. Этому способствовала все возраставшая задолженность колонов, которые зачастую не могли расплатиться за полученный от владельцев инвентарь и землю. Землевладельцы использовали и прямое принуждение.

В 332 г. император Константин I, идя навстречу крупным землевладельцам, издал закон, предписывавший возвращать беглого колона в то имение, из которого он бежал. Впоследствии сфера действия этого закона расширилась. Не только колон, но и его потомки были обязаны оставаться в имении, к которому они были приписаны. Так колоны были прикреплены к земле. Участок, на котором сидели колоны, можно было продавать только вместе с ними. В середине IV в. была запрещена продажа без земли и сельских рабов. Таким образом, с этого времени в Римской империи начало создаваться особое, прикрепленное к земле, земледельческое население, состоявшее из сельских рабов и колонов, разница в правовом положении которых на практике фактически стиралась.

От прежних рабов земледельцы IV-V вв. отличались тем, что господин владел ими лишь вместе с землей, которую они обрабатывали. Кроме того, они сохраняли известные права на некоторую часть урожая. Эти черты сближали колонов и посаженных на землю рабов с будущими средневековыми крепостными.

Однако колоны и рабы, посаженные на землю, не могли без разрешения господина распоряжаться ни своим инвентарем, ни даже своей долей урожая, не говоря уже о земле. Все это считалось собственностью землевладельца. Господа нередко отбирали у них необходимые продукты, заставляли нести непосильные повинности, подвергали их телесным наказаниям и бросали в темницы. Жаловаться на своих господ в суд колонам, как и рабам, было запрещено. Таким образом, заинтересованность в труде у колона (так же как и у раба, посаженного на землю) стала теперь лишь немногим большей, чем у раба прежнего времени, и переход к колонату не мог ликвидировать кризиса рабовладельческих порядков. Колонат представлял собой лишь зародыш нового способа производства. Развиться этот новый способ производства мог только в результате революционного слома тормозивших его отношений старого мира, и прежде всего рабовладельческого государства.

Римское государство с конца III в. приняло характер ничем не прикрытой военной диктатуры. Императорская власть стала неограниченной. Все управление сосредоточилось в руках императора и назначенных им чиновников, высшие из которых образовывали его совет. Все силы военной диктатуры были направлены на осуществление двух тесно связанных между собой целей - подавление движений эксплуатируемых масс внутри империи и вооруженную борьбу с нападающими на римские границы «варварами». Численность военных сил была значительно увеличена. Налоги, шедшие на содержание этой армии и чиновничества, тяжко давили на трудящееся население Римской империи.

Особенно тяжелым было положение еще сохранившихся во многих провинциях свободных крестьян, которые несли огромное бремя податей.

С середины IV в. все большее число отдельных крестьян и целые села пытались найти защиту от произвола сборщиков налогов, чиновников и солдат и от насилий со стороны своих богатых соседей, отдаваясь под покровительство (так называемый патроциний) того или иного земельного магната. Передавая свои земельные участки этим магнатам, крестьяне переходили на положение колонов. Патроциний, благодаря которому свободные крестьяне из подданных государства становились подданными крупных землевладельцев, несомненно, способствовал развитию элементов феодализма в империи и ослаблению рабовладельческого государства. Под патроциний крупных собственников переходили колоны императоров, а также средних и мелких рабовладельцев. Все это еще больше усиливало позиции крупных земельных собственников.

Будучи объединены в сенатское сословие и являясь экономически господствовавшей социальной группой в империи, земельные магнаты сначала поддерживали сильную государственную власть, боровшуюся с народными восстаниями. Но постепенно из среды крупных землевладельцев выделились лица, достаточно сильные для того, чтобы содержать собственные вооруженные силы, тюрьмы и пр. Крупные землевладельцы должны были выплачивать государству поземельный налог, нести некоторые чрезвычайные расходы и сдавать в армию своих колонов. Все это вызвало недовольство крупных собственников. Они хотели эксплуатировать колонов и крестьян, принятых под патроциний, только в свою пользу. Социальная база императорской власти становилась все более узкой.

Но борьба постепенно феодализирующейся земельной аристократии с римским правительством лишь отчасти расшатывала его власть. Сокрушительный удар рабовладельческому государству нанесли революционные движения рабов и колонов, выступавших в союзе с «варварами» против рабовладельческого строя (Подробнее о поздней римской империи см. II том "Всемирной истории".).

Отличное определение

Неполное определение ↓

Великая империя, заставляющая столетиями трепетать перед своим величием врагов, в третьем – четвертом веках нашей эры достигла предела собственной силы, подошла к самому краю бездны собственной власти, и более не имела возможности расти далее. Да чего уж тут говорить… Еще в первом веке нашей эры была уже настолько велика, что попросту не имела физической возможности контролировать все свои далекие провинции. Новости о то и дело вспыхивающих мятежах и бунтах, о природных катаклизмах, о внезапно вспыхивающих эпидемиях приходили в Рим с очень значительным опозданием. И, конечно же, очень много времени требовалось для того, чтобы донести указы из Рима до местной администрации в провинциях. Так и получалось, что прокураторы управляли на местах, как могли, приспосабливаясь к менталитету той или иной провинции, однако, официально они действовали от лица Рима, хотя, по сути, самодурствовали.

Так, в общем-то, можно считать, что раздел величайшей Империи мира был обусловлен насущной необходимостью, что и было осуществлено в первый раз в 293 году высочайшим постановлением императора Диоклетиана (который знаменит-то, оказывается, не только тем, что добровольно удалился от императорских дел в деревню, где с радостью выращивал капусту, а еще и Римскую империю на две части поделил: на Западную и Восточную, которые, в свою очередь, делились еще на две части). Правда такая тетрархия, созданная императором Диоклетианом, просуществовала недолго. Император Константин вновь объединил страну, затем вновь захотел разделить ее на четыре части и поставить во главе каждой из частей своих сыновей, но смерть двоих из них заставила императора Констанция Второго вновь объединить страну в 350 году.

После смерти императора Иовиана в 364 году произошло новое разделение империи, хоть и неофициальное. Просто Западной частью стал править Валентиниан Первый, а Восточной – его брат Валент Второй. Так продолжалось до 394 года, пока император Евгений не узурпировал власть на Западе и восточному императору Феодосию Первому не пришлось вмешаться, чтобы свергнуть наглеца. Феодосий очень ненадолго вновь объединил страну, а затем вновь поделил империю между двумя своими сыновьями. Запад он отдал Гонорию, а восток – Аркадию. Империя по-прежнему считалась единым государством, мол, только правили страной два императорских дома, но с фактами не поспоришь. Со времен Гонория и Аркадия Римская империя более никогда не имела единого правителя.

Столица

Разумеется, при подобных метаморфозах, происходящих со страной, логично, что в государстве стихийно образовалось две столицы. Стольным градом восточной части был определен город Византий, при императоре Константине переименованный в Константинополь. Он, в общем-то, и оставался неизменной столицей Византийской (восточной) Римской империи. А вот столица Западной Римской империи неоднократно переносилась цезарями из города в город. При императоре Гонории в 395 годом столицей был объявлен город Медиолан (это современный Милан). Однако уже очень скоро выяснилось, что сей, несомненно, прекрасный ломбардский город, находящийся на итальянском севере, весьма и весьма небезопасное место для того, чтобы быть резиденцией императора. Так, на некоторый, весьма незначительный срок, столица вновь вернулась в старый добрый . А затем, выбор императоров Западной Римской империи пал на Равенну – маленький, хоть и весьма симпатичный городок, расположенный в глухой провинции и со всех сторон окруженный болотами. Дельта реки По, впадающая в Адриатическое море и есть место расположения Равенны, хотя смело говорить о том, что город расцвел лишь за те два столетия, пока был резиденцией западных римских императоров, не стоит.

Равенна была основана задолго до Рождества Христова, хотя точная дата основания ее неизвестна. Об этом свидетельствовал еще Дионисий Галикарнский, который утверждал, что Равенна уже существовала за семь веков до начала . Страбон так и вовсе утверждал, что Равенна была основана в то далекое время, когда эллины были полновластными хозяевами Апеннинского полуострова. Так или иначе, а первое письменное упоминание об этом городе появилось много позже, во времена Суллы, а конкретнее – в 82 году до нашей эры. Говорят, что еще сам когда-то, по достоинству оценив выгодное в стратегическом отношении местоположение Равенны, сделал ее своей резиденцией и приложил немало усилий к тому, чтобы убедить сенат именно здесь построить один из многочисленных флотов империи. Затем Равенной заинтересовался и Октавиан Август, преемник Гая Юлия, продолживший укреплять флот и расширять границы города. Равенну, город пересеченный множеством каналом, справедливо считают в Италии второй Венецией.

За́падная Ри́мская импе́рия (лат. Imperium Romanum Occidentale) - принятое в исторической литературе название западной части Римской империи с 4 века по 476 год - времени свержения предводителем отряда варваров наемников Одоакром последнего императора Ромула Августула. Восточная Римская империя позднее получила название Византийской империи. Тенденция к разделу Римской империи на части проявилась с конца 3 века, в течение 4 века римские императоры неоднократно делили ее на две и даже четыре части, но официального раздела государства не было, хотя с 395 года общего правителя у западной и восточной частей империи не было, империя управлялась двумя императорами и двумя дворами.

Резиденцией императора Западной Римской империи Гонория (395-423) стал Медиолан. Гонорий стал императором в одиннадцать лет, первые годы его правления прошли под регентством военачальника Стилихона, вандала по происхождению. В 402 году, спасаясь от нашествия готов, Гонорий перевел резиденцию в Равенну. В 408 году Италия подверглась нашествию варваров, после которого императорская власть Гонория стала номинальной, в его империи хозяйничали варвары и узурпаторы. В 418 году вестготы получили статус федератов и поселились на территории Аквитании свое государство, создав фактически независимое государство.
При императоре Валентиниане III (425-455) столица империи была возвращена в Рим . Валентиниан III стал императором в возрасте шести лет, за него управляли империей его мать Галла Плацидия (до 450) и полководец Флавий Аэций. Более 20 лет Флавий Аэций с успехом отражал нашествия варваров на северные и восточные регионы империи, но в 429 году была потеряна Северная Африка, где образовалось государство вандалов. В 451 году Флавий Аэций нанес поражение Атилле, остановив вторжение гуннов в Западную Европу. Через три года Аэций пал жертвой дворцовых интриг, в 454 году его лично убил Валентиниан III. Год спустя император был сам убит сенатором Петронием Максимом.
Воспользовавшись свержением Валентиниана III, вандалы напали на Рим и разграбили его (455). В 456-472 годах императорским троном распоряжался свев Рицимер. Как варварский вождь, он не мог провозгласить себя августом, но власть над Римом позволяла ему до какой-то степени контролировать ситуацию в провинциях Западной Римской империи. Рицимер предпочел управлять государственными делами через императора, обладавшего лишь номинальной властью, и до самой своей смерти легко менял на императорском престоле своих марионеток. 4 сентября 476 года начальник отряда наемников-варваров в римской армии Одоакр принудил к отречению императора Ромула Августула. Он отослал императорские регалии в Константинополь, мотивируя это тем, что «как на небе одно Солнце, так на земле должен быть один император». Падение Западной Римской империи принято считать началом средневековья.

Если следовать исключительно цифрам и считать события от времен Юлия Цезаря до вторжения в Вечный город вестготов под предводительством Алариха I, то Римская империя просуществовала чуть менее пяти веков. И эти века оказали столь мощное воздействие на сознание народов Европы, что фантом империи до сих пор будоражит всеобщее воображение. Истории этого государства посвящено множество трудов, в которых высказаны самые разные версии его «великого падения». Правда, если складывать их в одну картину, падения как такового не получается. Скорее — перерождение.

Группа взбунтовавшихся рабов 24 августа 410 года отворила Соляные ворота Рима готам под предводительством Алариха. Впервые за 800 лет — с того дня, как галлы-сеноны царя Бренна осаждали Капитолий, — Вечный город увидел в своих стенах неприятеля.

Чуть раньше, тем же летом, власти попытались спасти столицу, одарив врага тремя тысячами фунтов золота (чтобы «добыть» их, пришлось расплавить статую богини доблести и добродетели), а также серебром, шелком, кожами, аравийским перцем. Как видно, многое изменилось со времен Бренна, которому горожане гордо заявляли, что Рим выкупается не золотом, а железом. Но тут даже и золото не спасло: Аларих рассудил, что, захватив город, получит гораздо больше.

Три дня его воины грабили бывший «центр мира». Император Гонорий укрылся за стенами хорошо укрепленной Равенны , и его войска не спешили на помощь римлянам. Лучший полководец державы Флавий Стилихон (по происхождению вандал) был казнен двумя годами раньше по подозрению в заговоре, и теперь против Алариха послать оказалось практически некого. И готы, получив свою громадную добычу, просто беспрепятственно ушли.

Кто виноват?

«Слезы текут у меня из глаз, когда я диктую…» — признавался спустя несколько лет из монастыря в Вифлееме святой Иероним, переводчик Священного Писания на латынь. Ему вторили десятки менее значительных писателей. Меньше чем за 20 лет до нашествия Алариха историк Аммиан Марцеллин, повествуя о текущих военно-политических делах, еще обнадеживал: «Люди несведущие… говорят, будто на государство никогда не опускался такой беспросветный мрак бедствий; но они ошибаются, пораженные ужасом недавно пережитых несчастий». Увы, неправ оказался как раз он.

Причины, объяснения и виновных римляне бросились искать сразу. Население униженной империи, уже в основном христианизированное, не могло не задаться вопросом: не потому ли пал город, что отвернулся от отеческих богов? Ведь призывал же еще в 384 году Аврелий Симмах, последний вождь языческой оппозиции, императора Валентиниана II — верни в Сенат алтарь Победы!

Противоположной точки зрения придерживался епископ Гиппона в Африке (ныне Аннаба в Алжире) Августин, позже прозванный Блаженным. «Вы верили, — вопрошал он современников, — Аммиану, когда он говорил: Риму «суждено жить, пока будет существовать человечество»? Вы думаете — теперь миру конец?» Отнюдь нет! Ведь господство Рима в Граде Земном, в отличие от Града Божьего, не может длиться вечно. Римляне завоевали мировое господство своею доблестью, но она вдохновлялась поисками бренной славы, и плоды ее поэтому оказались преходящи. А вот принятие христианства, напоминает Августин, спасло многих от неистовства Алариха. И действительно, готы, тоже уже крещенные, пощадили всех, кто укрылся в церквях и у мощей мучеников в катакомбах.

Как бы там ни было, в те годы Рим — это уже не великолепная и неприступная столица, какую помнили деды горожан V столетия. Все чаще даже императоры избирали своим местопребыванием другие крупные города. А самому Вечному городу достался печальный жребий — последующие 60 лет запустевший Рим еще дважды разоряли варвары, а летом 476-го произошло знаменательное событие. Одоакр, германский полководец на римской службе, лишил трона последнего монарха — юного Ромула Августа, после свержения в насмешку прозванного Августулом («Августенком»). Как тут не поверить в иронию судьбы — лишь двух древних правителей Рима звали Ромулами: первого и последнего. Государственные регалии были бережно сохранены и отосланы в Константинополь, восточному императору Зенону. Так Западная Римская империя перестала существовать, а Восточная продержится еще 1000 лет — до взятия Константинополя турками в 1453 году.

Почему так вышло — историки не перестают судить и рядить до сих пор, и это неудивительно. Ведь речь идет об образцовой империи в нашем ретроспективном воображении. В конце концов, сам термин пришел в современные романские языки (да и в русский) из праматери латыни. На большей части Европы, Ближнем Востоке и в Северной Африке остались следы римского господства — дороги, укрепления, акведуки. Классическое образование, основанное на античной традиции, продолжает оставаться в центре западной культуры. Язык исчезнувшей империи до XVI—XVIII веков служил международным языком дипломатии, науки, медицины, до 1960-х годов был языком католического богослужения. Без римского права немыслима юриспруденция и в XXI веке.

Как же получилось, что такая цивилизация рухнула под ударами варваров? Этому краеугольному вопросу посвящены сотни работ. Специалисты обнаружили множество факторов упадка: от роста бюрократического аппарата и налогов до климатических изменений в бассейне Средиземного моря, от конфликта между городом и деревней до пандемии оспы… Немецкий историк Александр Демандт насчитывает 210 версий. Попробуем разобраться и мы.

	Флавий Ромул Август (461 (или 463) — после 511), часто именуемый Августулом, номинально властвовал над Римской империей с 31 октября 475-го по 4 сентября 476 года. Сын влиятельного армейского офицера Флавия Ореста, который в 70-х годах V века поднял мятеж против императора Юлия Непота в Равенне и вскоре добился успеха, посадив на престол своего юного отпрыска. Однако вскоре мятеж был подавлен полководцем Одоакром по поручению того же Непота, и незадачливого молодого человека низложили. Впрочем, вопреки жестоким традициям власти сохранили ему жизнь, поместье в Кампании и государственное жалованье, которое тот получал до глубокой старости, в том числе и от нового повелителя Италии гота Теодориха.
	Карл , еще при жизни прозванный Великим (747—814), правил франками с 768 года, лангобардами с 774-го, баварцами — с 778-го. В 800 году официально объявлен римским императором (принцепсом). Путь к вершинам успеха человека, от чьего имени в славянских языках, между прочим, произошло слово «король», был долгим: юность он провел под «крылом» отца Пипина Короткого, затем боролся за преобладание в Западной Европе с братом Карломаном, но постепенно с каждым годом наращивал свое влияние, пока наконец не обратился в того могущественного правителя земель от Вислы до Эбро и от Саксонии до Италии, седобородого и мудрого судью народов, которого знает историческая легенда. В 800 году, оказав в Риме поддержку папе Льву III, которого земляки собирались низложить, получил от него корону, которой он был увенчан со словами: «Да здравствует и побеждает Карл Август, Богом венчанный великий и миротворящий римский император».
	Оттон I , также нареченный современниками Великим (912—973), герцог саксонский, король итальянцев и восточных франков, император Священной Римской империи с 962 года. Он укрепил свою власть в Центральной Европе, Италии и в конце концов повторил «вариант» Карла Великого, только уже в качественно новом духе — именно при нем в официальный политический обиход вошел термин «Священная Римская империя». В Риме после торжественной встречи папа вручил ему новую императорскую корону в церкви Святого Петра, а император обещал возвратить прежние церковные владения пап.
	Франц Иосиф Карл фон Габсбург (1768— 1835), император австрийский Франц II (1804— 1835) и последний император Священной Римской империи (1792—1806). Человек, который остался в истории разве что как добрый семьянин и непримиримый гонитель революционеров, известен в основном тем, что царствовал в эпоху Наполеона, ненавидел его, воевал с ним. После очередного разгрома австрийцев наполеоновскими войсками Священная Римская империя была упразднена — на сей раз уже навсегда, если, конечно, не считать своеобразной формой римской державы нынешний Европейский Союз (начавшийся, кстати, с договора, подписанного в 1957 году в Риме).

Анатомия упадка

К V веку, судя по всему, жить в империи, простиравшейся от Гибралтара до Крыма , стало ощутимо тяжелее. Особенно заметен археологам упадок городов. К примеру, в III—IV столетиях в Риме проживало около миллиона человек (центров с таким большим числом жителей в Европе потом не возникало до 1700-х годов). Но вскоре численность населения города резко сокращается. Откуда это известно? Горожанам время от времени раздавали за государственный счет хлеб, оливковое масло и свинину, и вот из сохранившихся реестров с точным числом получателей историки вычислили, когда начался упадок. Итак: 367 год — римлян около 1 000 000, 452-й — их 400 000, после войны Юстиниана с готами — меньше 300 000, в X веке — 30 000. Сходную картину можно видеть во всех западных провинциях империи. Давно замечено, что стены средневековых городов, выросших на месте древних, охватывают лишь около трети прежней территории. Непосредственные причины лежат на поверхности. Например: варвары вторгаются и селятся на имперских землях, города теперь приходится постоянно защищать — чем короче стены, тем обороняться проще. Или — варвары вторгаются и селятся на имперских землях, торговать становится все труднее, большим городам не хватает продовольствия. Каков выход? Прежние горожане по необходимости становятся земледельцами, а за крепостными стенами только прячутся от бесконечных набегов.

Ну а там, где приходят в упадок города, хиреют и ремесла. Исчезает из обихода — что заметно при раскопках — качественная керамика, которая в период римского расцвета производилась буквально в промышленных масштабах и была широко распространена в селах. Горшки, которыми в период упадка пользуются крестьяне, с ней и сравнить нельзя, их лепят вручную. Во многих провинциях гончарный круг забыт, и его не вспомнят еще лет 300! Почти прекращается выделка черепицы — крыши из этого материала сменяются легко гниющими дощатыми. Насколько меньше добывается руды и выплавляется металлических изделий, известно из анализа следов свинца в гренландских льдах (известно, что глетчер вбирает в себя продукты жизнедеятельности человека на тысячи километров вокруг), проведенного в 1990-х французскими учеными: уровень отложений, современный раннему Риму, остается непревзойденным вплоть до промышленной революции в начале Нового времени. А конец V века — на доисторическом уровне… Серебряную монету еще какое-то время продолжают чеканить, но ее явно не хватает, все больше встречается византийских и арабских золотых денег, а мелкие медные гроши и вовсе пропадают из обращения. Это значит, что купля-продажа исчезла из быта простого человека. Нечем больше регулярно торговать и незачем.

Правда, стоит заметить, что за приметы упадка часто принимают просто перемены в материальной культуре. Характерный пример: в Античности зерно, масло, прочие сыпучие и жидкие продукты всегда перевозили в огромных амфорах. Множество их найдено археологами: в Риме фрагменты 58 миллионов выброшенных сосудов составили целый холм Монте-Тестаччо («Горшечную гору»). Они прекрасно сохраняются в воде — по ним обычно и находят затонувшие древние суда на дне морском. По клеймам на амфорах прослежены все пути римской торговли. А вот с III века большие глиняные сосуды постепенно сменяются бочками, от которых, естественно, следов почти не остается — хорошо, если где-нибудь удается опознать железный обод. Ясно, что оценить объем такой новой торговли гораздо труднее, чем старой. То же и с деревянными домами: в большинстве случаев находят только их фундаменты, и невозможно понять, что тут когда-то стояло: жалкая хибара или могучая постройка?

Серьезны эти оговорки? Вполне. Достаточны они, чтобы усомниться в упадке как таковом? Все же нет. Политические события той поры ясно дают знать — он произошел, но не понятно, как и когда он начался? Был ли следствием поражений от варваров или, наоборот, причиной этих поражений?

«Растет число дармоедов»

По сей день успехом в науке пользуется экономическая теория: закат начался, когда в конце III века «вдруг» резко возросли налоги. Если изначально Римская империя была фактически «государством без бюрократии» даже по древним меркам (страна с населением в 60 миллионов жителей держала на довольствии лишь несколько сотен чиновников) и допускала широкое самоуправление на местах, то теперь, при разросшемся хозяйстве, необходимо стало «укреплять вертикаль власти». На службе у империи уже 25 000—30 000 официальных лиц.

Вдобавок почти все монархи, начиная с Константина Великого, тратят средства из казны на христианскую церковь, — священники и монахи освобождаются от налогов. А к жителям Рима, получавшим бесплатное продовольствие от властей (за голоса на выборах или просто, чтобы не бунтовали), добавляются константинопольцы. «Растет число дармоедов», — язвительно пишет об этих временах английский историк Арнольд Джонс.

Логично предположить, что налоговое бремя в результате непосильно возросло. В самом деле тексты того времени полны жалоб на большие подати, а императорские указы наоборот — угроз неплательщикам. Особенно часто это касается куриалов — членов муниципальных советов. Они личным имуществом отвечали за внесение платежей от своих городов и, естественно, постоянно пытались уклониться от обременительной повинности. Иногда даже спасались бегством, а центральная власть, в свою очередь, грозно запрещала им оставлять должность даже ради поступления в армию, что всегда считалось святым делом для римского гражданина.

Все эти построения, очевидно, вполне убедительны. Конечно, люди ропщут на налоги с тех пор, как они появились, но в позднем Риме это возмущение звучало гораздо громче, нежели в раннем, и не без причины. Правда, некоторую отдушину давала благотворительность, распространившаяся вместе с христианством (помощь бедным, ночлежки при церквах и монастырях), но в те времена она еще не успела выйти за стены городов.

Кроме того, есть свидетельства, что в IV веке бывало трудно найти солдат для растущей армии даже при серьезной угрозе отечеству. А многим боевым частям, в свою очередь, приходилось артельным методом заниматься земледелием в местах длительной дислокации — власти более не кормили их. Ну а раз легионеры пашут, а тыловые крысы служить не идут, что остается делать жителям пограничных провинций? Естественно, они стихийно вооружаются, не «регистрируя» свои отряды в имперских органах, и сами начинают охранять границу по всему ее огромному периметру. Как метко заметил американский ученый Рэмзи Макмаллен: «Обыватели стали солдатами, а солдаты — обывателями». Логично, что на анархические отряды самообороны официальная власть положиться не могла. Именно поэтому в пределы империи начинают приглашать варваров — вначале отдельных наемников, потом целыми племенами. Многих это тревожило. Киренский епископ Синесий в речи «О царстве» констатировал: «Мы наняли волков вместо сторожевых псов». Но было уже поздно, и хотя многие варвары служили верно и принесли Риму много пользы, все кончилось катастрофой. Примерно по следующему сценарию. В 375 году император Валент разрешает пересечь Дунай и поселиться на римской территории готам, которые отступают на запад под натиском гуннских орд. Вскоре из-за жадности чиновников, ответственных за снабжение провиантом, среди варваров начинается голод, и они поднимают бунт. В 378-м римская армия была наголову разбита ими при Адрианополе (ныне Эдирне в европейской Турции). Сам Валент пал в бою.

Подобные истории меньшего масштаба происходили во множестве. Вдобавок бедняки из числа граждан самой империи стали проявлять все большее недовольство: что, мол, это за родина, которая не только душит налогами, но еще и сама зазывает к себе своих же губителей. Люди побогаче и культурнее, конечно, дольше оставались патриотами. А отряды бунтующей бедноты — багауды («воинствующие») в Галлии, скамары («судоходы») в Подунавье, буколы («пастухи») в Египте — легко вступали в союзы с варварами против властей. Даже те, кто не восставал открыто, при вторжениях вели себя пассивно и не оказывали особого сопротивления, если их обещали не слишком грабить.

	Основной денежной единицей на протяжении большей части имперской истории оставался денарий, впервые выпущенный еще в III веке до н. э. Номинал его равнялся 10 (позже 16) более мелким монетам — ассам. Сначала, еще при Республике, денарии чеканили из 4 граммов серебра, затем содержание драгметалла упало до 3,5 грамма, при Нероне их вообще стали выпускать в сплаве с медью, а в III столетии инфляция достигла таких огромных масштабов, что эти деньги и вовсе пропал смысл выпускать.
	В Восточной Римской империи, намного пережившей Западную и использовавшей в официальном обиходе чаще греческий язык, чем латинский, по-гречески, естественно, назывались и деньги. Основной единицей расчетов была литра, которая в зависимости от пробы и металла равнялась — 72 (золотая литра), 96 (серебряная) или 128 (медная) драхмам. При этом чистота всех этих металлов в монете со временем, как водится, снижалась. В хождении были также старые римские солиды, которые принято называть номисмами, или безантами, или, по-славянски, златницами, и серебряные милиарисии, составляющие одну тысячную литры. Все они чеканились до XIII века, а находились в употреблении и того позже.
	Священная Римская империя германской нации, а особенно та ее эпоха, когда правила Мария-Терезия, в денежном отношении более всего прославилась талером. Они и сейчас знамениты, пользуются успехом у нумизматов, а кое-где в Африке ими, говорят, пользуются шаманы. Эта крупная серебряная монета, чеканившаяся в XVI—XIX веках, была утверждена специальным Эслингенским имперским монетным уставом в 1524 году по стандарту 27,41 грамма чистого драгметалла. (От нее, между прочим, происходит в английской огласовке название доллара — вот и преемственность империй в истории.) Вскоре новая финансовая единица заняла ведущее место в международной торговле. На Руси их называли ефимками. Более того, получили широкое хождение деньги того же стандарта: экю и пиастры — только варианты и модификации талера. Сам же он просуществовал в Германии до 1930-х годов, когда монета в три марки все еще называлась талером. Таким образом, он надолго пережил породившую его империю.

Несчастные совпадения

Но почему империя вообще оказалась вдруг в таком положении, что пришлось идти на непопулярные меры — приглашать наемников, повышать налоги, раздувать чиновничий аппарат? Ведь первые два века нашей эры Рим успешно удерживал огромную территорию и даже захватывал новые земли, не прибегая к помощи иноземцев. Зачем понадобилось вдруг делить державу между соправителями и строить новую столицу на Босфоре? Что пошло не так? И почему опять-таки восточная половина государства, в отличие от западной, устояла? Ведь вторжение готов началось именно с византийских Балкан. Тут некоторые историки усматривают объяснение в чистой географии — варвары не смогли преодолеть Босфор и проникнуть в Малую Азию, поэтому в тылу у Константинополя остались обширные и не разоренные земли. Но можно возразить, что те же вандалы, направляясь в Северную Африку, почему-то с легкостью форсировали более широкий Гибралтар.

Вообще же, как говорил знаменитый историк Античности Михаил Ростовцев, великие события не происходят из-за чего-то одного, в них всегда смешиваются демография, культура, стратегия…

Вот лишь некоторые точки таких гибельных для Римской империи соприкосновений, кроме тех, о которых уже шла речь выше.

Во-первых, империя, по всей видимости, действительно пострадала от масштабной эпидемии оспы в конце II века — она по самым скромным подсчетам сократила население на 7—10%. А между тем германцы к северу от границы переживали бум рождаемости.

Во-вторых, в III веке иссякли золотые и серебряные рудники в Испании, а новые, дакийские (румынские), государство потеряло к 270 году. Судя по всему, более в его распоряжении значительных месторождений драгоценных металлов не осталось. А ведь надо было чеканить монету и в огромных количествах. В этой связи пока остается загадкой, как Константину Великому (312—337) удалось восстановить стандарт солида, а преемникам императора — удерживать солид весьма стабильным: содержание золота в нем не уменьшилось в Византии вплоть до 1070 года. Английский ученый Тимоти Гаррард выдвинул остроумную догадку: возможно, в IV веке римляне получали желтый металл по караванным путям из транссахарской Африки (правда, химический анализ дошедших до нас солидов этой гипотезы пока не подтверждает). Тем не менее инфляция в государстве становится все чудовищней, и справиться с ней никак не удается.

Не удается еще и потому, что правительство оказалось психологически не готово к вызовам времени. Соседи и иностранные подданные довольно сильно изменили свою боевую тактику и образ жизни со времен основания империи, а воспитание и образование учило наместников и полководцев искать управленческие модели в прошлом. Характерный трактат по военному делу как раз в это время пишет Флавий Вегеций: со всеми бедами, думает он, можно справиться, если восстановить классический легион образца эпох Августа и Траяна. Очевидно, что это было заблуждение.

Наконец — и это, возможно, самая важная причина — натиск на империю извне объективно усилился. Военная организация государства, созданная при Октавиане на рубеже эр, не могла справиться с одновременной войной на множестве границ. Долгое время империи попросту везло, но уже при Марке Аврелии (161—180) боевые действия шли одновременно на многих театрах в диапазоне от Евфрата до Дуная. Ресурсы государства испытывали страшное напряжение — император был вынужден распродавать даже личные драгоценности, чтобы финансировать войска. Если в I—II столетиях на самой открытой границе — восточной — Риму противостояла уже не столь могущественная в это время Парфия, то с начала III века ее сменяет молодое и агрессивное персидское царство Сасанидов. В 626 году, незадолго до того, как сама эта держава пала под ударами арабов, персам еще удалось подойти к самому Константинополю, и император Ираклий отогнал их буквально чудом (именно в честь этого чуда был сложен акафист Пресвятой Богородице — «Взбранной воеводе…»). А в Европе в последний период Рима натиск гуннов, переселявшихся на запад по Великой Степи, привел в движение весь процесс Великого переселения народов.

За долгие века конфликтов и торговли с носителями высокой цивилизации варвары многому от них научились. Запреты на продажу им римского оружия и обучение их морскому делу появляются в законах слишком поздно, в V веке, когда в них уже нет практического смысла.

Перечисление факторов можно продолжать. Но в целом у Рима, видимо, не было шанса устоять, хотя в точности на этот вопрос никто, вероятно, никогда не ответит. Что же касается разных судеб Западной и Восточной империй, то Восток изначально был богаче и мощнее экономически. Про старую общеримскую провинцию Азия («левую» часть Малой Азии) говорили, что в ней 500 городов. На западе таких показателей не имелось нигде, кроме самой Италии. Соответственно, здесь более сильные позиции занимали крупные сельские хозяева, выбивавшие себе и своим арендаторам налоговые льготы. Бремя налогов и управления ложилось на плечи городских советов, а знать проводила досуг в загородных поместьях. В критические моменты у западных императоров не хватало ни людей, ни денег. Константинопольским властям такое еще не грозило. У них было столько ресурсов, что их даже хватило на то, чтобы перейти в контрнаступление.

Снова вместе?

В самом деле, прошло немного времени, и значительная часть Запада вернулась под прямую власть императоров. При Юстиниане (527—565) были отвоеваны Италия с Сицилией, Сардинией и Корсикой, Далмация, все побережье Северной Африки, южная Испания (включая Картахену и Кордову), Балеарские острова. Только франки не уступили никаких территорий и даже получили Прованс за соблюдение нейтралитета.

В те годы биографии многих римлян (византийцев) могли бы послужить наглядной иллюстрацией вновь торжествующего единства. Вот, например, жизнь военачальника Петра Марцеллина Либерия, отвоевавшего для Юстиниана Испанию. Он родился в Италии около 465 года в знатной семье. Начал службу при Одоакре, но остгот Теодорих сохранили его на своей службе — кто-то образованный должен был собирать налоги и хранить казну. Около 493-го Либерий стал префектом Италии — главой гражданской администрации всего полуострова — и в этой должности проявил ревностную заботу о низвергнутом Ромуле Августуле и его матери. Сын достойного префекта занял в Риме пост консула, а отец вскоре получил еще и военное командование в Галлии, которое германские вожди обычно латинянам не доверяли. Он дружил с арелатским епископом святым Цезарием, основал католический монастырь в Риме, продолжая служить арианину Теодориху. А после его смерти поехал к Юстиниану от имени нового короля остготского Теодохада (тому надо было убедить императора, что он справедливо сверг и заточил свою жену Амаласунту в темницу). В Константинополе Либерий остался служить императору-единоверцу и сначала получил в управление Египет, а затем в 550-м отвоевал Сицилию. Наконец, в 552 году, когда полководцу и политику было уже за 80, он успел увидеть торжество своей мечты — возвращение Рима под общую императорскую власть. Затем, покорив Южную Испанию, старик вернулся в Италию, где и умер в возрасте 90 лет. Его похоронили в родном Аримине (Римини) с величайшими почестями — с орлами, ликторами и литаврами.

Постепенно завоевания Юстиниана были утрачены, но далеко не сразу — часть Италии признавала власть Константинополя даже в XII веке. Ираклий I, в VII веке теснимый персами и аварами на востоке, еще подумывал перенести столицу в Карфаген. А Констант II (630—668) провел последние годы царствования в Сиракузах. Он же, кстати, оказался первым после Августула римским императором, лично посетившим Рим, где, впрочем, прославился лишь тем, что содрал позолоченную бронзу с крыши Пантеона и отправил ее в Константинополь.

	Равенна возвысилась на позднем этапе Западной Римской империи благодаря своему весьма удобному по тем временам географическому положению. В отличие от разросшегося за столетия и растекшегося далеко за пределы семи холмов «бесформенного» Рима этот город был окружен болотистыми заводями со всех сторон — лишь специально сооруженная насыпная дорога, которую в момент опасности легко было разрушить, вела к стенам новой столицы. Первым в качестве места своего постоянного пребывания это бывшее этрусское поселение избрал император Гонорий в 402 году, одновременно в городе во множестве вырастают величественные христианские храмы. Именно в Равенне короновался и был низложен Одоакром Ромул Августул.
	Константинополь , как на то со всей несомненностью указывает его название, был основан крупнейшим римским государственным деятелем эпохи поздней империи, своего рода «закатным Августом» и установителем христианства в качестве государственной религии — Константином Великим на месте древнего босфорского поселения Византий. После разделения империи на Западную и Восточную оказался центром последней, каковым и пребывал до 29 мая 1453 года, когда на его улицы ворвались турки. Характерная деталь: уже и при османском владычестве, будучи столицей одноименной империи, город сохранял формально свое основное название — Константинополь (по-турецки — Константининиё). Лишь в 1930 году по распоряжению Кемаля Ататюрка он окончательно стал Стамбулом.
	Ахен , заложенный римскими легионерами возле источника минеральных вод при Александре Севере (222—235), «попал» в римские столицы фактически случайно — в нем осел на постоянное жительство Карл Великий. Соответственно, город получил от нового владыки большие торговые и ремесленные привилегии, его блеск, слава и размеры стали неуклонно расти. В XII—XIII веках население города доходило до 100 000 человек — редчайший по тем временам случай. В 1306 году Ахен, украшенный мощным собором, окончательно получил статус вольного города святого римского престола, и до самого позднего времени тут проводились съезды имперских князей. Постепенный упадок начался лишь в XVI столетии, когда процедура венчания государей стала совершаться во Франкфурте.
	Вена официально столицей Священной Римской империи никогда не считалась, однако поскольку с XVI века императорский титул, постепенно обесценивавшийся уже тогда, принадлежал почти неизменно австрийской династии Габсбургов, статус главного центра Европы автоматически перешел к городу на Дунае. В конце прошлой эры тут располагалось кельтское становище Виндобона, которое уже в 15 году до Рождества Христова было покорено легионерами и превращено в форпост римской державы на севере. От варваров новый укрепленный лагерь оборонялся долго — до самого V столетия, когда все государство вокруг уже полыхало и разваливалась. В Средние века вокруг Вены постепенно формировалось маркграфство Австрийское, затем именно она консолидировала империю, и именно в ней в 1806 году было объявлено о ее упразднении.

Так было ли падение?

Так почему же в школьных учебниках 476 год заканчивает историю Античности и служит началом Средних веков? Случился ли в этот момент какой-то коренной перелом? В общем, нет. Уже задолго до этого большую часть имперской территории заняли «варварские королевства», названия которых нередко в том или ином виде до сих пор фигурируют на карте Европы: Франкское на севере Галлии, Бургундское чуть юго-восточней, вестготы — на Пиренейском полуострове, вандалы — в Северной Африке (от их краткого пребывания в Испании осталось название Андалусия) и, наконец, в Северной Италии — остготы. Лишь кое-где на момент формального крушения империи еще держалась у власти старая патрицианская аристократия: бывший император Юлий Непот в Далмации, Сиагрий в той же Галлии, Аврелий Амброзий в Британии. Юлий Непот останется императором для своих сторонников вплоть до его смерти в 480 году, а Сиагрий вскоре будет разгромлен франками Хлодвига. А остгот Теодорих, который объединит под своей властью Италию в 493-м, будет вести себя как равный партнер константинопольского императора и наследник Западной Римской империи. Лишь когда в 520-е годы Юстиниану понадобится повод для покорения Апеннин, его секретарь обратит внимание на 476-й — краеугольным камнем византийской пропаганды станет то, что Римская держава на Западе рухнула и надо ее восстановить.

Итак, выходит, что империя не пала? Не вернее ли в согласии со многими исследователями (из них наибольшим авторитетом сегодня пользуется принстонский профессор Питер Браун) считать, что она просто переродилась? Ведь даже дата ее гибели, если присмотреться, условна. Одоакр, хотя и родился варваром, по всему своему воспитанию и мировоззрению принадлежал к римскому миру и, отсылая императорские регалии на Восток, символически восстанавливал единство великой страны. А современник полководца, историк Малх из Филадельфии, удостоверяет: сенат Рима продолжал собираться и при нем, и при Теодорихе. Ученый муж даже писал в Константинополь, что «нет больше нужды в разделении империи, довольно будет одного императора для обеих ее частей». Напомним, что расчленение государства на две почти равных половины произошло еще в 395-м по военной необходимости, но оно не рассматривалось как образование двух независимых государств. Законы издавались от имени двух императоров на всей территории, а из двух консулов, именами которых обозначался год, один избирался на Тибре, другой — на Босфоре.

Так многое ли изменилось в августе 476-го для жителей города? Возможно, им стало тяжелее жить, но психологического слома в их сознании в одночасье все же не произошло. Даже в начале VIII века в далекой Англии Беда Достопочтенный писал, что «пока стоит Колизей, будет стоять Рим, но когда рухнет Колизей и падет Рим, настанет конец света»: стало быть, для Беды Рим еще не пал. Обитателям Восточной империи тем легче оказалось и дальше считать себя римлянами — самоназвание «ромеи» уцелело даже после крушения Византии и дожило до ХХ века. Правда, говорили тут по-гречески, но так было всегда. И короли на Западе признавали теоретическое верховенство Константинополя — так же как и до 476 года они формально присягали Риму (точнее, Равенне). Ведь земли на просторах империи большинство племен не захватило силой, а получило некогда по договору за военную службу. Характерная деталь: мало кто из варварских вождей решался чеканить собственную монету, а Сиагрий в Суассоне даже делал это от имени Зенона. Почетными и желанными для германцев оставались и римские титулы: Хлодвиг был очень горд, когда после успешной войны с вестготами получил от императора Анастасия I пост консула. Что там говорить, если в этих странах сохранял силу статус римского гражданина, и обладатели его имели право жить по римскому праву, а не по новым сводам законов вроде известной франкской «Салической правды».

Наконец, в единстве жил и мощнейший институт эпохи — Церковь, до размежевания католиков и православных после эпохи семи Вселенских соборов было еще далеко. Пока же за епископом Рима, наместником святого Петра прочно признавалось первенство чести, а папская канцелярия, в свою очередь, до IX века датировала свои документы по годам правления византийских монархов. Сохраняла влияние и связи старая латинская аристократия — хотя новые хозяева-варвары не испытывали настоящего доверия к ней, но за неимением других приходилось брать советниками ее просвещенных представителей. Карл Великий, как известно, не умел и имени своего написать. Свидетельств тому много: к примеру, как раз около 476 года Сидоний Аполлинарий, епископ Арвернский (или Овернский) был брошен в тюрьму вестготским королем Эврихом за то, что призывал города Оверни не изменять прямой римской власти и сопротивляться пришельцам. А спас его из заточения Леон, латинский литератор, на тот момент один из главных сановников вестготского двора.

Регулярное сообщение внутри распавшейся империи, торговое и частное, тоже пока сохранялось, только арабское завоевание Леванта в VII веке положило конец интенсивной средиземноморской торговле.

Вечный Рим

Когда же Византия, увязнув в войнах с арабами, все же утратила контроль над Западом… там вновь, как птица феникс, возродилась Римская империя! В день Рождества Христова 800 года папа Лев III возложил ее венец на франкского короля Карла Великого, объединившего большую часть Европы под своей державой. И хотя при внуках Карла это большое государство вновь распалось, титул сохранился и намного пережил династию Каролингов. Священная Римская империя германской нации продержалась до самого Нового времени, и многие ее государи, вплоть до Карла V Габсбурга в XVI веке, пытались снова сплотить весь континент. Чтобы объяснить смещение имперской «миссии» от римлян к германцам, была даже специально создана концепция «передачи» (translatio imperii), многим обязанная идеям Августина: держава в качестве «царства, кое вовеки не разрушится» (выражение пророка Даниила) пребывает всегда, но народы, достойные ее, меняются, как бы перехватывая друг у друга эстафету. У германских императоров для таких претензий были основания, так что формально они могут быть признаны наследниками Октавиана Августа — все вплоть до добродушного Франца II Австрийского, которого заставил сложить с себя древнюю корону только Наполеон после Аустерлица, в 1806-м. Тот же Бонапарт упразднил, наконец, и само название, так долго витавшее над Европой.

А известный классификатор цивилизаций Арнольд Тойнби вообще предлагал оканчивать историю Рима 1970 годом, когда молитва о здравии императора была, наконец, исключена из католических богослужебных книг. Но все-таки не станем заходить слишком далеко. Распад державы действительно оказался растянут во времени — как это обычно и случается в конце великих эпох — постепенно и незаметно изменился сам образ жизни и мыслей. В общем, империя умерла, но обещание античных богов и Вергилия выполняется — Вечный город стоит по сей день. Прошлое в нем, может быть, более живо, чем где-либо еще в Европе. Более того, он соединил в себе то что осталось от классической латинской эпохи с христианством. Чудо таки свершилось, как могут засвидетельствовать миллионы паломников и туристов. Рим по-прежнему столица не только для Италии. Да будет так — история (или провидение) всегда оказывается мудрее людей.